Судоку для убийцы

Глава шестнадцатая

Он оказался огромным и сильным, и, значит, она умрет. Кейт выкручивалась из рук, готовых отнять у нее жизнь. Боднула его головой в грудь. Это была единственная часть его тела, которую она могла достать. Безуспешно. Рванулась вправо. Руки человека обхватили ее еще крепче. Кейт извивалась, брыкалась, дергала головой, искала, за какое место укусить. Свет его фонаря плясал по комнате.

Ей было с ним не справиться. Если бы он хоть на секунду расслабился! Кейт перестала сопротивляться и упала на пол.

— Что это?!

Он отпустил ее, и она побежала. Человек схватил ее за шиворот. Она обернулась, замахала кулаками. Один удар пришелся ему в челюсть. Стукнула сильно, удар отозвался в плече.

«Беги, — скомандовала она себе. — Беги!» Но ноги ее не слушались. Он схватил ее за предплечье, и она вскрикнула.

— Да прекрати ты, маленькая мегера. Я пытаюсь помочь.

Этот голос. Она покачала головой. Кейт узнала голос.

Перестала сопротивляться. Заставила себя поднять глаза. Перед ней стоял шеф полиции, Брэндон Митчелл. Свет фонарика сделал его похожим на Бориса Карлоффа.

Кейт сделала шаг назад.

— О!

— О, — передразнил Митчелл.

Отошел от нее, их разделял холодный воздух.

— Не хотите ли объяснить, что случилось и почему вы вознамерились избить меня?

— Я думала… — Кейт запнулась и снова продолжила: — Я думала, что вы убийца. Не могли бы вы отвести фонарик? Он делает из вас чудовище.

Шеф Митчелл отвел фонарик.

Сразу стало проще с ним разговаривать.

— Я думала, он вернулся, чтобы убить меня. А потом я уронила фонарик, и единственное, что мне оставалось, это — застать его врасплох. А оказалось, что это не он, а вы.

— Да, я — это я, — подтвердил Митчелл. — Что вы делали в подвале?

Она покачала головой.

— Свет погас. Я пошла в подвал поменять предохранители.

Кейт нахмурившись взглянула на него.

— Как вы узнали, что я внизу?

— Вы устроили инфернальный свет.

— О! Фонарик. Но почему вы вообще здесь оказались?

— Анонимная наводка.

— Кто-то предупредил вас, что хочет меня убить?

— Кто-то позвонил и сказал, что свет в музее внезапно погас. В это время я находился поблизости. Решил проверить. Где у вас предохранители?

Кейт сунула руку в карман и вытащила два предохранителя, которые не успела уронить.

— Там, в ящике, есть еще.

Она сделала жест в нужном направлении, но сообразила, что в темноте он не видит ее руку, и его фонариком указала дорогу.

Он оставил ее одну. Порылся в ящике, принес коробку и высыпал себе в ладонь оставшиеся предохранители.

— Господи, да им сто лет. Оставайтесь на месте, — сказал он и спустился по ступеням.

Кейт стояла на пороге: он унес единственный свет.

Через несколько минут в здании вспыхнули все лампы. Кейт зажмурилась с непривычки, торопливо огляделась по сторонам: вдруг кто-то прячется. Шеф Митчелл появился в дверях. На нем были джинсы и джемпер на молнии. На скуле красовался синяк.

Кейт поморщилась. Она нанесла травму шефу полиции. У термина «полицейская жестокость» появилось новое значение.

— С предохранителями ничего не случилось. Их кто-то отвинтил. Надеюсь, это были не вы?

Он выложил предохранители на стол и обернулся к Кейт. Остановился взглядом на ее груди.

Кейт быстро скрестила руки. На что он смотрит? Щеки вспыхнули огнем.

— Конечно нет.

Шеф наконец-то перевел взгляд на ее лицо. Уголок его губ иронически поднялся.

— Красивая футболка.

Кейт посмотрела вниз. На ее футболке красовалась надпись: «Все ошибаются. Совершенства нет».

— О!

Она еще крепче сцепила руки, ее трясло.

— Переизбыток адреналина, — заметил шеф. — Возьмите.

Он расстегнул молнию на джемпере и снял с себя. Бросил Кейт.

— Мне не холодно, — запротестовала Кейт, поймав джемпер.

— Нет, холодно. Наденьте и застегните.

Она попыталась, но пальцы так сильно дрожали, что ей не удавалось вставить на место кончик молнии. Он отвел ее руки и застегнул молнию до шеи.

— Спасибо.

Ей тут же стало теплее.

Кейт подтянула рукава.

— Вы не собираетесь арестовать меня? — спросила Кейт, стуча зубами.

— Не сегодня.

— Как вы вошли?

Он вздохнул.

— Вы оставили дверь открытой.

— Я не оставляла!

— Гм.

— Гм? Что это значит?

— Стойте здесь.

Он пошел к двери в вестибюль.

— Подождите. Куда вы идете?

Кейт заторопилась вслед за ним.

Он остановился так внезапно, что Кейт вынуждена была попятиться, чтобы он на нее не наступил.

— Если кто-то действительно здесь был, то он до сих пор может быть здесь. Я хочу проверить. Оставайтесь на месте.

— Нет.

У шефа раздулись ноздри. Ей показалось, что он скрипит зубами.

— Вы чертовски упря…

— Я не упряма. Я боюсь.

Кейт подошла к нему поближе.

— Что если он вернется?

— Он, возможно, давно ушел. Ну ладно, идите, только держитесь ближе ко мне.

Она пошла за ним, держась так близко, как только могла. Шаг в шаг. Он снова остановился. Кейт вскрикнула и отскочила.

Шеф Митчелл покачал головой.

— Не так близко, Харпо.[3]

Он повернулся и вошел в вестибюль.

Кейт снова страшно покраснела, и не потому, что глупо себя вела, а потому, что он решил, что она похожа на одного из братьев Марксов. Возможно, все дело в волосах. «Неподходящая мысль», — одернула она себя. Она как-никак математик. Математики не расстраиваются из-за волос. Особенно когда рядом разгуливает убийца. И все же она пригладила волосы и поспешила за шефом.

Входная дверь стояла нараспашку.

— Слишком поздно, — сказал шеф.

— Откуда вы знаете?

Кейт подошла поближе.

— Я не оставляю двери открытыми.

Он вышел на крыльцо и оглянулся по сторонам.

— Я — тоже, — сказала Кейт и шагнула на крыльцо.

— На взлом ничто не указывает.

— Значит, у этого человека есть ключ. В музее много ценных головоломок. На ночь мы всегда запираем дверь.

— У кого еще есть ключ?

Ей не понравился тон вопроса. Это был даже не вопрос. Скорее обвинение. Уж не решил ли он, что она сама заперла себя в подвале? Такую вещь даже человек с ее IQ вряд ли сделает.

— Ну?

— Не знаю. У Дженис. Возможно, у Джейкоба Доннели. Он — президент правления.

Она вспомнила, что Дженис открывала двери всем членам правления, пришедшим на собрание.

— Может, у Доннели и нет ключа, а у Дженис есть. Вероятно, и у других могут быть ключи.

— А мисс Круппс сегодня была с вами?

— Нет. Сегодня же воскресенье. В музее выходной.

— Гм.

Она поднялась вместе с ним в кабинет.

Там все было вверх дном. Бумаги рассыпаны, ящики наполовину выдвинуты. Книги и документы свалены в беспорядке на столе. Книги сброшены с полок на ковер.

Кейт в ужасе и гневе смотрела на это безобразие, а шеф тем временем позвонил в полицию и вызвал офицеров. Кейт пришла в еще больший ужас, когда увидела на столе цветную фотографию и черно-белую копию сканворда судоку.

Она осторожно подошла поближе.

— Ничего не трогайте. Стойте, где стоите, или выйдите в коридор, — приказал Митчелл, слушая, что ему говорят по телефону. — Быстро!

Попятилась. Больше ей ничего не оставалось.

Он вышел следом.

— Сюда едет ночная смена. Подождем на кухне, пока они снимают отпечатки. Впрочем, ничего интересного я не жду.

Он усадил ее за кухонный стол, а сам пошарил на полках. Вынул банку с кофе. Кейт тупо смотрела, как он наливает воду в кофейник. Молча приняла от него чашку.

У него зазвонил мобильник, и он пошел встретить полицейских.

Кейт услышала топот ног на лестнице. Затем шеф вернулся, сел напротив нее. Вытащил из кармана джинсов маленькую записную книжку.

— Расскажите мне, что случилось.

Она рассказала о том, как отключился свет. О том, как пошла в подвал. О том, как закрылась дверь.

— Ну-ну, все хорошо.

Она сердито на него посмотрела.

— Все плохо. Я боюсь. Кто-то убил профессора, а теперь пытается убить меня. И никто ничего не предпринимает.

Она умолкла, поразившись своей вспышке.

— Я хочу сказать…

— Я имел в виду, что вы хорошо излагаете. Логично. Точно.

Он вздохнул.

— А вот расследование, напротив, не двигается с места.

— О!

— О!

Патрульный Кэртис сунул голову в дверной проем.

— Мы сняли отпечатки в кабинете. Если нужно, мы и с витрин снимем.

— В других помещениях есть беспорядок?

— Ящики выставлены в коридор.

— Это я освобождала кладовку, — вмешалась Кейт.

Шеф кивнул.

— Что-нибудь еще?

— Нет. Но мы на всякий случай сняли следы и с ящиков.

Шеф поморщился и повернулся к Кейт.

— В последнее время в музее было много посетителей?

Кейт поджала губы, потом процедила:

— Больше чем обычно.

— Назовите цифру.

— Зачем?

— Любопытство. Ладно, Пол, встретимся в отделении, после того как мисс Макдональд пойдет и посмотрит, не украдено ли что.

У полицейского вытянулось лицо.

— Да, сэр.

— И скажи Уилсону, чтобы подождал меня здесь. Он будет делать записи.

— Сэр.

Кэртис кивнул, и на миг Кейт показалось, что он хочет приложить руку к фуражке.

Полицейский Уилсон стоял у лестницы, когда шеф Митчелл и Кейт вышли из кухни. Он пошел за ними по лестнице, и Кейт невольно подумала: «Теперь мы и в самом деле братья Маркс», и едва подавила истерический смешок.

Кейт вошла в комнату первая. Остановилась у стола, быстро глянула на свой портфель и почувствовала облегчение, увидев торчащие из него под углом краешки фотографии судоку и сделанной ею копии. Она вышла на середину комнаты, попыталась оценить нарушения, однако не могла сказать, пропало ли что-либо.

— Зачем он это сделал?

— Похоже, он что-то искал. А почему вы все время говорите «он»? Может, вы утаили от меня какую-то информацию?

Она покачала головой.

— Так, без причины. Не похоже, что это могла делать женщина. — Она запнулась. — Если не…

— Если не?

— Если это не Абигейл. Она могла разыскивать завещание. Саймон его не нашел, а ей не терпится получить наследство. Она даже присылала сюда землемеров.

— Гм.

Она подождала, когда он выразится яснее, но он просто смотрел по сторонам и придерживал свои мысли при себе.

Кейт ждала. В комнате слышен был лишь скрип пера Уилсона по бумаге. Когда шеф двинулся к двери, она не выдержала.

— Ну что — гм? Кроме вашего «гм», вы что-нибудь скажете?

Митчелл оглянулся на нее и вышел из комнаты. Она поспешила за ним. Уилсон направился за ними.

— Ваша привычка действует на нервы.

Шеф остановился. Кейт отпрыгнула и наступила Уилсону на ногу.

— Извините.

Шеф покачал головой.

— Вы всегда говорите все, что думаете?

И снова пошел вперед, мимо ящиков в коридоре. Он был прав: именно так она и поступала.

— Так вы думаете, что это была Абигейл? Уж не решили ли вы, что это она убила профессора? Как-никак, она его дочь.

— Я думаю, нам нужно выключить свет, запереть музей, а вам — поехать домой.

Он пошел вниз по лестнице.

— Но я должна закончить работу. Я не могу оставить в коридоре открытые ящики. В них лежат ценные головоломки.

— Вы можете это сделать утром.

— А кабинет?

— Утром.

— Но…

— Вы не можете оставаться здесь одна. Пошевелите мозгами.

Эту фразу часто говорил ей профессор. Но одно дело слышать ее от него, а другое — от всезнайки-полицейского. Очевидно, что это дело его мало интересует. Тоже мне, расследование! И кто расследует-то? Два младших детектива? До сих пор они ловили женщин, незаконно варящих джем, да старых дам, нарушающих правила уличного движения.

Она остановилась. Прижала ко рту руку. Она становится похожей на других жителей этого города. А ведь до сих пор проявляла объективность. Предубеждения разрушают ясность мышления. А мозги нужны ей сейчас, как никогда.

Когда все лампы были погашены, Уилсон последний раз пошел оглядывать территорию. Шеф вышел вместе с Кейт на крыльцо и ждал, пока она закроет дверь.

— Я отправлю сюда человека на ночное дежурство, но вам необходимо установить сигнализацию.

— Если бы это было мое здание, я бы установила.

— Где вы припарковали машину? Я вас к ней провожу.

— Она…

И тут Кейт вспомнила: машины у нее не было.

— Она дома.

Он с недоумением посмотрел на нее.

— Сегодня утром она не завелась.

— А как же вы намеревались попасть домой?

— Пешком.

— При свете солнца это было бы замечательно. Сейчас, в темноте, решительно невозможно. Да еще после такого приключения!

Шеф вздохнул.

— Садитесь в патрульную машину. Я вас довезу.

Кейт неохотно приняла его нелюбезное предложение.

До Портер-стрит доехали молча.

— Вон тот белый дом. Там, где горит свет.

Шеф кивнул, въехал на подъездную дорожку и остановился позади ее «тойоты».

— Спасибо, — сказала Кейт.

Открыла дверцу. Шеф тоже открыл дверь.

— Что вы делаете?

— Провожаю вас до дверей.

— Незачем.

— Знаю, но надо быть вежливым. К тому же хочу убедиться в вашей безопасности.

— О!

— О!

Они пошли к крыльцу. К входной двери была приставлена коробка с продуктами. «О господи», — подумала Кейт. Что теперь подумает о ней шеф? Может, не заметит? Она торопливо открыла дверь.

— Хотите, я войду и проверю, все ли в порядке?

— Думаете, он может быть здесь?

— Нет. Но если вы будете чувствовать себя спокойнее…

— Нет, — отрезала Кейт. — Благодарю. Я спокойна.

Она вошла и оглянулась на него.

— Спасибо за… то, что подвезли и… за все.

— Вы забыли это.

Он наклонился и поднял коробку.

— Спасибо.

Она выхватила коробку из его рук. Он покачал головой. В этот момент зазвонил телефон.

Он стоял на крыльце. Кейт вошла в дом и закрыла дверь на замок. Услышав, что он пошел прочь, взяла трубку.

— Это что, полицейский у тебя на крыльце?

— Он привез меня домой из музея.

— Из музея? — В голосе Пру слышалось подозрение. — Что ты там делала? Твой автомобиль весь день стоял у дома. Что-то случилось? С тобой все в порядке? Я сейчас же к тебе приду.

— Нет, — сказала Кейт. — Я хочу сказать, что в этом нет необходимости.

— Но полицейский… Что это за полицейский?

— Сегодня мой автомобиль не завелся. Поэтому в музей я пошла пешком, — торопливо проговорила Кейт, прежде чем тетка не задала ей других вопросов. — Кстати, ты не знаешь хорошего механика? И можешь завтра меня подвезти?

— Механик… — сказала Пру. — Дай-ка подумать.

Кейт ждала.

— Да, у меня есть такой человек. Норрис Эндельман. Отличный механик. Владелец собственной мастерской и магазина.

«Только не сейчас», — подумала Кейт. Ее нервы за день разболтались, а направление мыслей Пру не вызвало у нее восторга.

— Отлично. Можешь дать мне номер его телефона?

— Конечно. Но я сама могу его тебе вызвать. Отвезу тебя в музей и дождусь, когда он отбуксирует твой автомобиль.

— Спасибо. В восемь часов? Мне нужно сделать кое-какую работу, прежде чем музей откроется.

— Восемь часов, — повторила Пру. — Тебе он понравится. Настоящий джентльмен.

Кейт тяжко вздохнула.

— Спасибо. Я устала. Увидимся утром. Спокойной ночи.

Последнее, что услышала Кейт, были слова тетки: «гарантия занятости».