Страх Мудреца

Глава 58 Ухаживание.

Маер не вызывал меня в течение двух дней.

Я был в ловушке в моей комнате, и это сводило меня с ума от скуки и раздражения.

Хуже было от того, что я не знал, почему Маер не вызывает меня.

Был ли он занят?

Может я обидел его?

Я думал, послать ему карту с золотым кольцом, которое дал мне Бредон.

Но если Алверон испытывал мое терпение, то это могло бы быть серьезной ошибкой.

Но я был нетерпелив.

Я пришел сюда, чтобы найти покровителя, или, по крайней мере, некоторую помощь в моей погоне за Амир.

Пока все, что я получил от службы Маеру, была сильно сплюснутая задница.

Если бы не Бредон, то клянусь, я бы сошел с ума.

А самым ужасным было то, что осталось всего два дня до того, когда моя лютня и прекрасный чехол Денны станут чужой собственностью.

Я надеялся, что к этому моменту, принесу Маеру достаточно пользы, чтобы смочь просить у него деньги, на которые смог бы вернуть мой залог.

Я хотел, чтобы он был обязан мне, а не наоборот.

Как известно, если становишься должником знатного человека, от долгов избавится сложно.

Но если от Алверона небыло ни какой весточки, то казалось, что я далек от его благосклонности.

Я пытался вспомнить, что я мог сказать ему во время нашего последнего разговора, такого, что могло его обидеть.

Я вытащил карту из ящика стола, и пытался придумать, политически правильный способ попросить у Маера денег, когда послышался стук в дверь.

Думая, что это обед принесли пораньше, я позвал мальчика, разрешив ему накрыть на стол.

Последовал продолжительный перерыв и это отвлекло меня от раздумий.

Я поспешил к двери и был удивлен увидев, что снаружи стоит слуга Маера - Стейпс.

До этого, всегда, послание от Маера передавали посыльные.

-Маер хочет видеть тебя, - сказал он.

Я заметил, что слуга выглядел измученным.

У него были усталые глаза, как будто он мало спал ночью.

-В саду?

- В его комнатах,- сказал Стейпс.

- Я провожу тебя туда.

Если верить придворным сплетням, Алверон редко принимает посетителей в своих покоях.

Когда я шел за Стейпсом, я не смог удержать вздох облегчения.

Все же лучше, чем ждать.

Алверон сидел на своей огромной перине.

Он казался бледнее и тоньше, чем когда я видел его в последний раз.

Его глаза все еще были четкими и резкими, но сегодня они содержали что-то еще, некоторые сильные эмоции.

Он указал на соседний стул.

-Квоут.

Входи.

Садись. - Его голос также стал слабее, но в нем по-прежнему звучали командные нотки.

Я сидел у его постели, чувствуя, что время было не подходящим для благодарности за оказанную честь.

-Ты знаешь сколько мне лет, Квоут? - спросил он без вступления.

-Нет, Ваша Светлость.

-Сколько ты бы дал мне?

- Как старо я выгляжу? - Я снова уловил сильную эмоцию в его глазах: гнев.

Медленно тлеющий гнев, как горячие угли под тонким слоем пепла.

Мой разум заметался, пытаясь решить, какой ответ будет лучшим.

Я не хотел рисковать оскорбить, но лесть раздражала Маера, даже если это было сделано с непревзойденной тонкостью и мастерством.

Остаётся последнее средство.

Честность.

- Пятьдесят один, ваша светлость.

Может быть, пятьдесят два.

Он медленно кивнул, его гнев, казалось, угасал, как гром в отдалении.

-Никогда не спрашивай молодых людей о своем возрасте.

Мне исполнится сорок на следующий оборот.

Но ты прав, сейчас я выгляжу на пятьдесят.

- Некоторые даже могли бы сказать, что ты слишком щедр. - Его руки рассеяно разгладили покрывало.

-Это ужасно, стареть раньше времени.

Он застыл от боли и поморщился.

Через мгновение это прошло и он глубоко вздохнул.

Слабый пот покрывал его лицо.

-Я не знаю, как долго я буду в состоянии говорить с тобой.

Мне, кажется, не очень хорошо сегодня.

Я встал.

- Мне позвать Кадикуса, ваша светлость?

-Нет, - фыркнул он.

-Сядь.

Я сел.

-Эта проклятая болезнь все больше поглощает меня в последний месяц, добавляя мне лет и заставляя чувствовать их.

Я всю жизнь посвятил своей земле, но оказался слаб в одном отношении.

У меня нет семьи, нет наследника.

- Вы хотите жениться, ваша светлость?

Он сполз по подушкам.

-Слухи, наконец, добрались, не так ли?

-Нет, ваша милость.

Я догадался об этом из того, что вы говорили в некоторых из наших разговоров.

Он бросил на меня проницательный взгляд.

-Честно?

Догадка, а не слухи?

- Честно, ваша светлость.

Cлухи постоянно обременяют двор, извините за выражение.

- Обременяют двор. Хорошо сказано. - Он улыбнулся слабой, едва заметной улыбкой.

- Но в большинстве они касаются какого-то таинственного посетителя с запада. - Я сидя поклонился.

- Но ничего о браке.

Каждый видит вас в качестве первого холостяка в мире.

- Ах,- сказал он с облегчением.

- Это обыкновенное дело.

Мой отец хотел женить меня, когда я был моложе.

Я был довольно упрям и не думал о женитьбе в то время.

Это другая проблема власти.

Если у вас её слишком много, люди не смеют указывать вам на ваши ошибки.

Власть - ужасная штука.

- Я думаю, что это так, ваша светлость.

- Это отбирает у тебя выбор,- сказал он.

- Это даёт человеку возможности, но в то же время отдаляет другие.

Моя ситуация сложнее, если не сказать больше.

В течении своей жизни я слишком часто голодал, чтобы испытывать сочувствие к знати.

Но Маер выглядел таким бледным и беспомощным, когда он лежал там, что я почувствовал некоторое сочувствие.

- Что это за ситуация, ваша светлость?

Алверон изо всех сил постарался выпрямиться на подушках.

- Если я женюсь, то это должна быть подходящая пара.

Возможно из такой же благородной семьи, как моя собственная.

Не только это, но и не может быть союзным браком.

Девушка должна быть достаточно молода, чтобы... - Он откашлялся, как шелест бумаги.

- Родить наследника.

Нескольких по возможности. - Он посмотрел на меня.

- Начал догадываться, в чем моя проблема?

Я медленно кивнул.

- Только в общих чертах, ваша светлость.

Сколько таких дочерей здесь есть?

- Самая малость,- сказал Алверон, намек на былой пыл вернулся в его голос.

- Но это не может быть одна из молодых женщин, которых король держит под своим контролем.

Рычаги давления и договорные обязательства.

Моя семья боролась за право проводить свою независимую политику с момента основания Винтаса.

Я не буду вести переговоры о жене с этим ублюдком Родериком.

Я не буду делиться с ним частицами власти.

- Сколько женщин находятся не под контролем короля, ваша светлость?

- Одна. - Слово упало, как свинцовый груз.

- И это еще не самое худшее.

Женщина прекрасная во всех отношениях.

Ее семья респектабельна.

Она образована.

Юна.

Красива. - Последнее слово, казалось, тяжело далось ему.

- Её преследует стая влюбленных придворных, сильных молодых людей с мёдом на их языках.

Они желают её по всем этим причинам: ее имя, ее земли, ее остроумие. Он надолго задумался.

-Как она будет отвечать на ухаживания больного старика, который ходит с палкой, когда она может ходить свободно? - Его рот перекосился, как будто слова были горькими.

-Но конечно, ваше положение... - начал я.

Он поднял руку и посмотрел мне прямо в глаза.

- Ты стал бы жениться на женщине, которую ты купил?

Я посмотрел вниз.

- Нет, ваша светлость.

- Ни один не будет. Мысль об использовании моего положения, чтобы убедить эту девушку выйти за меня замуж...

неприятна.

Мы замолчали на некоторое время.

За окном я видел двух белок, которые гонялись друг за другом вокруг высокого ствола ясеня.

-Ваша светлость, если я помогу вам ухаживать за этой леди... - Я почувствовал тепло гнева Маера, прежде чем я обратился, чтобы увидеть его.

- Я прошу прощения, ваша светлость.

Я переоценил себя.

- Это очередная твоя догадка?

-Да, ваша светлость.

Он, казалось, боролся сам с собой какое-то мгновение.

Затем он вздохнул и напряжение в комнате поуменьшилось.

- Я должен просить прощения.

Это царапающая боль не делает мой характер лучше, и это не в моём обычае обсуждать личные вопросы с незнакомцами, а тем более, когда они догадываются об этом без меня.

Скажи мне остальное, о чем ты догадался.

Дерзи, если нужно.

Я вздохнул с облегчением.

- Я думаю, вы хотите жениться на этой женщине.

Чтобы выполнить свой долг в первую очередь, но и также потому, что вы ее любите.

Была еще одна пауза, не такая плохая, как последняя, но тем не менее напряженная.

- Любовь,- сказал он медленно, -это слово глупо использовать слишком часто.

Она достойна любви, это уж точно.

И у меня есть чувства к ней. - Он посмотрел неуютно.

- Это всё, что я скажу. - Он повернулся, посмотреть на меня.

- Могу ли я рассчитывать, что ты сохранишь это в тайне?

- Конечно, ваша светлость.

- Но почему вы скрываете это?

- Я предпочитаю действовать по своему собственному выбору.

Слух заставляет нас действовать прежде, чем мы готовы, или разрушает ситуацию, прежде чем она полностью созревает.

- Я понимаю.

Как зовут эту леди?

- Мелуан Лаклесс, - осторожно произнес он ее имя.

- Я уже выяснил для себя, что ты обаятелен и обладаешь хорошими манерами.

Более того, граф Трепе уверяет меня, что ты великий сочинитель и музыкант.

Это именно то, что мне нужно.

Готовы ли ты поступить ко мне на службу в связи с этим?

Я колебался.

- Как именно ваша светлость собирается меня использовать?

Он бросил на меня скептический взгляд.

- Я думаю, что это довольно очевидно для такого отличного отгадчика, как ты.

- Я знаю, что вы надеетесь добиться расположение леди, ваша светлость.

Но я не знаю как.

Хотите ли вы, чтобы я сочинил письмо или два?

Написал песню?

Забрался на ее балкон при лунном свете, и оставил цветы на подоконнике?

Танцевать с ней под маской, произнося ваше имя, как своё собственное? - Я бледно улыбнулся.

- Я не очень хороший танцор, ваша светлость.

Алверон глубоко честно рассмеялся, но даже сквозь радостные звуки я мог сказать, что сам смех причинял ему боль.

- Я больше думал о первых двух,- признался он, опускаясь обратно на подушки, взгляд его был тяжёлым.

Я кивнул.

- Мне нужно больше узнать о ней, ваша светлость.

Пытаться ухаживать за женщиной, не зная ее, не столько плохо, как глупо.

Алверон устало кивнул.

- Кадикус может дать тебе основу.

Он знает многое об истории семей.

Семья является основой, на которой стоит человек.

Ты должен знать, откуда она происходит, если ты будешь при её дворе. - Он подозвал меня ближе и протянул железное кольцо, его руки дрожали от усилий оставаться в воздухе.

- Покажи это Кадикусу и он поймёт, что ты от меня.

Я быстро взял его.

- Знает ли он, что вы планируете жениться?

- Нет! - Глаза Алверона распахнулись.

- Не говори об этом никому!

Придумай какие-нибудь причины для своих расспросов.

Принеси моё лекарство.

Он лег на спину, закрыв глаза.

Когда я уходил, я услышал его слабый голос: - Иногда они не дают это сознательно, иногда они не дают это охотно.

Тем не менее...

всю власть.

- Да, ваша светлость,- сказал я, но он уже впал в прерывистый сон, прежде чем я вышел из комнаты.