Страх Мудреца

Глава 102 Вечноходящая Луна.

Мы с Фелуриан спускались к водоему, когда я заметил легкие изменения в окружающем нас свете.

Подняв глаза, я с удивлением увидел тонкий лик луны, проглядывающий на нас сквозь кроны деревьев.

Даже при том, что это был лишь тонкий полумесяц, я признал, что это была та луна, которую я знал всю свою жизнь.

Увидеть его в этом удивительном месте было, как встретить старого друга вдалеке от дома.

- Смотри, - сказал я, показывая на небо.

– Луна!

Фелуриан снисходительно улыбнулась.

– Ты мой драгоценный новорожденный ягненок,

смотри!

Там плавает облако!

Амойен!

Танцуй от радости! – Рассмеялась она.

Я залился краской.

– Просто я не видел ее… - я замолчал, не в состоянии подобрать подходящее слово.

– Долгое время.

Кроме того, у вас есть несколько разных созвездий.

И я подумал, что возможно и луна будет другая.

Фелуриан мягко провела рукой по моим волосам.

- Глупый, есть только одна луна.

И мы ждали ее.

Она поможет нам очистить твой шаед. - Она скользнула в воду, блестящая, словно выдра.

Появившиеся над водой, ее волосы были подобны чернилам растекшимся по плечам.

Я сидел у края водоема на камне и болтал ногами.

Вода была теплой, как в купальне.

– Как луна может быть на небе, если это небо – другое?

- Тут лишь один ее тонкий проблеск, - сказала Фелуриан.

– По большей части она сейчас находится в мире смертных.

- А сейчас? - спросил я.

Фелуриан прекратила плавать из стороны в сторону и перевернулась на спину, рассматривая небо.

– О луна, - сказала она несчастно,

- я умираю ради поцелуев,

зачем ты подарила мне полуночника, когда я желала человека?Она вздохнула, затем тихо прокричала в ночь: - Почему?

Почему?

Почему?

Я скользнул в воду, пускай не так пластично, как выдра, но несомненно лучше целующийся.

Чуть позже мы лежим на отмели на широком камне, обточенном водой.

- Спасибо тебе луна, - шепчет Фелуриан, удовлетворенно глядя в небо.

- За этого сильного и красивого манилинга.

В водоеме плавали яркие рыбы.

Не больше вашей руки, каждая с полосой или пятном яркого цвета.

Я наблюдал, как они осторожно появляются из укрытий, в которые их загнала недавняя буря.

Они были оранжевыми как пылающие угли, желтыми как лютики, синими как полуденное небо.

Фелуриан снова скользнула в воду, схватив меня за ногу.

– Ближе, мой целующийся полуночник,

ближе и я покажу тебе как движется луна.

Я двигался за ней в бассейн, пока мы не зашли в воду по плечо.

Рыбы с любопытством приблизились к нам, а самые храбрые подплыли так быстро, что начали сновать между нами.

Их свет показывал скрытый силуэт Фелуриан под водой.

Не смотря на то, что я в подробностях изучил ее наготу, я оказался внезапно очарован предоставленным зрелищем.

Рыбы подплывали все ближе.

Одна легко коснулась меня и я ощутил слабый щипок напротив ребер.

Я подскочил, хотя ее легкий укус был мягок, как прикосновение пальца.

Я смотрел, как множество рыб кружат вокруг нас, изредка покусывая.

- Даже рыбы наслаждаются целуя тебя, - сказала Фелуриан подходя ближе и прижимая свое влажное тело к моему.

- Я думаю, что им нравится соль на моей коже. - сказал я , глядя вниз на них.

Она раздраженно оттолкнула меня.

– Может этим кусакам нравится вкус полуночника.

Прежде чем я смог придумать подходящий ответ, она с серьезным выражением лица опустила свою руку в воду между нами.

- Есть только одна луна, - сказала Фелуриан,

- она перемещается между вашим смертным небом, и моим. Она прижала свою ладонь к моей груди, затем убрала руку, коснувшись своей.

– Она колеблется между ними,

вперед и назад. – Фелуриан нахмурилась, глядя на меня.

– Запомни мои слова.

- Да, - соврал я.

- Нет,

ты помнишь лишь о моих грудях.

Это была правда.

Они словно флиртовали с поверхностью воды.

– Они стоят того, чтобы смотреть, - сказал я.

– Не проявить к ним должного внимания было бы ужасным оскорблением.

- Я говорю о важных вещах.

О знаниях, который ты должен иметь, чтобы найти безопасный путь ко мне. – Она раздраженно вздохнула.

- Если я позволю тебе потрогать один, то ты уделишь внимание моим словам?

- Да.

Она взяла мою руку и подвела к чашечке своей груди.

– Сделай волны на лилии.

- Ты еще не показывала мне волны на лилии.

- Это оставим на потом. – Она погрузила свою вздрагивающую руку в воду между нами, затем мягко вздохнула, прикрыв глаза.

– Ах, - сказала она,

- Ох.

В конце концов, рыбы снова показались из своих укрытий.

- Мой чрезмерно отвлекающийся полуночник. - сказала Фелуриан без недоброжелательности.

Она нырнула ко дну водоема, затем возвратилась, держа в руке гладкий, округлый камень.

– Следи же за тем, что я скажу тебе.

Ты – смертный, я – фаэ.

- Вот луна, - сказала она, укладывая камень между нашими ладонями и скрещивая наши пальцы, чтобы удержать его.

– Она накрепко связывает ночь фаэ и ночь смертных.

Фелуриан шагнула веред и прижала камень к моей груди.

- Вот так движется луна, - сказала она, сжимая свои пальцы вокруг моих,

- когда я сейчас взгляну на небо, то не увижу ее тусклого света, который так люблю.

Вместо этого, словно распустившийся цветок, ее свет сияет в мире смертных.

Она шагнула назад, так что наши скрещенные руки распрямились.

Тогда она потянула камень к груди, увлекая меня за собой в воду.

– Теперь все ваши смертные девы вздыхают, ведь она засияла на вашем небе.

Я кивнул , догадавшись.

– Любима и фаэ и людьми,

наша луна та еще путешественница, да?

Фелуриан тряхнула головой,

- Не так.

- скиталица - да,

путешественница – нет.

Она движется, но не вольна идти куда захочет.

- Однажды я слышал историю, - сказал я,

- о человеке, который украл луну.

Лицо Фелуриан стало торжествующим.

Она расцепила наши пальцы и посмотрела вниз, на камень в своих руках.

- Это было бы концом всего. – Вздохнула она.

– Пока он не похитил луну оставалась какая-то надежда на мир.

Я был ошеломлен сухим тоном ее голоса.

- Что? – Спросил я ошеломленно.

- Кража луны, - она озадаченно повернула ко мне голову,

- ты сказал, что знаешь об этом.

- Я сказал, что слышал историю, - проговорил я.

– Но это была глупая сказка.

Не такая история, которая была на самом деле,

а та,

которую можно рассказать ребенку.

Она снова улыбнулась.

– Ты можешь называть их сказками.

Я знаю о них.

Они – мечты,

которые мы дарим нашим детям.

- Но луну действительно украли? – Спросил я.

– Это не было выдумкой?

Фелуриан нахмурилась.

– Это то, что я показывала тебе, - сказала она, сердито всплеснув руками.

Я сделал жест извинения Адем под водой, прежде чем осознал, что это было бессмысленно вдвойне.

– Я сожалею, - сказал я.

– Но если я не узнаю правду об этой истории, я погиб.

Пожалуйста, расскажи мне.

- Это старая и печальная история. – Она посмотрела на меня долгим взглядом,

- что ты согласен отдать взамен?

- Молчащего оленя. – Сказал я.

- Это такой подарок, который ты даришь скорее себе, чем мне, - сказала она лукаво.

– Что еще?

- Я так же сделаю тысячу рук, - сказал я, видя, как смягчилось выражение ее лица.

- И покажу кое-что новое, что придумал сам.

Я называю это колебание против ветра.

Она сложила руки на груди и отвела взгляд, демонстрируя полное безразличие.

- Возможно это кое-что новое для тебя,

я вероятнее всего знаю это под другим названием.

- Возможно.

– Но если ты не согласишься, то никогда этого не узнаешь.

- Очень хорошо, - сказала она вздохнув.

– Но это только потому, что ты действительно хорош в тысяче рук.

Взгляд Фелуриан на мгновение задержался на полумесяце, затем она начала говорить.

- Задолго до городов человека,

до людей,

прежде Фаэ,

были те, кто шел с открытыми глазами.

Они знали имена всех вещей. - Она сделала паузу и посмотрела на меня.

– Ты ведь знаешь, что это значит?

- Если ты знаешь имя вещи, то становишься ее хозяином, - ответил я.

- Нет, - сказала она, поразив меня глубиной упрека в своем голосе.

– Не хозяином.

Ты глубоко знаешь эту вещь, но ты ей не хозяин.

Плавать не значит быть хозяином воды,

съесть яблоко не значит стать его хозяином. Она проницательно взглянула на меня.

– Ты понимаешь?

Я не понимал.

Но так или иначе кивнул, так как не хотел расстраивать ее, или уводить в сторону историю.

- Как их называли раньше – именователи, без труда перемещались по всему миру.

Они знали имя лисы, знали имя зайца и знали различия между этими именами.

Она сделала глубокий вздох и не менее глубокий выдох.

- тогда пришли те, кто видел вещь и думали, как изменить ее.

Они думали как хозяева.

Они были создателями.

гордыми и мечтательными. - Она сделала примирительный жест.

- И сначала все было совсем не плохо.

Они делали удивительные вещи.- Ее лицо озарил свет воспоминаний, и она взволнованно схватила меня за руку.

- Однажды сидя на стене муреллы я ела фрукты с серебряного дерева.

Они сияли, и в темноте можно было увидеть рты и глаза тех кто их однажды попробовал!

- Мурелла была в Фаэ?

Фелуриан нахмурилась.

- Нет,

сказала она.

– Это было раньше.

Было только одно небо.

Одна луна.

Один мир, и в нем была Мурелла.

И фрукты.

И я сама, пробующая их, с глазами, светящимися в темноте.

- Как давно это было?

Она легко пожала плечами.

– Давно.

Очень давно.

Раньше, чем появилась любая книга историков, которую я видел, или о которой довелось услышать.

В архивах были копии историй Калаптериан обращенных на два тысячелетия назад, но даже они не содержали отголосков того, о чем сейчас говорила Фелуриан.

- Прости что перебил, - сказал я настолько вежливо насколько возможно и поклонился так низко, как мог, чтобы не оказаться полностью под водой.

Успокоившись, она продолжала, - фрукты были всего лишь началом,

первыми шагами ребенка.

со временем они становились все более смелыми, более храбрыми, дикими.

Старые именователи говорили – хватит, - но создатели отказались.

Они ссорились, дрались и ограничивали создателей.

Они приводили доводы, к чему это все может привести. – Ее глаза прояснились,

- но ах! – что за вещи они делали!

Это сказала женщина, соткавшая плащ из теней.

Я не мог и предположить такого, чему она могла бы поразиться.

– Что они делали?

Она широко повела рукой вокруг нас.

- Деревья? – спросил я в благоговении.

Она рассмеялась над тоном, которым я это произнес.

- Нет,

измерение Фаэ. – Она широко взмахнула рукой.

– Создана по их велению.

Самый сильный из них сшил его из куска ткани.

Место, которое они желали видеть как люди.

И в конце всей работы, каждый создатель вызвал звезду, чтобы заполнить это новое, но пустое небо.

Фелуриан улыбнулась мне.

- Тогда было два мира,

два неба,

два набора звезд. – Она подняла вверх гладкий камень.

Но, тем не менее была лишь одна луна

плавающая в уютном небе смертных.

Ее улыбка погасла.

– Но один создатель был сильнее, чем остальные,

создать звезду для него было недостаточно.

Он протянул свое желание через весь мир и вытащил луну из ее дома.

Подняв гладкий камень к небу Фелуриан тщательно прикрыла один глаз.

Она сделала жест, словно пытаясь вложить камень в рог полумесяца над нами, чтобы заполнить в нем пустоту.

- Это было слишком.

Старые именователи поняли, что создателей уже ничто не остановит. - Ее рука упала в воду.

– И кража луны привела к началу войны.

- Кто ее начал? – спросил я.

Ее рот изогнулся в крошечной улыбке.

Она прокричала: - Кто?

Кто?

- Были ли в то время суды фаэ? – мягко спросил я.

Фелуриан удивленно покачала головой.

– Нет,

как я сказала, это было до появления фаэ.

Первый и величайший из создателей

- Как его звали?

Она покачала головой.

– Нет, ни каких имен здесь.

Я не стану говорить о нем, хотя он давно закрыт за дверями из камня.

Прежде чем я успел задать еще один вопрос, Фелуриан взяла меня за руку и снова зажала камень между нашими ладонями.

- Этот создатель темного и изменчивого ока протянул руку через чистое, черное небо.

он затащил луну сюда, но не смог заставить ее остаться.

И теперь она плавает от неба фаэ к смертному небу.

Она посмотрела на меня серьезным взглядом, что вообще-то было редкой вещью на ее лице.

- Ты получил свою историю,

ты знаешь кто и когда.

Сейчас будет последний секрет.

Слушай внимательно мой полуночник. - Она снова подняла наши руки над поверхностью воды.

- Эта часть, которую тебе следует выслушать особенно внимательно.

Глаза Фелуриан казались черными в тусклом свете.

- Луна была обманута нашими мирами, как родителями, которые схватившись за ребенка, тащат его туда и сюда и ни один не готов отступить.

Она отшагнула назад и мы стояли так далеко друг от друга , как это позволял камень, который мы держали в наших руках.

- Когда она разорвана и половина в вашем небе, ты можешь видеть, как далеко мы находимся. Фелуриан сделала несколько взмахов свободной рукой по воде между нами.

- Независимо от того, как сильно мы хотим поцеловаться, пространство между нами не готово к этому.

Фелуриан подошла ближе и прижала камень к моей груди.

- Когда на вашем небе полная луна, то весь мир фаэ в напряжении,

она тянет нас так близко к вам, насколько возможно.

И оказаться тут ночью легче, чем пройти через дверь, или взойти на судно стоящее у берега. - Она улыбнулась мне. – Вот так, блуждая по дикому лесу ты и нашел Фелуриан, ребенок манилингов.

Мысль о мире фаэ, привлеченном полной луной вызывала беспокойство.

- И это верно для всех фаэ?

Она пожала плечами и кивнула.

- Имея желания и зная путь,

можно найти тысячу приоткрытых дверей между миром фаэ и твоим миром.

- Почему я никогда не слышал об этом?

Сложно было бы не заметить Фаэ, танцующую на траве мира смертных...

Она рассмеялась.

– Но это же происходит?

Мир огромен и широко время, но ты говорил, что слышал мою песню до того как увидел лунный свет в моих волосах.

Я нахмурился.

– Однако, мне кажется что должно быть больше следов тех, кто ходит между мирами.

Фелуриан пожала плечами.

- Большинство из Фаэ хитрый и неуловимый народ, которые шагают так же мягко, как дым из трубы.

Некоторые ходят среди вас в шаедах, зачарованные, как обремененные мешками мулы или носят платья, как у королевы. - Она окинула меня откровенным взглядом.

- Мы знаем достаточно, чтобы не быть увиденными.

Она снова взяла меня за руку.

- многие из тех, кто темнее и хотели бы использовать вас для своих забав.

Но что держит их от перехода границы залитой лунным светом?

Железо, огонь, отражение в зеркале.

Вяз и пепел и медные ножи, жены фермера с твердым сердцем, которые знают правила игры, мы играем и получаем за это хлеб, чтобы и дальше держаться в стороне.

Но самое главное, мои люди боятся потерять часть своей силы, ступив на вашу смертную землю.

- Мы больше проблема, чем ценность, - сказал я, улыбнувшись.

Фелуриан протянулась и дотронулась пальцем до моих губ.

- В то время как она полна, ты можешь смеяться, но знай, что есть и другая, темная половина. - Она отодвинулась на расстояние руки, заводя меня в воду по спирали.

- Умный смертный боится ночи без намека на сладостный лунный свет.

Она начала подтягивать мою руку к своей груди, волоча меня к себе как на леске через воду.

- В такую ночь, каждый твой шаг может поймать тебя в разбуженную темную луну, и втянуть невольно в Фаэ. - Она остановилась и поглядела на меня мрачным взглядом.

- Где у тебя не будет выбора, кроме как остаться.

Фелуриан сделала шаг назад в воду, дергая меня.

- И на такой незнакомой земле, как можно помочь смертному, кроме как позволить утонуть?

Я сделал еще один шаг к ней и ничего не нашел у себя под ногами.

Рука Фелуриан внезапно перестала сжимать мою и черная вода сомкнулась над моей головой.

Ослепленный и задыхающийся, я начал отчаянно биться, пытаясь найти дорогу обратно на поверхность.

После долгого, страшного момента, руки Фелуриан поймали меня и потащили на воздух, как будто я весил не больше, чем котенок.

Она подняла меня близко к своему лицу, ее темные глаза были жесткими и блестящими.

Когда она говорила, ее голос был спокоен.

- Я сделала это так, что ты не сможешь не услышать.

Мудрец смотрит в безлунную ночь со страхом.