Стихия

Глава 26

Правитель мягко и неспешно ступал по залу в нашу сторону, не произнося ни слова. Он двигался почти бесшумно, но я все равно могла расслышать его невесомые шаги и шелест плаща. Могла только слышать, ибо глаза всё еще были закрыты. Сейчас вся моя воля оказалась направлена лишь на то, чтобы не открыть их, не поддаться искушению и не увидеть то, чего я видеть так не хотела. Я почувствовала себя ребенком, боящимся темноты и заставляющим себя ни в коем случае не открывать глаза, иначе наткнешься взглядом на страшного ночного монстра. А тем временем мой персональный монстр подбирался всё ближе.

Не смотреть, только не смотреть. Может быть, тогда он исчезнет. Или окажется, что мне почудилось: вдруг эта антимагическая зона вызывает галлюцинации? Клянусь, что расцелую Правителя, если он будет кем-то другим, кем-то незнакомым. Не открывай глаза, Ника.

Плащ перестал шуршать, затихнув примерно в полуметре от нас. По последовавшему далее шелесту ткани я сообразила, что Правитель опустился перед нами на тот же уровень, видимо, для более удобной и успешной коммуникации. Нет, не перед нами. Передо мной.

Я ощутила едва заметное дуновение ветерка возле лица, наверняка созданное движением руки, но так и не почувствовала никакого прикосновения, потому что затянувшуюся тишину нарушил голос Максима.

— Не смей прикасаться к ней, — неестественным для себя голосом пророкотал он, и от этого жуткого рыка я перестала дрожать. Несмотря на своё полное бессилие, Макс не смог оставить меня без защиты, даже такой крохотной и незначительной в данной ситуации. Меня затопила волна благодарности, но я ничего ему не ответила, поскольку все еще боялась подавать какие-либо признаки жизни.

Едва слышный вздох Правителя подействовал на меня, как смертоносная лавина, и я бы рухнула на пол, если бы не была закована в магические путы. Этот голос, эти глаза… Не смотреть.

— Здравствуй, Немезида.

Голос, который я надеялась больше никогда не услышать, острым лезвием прошелся по моим натянутым нервам, и они звонко лопнули, разлетаясь невесомыми обрывками. Я была уверена, что слышала этот противный, режущий слух звон. Из глубин измученного сознания начала медленно подниматься тяжелая, мерзкая волна отвращения, презрения, ненависти и еще целой гаммы тёмных, пронизанных отчаянием и безумием чувств. Я прикасалась к нему, обнимала и целовала, а в итоге он оказался даже не человеком — чудовищем, разрушающим наши миры и прикрывающим это благими намерениями. Чудовищем, которое мимоходом хотело принести меня в жертву, словно я была всего лишь заблудшим животным, к своей неудаче попавшимся в лапы кровожадных жрецов. И какой смысл был в моем спасении, если теперь я снова оказалась в когтистых лапах этой сволочи, стою перед ним на коленях, не в силах пошевелиться, и просто-напросто боюсь открыть глаза. Черт возьми, неужели моя судьба — погибнуть от его рук? И если в первый раз я ускользнула от смерти, которая уже маячила тенью за моей спиной, то теперь сбежать не получится. Спастись от коварного Звездочёта и избежать гибели, посланной Правителем, — это всё-таки чертовски разные вещи, ха.

— Скажи мне хоть что-нибудь.

Раз, два, три, четыре… До чего же страшно открыть глаза, и как я, такая трусиха, до сих пор выдержала войну? Чёрт, я пережила падение с дракона, коматозный сон Пустыни Забытия и множество сражений! Мне не страшно.

Те же глаза цвета морской волны, что и у меня. Те же темно-каштановые волосы. Те же красивые черты лица и омерзительно-печальная полуулыбка, словно её хозяин искренне сожалел о моей предстоящей кончине. Сделав неглубокий вдох, я вздернула подбородок и устремила к Краймиусу взгляд, наполненный ледяным равнодушием. Я смогу выдержать его присутствие достойно и не скачусь в истерику, выкрикивая оскорбления. В конце концов, сейчас я была не сбежавшим из деревни на войну наивным Звездочётом.

— Моё имя Ника.

Крайм улыбнулся старой-доброй улыбкой Звездочета-рыбака, которая когда-то гипнотически на меня действовала. Если он думает, что во мне всколыхнется хоть что-то от забавной Немезиды, то он редкостный идиот. Но, естественно, он так не думал.

— Я знаю, разумеется, — мягко произнёс он, не сводя с меня глаз. Что за странную манеру разговора он выбрал? Уж теперь-то, когда все маски расколоты и сожжены, можно не притворяться заботливым другом. Что убитый псевдо-Правитель, что настоящий — сплошные актёры, позорящие себя своей убогой игрой. Хотя как мне тогда охарактеризовать себя, однажды в эту игру поверившую?

— Ника, что происходит? — ровным голосом спросила Эрика, включаясь в наш не клеящийся с Краймиусом диалог. Жаль, что я не могла повернуться и увидеть её лицо, потому что слышала — по её тону, скрывающему бушующие эмоции, — она поняла. Догадалась, что человек, который недавно выдернул из мира мёртвых тысячи душ, и тот, кого я так ревностно защищала на суде, — это один и тот же персонаж. Конечно, это было невозможно, но мне показалось, что я начала ощущать мысленные проклятия, стройным рядочком тянущиеся ко мне от подруги. Прости, Рик, но тогда я правда верила, что он всего лишь светлый Звездочет, обладающий целительной магией и желающий спасти свою сестру от смертельной болезни.

— Знакомься, это Крайм. Тот самый Звездочёт, которого я встретила у Лабиринтов Теней и который согласился помочь провести ритуал, а в итоге решил меня убить.

— Я не хотел убивать тебя! — неожиданно резко встрепенулся Правитель, отшатнувшись и поднявшись на ноги. Надо же, чего это он так разнервничался? Интересно, а зачем мы тут тогда сидим, званого ужина ждём?

— О, да, конечно, это всё Фандиф самостоятельно придумал от зависти моей молодости и красоте, — я не смогла не съязвить, хотя сейчас обстановка была на порядок страшнее рядовой стрессовой ситуации, обычно подталкивающей меня нести всякий бред и штамповать колкости. Неизвестный в капюшоне, всё это время так и стоявший у трона, как-то невнятно крякнул и вроде бы переступил с ноги на ногу, хотя балахон не позволял мне увериться в своей догадке. Так это он! Я испытала какую-то неадекватную, нездоровую радость, видимо, воспаленное сознание стало сдавать позиции. — О, Фандиф, так это ты! Я рада, что мы собрались дружной теплой компанией, как в старые времена. В этот раз обходимся без мрачных завываний, да?

Старик снова зашелся в противном каркающем смехе, который мы уже удосужились услышать чуть раньше, но ничего мне не ответил. Наверное, без приказа Правителя делать этого не решался, ну или ему было наплевать на слова маленькой, глупенькой девочки, что тоже весьма вероятно. Крайм неловко провёл рукой по волосам, из-за чего тонкая тиара из светлого металла съехала набок и чуть не брякнулась на пол, но парень успел вернуть её в нормальное положение. Ну да, отвык от королевской атрибутики-то, пока шастал по лесам да рыбу ловил. К слову сказать, одет он был, в отличие от показушного Польгерда, весьма скромно, но со вкусом: тёмно-синяя форма из брюк и камзола, чёрные сапоги и плащ практически черного цвета, благородно отливающий металлическим блеском. Принарядился, все-таки казни Защитников Миртрана не каждый день устраивают, а тут такое событие наконец-то. Посмотрев сначала на переставшего каркать Фандифа, а потом снова на меня, Правитель — как же противно осознавать этот факт — развел руками.

— Это прозвучит нелепо, но ты почти угадала! Твоя возможная смерть — это идея, полностью принадлежащая Фандифу. Я действительно хотел помочь тебе вызвать призрак твоей матери, ну, хотя бы попытаться, а этот старик решил, что гораздо умнее меня и может сам закончить войну в короткие сроки. А я, болван, даже не удосужился проверить узор, который он нарисовал. Ну, свое наказание за самоуправство он уже получил.

— И я, конечно же, должна сейчас тебе, такому честному, поверить, — чувствуя, что у меня начинает дергаться правая бровь, ответила я. — Может, скажешь что-нибудь более убедительное?

— Скажу, — теперь уже с виноватой улыбкой, которая отражала какую-то непонятную мне безысходность, произнес Краймиус. — Тогда твоё время умереть еще не пришло.

Очередная заранее подготовленная колкость так и не сорвалась с языка, резко затормозив где-то в горле, из-за чего я поперхнулась неудачным вдохом. После услышанного мне тоже почему-то захотелось печально улыбнуться. Действительно, ничего более убедительного Крайм сказать не мог. Честно и правдиво, ну и на том спасибо. Хотя тот факт, что вместо заблудшей овцы я оказалась свиньей на убой, радовал не особо. Да что там говорить, он не радовал совсем. Молчание в зале затянулось, но никто не спешил его нарушать: Крайм снова ждал от меня какого-нибудь ответа, а я, к сожалению, забыла весь свой словарный запас. Мне на помощь пришёл Глеб, до этого времени молчавший.

— Зачем ты согласился помочь Нике провести ритуал? — абсолютно спокойным голосом спросил повелитель Земли, словно здесь не произошло ничего шокирующего и ужасного. Всегда поражалась самообладанию друга.

— Я же сказал, что действительно хотел помочь…

— Для какой цели тебе был необходим этот ритуал? — с нажимом повторил Глеб, давая Крайму понять, что даже не собирается верить его словам о благородной помощи. В глазах Правителя проскользнуло какое-то удовлетворение от такой несгибаемости, и он, стремительно прошагав к трону, грациозно уселся на него и оглядел нас лукавым взглядом.

— Хвалю за настойчивость, — негромко проговорил Краймиус, и мне пришлось напрячь слух, чтобы его услышать. Видимо, он хотел показать нам всевозможными способами, что мы сейчас находимся в отнюдь не выгодном положении. — Таков был мой нехитрый план по небольшому расколу вашей команды, каюсь. И ведь сработал!

— В этом расколе не было никакого смысла, — хмыкнул Глеб, заставляя меня восхищаться им всё больше с каждой минутой. — В Горную Долину мы все равно пробрались, Источник нашли, сила Нике в итоге вернулась. Всё вроде как хорошо, ты не находишь?

— О, вы нашли Источник… Какие молодцы. Да, мне сообщили, что вы проникли во дворец, и в итоге мои Воины изрядно тут нашумели из-за ничего. Вам это хоть чем-нибудь-то помогло? — с усмешкой спросил Крайм. Время от времени он бродил по всем нам взглядом, но каждый раз останавливался на мне. Ему так, видать, было привычнее. — Но я неверно выразился, простите. Главной целью был даже не раскол команды, а переход стихии Воды к вашему драгоценному командиру, — последнюю фразу парень произнес тошнотворно-медовым голосом, чем вызвал у меня моментальную волну гнева. Но, судя по затихшему дыханию Максима, он пребывал в куда более страшном состоянии, нежели я. Мышцы, помимо уже имеющихся магических пут, сковал банальный страх перед скорым взрывом, который, я не сомневалась, вот-вот случится. Если Макс с момента появления здесь Крайма находился в колоссальном напряжении, то сейчас оно приближалось к своему пику.

— Ты не мог знать, что я появлюсь там и уж тем более решу забрать её Силу, — медленно, с расстановкой говорил командир, сдерживая нарастающий внутри ураган. На сей раз Краймиус отказался от мечтательной полуулыбки и растянулся в ослепительном оскале.

— Не хочу тебя расстраивать, но тут ты не прав. Во-первых, я прекрасно знал, что ты появишься, так как твоя метка обязательно должна была среагировать на предательство. В итоге она еще и на опасность для жизни откликнулась стараниями Фандифа, ведь так? Мне известны все особенности Защитников Миртрана: и задачи ваших меток, и стирание памяти невинным подглядевшим, и многое другое. Во-вторых, как я мог не знать, что ты отнимешь её силу, если ты сделал это по моему искусному мысленному внушению?

Кажется, внутри меня что-то в очередной раз оборвалось и ухнуло в чернильную бездну истерзанной души. Стеклянными глазами, полными слёз, я смотрела на Краймиуса и понимала, что во мне нет столько ненависти, сколько заслужил он. Никогда не смогу подобрать подходящих слов для того, кто превратил часть моей жизни в пылающий ад, кто практически забрал бесконечно дорогого мне человека, сумев во второй раз сломать меня, лишь недавно нашедшую силы ожить. Из-за его чёртовых манипуляций я и Максим, не успев осознать свою любовь, возненавидели друг друга, постоянно причиняли боль, мучились и страдали, не видели выхода и утратили надежду на хоть какое-нибудь светлое завершение наших отношений. Мы оказались марионетками в чёрных руках кукловода, возомнившего себя богом и вершителем судеб, на самом деле являющимся полным ничтожеством. Ну почему каждый раз, когда я думаю, что ничего больнее уже произойти не может, всегда находится что-то, что раздирает моё сердце с ещё большим садизмом?

Нарастающий где-то в груди ком из боли и обиды достиг своего максимального размера и взорвался, вырываясь наружу потоком горячих слёз, которые я, хоть и очень старалась, была совершенно не в силах сдержать. Ровное дыхание сбилось, превратившись в рваные вдохи и выдохи вперемешку с судорожными всхлипами, заставляющими содрогаться всё тело. Я никогда не ревела так сильно и никак не могла остановиться, хотя со стыдом осознавала, как глупо и жалко сейчас выгляжу. Так хотелось закрыть лицо ладонями, упасть на холодный пол и сжаться в крошечный комочек, лишь бы исчезнуть и больше ничего не чувствовать. Проклиная магические оковы за то, что не могу сделать ничего из желаемого, я одновременно благодарила их, потому что друзья не могли видеть меня в таком беспомощном и нелепом состоянии. Кое-как справляясь с дрожью в теле, я, слизывая до горечи солёные слёзы, смотрела на Краймиуса, еле заметно вертя головой из стороны в сторону.

— Какое же ты чудовище… — едва слышный хрип, обдирающий горло, сорвался с дрожащих губ. Улыбка сползла с лица Правителя, то ли обескураженного, то ли обиженного этой репликой.

— Немезида, я…

— Тварь… Мерзкий, грязный ублюдок. Никчёмная мразь, возомнившая себя великим манипулятором!

От жуткого крика Макса я в страхе зажмурилась и даже замерла, перестав содрогаться в истеричных рыданиях. Никогда не слышала, чтобы он так кричал: с чистейшей ненавистью, яростью, болью. Он проклинал Крайма, клялся его убить, обещал предать его пыткам и в красках их расписывал, клеймил Правителя всеми возможными цензурными и нецензурными оскорблениями, каких я в жизни не слышала. Максим всё кричал и кричал, до хрипа срывая голос, выплёскивая все свои страдания, которые я никогда не смогу прочувствовать в полной мере, ибо их знает лишь он один. Мне хотелось спрятать его в крепких объятиях, чтобы спасти от вновь переживаемых мучений, укрыть от всех бед внешнего мира, успокоить и забрать всю боль, от которой Максим никогда не излечится, но всё, что я могла, — это впитывать каждый его крик, молясь, чтобы Правитель не убил его сейчас же на месте за бесконечный поток проклятий. Но Крайм всего лишь щелкнул пальцами — и поток угроз резко оборвался, перейдя в хриплый кашель, а затем в тщетные попытки вдохнуть воздух. Максим задыхался, а я даже голову в его сторону повернуть не могла!

— Прекрати! — мой пронзительный крик разлетелся по всему опостылевшему тронному залу, разбившись о его стены. Краймиус дёрнулся, словно волна моей отчаянной мольбы была осязаемой, и опустил руку. Макс тут же задышал ровнее, чем немного отогнал мой страх за его жизнь, но насылать проклятия на Правителя больше пока не пытался.

— Отблагодаришь её за такое непродолжительное наказание позже, а пока помолчишь. Даже я, такой монстр, сволочь и негодяй, не позволяю себе так жутко выражаться в присутствии девушек. А сейчас вернёмся к тому, что я хотел сказать тебе, Немезида…

— Не называй меня так! — рявкнула я, собрав на этот рык последние крупицы сил, но вместо грозного он вышел жалобным и сиплым. Вспомнив о том, что всего несколько минут назад решила не впадать в истерику и не унижаться перед Краймом, мысленно надавала себе пощёчин и велела собраться. Черт, я даже не могу сдержать такое простое обещание, маленькая психопатка.

— А в прошлый раз тебе явно нравилось, когда я называл тебя по имени, — удивленно пожав плечами, но не скрывая ехидной улыбки, ответил парень. Уронив взгляд на его губы, я скривилась и подавила приступ подкатывающей тошноты. Господи, как я могла, как я могла?..

— Под твоим гипнозом мне что угодно могло понравиться, — парировала я, шаг за шагом стараясь вернуть себе самообладание, потому что расклеиться сейчас было последним делом. Видимо, Крайму пришлось по душе, что я прихожу в себя и включаюсь в словесную баталию.

— Не нужно оправдывать своё естественное влечение ко мне каким-то неведанным гипнозом. Я знаю, что вполне в твоем вкусе, — с совершенно серьезным видом ответил Правитель, и я почувствовала, что приступ тошноты сейчас сменится безудержным нервным смехом. Вот это самооценка у человека! Хотя какая еще самооценка может быть у абсолютного ничтожества?

— Хранители увидели в моей ауре следы гипноза, похожего на приворот, так что, умоляю, не надо здесь разглагольствовать о своей неотразимости. Лучше, пока мы еще живы, скажи, зачем тебе был необходим переход моей силы к Максиму? — неожиданно для себя самой спросила я. Видимо, мозг вернул себе самообладание, забыв оповестить об этом меня, и теперь стремился получить как можно больше информации, чтобы наконец-то собрать мозаику, которая до сих пор никак не хотела складываться.

— Ну, сложно сказать… — Краймиус задумчиво почесал подбородок, усевшись поудобнее в своём деревянном кресле. — Мне было нужно, чтобы ваши Стихии и уровень владения ими поднялись на следующую ступень. И если ты смогла сделать это, разрушив наш тоннель, постройка которого, кстати, была очень долгой и дорогостоящей, то Огонь — стихия более непокорная, для поднятия её на новый уровень нужно было устроить просто невероятный пожар, что стало бы как-то проблематично. А потому Максим повышал свой уровень мастерства, сражаясь с Водой, заключенной в его же теле. Я понятно объясняю? — с видом заботливого учителя поинтересовался Правитель, и, что самое главное, это выглядело весьма искренне. Нет, сравнивая настоящего и поддельного Правителей, я ошиблась, назвав их одинаково фальшивыми. Если Польгерд просто раздражал своей чрезмерной наигранностью и не давал нам понять, когда он честен, а когда нет, то Крайм, наверное, навсегда останется закрытой на сто замков книгой. Оставляя Максима без воздуха и спрашивая, всё ли нам понятно, он не изображал злого или хорошего Правителя, он словно поворачивался к нам разными сторонами своей личности. Проклятый шизофреник.

— Но почему? — подала голос притихшая Эрика, не пытаясь скрыть изумление. — Зачем тебе были нужны наши возросшие силы? Что за нелепый мазохизм?

— Я азартен. Убить вас, обладающих такой мощью, гораздо интереснее, чем лишить жизни неумелых землян, угодивших в страшный параллельный мир.

— Ты не азартный, — так уверенно возразил Глеб, словно знал Краймиуса всю жизнь. — Этого нет ни в твоем взгляде, ни в интонации, ни в движениях. Ты спокоен, собран и расчётлив, и, сдается мне, такой ты не только сейчас. Следовательно, наши возросшие силы были необходимы тебе для чего-то другого.

— Хм, талантливый чтец лиц и тела? — склонив голову набок и хитро сощурившись, проговорил Крайм. — Ты не можешь быть в этом уверен.

— Не могу, — согласился Глеб, — но то, что ты до сих пор не опроверг эту версию, лишь подтверждает мои слова. И ты опять же очень спокойно отреагировал на мое завуалированное уличение тебя во лжи, а азартные люди обычно не имеют такого самообладания.

Я потрясённо слушала друга, поражаясь его выдержке, мне такую и к старости не светит выработать. Не представляю, что бы мы делали без единственного рассудительного в любой ситуации члена команды.

— А с тобой весьма утомительно разговаривать, — натянуто произнес Правитель, переместившись на край трона и положив локти на колени.

— Про тебя я вообще молчу, — с усмешкой ответил повелитель Земли. — Всё тело уже затекло, и это только ради того, чтобы мы не сводили глаз с твоего священного лучезарного лика.

Видимо, я поторопилась с выводами о совершенной рассудительности Глеба, но, хвала Святому Ангелу, его колкость никак нельзя было сравнить с обещанием Максима кастрировать Крайма плоскогубцами, раскалёнными в разведённом на его раздробленном позвоночнике костре. Крайм, к моему удивлению, кивнул, словно соглашаясь со сказанным, и поднялся.

— Да, ты прав, чего-то мы тут засиделись, пора бы размяться. Вас разведут по комнатам, чтобы вы могли отдохнуть и приготовиться к ужину, а мы с Никой — видишь, я выполняю твою просьбу — немного прогуляемся.

— Нет! — вырвалось у меня прежде, чем я успела полностью осмыслить его фразу. — Я никуда с тобой не пойду! — не сумев справиться с дрожью в голосе, выкрикнула я, наблюдая за тем, как парень стремительно шагает в нашу сторону.

— Ты ведь понимаешь, что у тебя нет выбора, — разведя руками, вздохнул Крайм и мягко взял меня за плечо. — Фандиф, можешь отпустить её, — скомандовал он, и незримые оковы наконец-то спали, возвращая мне свободу движений, от которой я успела отвыкнуть. Я моментально дернулась, но мягкая хватка Правителя превратилась в стальную, и, даже брыкаясь всем телом, я не могла вырваться из горячей ладони Краймиуса, которая когда-то с омерзительной нежностью меня обнимала, а теперь грозилась пережать все сосуды. Не обращая никакого внимания на все извивания, падения на пол, попытки ударить или выскользнуть, парень уверенно тащил меня к двери по правую сторону от трона.

— Отпусти меня, отпусти! Какого чёрта ты меня куда-то тащишь, да сдалась я тебе, в конце-то концов! — беспрерывно орала я и, в очередной раз извернувшись, процарапала Правителю щеку. Зарычав и резко остановившись, Крайм вперил в меня бешеный взгляд глаз, являющихся словно отражением моих собственных.

— Если ты не успокоишься, всё время до назначенного ужина Максим будет корчиться от дикой боли, раздирающей его тело, и он даже не сможет кричать, чтобы хоть как-то облегчить свои страдания. Ты поняла меня? — почти над самым ухом прошептал Краймиус, и я мгновенно сникла, будто из меня выпустили воздух. Последним, что я видела перед тем, как покинуть тронный зал, были бледно-голубые глаза, полные боли, вины и бесконечного немого сожаления.

Распираемая от досады, обиды, осознания вселенской несправедливости и еще большого спектра разнообразных и не самых приятных чувств, я плелась за Краймом по запутанным коридорам, даже не пытаясь запомнить повороты или какие-либо полезные мелочи, которые обычно могут помочь при побеге. Игнорируя сигналы мозга, упрямо не желающего сдаваться и пытающегося заставить меня не раскисать, думала лишь о том, что, если Крайм не ослабит свою металлическую хватку, в ближайшую пару минут я лишусь руки. Но перспектива разговаривать с Правителем не прельщала меня еще больше, чем потеря конечности. Впрочем, он тоже не спешил заводить беседу, сосредоточенно продолжая куда-то меня вести и даже не смотря в мою сторону. Невидящим взглядом скользя по блеклым стенам, украшенным картинами разных размеров, я пыталась прогнать из головы надоедавшие мысли, вялым хороводом нарезающие уже который круг. Было непонятно, зачем Крайм устраивает для нас ужин. Хочет подольше поглумиться над нами? Возможно. Называет кодовым словом «ужин» казнь? Тоже вариант. Интересно, а как нас будут убивать? Вряд ли обойдутся простой гильотиной или повешением. Зародилась несмелая мысль о том, что нас могут бросить в Источник. Вероятно, как раз для этого Краймиусу и были нужны наши возросшие силы. Фонтан заберет наши Стихии, истощив до смерти, а сам станет мощнейшим оружием в Миртране, тогда уж Горная Долина точно окажется непобедимой. Хотя какой от этого толк, если Крайм хочет прорваться в наш мир?.. Фонтан с собой потащит? Или, наверное, зарядит полученной гремучей смесью водяные пистолеты, не иначе. Представив эту картину, я мысленно хихикнула, так как смеяться в реальности не осталось ни сил, ни желания, а то, не дай Бог, привлеку к себе внимание Крайма, и мучайся потом. Но крошечный момент позитива быстро сменился нарастающим раздражением, вызванным нашим затянувшимся шараханьем по опостылевшим узким коридорам, которым не было конца и края. Включив наплевательский режим по отношению к окружающему миру на полную мощность, я вполне благополучно стерпела оставшиеся минуты хождения по дворцу в поисках нужной комнаты. Казалось, Крайм сам не знал, куда меня запихнуть, и выбирал мне тюрьму по ходу действия. Наконец-то отворив дверь, ничем не отличающуюся от остальных, он, освободив мою руку, которую я уже почти не чувствовала, галантно — кавалер несчастный — пропустил меня вперед.

Комната, в которой мне предстояло провести несколько томительных часов перед загадочным и заранее ненавистным ужином, оказалась небольшой и обставленной в расслабляющих голубых и бежевых тонах. Небольшая кровать цвета слоновой кости с белоснежными тумбочками по бокам, зеркало с голубым пуфиком рядом, бежевый шкаф и окно во всю стену, переходившее в балкон. Судя по всему, он выходил во внутренний двор, так как я видела только сад и другие части дворца. Под ногами расстелился пушистый ковер цвета шампанского, стоять на котором в грязных ботинках мне было как-то не очень удобно, и вообще я в своей потрепанной форме совершенно не вписывалась в интерьер этой простой, но милой и светлой комнатушки. Так и не дождавшись, когда я сдвинусь с места и пройду вперёд, Крайм переступил через порог, встав практически вплотную к моей спине, и закрыл дверь, едва слышно щёлкнув замком. Все мышцы тела моментально напряглись, но всё еще активно работающий режим пофигизма не позволял впадать в панику или даже просто начать нервничать. Послав чудесному ковру мысленную просьбу меня простить, я протопала по нему к окну и присела на краешек подоконника, скрестив руки на груди и уставившись на Правителя.

— Понятия не имею, какого чёрта мы тут заперлись, но, если ты сейчас скажешь что-то типа «бросай Защитников и переходи на сторону зла» или «раздевайся», я буду очень долго и громко смеяться, — заранее предупредила я парня, совершенно не догадываясь о его истинных планах на мой счет и озвучив наиболее, по моему мнению, правдоподобные варианты развития событий. Крайм, усмехнувшись, подошёл ближе и стал пристально вглядываться в мои глаза сверху вниз. Наверное, это грозное нависание должно было сработать как страшное психологическое давление, но чего-то не сработало.

— Ну, я не такой идиот, чтобы полагать, будто ты согласишься с первым вариантом, а вот второй меня вполне устраивает, — промурлыкал Правитель, проведя рукой по моим волосам. Я дёрнулась в сторону, оказавшись не в силах подавить вдох раздражения.

— Мне уже начинать смеяться? — хмуро поинтересовалась я, наблюдая за Краймиусом боковым зрением. Тот снова настырно встал напротив меня, опершись руками о подоконник.

— Если боишься щекотки, то, в принципе, да, — прошелестел он над самым ухом. Вот и чего его так тянет к моим ушам.

— Ох, ёлки-палки, да ты прямо пик-ап мастер высшего уровня, — сквозь прорвавшийся булькающий смех проговорила я, оставаясь уверенной, что парень не понял фразу, и веселясь от этого еще больше. — Вот тебе некого больше раздевать, да, в целой Долине?

Крайм резко отпрянул назад и, улыбнувшись самой простой дружеской улыбкой, а не коварной или злорадной ухмылкой, тоже приземлился на подоконник справа от меня, на секунду приподняв тиару и отбросив волосы назад. Движение вышло ни грамма не соблазнительным, но весьма естественным и красивым.

— Да есть, конечно, кого раздевать, — пожав плечами, ответил парень. — Но такие ценные и желаемые экземпляры, как симпатичная Защитница Миртрана, встречаются весьма и весьма редко и тем самым представляют собой притягательный запретный плод. К несчастью, насилие я совсем не люблю, а добровольно ты мне всё равно не отдашься. Эх, упустил я свой шанс, когда мы были на нейтральных территориях… — с грустным вздохом проговорил Крайм, и я даже возмутиться не сразу смогла от такой безмерной наглости.

— Иди-ка ты… — начала было я, но так и не смогла придумать что-то очень страшное, что могло бы сгодиться для ссылки этого хама. Внутренний голос снова тщетно пытался до меня докричаться, говоря, что у меня есть такая прекрасная возможность прикончить Правителя в закрытой комнате: избить до полусмерти, ударить головой о зеркало, выбросить с балкона, сломать пуфиком хребет… Но я упрямо игнорировала извращенные картины пыток, одна за другой возникающих в мыслях, понимая, что без оружия и Стихии я ничего не смогу сделать против наверняка неслабого мага.

— Обязательно пойду, когда все-таки придумаешь, куда именно. А раздеваться я бы тебе все равно предложил, потому что тебе будет нужно переодеться к ужину, — озвучил истинное намерение Крайм.

— Мне ничего не нужно, — с вызовом в голосе ответила я, сделав акцент на слове «мне». — Если хочешь, можешь переодеваться к ужину сам, хоть к каждому новому блюду наряд меняй. И вообще, какого чёрта, какой еще ужин? Предсмертная трапеза? Ты уже не знаешь, как ещё можно себя развлечь?

— Предсмертная трапеза… — вернув себе печальную полуулыбку и сверля глазами примятый ковёр, повторил Крайм, совершенно не обратив внимания на мой последний вопрос. Вдруг он резко поднял голову и устремил ко мне посерьезневший взгляд. — Ника, ты жить хочешь?

Я удивлённо похлопала глазами, пару мгновений подумав, не послышалось ли мне. Хочу ли я жить? Интересно, а какой ответ он желает услышать?

— Нет, что ты, уже давно пытаюсь покончить с собой, да всё никак не получалось, то откачивают вовремя, то бритва тупая попадается, — закатив глаза к потолку небесного цвета, ответила я, чем вызвала у Краймиуса некое подобие злого рычания.

— Ника, я серьезно!

— Да ладно? Блин, Крайм, что за вопрос идиотский, ты сам-то как думаешь, а? Что я тут всё это время добровольно убиться пытаюсь? С драконов прыгаю, в эпицентр боёв суюсь — оригинальная я самоубийца! Слушай, если ты спросил эту откровенную тупость ради поддержания беседы, то давай лучше ты свалишь, и мы встретимся только на нашей предсмертной трапезе, договорились? Дверь отпереть не забудь, а то ручку оторвёшь, — напоследок бросила я и машинально вышла на балкон. Осталось только закурить, пафосно держа сигарету дрожащими руками и пытаясь успокоиться. К еще большему моему изумлению, Краймиус поднялся и, замерев на несколько секунд, словно над чем-то размышляя, послушался и направился к двери. Облегчённо вздохнув, я схватилась отчего-то сильно дрожащими руками за ледяные перила и сжала их до побелевших костяшек. Но не прошло и минуты, как дверь на балкон вновь отворилась, и Правитель едва ощутимо, одними кончиками пальцев, дотронулся до моих плеч, заставляя меня моментально отшатнуться.

— Никогда больше не смей ко мне прикасаться, — прорычала я, усиленно разглядывая сиреневые деревья в саду, чем-то напоминающие клёны. — Если ты еще не осознал, то оповещаю: я тебя ненавижу, презираю, не считаю человеком, не могу видеть и слышать и очень хочу убить. Чего вернулся?

— Я предлагаю тебе жизнь, — негромко произнес Крайм, но этого было достаточно, чтобы я прекрасно расслышала каждое слово. В очередной раз наивно очнувшийся внутренний голос начал уверять меня в том, что это абсолютная ложь, ещё одно бессмысленное вранье, и на сей раз я наконец-то к нему прислушалась и была полностью согласна. Боже, как же я устала от всех этих дворцовых интриг, фальшивых легенд и непонятных загадок, опутавших нас липкой паутиной с ног до головы.

— Да ну? — произнесла я с грустной усмешкой, всё еще не поворачиваясь к парню. — Предлагаешь умчаться вместе с тобой в закат, бросив эту чёртову войну, скрыться где-нибудь вдали от цивилизации, построить дом, родить двоих детей и жить счастливо?

— Я правда похож на идиота, который может такое предложить? — спросил Правитель, и по его голосу я слышала, что он скопировал мою невесёлую усмешку. Почувствовав дуновение свежего ветра, я закрыла глаза и подставила лицо прохладным потокам, представляя, что это проделки Эрики, сидящей рядом со мной на каком-нибудь тихом пляже вдали отсюда.

— Даже не спрашивай меня, на кого ты похож, иначе сойдешь с ума, пока прослушаешь весь перечень. Я не верю твоему предложению, так как у меня нет для этого никаких оснований. Если это всё, то покинь балкон, дверь всё еще там, где и была.

— Ты мне нравишься, — ни с того ни с сего брякнул Крайм, в очередной раз заставив меня удивиться, хотя я думала, что у меня уже и на это не осталось сил. Испытывая после услышанной фразы целую гамму эмоций, по большей части отрицательных, я даже бровью не повела и вообще никак не среагировала. Видимо, Краймиус решил не ждать моего ответа. — Нравишься как человек, как девушка, как Защитник Миртрана, с таким рвением защищающий чужой параллельный мир. Я могу оставить тебя в живых, — медленно говорил Правитель, наверное, надеясь, что так смысл его слов дойдет до меня быстрее и лучше. Я пыталась отыскать в его голосе хоть какие-нибудь лживые ноты, но ничего не получалось. Внутренний голос, пискнув своё одинокое «вроде не врёт», как назло, замолчал и больше не подавал признаков жизни. И всё же я упорно отказывалась доверять этому монстру, ведь тогда, на берегу Ашьолы, я тоже безоговорочно верила каждому его слову и каждому взгляду честных-пречестных глаз, а он тем временем готовил моё тщательно спланированное предательство.

- И ты, разумеется, что-то потребуешь взамен? — решив проверить почву, спросила я, мысленно запрещая себе верить хотя бы одному слову Крайма, но сердцем понимая, что моя броня начинает рушиться. Нет, я не могу ему верить, не могу, он мою жизнь в сущий ад превратил, а теперь вот так просто предлагает мне жизнь? Ну конечно!

— Мне ничего от тебя не нужно. Я просто оставлю тебе жизнь, и…

— А всех нас в живых оставить сможешь? — я перебила парня, не позволив ему договорить, всё равно он наверняка собирался сказать какую-нибудь пафосно-трогательную фразу.

— Нет.

— О, ну, естественно, тебе нравлюсь только я, а они такие фиговые люди и защищают Миртран без рвения, — не удержавшись от очередного саркастического выпада, я наконец-то повернулась к Правителю, чтобы увидеть его лицо для более полной картины. Ну да, как я и предполагала — честные-пречестные глаза. Но спустя пару мгновений, приглядевшись, поняла, что это другая честность. Это чудовище искренне хотело спасти свою любимую зверушку. Ну вот, Ника, поздравляю, барьеры сломлены, ты снова веришь этой сволочи. Не идиотка ли? — Крайм, ты забавный, однако. Зачем мне жизнь, в которой мои друзья будут обречены на смерть? Ты хоть представляешь, как это абсурдно звучит? Предлагаешь мне до старости торчать здесь, мучаясь чувством вины, истлевая в одиночестве и сгорая от ненависти к самой себе? Ты дурак?

— Я не предлагал тебе «торчать» здесь. Ты вернешься домой, на Землю. К семье, к друзьям, будешь жить прежней жизнью и забудешь всё произошедшее здесь как кошмарный сон. Вернёшься к отцу, — последнюю фразу Краймиус произнес так, словно жаждал моего возвращения домой больше меня. Я молча переваривала его слова, которые пока плохо до меня доходили. — Прислушайся ко мне, прошу. Зачем погибать напрасно и оставлять отца одного, когда у тебя есть возможность вернуться? О чем он будет думать, когда ты не вернешься домой? Как он сможет прожить остаток жизни, не зная, где ты, что с тобой, жива ли ты? Вы уже потеряли одного родного человека, и твое исчезновение он просто не переживёт.

Говоря всё это, парень медленно приближался ко мне, выставив ладони вперед, словно я была опасным хищником, готовым вот-вот наброситься на него. Я хотела сказать ему, чтобы он не приближался, но ничего не вышло. Внутри что-то привычно защемило от непередаваемой тоски, моментально сдавившей горло капканом из готовых вырваться наружу слёз. Папа… Где-то далеко на Земле он радуется лету, долгожданному отпуску и ждёт меня с кучей рассказов о веселой жизни в археологическом лагере. Я представила, как прошёл месяц, за ним второй, наступила осень, а меня так и нет. Увидела осунувшегося отца, поседевшего еще больше, написавшего в полицию кучу заявлений о пропаже дочери, расклеившего мои фотографии по городу, обзвонившего больницы и морги и окончательно забывшего, что такое сон, смех, тёплые объятия. Ему помогает Дарина, подбадривает и постоянно говорит, что я обязательно найдусь, но с каждым днем её глаза тускнеют, и она понимает, что уже не найдусь, только вот никогда не скажет об этом моему папе. И когда-нибудь, через много лет, он все-таки сдастся. Он наконец-то решится поверить в то, что я умерла.

В глазах противно защипало, но я упорно сдерживала слёзы, стараясь не позволить Краймиусу второй раз довести меня до истерики. Но если сдержать поток горячих слёз было не так сложно, то скрыть правду от самой себя оказалось нереально: да, я не желала умирать и очень хотела домой. Мой отец действительно не переживёт, если из его жизни исчезну и я. Господи, он ведь этого не заслужил! А предложение Крайма было таким простым и заманчивым: всего лишь согласиться и выбрать жизнь, произнести одну фразу… Все мысли смешались, наградив меня жутким головокружением, что ещё больше ухудшило и без того непродуктивную работу мозга. Пытаясь сфокусировать взгляд на расплывающемся и двоящемся перед глазами парне, который молча стоял в ожидании моего ответа, я всё больше уверялась в логичности его предложения. Согласиться и навсегда сбежать отсюда, вернуться домой, к родному папе, который поможет мне забыть это страшное лето… Говоришь, страшное, Ника? Война, нескончаемый поток смертей, вечные испытания для тела и души — да, но разве этим летом больше ничего не случилось? Ты обрела новых верных друзей, ты, черт возьми, влюбилась, поборов собственную фобию, снова стала улыбаться и замечать радостные моменты в своей жизни. А теперь почти готова бежать, бросив их здесь умирать? Оправдываешь своё желание оставить их ждущим дома отцом, который не выдержит твоей пропажи, забыв, что у друзей тоже есть любящие семьи, уже познавшие боль потери. Тебе с верными напарниками повезло, а вот им, видимо, нет. Максим бы так не поступил. Он даже не стал бы задумываться над этой подачкой от заклятого врага.

Мысль о Максиме, словно отвесив звонкую пощечину, вернула мне ясность ума, которую я практически утратила, поддавшись эмоциям. Я встрепенулась, сбрасывая наваждение и начиная подозревать, не решил ли Крайм снова подвергнуть меня гипнотическому воздействию, иначе с чего у меня перед глазами так всё поплыло? Возросшая злость открыла очередной неизвестный резерв физических и душевных сил, и от неожиданно появившейся энергии я сжала кулаки.

— Всех нас ждут дома родители. Думаешь, я смогу спокойно жить, зная, что я вернулась, а друзья — нет? Что они погибли, брошенные мной, сбегающей от смерти? Хочешь поставить меня в один ряд с такими нелюдями, как ты?! — сама того не желая, закричала я, злясь больше даже не на Крайма, а на себя за то, что не отказалась от его предложения сразу же, а осмелилась размышлять и, что самое ужасное, почти согласиться. Эти несколько минут я до конца жизни буду вспоминать с большим презрением к себе, чем убийство мною человека в бою у Ашьолы.

— Я не могу спасти всех вас, — вздохнув, сквозь зубы процедил Правитель, видимо, разочаровавшись в моём ответе. — Лично мне ваши смерти вообще не нужны! Они необходимы для… более важного явления, над которым я не властен, — казалось, Крайм хочет сказать гораздо больше, но по неизвестным мне причинам этого сделать не может. Очередная непонятная загадка уложилась на полочку с кучей таких же неразгаданных ребусов, томившихся в моей памяти.

— Значит, мы все спасёмся без твоей помощи, — так же раздраженно ответила я, хотя даже представить не могла, каким образом это можно осуществить. — А если не получится, то и умрём вместе.

— Ох, ладно, я смогу оставить жизнь троим! Так ты согласишься жить? — с абсолютно серьезным видом предложил Правитель, и я даже воздухом поперхнулась, не веря, что он осмелился сказать нечто подобное.

— Крайм, ты рехнулся?! Совсем офигел? Ты понимаешь, что стоишь тут и торгуешься со мной, сделав ставками жизни моих друзей! Ничего более абсурдного я в жизни не слышала! Боже, это невообразимо ужасно даже для такого зверя, как ты, — отступив от парня на максимально возможное количество шагов, прошептала я, отчаянно вертя головой в разные стороны. Хотелось наброситься на него, царапать, рвать, избивать до коматозного состояния, хотелось убить, но я из последних сил сдерживала этот яростный порыв, решив, что мне понадобятся силы для придумывания плана побега. — Слушай, я искренне не понимаю, на кой чёрт тебе сдалось спасение моей жизни. Уйди отсюда, уйди, я больше ни секунды не могу тебя видеть, ну хватит уже мучить меня своим присутствием!

Краймиус воззрился на меня странным, потускневшим взглядом и, поняв, что я исчерпала все ресурсы своего терпения и больше не являюсь адекватным собеседником, стремительно убрался из комнаты, оставив меня дрожать от бурлящего гнева в одиночестве. Я остервенело, с каким-то неистовым мазохизмом, впилась ногтями в виски, пытаясь избавиться от вновь появившегося головокружения, но явно выбрала не лучший метод. Неожиданно открывшийся всего пару минут назад резерв физических сил быстренько истощился, заставляя меня опуститься на холодный каменный пол в поиске опоры. Делая такие медленные вдохи и выдохи, словно боясь, что быстрое поступление кислорода меня убьет, я постепенно избавилась от головокружения и заодно напряжения во всем теле. Подняв глаза к темнеющему небу, на котором один за другим начинали появляться неизвестные мне созвездия, некстати напомнившие о потерянном родном Звездочёте, наконец-то опустила руки и зачем-то стала внимательно их разглядывать.

— Ничегошеньки не понимаю в этом мире, — выдохнула я, пристально вглядываясь в линии на ладонях и гадая, подействует ли на мою судьбу значительная длина линии жизни. Везёт же тем людям, которые могут наперёд прочитывать главы своей жизни по ладоням, по картам, по звездам… Взор опять невольно устремился к небесному куполу, который, я уверена, хранил в себе все тайны наших судеб и с печальной молчаливостью наблюдал, как мы вечно выбираем самые извилистые дорожки и принимаем заковыристые решения. — Тран, — непроизвольно произнесли непослушные губы, попытавшись растянуться в подобии улыбки, — ты меня видишь, я знаю. Ну, будучи настоящим миртранцем, хоть ты скажи, что меня ждет в твоем мире? Или, может, знаешь дату моей смерти? Поговори со мной, а? Если мне еще удастся поспать, приходи в мой сон, пожалуйста, я так хочу с тобой поговорить…

Внезапно мой мелодраматичный монолог оказался наглым образом прерван упавшей прямо на пересохшие губы каплей дождя. Самого обыкновенного, совершенного не магического, прохладного дождя, о существовании коего я уже стала благополучно забывать, погрязшая в собственной и чужой магии. Подставив лицо ласковым каплям, я наслаждалась их нежными и теплыми прикосновениями, дарившими позабытое ощущение легкости и невесомости, благодаря чему смогла хотя бы какое-то время не думать о том, в какой плачевной ситуации сейчас нахожусь со своими друзьями. Но спустя несколько минут заметила одну странность: вода не стекала по лицу, шее, ладоням — она полностью впитывалась в кожу. Тут же распахнув глаза и воззрившись на собственные ладони, с удивлением осознала, что догадка оказалась верна. Создавая бесчисленное количество раз магические водяные потоки, я никогда не видела, чтобы вода возвращалась обратно в тело, и теперь это действо просто-напросто восхитило меня и ввело в легкий ступор.

— Ты восстанавливаешься… — ошеломленно пробормотала я, обращаясь к родной Стихии, и она откликнулась, пронесшись по сосудам привычным холодом, который тут же исчез. Обрадованная правильной догадкой, я, разумеется, сразу решила проверить уровень силы, до сего момента скорбно пребывающий на плачевной отметке «ноль». Из слабо пошевелившихся пальцев в воздух устремились пять тоненьких струек, витиевато переплетающихся между собой в затейливый сверкающий узор, смутно напоминающий какие-то вензеля. Правда, примерно через минуту это ювелирное творение распалось холодными брызгами, ибо снова накатившая усталость оповестила меня о том, что уровень, хоть и поднялся, всё еще недостаточен для искусного управления водой. Теперь он был приблизительно таким же, как и при появлении у меня Стихии, что уже радовало по сравнению с пугающим отсутствием каких-либо сил вообще. Решив, что просижу под этим целительным дождем максимально долго, я устроилась поудобнее, открыв как можно больше кожи и мысленно поблагодарив Трана за то, что он ответил таким своеобразным и чудесным образом. Почему-то я была по-детски уверена в правильности такого вывода. Уже намереваясь возобновить разговор со звездным небом, скрывающим в своих глубинах душу моей родной половинки, я резко выпрямилась, сделав болезненный вдох от слишком сильно ударившего в грудную клетку сердца. В него словно неожиданно влили чересчур много крови, а оно возмутилось в ответ на такую кощунственную перегрузку. Не понимая, что произошло, я делала равномерные вдохи и выдохи, стараясь привести работу органа в порядок, и вдруг снова почувствовала такой же сильный толчок, только на сей раз его сгенерировало чье-то чужое сердце. Какое-то невероятно огромное и ужасающее сердце, равномерное биение которого я теперь если не слышала, то чувствовала всем телом, будто до меня доходили незримые волны от его ударов. Мой собственный перегоняющий кровь мотор на секунду замедлился, и, как оказалось, подстроился под работу странного исполинского сердца, находившегося где-то неподалеку: я чувствовала, что оно где-то рядом. Осторожно поднявшись на ноги, огляделась, словно это как-то могло мне помочь. Судя по ощущениям, неведанное сердце по своим размерам должно принадлежать синему киту. Наверное, его я и искала, скользя остекленевшим взглядом по мрачному саду, утратившему краски без света Церона. Повинуясь порыву своего органа, который словно соединился с источником глухих и мощных ударов, я вернулась в комнату и подошла к двери, надеясь, что Крайм не запер её снаружи. Удача оказалась на моей стороне, и я вышла в безлюдный коридор, утопающий в полумраке.

Постояв в нерешительности возле двери, я сгенерировала гениальную, на свой взгляд, идею: притвориться снова закованной в магические цепи, чтобы ни один Воин не вздумал пресекать мой наглый побег. Пусть себе думают, что меня опять куда-то потащил мерзкий Фандиф, ради этой конспирации я даже стерплю любые едкие замечания в свой адрес, если таковые снова возникнут. Практически вытянувшись по стойке «смирно», я, подгоняемая никуда не девшимся страхом, быстро зашагала по коридорам, ведомая собственным сердцем, отзывающимся на биение неизвестной громадины.

«Боже, Ника, ты в своем уме? — очнулся внутренний голос, тут же принявшийся противно сверлить мозг. — Ты идёшь неизвестно куда под влиянием какого-то неведомого притяжения! Тебе конец», — заботливо добавило второе Я в завершение своего коротенького предупреждения. В принципе, я была с ним совершенно согласна: это наверняка могло являться очередной ловушкой, но я оказалась бессильна перед странным притяжением, возникшим от синхронизировавшейся работы двух сердец. Почему я почувствовала эту пробудившуюся жизнь так внезапно? А остальные сейчас тоже бредут, как и я, к неизвестному исполинскому источнику жизни? Я смогу когда-нибудь ответить хотя бы на один вопрос, возникший во время всего пребывания в Миртране?..

Не задумываясь над маршрутом, я уверенно шагала по коридорам, радуясь тому, что пока не встретила ни одного Воина, хотя это и было весьма странно. Не мог же Михаэль сослать на восстановительные работы всю дворцовую стражу. Мысль о загадочном Воине снова разворошила во мне целый спектр противоречащих друг другу эмоций и ощущений. Если верить словам Фандифа, то этот миртранец всего лишь выполнял данное ему задание, но вся суть кроется во фразе «верить словам Фандифа», которая уже сама по себе звучит противоестественно. Если Краймиус смог хоть как-то достучаться до моего доверия, чего случиться было не должно, то Фандифу даже это окажется не под силу. Продолжая верить в то, что Михаэль на нашей стороне, я пыталась понять, кто же он такой и как сможет помочь нам выбраться отсюда. Противный внутренний голос снова очнулся и тут же заскрежетал, что я видела этого человека всего лишь два раза, и то в первый раз он не позволил мне восстановить свои силы, а во второй раз хладнокровно убил на наших глаза безобидного, по своей сути, человека. Да, хорош спаситель, ничего и не скажешь. А уж со способностью верить не тем людям и не доверять соратникам мне вообще стоит засунуть все рассуждения о потенциальном спасителе куда подальше и наконец-то понять, что я могу положиться только на себя и нашу команду. Так, занятая разными безрадостными размышлениями, постоянно скатывающимися к теме нашего освобождения, я не сразу заметила, что моё сердце бьется сильнее, и это означало только одно: невидимое сердце этого дворца уже близко. Но, что бы это ни было, страха перед ним я не чувствовала — лишь странное, лихорадочное возбуждение, уже намеревающееся перейти в легкий озноб и тем самым запутывающее меня ещё больше. Решив наплевать на меры предосторожности — всё равно все Воины как под землю провалились — почти бегом преодолела последние повороты и резко затормозила перед огромными белоснежными дверьми, покрытыми замысловатыми узорами, наверняка таящими в себе скрытый магический смысл. Мое сердце забилось так сильно, что в груди, не выдерживающей такой нагрузки, растеклась противная, ноющая боль, мешая нормально дышать. Я расстегнула верх куртки и процарапала ногтями кожу, желая вырвать из себя это давящую тяжесть, но легче не стало ни на йоту. От равномерных и гулких ударов двух сердец заложило уши, и я почувствовала, что вот-вот могу потерять сознание, а это сейчас было крайне непозволительно. Тряхнув головой в попытке сбросить дурманящую пелену, снова подняла глаза к громадным дверям, белый цвет которых почему-то был мне противен, и вдруг в мозгу что-то болезненно щелкнуло. Перед глазами тут же поплыли сменяющие друг друга картинки из рассказа Эрики и Глеба, я вспоминала, как они описывали своё путешествие, дворец с бесчисленными коридорами, зеркальную студию, в которой танцевала девушка, и ослепительно-белые врата, скрывающие главное оружие Горной Долины.

— О, мой бог, как же я сразу не догадалась… — шокированная таким поворотом, еле слышно пролепетала я. Вот почему меня так потянуло сюда! Там ведь пропитанная жуткой энергией вода!

Наплевав на то, что мое сердце скоро просто не выдержит и разорвется от таких безумных ударов о рёбра, медленно подошла к вратам и едва заметно трясущейся рукой толкнула ледяную дверь. Она абсолютно бесшумно и плавно отворилась, утопая в засасывающей тьме, заманчиво приглашающей войти. Найдись у меня хотя бы капля здравомыслия, я бы сломя голову помчалась прочь отсюда, обратно в уютную комнатку, где могла бы спокойно продумывать план действий, сидя под живительным дождем, но нет, это ведь слишком просто! В голову закралась совершенно сумасшедшая идея попытаться разрушить Источник в одиночку. А если не получится, то навредить ему я точно смогу и ослаблю его умертвляюще-гипнотическое воздействие. Уверившись в правильности своего решения, я, не желая больше медлить, дабы случайно не передумать, стремительно прошагала в темноту. Как только переступила порог, холодные белые двери тут же закрылись, снова не издав ни единого звука. Я в нерешительности замерла, полностью лишившись способности видеть, но внезапно порадовало другое: работа сердца нормализовалась, что позволило мне с радостным облегчением вздохнуть. Несмотря на то, что не видела ни зги, я знала, где находится Источник: его тихо журчащая вода была для меня, управляющей водной Стихией, сигнальным маяком. Сделав всего лишь шаг по направлению к вражескому творению, я снова замерла, на этот раз зажмурившись от начавших высвечиваться на чёрных стенах и потолке непонятных древемиртранских слов. Они осветили огромный зал без каких-либо окон, в центре которого красовался золотой фонтан с четырехцветной водой. Всё было так, как и говорили друзья, с одним очень весомым изменением: я не чувствовала той мерзости, отвращения, которые должны были оповестить меня о том, что этот Источник — творение самого дьявола. Всё, что я чувствовала, — невообразимую мощь, почти осязаемыми волнами наполняющую весь этот зловеще раскрашенный зал, оплетающую меня с ног до головы и такую притягательную, красивую, манящую к себе… Мы столько времени пытались найти этот Источник, пробраться к нему и уничтожить, он, по сути своей, стал причиной нашего прибытия в Миртран, а теперь я стою всего в паре метров от него и совсем не жажду его разрушения. Наверное, нет ничего страшного в том, что сначала я перейму крохотную частичку его огромной силы, которая непременно поможет мне победить в этой войне. Он не навредит мне, ведь это всего лишь вода, скрывающая в себе безудержную энергию и невообразимое могущество, и я смогу с ним совладать. Стоит только подойти ближе…

— Стой! — пронзительный крик разрезал магическую тишину, до этого нарушаемую лишь мелодичным журчанием разноцветной воды в золотом фонтане. Я встрепенулась и захлопала глазами, пытаясь стряхнуть с себя наваждение, и только спустя несколько секунд поняла, что одной рукой опираюсь на холодный металлический бортик, а другая застыла в паре сантиметров от поверхности угольно-чёрной воды. Э-э-э, когда я успела преодолеть несколько метров, отделяющие меня от фонтана?! Резко отдернула руку, почему-то испытывая сильнейшую обиду на Источник за его грязные манипуляции. Всё-таки пытался заграбастать мой разум себе, да? Ну я тебе покажу, сатанинское отродье. Вся притягательность фонтана тут же исчезла, и ощущение того, что я нахожусь рядом с чем-то противоестественным и омерзительным, не преминуло заполнить меня с головы до ног. Чуть ли не отпрыгнув от обжигающего холодом золотого бортика, я, игнорируя тошнотворные позывы, обернулась узреть своего спасителя с намерением его отблагодарить. И от увиденного едва не свалилась обратно в фонтан.

Невысокая девушка с распущенными каштановыми волосами до самых колен, одетая в простое струящееся платье в пол, точный цвет которого я никак не могла разобрать из-за недостатка света, стояла, прижав руки к груди и широко распахнув глаза насыщенного сиреневого цвета. Хотя темнота не позволяла мне убедиться в этом, но я знала, что её глаза именно такие, ибо с этой девушкой мы уже однажды встречались.

— Ты!.. — ошеломленно выпалила я, непроизвольно указывая рукой на не менее испуганную девушку. — Это ты появилась тогда в зеркале! Кто ты такая? Ты следила за мной? Зачем ты мне помогла? — от переизбытка эмоций не связанные между собой вопросы посыпались один за другим, и я поняла, что еще немного непонятных ситуаций и нераскрытых тайн — и я свихнусь окончательно и бесповоротно. Девушка не пыталась ко мне приблизиться, за что я уже преисполнилась благодарности, но боевая стойка, которую я рефлекторно приняла, её явно напугала. Решив, что это определенно хорошее начало разговора, я для пущей убедительности пробудила Стихию, меняя цвет глаз с морского на ярко-голубой. — Ну?

— Я обладаю способностью магической слежки и давно за вами наблюдаю, — решила сначала ответить на второй вопрос таинственная девица. — Поэтому и сейчас мне не составило труда найти тебя. Я так испугалась, что не успею и фонтан затянет тебя в своё безумие! — дрожащим голосом воскликнула она, но я пока ещё совершенно не собиралась проникаться доверием к незнакомке, на всякий случай медленно накапливая магию для атаки, если она вдруг понадобится. Девушка заметила, что я не собираюсь вступать в диалог, пока она не ответит на все вопросы, и продолжила:

— Меня зовут Уна. Я сестра Краймиуса…

— Сестра? — моё решение молчать, пока не получу всю необходимую информацию, как ветром сдуло. — Та самая сестра, умирающая от страшной болезни, ради которой Крайм хотел перенять медицинские знания нашего мира? — с недоверием спросила я, глядя на эту абсолютно здоровую и даже вроде бы слегка румяную девушку. Уна пошатнулась, как от удара, и обиженно на меня воззрилась, гордо вздёрнув подбородок.

— Я здорова! Меня вылечили несколько лет назад. Неужели Райми тебе сказал, что я больна? — тут же растеряв всю свою браваду, расстроенно пробормотала девушка. Услышав непривычно резанувшее уши «Райми», я даже растерялась и, выйдя из боевой стойки, развела руками.

— Не хочу тебя огорчать, но относительно недавно он сказал мне, что ты лежишь и умираешь, а его к тебе не пускают, так как состояние твое слишком тяжелое. Не обижайся, но твой брат — лживое чудовище…

— Он не такой! — выкрикнула девушка, чуть ли не топнув ножкой, и у меня внутри больно кольнуло что-то, похожее на жалость к ней. — Мой брат всегда был хорошим! Когда я болела, он очень переживал, что я не выживу, и потому решил узнать, где находится Проход, чтобы изучить особенности исцеления в вашем мире. А потом наш советник Фандиф предложил ему создать это… — Уна указала рукой на мирно журчащий позади меня фонтан, на который даже оборачиваться лишний раз не хотелось, поэтому я и не стала. — Я даже толком до сих пор не могу понять, с какой целью они его сотворили! В нём же кроется всё существующее зло этого мира! Именно после завершения работы над Источником Райми стал меняться и в результате решил, что нам просто необходимо развязать войну и найти вас, так как вы можете помешать ему в изучении вашего мира! Он медленно превращался в какого-то безумца… — почти неслышно договорила девушка, сжав дрожащие ладони в хрупкие кулачки. Я подавила в себе желание обнять несчастную сестру этого психованного маньяка и не двигалась с места, так как всё еще не получила ответы на все вопросы. Сообразив, что Уна отвлеклась на свои переживания, я бессердечно вернула её к теме нашего разговора.

— Так а за нами-то ты зачем следила?

— Чтобы вы помогли! Помогли Краймиусу, потому что он не станет прежним, пока этот ужасный фонтан не будет разрушен! С того момента, как вы попали в Миртран, я, сосредоточившись, слабо могла чувствовать ваше присутствие в этом мире. Мои навыки в магической слежке еще плохо сформированы… — замялась юная чародейка и только сейчас разжала кулаки, кое-как справившись с наплывом сильных эмоций. — Но просто найти вас было мало, я пыталась поговорить, но это мне так ни разу и не удалось. Сначала я нашла трех других Защитников, так как они оказались в Горной Долине, что облегчало мою задачу. Но создать и отправить свою проекцию на такое большое расстояние! — сокрушенно воскликнула Уна, и я, заставив мозг поднапрячься, вспомнила тут часть рассказа друзей, в которой их в подземном туннеле посетила призрачная девушка. Но тот призрак явно было настроен недружелюбно, да Эрика после встречи с ним в бессознательную лихорадку впала! Я недоверчиво сверкала глазами, что, разумеется, не укрылось от девушки.

— Я говорю правду…

— Моя подруга после встречи с твоей так называемой проекцией не смогла бы выжить без помощи одного сильного Звездочета, — хмуро сообщила я, на что Уна виновато покачала головой.

— Я не знала! Я ведь говорила, что плохо владею своими способностями. У меня не хватило сил заговорить с Защитниками, и контроль над проекцией сорвался, я отсоединилась от неё. А после таких незапланированных разрывов связи проекции еще существуют какое-то время сами по себе, и обычно они бывают слегка агрессивные… Будто энергия, недовольная тем, что ей управляли, наконец-то обретает свободу и начинает творить, что хочет. Но это всегда длится очень недолго, я проверяла! Буквально несколько секунд, после которых связанные между собой потоки энергии разрываются, так как их связь никто не поддерживает. После этой неудачной попытки я долго не могла восстановить силы, а когда наконец-то их накопила, решила, что сначала усовершенствую свои умения и только потом снова попробую с вами связаться. Когда мне удалось сделать это во второй раз, я увидела тебя перед зеркалом… На этот раз создание проекции далось мне с еще большим трудом, потому что я была не похожа на призрака, и в итоге связь оборвалась снова… Я не сделала тебе ничего плохого? — обеспокоенно уточнила Уна, и я отрицательно замотала головой.

— Нет, всего лишь создала иллюзию разбивающегося зеркала. Но зачем ты хотела с нами связаться? Мы бы и так нашли Источник, да мы его, в принципе, и нашли!

— Но с какими затратами? Я бы могла помочь вам пробраться сюда без выматывающих и угрожающих жизни сражений, но в третий раз накопить силы не успела: военные действия превратились в просто ужасающие по своим масштабам, а вскоре появились и вы… Ты ведь разрушишь этот Источник? — с надеждой спросила девушка и, стремительно подскочив ближе, схватила меня за запястья ужасно холодными руками. От её ледяного прикосновения я моментально покрылась мурашками и непроизвольно выдернула руки из морозящей хватки. Уна явно догадалась о причине моего резкого движения. — Извини, у меня всегда такая температура тела, это результат лечения. Но это ведь мелочи по сравнению с тем, что мне сохранили жизнь, правда? Так ты поможешь?

— Уна, я не смогу разрушить Источник в одиночку, ты же чувствуешь, какую мощь он излучает, тут нужны все четверо Защитников, — с досадой ответила я, с удивлением осознавая тот факт, что еще несколько минут назад как раз-таки и собиралась поколотить фонтан самостоятельно. Но девушка ожесточенно завертела головой, тем самым говоря мне, что я не права.

— Ты сможешь! Я долго наблюдала за его созданием, хоть Райми и старался не подпускать меня близко, а уж совещания с Фандифом вообще были секретные. Источник могут разрушить две силы: либо Стихии, либо его собственная!

Я в изумлении замерла, не понимая, о чем толкует создательница магических проекций. Источник можно запрограммировать на саморазрушение? С чего бы это Крайму создавать оружие, которое может уничтожить само себя?

— Я не совсем понимаю, да и, если честно, верю-то в это с трудом, уж прости, — не загоревшись энтузиазмом Уны, сказала я и повернулась к фонтану полубоком, чтобы видеть и его, и сестру Правителя. — Как Источник может разрушиться от своей же силы? Тогда любой желающий мог бы его на это настроить, даже, кстати, ты сама, так его ненавидящая! Чего ж нас-то ждала? — с возрастающим недоверием спросила я, уже панически боясь верить первым встречным на слово, так как обычно это приносит мне только страдания.

— В том-то и дело, что не любой желающий! — с горящим взором казавшихся черными глаз возразила девушка. — Каждая часть этой воды определенного цвета содержит в себе различную разрушительную магию: где-то безумие и страх, где-то боль и смерть, я не знаю точно, какую мерзость Фандиф туда налил… И пока эти цвета не смешиваются, Источник представляет собой практически непобедимое оружие, которое может уничтожить, наверное, целую Долину. Но если всю воду в фонтане перемешать, то содержащаяся в ней мощь просто выплеснется наружу, а этого даже сам Источник не выдержит. Я не могла сделать этого сама, потому что всякий, кто дотрагивается до воды, теряет способность ясно мыслить, или лишается сил, или происходит еще что-то, но ты-то сможешь сделать это на расстоянии, не прикасаясь к воде! — с триумфом завершила свою мысль Уна, чуть ли не подпрыгивая от бурлящего в ней возбуждения, а я пыталась уложить всё услышанное в уставшем мозгу. В словах девушки всё было настолько до противного логично, даже придраться не к чему. Наверное, именно это меня и отпугивало — чрезмерная логичность раскрытой тайны, претендующей быть единственной истиной. Зачем же тогда существуют четыре Защитника, если с Источником могу справиться я одна? Странно всё это. К тому же, что случится, если я все-таки попробую это сделать? Судя по томящейся в фонтане энергии, атомный взрыв нам обеспечен, а я могу найти и более красивый способ самоубийства. Но, с другой стороны, если после этого Источник действительно окажется разрушен… Крайм проиграет.

— Ты знаешь, что будет, если я смешаю всю воду? — всё еще раздумывая, какое решение приму в итоге, спросила я, но Уна рассеянно покачала головой.

— Нет… Могу только догадываться. Наверное, взрыв?

— Наверное, взрыв, — усмехнувшись, эхом откликнулась я, уже полностью повернувшись лицом к фонтану и заметив, что снова почти не испытываю бури негативных и тошнотворных ощущений. То ли привыкла, то ли фонтан забеспокоился из-за наших рассуждений о его уничтожении. — А если мы не успеем убежать отсюда как можно дальше, что тогда? Ты согласна погибнуть? Честно говоря, я-то тоже особо этого не хочу, но я хотя бы Защитница Миртрана, это мой долг и всё такое.

— Успеем! — с жаром возразила Уна. — Здесь же столько поворотов, мы сможем где-нибудь укрыться!

Я никак не могла определиться, утомляет меня энтузиазм этой девушки или раздражает. Да и ощущение того, что всё слишком гладко продумано, тоже не оставляло меня в покое. Вдруг я начну смешивать воду, и она, предположим, затянет меня в фонтан? Или перекочует в меня, и тогда уже я стану ходячим оружием, а Крайм на радостях зашлёт меня к Хранителям, подвергнув очередному гипнозу? Чёрт, как же я не люблю принимать слишком ответственные решения, касающиеся спасения мира!

— Ладно, допустим, мы успеем героически убежать и спасемся, — после недолгого молчания заговорила я, потерев лоб с намерением спугнуть начинающую зарождаться головную боль. — Ты Крайма не боишься? Думаешь, он будет счастлив, когда узнает, что родная сестра помогла уничтожить его драгоценное творение, которое должно обеспечить ему победу в войне?

— Ну, не убьет же он меня… — неуверенно проговорила Уна, заглядывая в мои глаза в ожидании увидеть там подтверждение своих слов, но я в этот раз особой тактичностью как-то не отличилась.

— Точно? — требовательно переспросила я, чем заставила несчастную девушку потерять еще больше уверенности. Если я еще как-то смогу надавать Крайму по макушке, то это хрупкое создание точно не избежит гнева своего сумасшедшего брата.

— Не знаю, — расстроенно ответила девушка, пожав плечиками. — Но ведь Источник будет разрушен, значит, и Райми станет прежним?

— Это ты у меня спрашиваешь? — покосившись на девушку, вздохнула я, но, в принципе, её ответ в некоторой степени меня устроил. Если Крайм и впрямь стал неадекватным из-за воздействия этого Источника… Но переходить от слов к действию все равно как-то не хотелось, хотя, наверное, другой, более верный своему долгу Защитник уже давно бы превратил этот фонтан в золотую пыль. — Слушай, но у меня сейчас практически нет сил, меня словно опустошили, пока я была без сознания, — выдвинула я последний аргумент в пользу оттягивания времени, но и он не дал необходимого результата.

— Но ведь попробовать можно, вдруг получится? — с бесконечной надеждой в голосе спросила Уна, смотря на меня большими детскими глазами, хотя на вид была младше меня, наверное, всего на год.

— Н-да, попробовать-то можно, — с неохотой согласилась я, разглядывая ненавистный фонтан и поймав себя на мысли, что его вода — единственная, к которой я не испытываю никакого волшебного притяжения или симпатии. Наверное, это осознание и стало решающим в определении дальнейших действий, но сначала мне было нужно узнать, что мы предпримем после возможного уничтожения Источника. — А что мы будем делать после взрыва? Сюда же сбегутся все Воины Бэхсалорта!

— Наша столица недавно поменяла название, — с извиняющейся улыбкой перебила меня девушка, — теперь город называется Энарх. С древнемиртранского переводится как «победа».

— Амбиции Крайма не знают границ… Убогое какое-то название, ну да неважно, — быстро пробормотала я, чтобы не сбиться с мысли. — Во дворце вообще-то находятся мои друзья, если ты забыла, и вряд ли они, услышав взрыв, тут же сориентируются, куда бежать.

— Я могу предупредить Воина, чтобы он незаметно вывел всех трех Защитников и ждал нас в определенном месте. Мы прибежим к ним, когда закончим, идёт?

— Как ты сможешь предупредить? Учти, отсюда я тебя не выпущу, уж извини, слишком велик риск, что ты окажешься очередной интриганкой, в результате чего мне ещё дополнительные пытки за побег перед смертью назначат, — поражаясь своей возросшей подозрительности, выпалила я. Но, наверное, оно и к лучшему? Сколько же можно наступать на одни и те же грабли. Видимо, Уна малость обиделась на такие слова, но чего она ждет от пленницы, подговаривая её на какую-то сомнительную затею?

— Связаться с любым Воином во дворце я могу с помощью этого, — сухо ответила девушка, откинув волосы назад и взяв в тонкие пальцы небольшую сережку с прозрачным камнем. Закрыв глаза, она потерла камешек, и через мгновение тот слегка засветился и внезапно выдал чье-то «Слушаю, принцесса», от чего я невольно вздрогнула. — Михаэль, мне нужна твоя помощь. Незаметно выведи трёх Защитников — Воздух, Землю и Огонь — из их комнат и приведи к запасному выходу в малый сад. Пожалуйста, постарайся не наткнуться на Краймиуса. Ты всё понял?

— Да, принцесса, — так же кратко ответила Михаэль, и сережка потускла. Михаэль, всё-таки Михаэль! И ведь ни слова не возразил и даже не спросил, какого чёрта происходит! Ликование внутри меня стало стремительно нарастать, благодаря чему наконец-то пробудилась жажда действовать. И всё-таки я была права, он на нашей стороне! Уже азартно потирая руки и готовясь к операции по уничтожению главной причины всех наших бед, я вдруг снова затормозила.

— Стоп, а не проще было привести их сюда? — с подозрением поинтересовалась я, пристально вглядываясь в лицо Уны и стараясь отыскать любые признаки лжи или манипуляции, если таковые вдруг найдутся. — Вчетвером мы бы управились гораздо быстрее, да и отбиваться от появившейся стражи было бы проще, тебе не кажется?

Девушка часто заморгала, будто не ожидала, что существуют какие-то альтернативные линии развития событий, и задумчиво потеребила локон длиннющих волос, которые, казалось, совершенно ей не мешают.

— Я могу снова связаться с Михаэлем, если ты хочешь, — растерянно предложила она, уже снова тянувшись к сережке, но рука замерла на полпути. — А вы знаете, как уничтожить Источник? Как именно нужно применить ваши силы, чтобы разрушить его быстро и наверняка?

— Э-э-э… Ну, как бы тебе сказать… — замялась я, чувствуя себя последней дурой перед этим ангельским творением, жаждущим спасения брата. — Знаешь, у нас есть такая прекрасная особенность — ориентироваться по ситуации…

— То есть вы не знаете, как именно с помощью Стихий уничтожить Источник? — подытожила девушка. Ладно хоть без сарказма, и на том спасибо.

— Нет, — призналась я, ибо деваться было некуда, не строить же тут из себя супергероев, знающих всё на свете. — Но это нам никак не мешало на протяжении всего пребывания в Миртране, говорю же, мы сообразительные.

— Иногда излишняя сообразительность может навредить, а не помочь, — хмуро проговорила Уна, явно подразумевая под этими словами своего братца. — К тому же, если всё-таки после всех манипуляций с фонтаном последует сильный взрыв, угрожающий смертью, ты готова подвергнуть опасности не только свою жизнь, но и жизни друзей? — контрольным выстрелом в лоб спросила девушка, метко попав по больному месту. Совсем недавно я уже была готова бросить их и сбежать домой, спасая свою драгоценную жизнь. Уна права, я сама разберусь с Источником и тем самым искуплю вину перед ребятами, тем более, теперь я даже знаю, как нужно действовать.

— Ты права, — вздохнула я, собираясь с духом. — Думаю, пора начинать? Мне кажется, тебе нужно отойти подальше на всякий случай.

Уна сосредоточенно кивнула, но радость в глазах от того, что я, вечно в чем-то сомневающаяся, наконец смогла уговориться, скрыть не сумела. К моему удивлению, она не пошла к вратам, хотя я была в этом абсолютно уверена, а направилась к боковой стене, и теперь я едва могла ее различить, так как светящиеся слова помогали слабо. Напоследок постаравшись выровнять дыхание, которое уже начало сбиваться из-за участившегося биения сердца, я встала в метре от фонтана. Хотелось, конечно, встать подальше, желательно вообще по ту сторону дверей, но, подавляя раздражение, я понимала, что с имеющимся уровнем силы издалека мало что смогу сделать.

Замерев и боясь пошевелиться от нарастающего волнения, внимательно разглядывала фонтан, словно это могло мне чем-то помочь. С моей стороны плескалась вода черного и прозрачного цветов, что мало о чём говорило, но я решила начать с прозрачной воды, все-таки она хоть выглядит привычно. Вытянула руку вперед ладонью вниз, как делала когда-то давно, когда еще плохо владела магией, и снова пробудила Стихию, над которой успела потерять контроль, оказавшись вовлеченной в весьма интересный разговор со старой знакомой из зазеркалья. Температура крови привычно упала, кожа затвердела и красиво замерцала, заставив меня на какое-то мгновение залюбоваться ею. Надо же, я совсем перестала обращать внимание на эту завораживающую мелочь. Почувствовав, как на кончиках пальцев накапливается сила, незримым потоком направила её к фонтану, каждую секунду боясь преждевременного взрыва, мало ли, как Источник отреагирует на чужеродную магию. Оторвала небольшую капельку прозрачной воды и отправила её в чернильную жидкость, даже зажмурившись на мгновение, но ничего не произошло. Так, первая проверка прошла успешно, мы всё еще живы, с чем я могу торжественно себя поздравить. Набравшись смелости, начала плавно смешивать два цвета, которые упорно сопротивлялись моим садистским манипуляциям. Не став тут же предаваться отчаянию, упрямо «стравливала» потоки. По лбу скатилась капелька пота, показавшаяся жутко горячей в сравнении с ледяной кожей. Неужели я настолько напряжена из-за одного лишь простенького действия? Стареете, Ника Константиновна. Даже магнитики в детстве и то было легче соединять. Начав сердиться на саму себя, вытянула вторую руку и вдвое увеличила поток направляемой энергии к воде, заставляя её подчиняться. Нехотя бесцветная и черная жидкости стали медленно соединяться, перетекая друг в друга в сопровождении какого-то черного дыма, не на шутку меня напугавшего. А вдруг он сейчас понесётся ко мне и начнет кожу разъедать? Или моментально растворит, как в кислоте? Сработавший инстинкт самосохранения, минуя сознание, сам скомандовал Стихии, и та, подчинившись, заставила воду подняться вверх и разогнать пугающие черные облачка. Когда дым полностью исчез, вместо воды двух цветов оказалась одноцветная, грязно-серая жижа, теперь отпугивающая не только излучаемой темной энергией, но и внешним видом. С облегченным вздохом я перешла к ярко-красной и белоснежной жидкостям, после взгляда на которые в голове моментально возникла ассоциация с кровью на снегу. Блин, и так атмосфера безрадостная, так еще и мозг генерирует совсем не ободряющие картинки. С соединением этих двух частей журчащей воды дело обстояло легче, и вскоре с яркими искрами, обжигающими своими вспышками глаза, они превратились в нежно-розовую воду, красиво переливающуюся в свете сияющих на стене и потолке слов. Я перевела дух и посмотрела на стоящую где-то в темноте Уну, хотя зрение еще не восстановилось после устроенного фонтаном фейерверка, и теперь я могла разглядеть до мелких деталей лишь разные пятна, всплывающие перед глазами.

— Я здесь, — отозвалась девушка, догадавшаяся, что я не могу ее увидеть. Наверное, и сама пребывала в подобном состоянии. — Как ты себя чувствуешь? — участливо поинтересовалась она. Интересно, Уна больше переживала за мое здоровье или за успешность уничтожения фонтана?

— Нормально, — хрипло ответила я севшим от перенапряжения голосом. Да, плохо обходиться минимумом силы, очень плохо.

Решив отложить нытье и переживания по поводу утраченных способностей на потом, я снова посмотрела на Источник и сконцентрировалась. Остался последний шаг: соединить две такие разные по виду, но одинаково отталкивающие гремучие смеси. От представления возможного исхода этой решающей манипуляции страх скрутил тройной морской узел где-то в животе, но я отправила его в ту же кучу ненужных эмоций, в которой уже ютились мои стремления поныть и попереживать.

Наплевав на риск и подойдя к фонтану практически вплотную, левую руку «подключила» к темно-серой воде, а правую — к обманчиво-притягательной розовой, приведя их в движение. Как только стала пытаться слить их воедино, молниеносно почувствовала уже знакомое мне притяжение к адскому творению. Источник звал меня, притягивал, молил прикоснуться к воде хотя бы кончиками пальцев, чтобы подарить то могущество, которым он жаждал со мной поделиться. Сила, так необходимая мне сейчас, скрывалась под толщей журчащей и искрящейся воды и просилась ко мне, обещая открыть удивительные способности и одарить бесконечной властью. Перед глазами заплясали огоньки, не позволяя четко видеть, руки затряслись, и температура в комнате моментально поднялась, награждая меня головокружением и участившимся дыханием. А вода в фонтане была такая прохладная, ласковая…

— Ника! — звонкий голос выдернул меня из затянувшегося транса, и я встрепенулась. Ох, чёрт! В мои планы совершенно не входило перегибаться через обжигающий холодом бортик фонтана и тянуться лицом к мерзкой грязно-серой воде! Я, конечно, люблю пробовать разные новые напитки, но это уже совсем ни в какие ворота!

— Вот же зараза, — сквозь зубы прошипела я, отскакивая назад и пытаясь вытряхнуть из головы все порывы окунуться в чудодейственный фонтан, подкупающий своей псевдо-живительной энергией. Снова вытянула руки, решив, что поблагодарю Уну позже, и сосредоточилась. Перетаскиваем розовую воду — капелька за капелькой — в серую, потом наоборот… Как же утомительно!

Не знаю, сколько времени я простояла, пытаясь выполнить задуманное, но руки начали дрожать от банальной усталости, а кровь в висках стала пульсировать слишком заметно и раздражающе. Два потока продолжали схлестываться друг с другом, но постоянно разбегались обратно, подстрекая меня впасть в бешенство. В принципе, у них это получилось.

Зарычав от бурлящей злости, я со всей дури ударила кулаками по золотому бортику, от чего вода в фонтане взметнулась вверх и — о, чудо! — с легкостью смешалась в полёте. Сама того не желая, я, благодаря своей ужасной выдержке, выбрала верный путь решения проблемы, чему оказалась несказанно рада. Плюхнувшись обратно в фонтан, вода приобрела равномерный золотистый цвет, сливаясь с металлической конструкцией. Я устало опустила руки и сделала пару шагов назад, не зная, чего ожидать дальше, так как большего сделать уже не могла.

— Получилось? — шепотом спросила Уна, выйдя из темноты, но не приближаясь к Источнику на близкое расстояние.

— Черт его знает, — напряженно пробормотала я, а через мгновение в комнате наступила тишина.

Первым делом я подумала, что оглохла от перенапряжения, мало ли, что там в организме щелкнуло, но удивленный вдох стоявшей неподалеку девушки оповестил меня о нормальной работе слуха. И только спустя пару секунд я поняла, в чем дело: фонтан отключился. Вода больше не текла, не плескалась и не журчала, замерев и словно слившись с фонтаном. Я невольно задержала дыхание, начав медленно пятиться назад, ибо нутром чуяла, что сейчас что-то начнется. И это «что-то» не заставило себя ждать.

Источник начал тихо шипеть, будто под ним развели костёр. Светящиеся слова на потолке и стенах, словно испугавшись этого не предвещающего ничего хорошего звука, пару раз моргнули и погасли, погрузив нас с Уной в кромешную тьму. Этого еще не хватало! Фонтан шипел всё громче, и темноту слабо осветил появившийся золотистый пар, красиво и завораживающе мерцающий в отсутствии другого света. Он, наплевав на все законы физики, плавно летел во все стороны: поднимался вверх, стелился по полу и вообще начал стремительно заполнять собой все пространство комнаты. Я сообразила, что боязливое медленное отступление пора сменить стремительным побегом, развернулась и помчалась к вратам, надеясь, что Уна сделает то же самое. Но совесть все равно настояла на том, чтобы я проверила, всё ли в порядке с девушкой, вдруг она в темноте плохо ориентируется. Добежав до холодной исполинской двери, я обернулась, хотя это мало чем помогло: я увидела лишь клубящийся золотой дым, который через пару минут, если мы не успеем отсюда выбраться, доберется и до нас, а узнавать об особенностях его воздействия совершенно не хотелось.

— Уна!

— Я тут, — раздался голос подбегающей ко мне девушки, невредимой и вполне сосредоточенной. По крайней мере, страха в ее интонации я не услышала.

— Толкаем дверь! — скомандовала я и тут же принялась выполнять задуманное, но дверь ни в какую не поддавалась, быстро вогнав меня в панику. Какого черта?!

— Она открывается внутрь, — пояснила девушка, — надо тянуть на себя. Только… — она замялась, — у нее нет ручек…

— Чего?! — взвыла я, начав сейчас же обшаривать дверь. Кроме выступающих рельефных узоров, я действительно больше ничего не нашла. — Значит, хватаемся за более ли менее удобные выступы и тянем на себя! Раз, два, три!

Я принялась со скоростью света обшаривать огромную ледяную дверь на наличие мало-мальски удобных узоров, за которые можно было схватиться, но поиски не торопились увенчаться успехом. Уна делала то же самое, но и на её стороне везения оказалось не больше, а тем временем золотой туман подкрадывался всё ближе, запугивая зловещим шипением. Лихорадочно перебирая руками, я наконец-то нашла то, что мне нужно, и схватилась за холодный камень, но тут же выпустила его, вскрикнув от ужасной боли, пронзившей шею. Не знаю, что чувствуют люди при разъедающейся коже, но почему-то я была уверена, что сейчас со мной происходит именно это. Сковавший меня ужас был несравним со всеми предыдущими страхами, и я снова вцепилась в найденный выступ. Уна нашла такой же и повторила мои движения. Мы синхронно потянули дверь на себя, но теперь та оказалась невероятно тяжелой, и её совершенно не волновало, что с той стороны она отворилась легко и была почти невесомой. Мерцающий золотом дым уже окутывал нас полностью, но сквозь одежду пробраться не мог, обжигал лишь открытые участки тела, хотя и этого оказалось более чем достаточно, чтобы из глаз брызнули слезы от непередаваемой боли. Руки покрывались волдырями, незамедлительно лопающимися и растворяющими крохотные кусочки кожи. От текшей по ладоням крови пальцы так и норовили соскользнуть, но я словно приросла к этой адовой двери, и через несколько секунд наши с Уной старания увенчались успехом: через образовавшуюся щель можно было выбраться. Первая выбежала Уна, которая стояла к ней ближе, я рванула следом, когда едкий дым уже добрался до губ. Всё это время стараясь сдерживать дыхание и делать короткие редкие вдохи, я, в очередной раз не дыша продолжительное время, не выдержала и вдохнула уже пропитавшийся этой золотистой мерзостью воздух. Внутри всё моментально обожгло, и я, ругая себя за слабые легкие, вынырнула на свободу, на свет, на чистый воздух. Дверь тут же бесшумно захлопнулась, замуровывая Источник с его убийственным дымом. Упав на колени, я закашлялась, от чего мне стало только больнее, а на пол брызнули капли крови. Казалось, что легкие сгорают и растворяются так же, как кожа на руках. Ко мне подлетела Уна, опустившись рядом на колени. Выглядела девушка ничуть не лучше: из-за её открытого платья руки были полностью покрыты стекающей кровью, но, по крайней мере, она успела выбежать раньше, чем вдохнула эту дрянь.

— Бежать сможешь? — обеспокоенно спросила она, силой поднимая меня на ноги. Видимо, вопрос она задала больше из вежливости, так как, судя по появившемуся гудению в комнате, бежать нам предстояло в любом случае. Хотелось ответить, что смогу, но горло пронзила такая невыносимая боль, что я лишь в очередной раз закашлялась, прощаясь с новой порцией крови. Не имея сил сдерживать слезы, кивнула, дрожащей рукой пытаясь вытереть стекающую по подбородку кровь, но сделала только хуже. Бросив последний взгляд на ненавистные белоснежные двери, увидела, что они с каким-то неистовым хрустом стремительно покрываются трещинами. Завороженная этим зрелищем, я застыла, забыв, что мне нужно оказаться как можно дальше отсюда.

— Бежим! — пронзительно закричала Уна, снова выводя меня из ступора и хватая за руку. Мы, превозмогая адскую боль, понеслись по длинному коридору, который, как назло, был беден на необходимые нам повороты. Раздающийся позади треск набирал громкость и, стихнув на какие-то доли секунды, превратился в оглушающий взрыв, своей волной больно ударивший по барабанным перепонкам. За ним последовал ещё один, потом еще и еще, словно мы заложили в той комнате цепочку взрывчаток. Всё вокруг дрожало, по стенам во все стороны расползались трещины, опережая нас и угрожая обвалом потолка, а трясущийся пол норовил сбить с ног. Мы неслись на пределе своих сил, и я не знала, сколько ещё смогу продержаться. В голове раздавалось паническое «Быстрее, быстрее!», заставляя шевелить ногами, но я поняла, что скоро перестану принимать воздух, так как с каждой секундой дышать становилось всё больнее и невыносимее. За мной наверняка оставался кровавый след, впрочем, как и за Уной, бежавшей впереди. Добежав до долгожданного поворота, мы, заскользив и чуть не упав от резкой смены направления, услышали, как именно в эту секунду позади в стену влетели огромные каменные ошметки. Я на бегу обернулась и увидела, что это громадные куски некогда красивых белых дверей. Снова посмотрев вперед, уже не нашла Уну, скрывшуюся за поворотом — теперь их оказалось превеликое множество. Кое-как вписываясь в них, заметила, что бегу медленнее, — остатки сил были на исходе. А позади всё продолжало рушиться, казалось, взрыв в одной комнате скоро превратит в руины весь дворец. Черпая силы уже не из тела, а из собственной души, я заставляла себя не останавливаться, хотя так хотелось упасть на месте и больше никогда не шевелиться, наплевав на все проблемы этого чертового мира. В конце концов тело все же исчерпало свои резервы, и я начала задыхаться, содрогаясь от мучительного кашля, который, казалось, заглушал шум рушащегося дворца. Кровь уже не просто разлеталась брызгами — она текла, не переставая, и в одно мгновение я поняла, что это конец. Я больше не могу бежать. Я больше ничего не могу.

Обо что-то запнувшись, кажется, об собственную ногу, я рухнула на покрытый каменной крошкой пол, неудачно проехавшись по нему головой. Кажется, рядом опасно упала какая-то каменная плита, но сквозь тягучую пелену, забирающую мое сознание, я даже не почувствовала страха и лишь услышала, как кто-то вдалеке зовет меня по имени.