Судоку для убийцы

Глава четырнадцатая

Дом Элис Хинкли был в ста футах от музея, но дома разделяла высокая живая изгородь, разросшийся сад и старый дуб с низкими ветвями. Ее дом, как и музей, требовал ремонта.

Кейт позвонила в дверь — слышно было, как в доме ответило эхо. Наконец дверь приоткрылась, и поверх медной цепочки глянул глаз.

— Миссис Хинкли? Я Кейт Макдональд. Могу я войти и поговорить с вами одну минутку?

Глаз мигнул. Дверь не двинулась.

— Ты дочка Джимми Макдональда?

Голос был тонкий, слегка дребезжащий и подозрительный.

— Да. Помните меня?

— Помню. Не ты убила Пи-Ти?

Кейт на мгновение опешила.

— Конечно нет. Как вы могли подумать…

— Просто спросила. Не злись. В наши дни надо быть осторожной.

— Я его не убивала, но хочу выяснить, кто это сделал.

Дверь закрылась.

Черт! Возможно, она напугала бедную женщину. Кейт услышала звяканье цепочки, и дверь снова открылась. Элис Хинкли прищурившись смотрела на нее. Лицо ее было розовым, морщинистым, обрамленным пучками седых волос.

— Входи.

Она шире открыла дверь, и Кейт вошла в дом. Элис провела Кейт через прихожую, а оттуда — в гостиную. В комнате стояла мебель времен королевы Анны, а на ней — вышитые подушки и салфетки. Однако внимание Кейт привлекли стопки бумаг, на всех видимых поверхностях лежали листовки. К стене прислонились самодельные постеры: «ЗАЩИТИТЕ ТРАДИЦИИ НАШЕЙ ЖИЗНИ. НЕТ ТОРГОВОМУ ЦЕНТРУ!»

Элис жестом пригласила Кейт усесться. Отодвинула в сторону стопку листовок и села сама на краешек дивана, аккуратно скрестив ноги в черных ортопедических туфлях. Она разгладила на коленях юбку и подняла на Кейт проницательные голубые глаза.

— Ты, стало быть, вернулась? Пи-Ти говорил, что собирается написать тебе. Не надо было ему так долго дожидаться. Эти люди не остановятся ни перед чем, если им чего-то захочется.

— Поэтому я к вам и пришла. Райетт сказала, что вы одна из тех, кто отказывается продать свою недвижимость.

Элис по-птичьи наклонила голову.

— Да, и я буду биться до конца. Им придется вынести меня силой. Если хочешь убедить меня продать…

— Нет, — сказала Кейт, — наоборот. Я хочу спасти музей и все здешние дома.

— Это хорошо. Можешь рассчитывать на ГАБов. Мы поможем.

Кейт улыбнулась. Она сомневалась, что несколько старушек и плакаты смогут помочь музею. Но их сердца бились слаженно.

— Я хочу задать вам несколько вопросов.

— Спрашивай.

Элис сцепила на коленях руки и подалась вперед.

— Кто-нибудь угрожал вам? Старался запугать, чтобы вы продали?

— Угрожал? Мне? Так я и испугалась. Пойдем со мной.

Элис соскочила с дивана, махнула рукой и побежала по коридору. Кейт ускорила шаг, чтобы нагнать старушку.

Из кухни вышли через черный ход. Элис остановилась на крыльце и указала во двор.

— Тут был сарай. Его подожгли, а когда приехали пожарные, остались только угольки. Шеф полиции сказал, что это вандалы. Дудки! Это люди, которые хотят построить торговый комплекс. Но если думают, что немного дыма меня напугает, то они сильно ошибаются.

Она резко повернулась и направилась в дом.

В гостиной Элис подошла к письменному столу из красного дерева. Взяла несколько конвертов и помахала ими.

— А как насчет этого? — спросила она торжествующе. — Сохранила все до одного.

И сунула их Кейт.

Кейт немедленно их узнала. Она вынула из конверта лежавшее сверху письмо и содрогнулась. Те же вырезанные буквы. Кто посмел запугивать безобидную старую женщину? Она положила письмо на место и открыла новый конверт.

— Мерзкие, правда?

Кейт кивнула. Мерзкие, злобные, агрессивные.

— Вы показали их шефу Митчеллу?

— Ну уж нет. Ничего я ему не покажу. Да он меня оштрафует за то, что я держу у себя неподобающую литературу.

Да, шеф в Гранвилле друзей не нашел. Как же он собирается раскрыть преступление?

— Я еще кое о чем хочу вас спросить.

— Не стесняйся, спрашивай.

— Вы… не видели чего-нибудь в ночь… убийства?

Элис сжала губы и покачала головой.

— Ничегошеньки. Сад слишком разросся. Теперь уж не могу за ним ухаживать. Работа с ГАБами отнимает у меня слишком много времени, — добавила она, подумав, видимо, что Кейт может связать ее нерадение со старческой немощью.

— Сквозь деревья мне виден свет. В ту ночь он горел в кабинете Пи-Ти. На фасаде окон не видно: обзор загораживает старый дуб. Но теперь буду внимательнее. Если придут за мной, получат сюрприз, которого до конца жизни не забудут.

Кейт лишь надеялась, что у Элис не стоит где-нибудь заряженное ружье.

— Если кто-нибудь станет вам угрожать, вызовите полицию. И обязательно покажите эти письма шефу. Возможно, он выявит источник.

Элис хмыкнула.

— Ты, наверное, телевизор не смотришь. Преступники надевают перчатки из латекса. А такие перчатки можно купить где угодно. Даже в бакалейном магазине.

— Спасибо, — сказала Кейт, — за то, что согласились поговорить со мной.

Она направилась к дверям.

— Рада была помочь. А ты можешь рассчитывать на ГАБов. Приходи на городское собрание в понедельник. Увидишь, что без дела мы не сидим.

Кейт кивнула, хотя мысль о группе старушек, сидящих в заднем ряду и дремлющих во время выступления ораторов, большой надежды ей не внушила.

— Приду.

— Ну и хорошо. И скажи своей тетке, чтобы она к нам присоединилась.

Кейт остановилась на полдороге.

— А что, тетя Пру отказалась к вам присоединиться?

Не может быть, чтобы тетка выступала за строительство торгового комплекса.

— Говорит, что она не бабушка. А я ей на это сказала, что если бы в свое время она вышла замуж, тоже была бы бабушкой. Но такая уж она, Пруденс Макдональд. Упрямее ее не сыщешь.

— Я ей скажу. Еще раз спасибо.

Кейт вышла на улицу и обернулась. Элис Хинкли все еще стояла на крыльце.

— Миссис Хинкли, если вам понадобится помощь, пожалуйста, позвоните в полицию, даже если вы не любите шефа.

Она помахала ей рукой и остановилась возле разросшихся розовых кустов.

У поребрика был припаркован автомобиль шефа полиции.

Кейт направилась к дому, повинуясь судьбе. Из здания вышел Иззи Калпеппер.

Он поднял шляпу.

— Вас ждет новый шеф полиции. Хотите — погуляю поблизости? Мало ли, он забудет о хороших манерах.

«И ты, Иззи!» — подумала Кейт. Она не знала, что Иззи, с ростом в пять футов три дюйма, может сделать против мускулистого высокого шефа, но поблагодарила:

— Спасибо, Иззи. Думаю, я смогу его усмирить.

— Ладно, если что, я здесь, на улице.

Он перебросил почтовую сумку через костлявое плечо и направился к воротам. Кейт вошла в дом. Интересно, что от нее понадобилось шефу?

Они с Дженис сидели по разные стороны стола. Между ними — пачка писем.

— Чем могу помочь, шеф Митчелл? — спросила Кейт.

Тот, нахмурившись, взглянул на нее и после короткой паузы сказал:

— Могу я поговорить с вами… наедине?

У Кейт душа ушла в пятки. Неужели узнал, что она попросила Элмиру дать ей фотографию сканворда?

— Разумеется. Пройдемте наверх, в кабинет.

И протянула руку к почте.

— Дайте я вам ее отнесу, — предложил шеф.

Она сдержанно улыбнулась.

— Спасибо.

Кейт пошла к лестнице, не оглядываясь. Ей и не надо было оглядываться: она чувствовала, что Митчелл идет следом. Сильный, решительный, недружелюбный.

Кейт открыла дверь и непроизвольно вздрогнула. Жестом пригласила шефа войти.

— Пожалуйста, садитесь.

— Мне бы хотелось, чтобы вы при мне открыли почту.

Кейт взглянула на него широко открытыми глазами и взяла у него конверты. Стала просматривать их, один за другим, отбрасывая одни и откладывая на стол другие (с ними надо было разобраться позднее, после того как уйдет шеф). Но, не просмотрев и половины, среди брошюр и рекламных листков увидела адресованное ей письмо. И сразу поняла: еще одна анонимка.

Бросила остальную почту на стол, открыла ящик и машинально пошарила в поисках ножа. Замерла, когда рука ее опустилась в пустой лоток. Ножа там, разумеется, не было: в качестве вещественного доказательство его забрали в отделение. Быстро глянула на шефа: заметил ли он?

Он заметил. Лицо его выразило любопытство. И, пожалуй, сочувствие, а не обвинение. Может, это просто игра света?

— Вам? — спросил он, переведя глаза с конверта на Кейт.

— Да. Оно адресовано мне.

— Могу я взглянуть?

Он взял письмо из ее руки, прежде чем она успела возразить.

— Если оно личное, читать не стану.

Кейт кивнула. Она была рада избавиться от него. Не хотела знать, что внутри.

Он сунул руку в карман брюк и вынул перочинный нож. Подсунул кончик под клапан.

— Может, вам лучше было надеть перчатки?

Он наклонил голову и прищурившись уставился на нее, словно увидел перед собой незнакомую особь. Вскинул брови.

— Это письмо прислано по почте, до него дотрагивалось бог знает сколько людей. Его принес Иззи. Дженис перебрала всю пачку.

— А теперь и я.

— Да, но если бы я подумал, что вы настолько глупы, что первой оставили на нем свои отпечатки, то не позволил бы вам к нему прикоснуться.

— Вы… вы думаете, что я послала это письмо самой себе? Это возмутительно! Что там написано?

Он осторожно развернул письмо. Кейт заметила, что, хотя сам он отверг возможность оставления отпечатков, взял он его за уголки. Прочитал письмо, молча повернул его к Кейт.

— Видите, что получается, когда мешкаете?

У Кейт перехватило дыхание. Автор письма обвинял ее в том, что она явилась причиной смерти профессора. Умом она понимала, что это неправда, однако со дня его гибели боролась в душе с теми же чувствами. Она изо всех сил старалась не прислушиваться к совести, которая уверяла, что ее возвращение подтолкнуло убийцу к решительным действиям.

— Я поймаю его… или ее.

Кейт подняла на него глаза.

— Значит, вы не думаете, что я…

Она не смогла закончить фразы.

— Что вы посылали эти письма? Нет.

В любое другое время Кейт могла бы быть ему благодарна, но сейчас ей просто хотелось, чтобы этот кошмар закончился.

— А…

Этого она и вовсе не могла произнести.

— Убийство? Это еще надо расследовать.

К ее щекам прилила кровь.

— Вы знаете, Элис Хинкли была права. Вы все улики обращаете против невинных людей.

— Значит, вот вы куда ходили.

Темно-карие глаза смотрели на нее с осуждением.

Кейт отвела взгляд.

— Что вы там делали?

— Заходила по-соседски.

— Вот как? Она тоже получала такие письма?

— Если и получала, то вряд ли вам об этом расскажет. Вы не знаете, что такое доброта.

Он подался вперед и положил на стол руку.

— Доброта — это последнее, что требуется в раскрытии убийства. Можете мне поверить. Горожанам я, возможно, не нравлюсь, однако сделаю все возможное, чтобы их защитить.

— И отправите меня в тюрьму? Большое спасибо.

Ей хотелось плакать, но страшно было, что он это увидит. Она — его главная подозреваемая. Кейт заставила себя успокоиться.

— Будьте добры объяснить цель вашего прихода.

Он оторвался от стола.

— На самом деле я пришел к Дженис Круппс.

— К Дженис? Зачем?

— Стандартная процедура.

Кейт прислонилась к спинке стула и приложила руку ко лбу.

— Вы хоть что-нибудь можете мне сказать? Ужасно, когда не знаешь, что происходит. И что скажете о бедном Гарри Перкинсе? Он даже не знает, что профессор умер. Что если он прочитает об этом в газете или услышит по радио? У него будет шок.

Шеф не ответил, но его взгляд ясно говорил: «Если сам Гарри его не убил».

— Что еще сказала Элис Хинкли?

— Спросите ее сами, мистер Одиночка.

Он так быстро раскрутил ее кресло, что она чуть не свалилась на пол. Взявшись за подлокотники, фактически ее запер.

— Я знаю, что ваши люди не любят чужаков. И больше всего вы хотите, чтобы я признал поражение и покинул город. Но будь я проклят, если из-за ваших предрассудков мне придется уехать.

— Я не склонна к предрассудкам.

— Ну да, рассказывайте. Скажите вашим друзьям, что я раскрою это преступление, даже если все они будут молчать. Я найду убийцу, кто бы он ни был.

Шеф встал и толкнул стул. Он откатился назад и стукнулся о стол. Митчелл был уже возле дверей.

— Элис тоже получала письма, — сказала Кейт. — И все их сохранила.

Шеф громко хлопнул дверью. Даже спасибо не сказал. Шеф был злобным человеком, но, может, он и в самом деле найдет убийцу профессора?

Кейт протянула руку за анонимкой. Письмо исчезло.