Сурок районного масштаба

Глава 10 Не кисни — на радуге зависни!

Я вернулся к шахматной доске. Можно даже было не смотреть на карту с отметкой. У меня вдруг появилось чувство направления в этом туманном мире. Как птицы ориентируются по магнитным полям. Ну кого я обманываю? Пятнадцать метров — это не то расстояние, чтобы запутаться. Даже для слепого ёжика в одних труселях. Проклятых, прошу заметить!

Может, посидеть, дождаться второго пришествия рыбака? Или без моего воскрешения круг не провернётся? Проверю как-нибудь потом. Если будет повод задержаться здесь подольше. Хотя в Б-612 время не имеет никакого значения, оно тут чисто субъективное понятие. Чего уж говорить — и на Земле тоже. Это только у меня в голове часики тикают без передышки, а в реальном мире секундомер каждый раз сбрасывают на ноль.

Дожидаться не буду, просто снова посижу-подумаю. Оно так легче получается. Не зря «Мыслитель» Родена запечатлён именно в такой позе. Правда, между той скульптурой и мной есть небольшое отличие — уже упомянутые трусы. Родные, семейные! Жена ещё покупала.

На шахматной доске новых фигур не появилось. Да и раньше на ней было пустовато. Но я надеялся, что после очередного пришествия «рыбака», хоть что-то добавится. Пешка на Е2, например. Не думаю, что для меня или другого игрока сразу приготовлен ферзь. А может, тут играют не в шахматы, а в шашки? Или ещё хуже — в поддавки? Кто больше своих фигур отдаст на съедение, тот и победил. Только меня одного убивали уже раз десять, надоело считать. Если тут балуются в поддавки, то даже став дамкой, нужно тут же отдать себя на растерзание. Какая-то эскобаровская логика получается.

Интересно, куда же делся мой балахонщик? Рыбак-то живее всех живых, система работает отлично и отнюдь не сломана, как я предполагал ранее. Появляются новые действующие лица, причём явно не из России. А вообще непонятно откуда. Рыбак и игрок говорили на незнакомом мне языке. Совсем незнакомом, даже предположить не могу, на каком. Уж точно не из первой десятки по распространённости на планете Земля. Но даже и так мне не составило большого труда понять, о чём говорили эти двое. Об аватаре, кубиках и других не менее интересных штуках. Я уже проходил подобное, а кто-то только начинает. Страшно представить, если у рыбака и новичка всё же не сохраняется память о предыдущем дне. Бесконечно умирать и возрождаться, даже не зная об этом! А может, и к лучшему. Им не приходится каждый раз беспокоиться насчёт неправильности происходящего. И я не буду, что-то засиделся тут в этой дурацкой роденовской позе, аж ноги затекли. Фигурально, конечно.

Я уже собирался произнести знаменитую трёхпальцевую комбинацию, чтобы свалить в свою родную квартиру на третьем этаже, как в очередной раз стукнул себя по лбу. Жаль, за внезапные озарения ачивок не дают. Жаль, что и за тупизну тоже! За тугодумство уже имеется, не надо ля-ля!

Если на арену выходит новый игрок, то он должен отображаться в списке! Я попросил Алису показать мне всех участников нашего циркового представления со смертельными номерами. Какая здесь отзывчивая в прямом и переносном смысле система: только намекнёшь — и нужное окошечко моментально появляется. Ноль с! Согласно рассказам моих знакомых программистов-динозавров, фирма 1с назвалась так именно потому, что обещала выдавать ответ на запрос пользователя в течение одной секунды. Предание сие появилось ещё до выхода в свет великой и ужасной «Бухгалтерии», в доисторические времена, когда мониторы были большими и толстыми и стояли поверх компьютеров, в простонародье называемых «процессорами». Но я за правду не ручаюсь, может, и байка.

Выскочившее окошко заставило меня снова задуматься. Пора просить награду за «Активную мозговую деятельность»! Кто же этот новый игрок, если его нет в списке? Ам Шегар и Бульдезир есть, зелёный и красный, а носитель тарабарского языка отсутствует. От идей моя голова снова начала пухнуть, так глядишь к зиме, если доживу, в старую шапку не влезу. Придётся, как в присказке, покупать новую, просторную и с хорошей вентиляцией. Буду в виде головастика с Марса пугать прохожих вопросом: «Где у вас главный по планете Земля?»

В общем, пошёл я, наконец, делегировать часть процессорного времени на второе ядро. Коллективная многозадачность! Прямо как в третьей Windows. Одна проблема: зависну я — зависнет и Коля. Ну да ничего, жёсткий ресет ещё никто не отменял. Он у меня получается уже на отлично. Опыт — сын ошибок трудных. Это не я сказал и даже не Сергей Капица, это Пушкин сочинил в позапрошлом веке.

Ну привет, солнышко! Давно не виделись! И с тобой, треклятый будильник! Я успел оборвать мелодию после первых трёх нот. Можно идти на передачу к Валдису Пельшу. Но он, наверное, не обрадуется, туда сейчас только знаменитостей пускают. А я известен лишь тем, что ничем не известен. И даже если вдруг меня пригласят на одно из вечерних ток-шоу, то во-первых, до того момента ещё надо дожить, а во-вторых, всё равно наутро все разом потеряют память. Для них, впрочем, как и для одного типа вполне обычной наружности, день начнётся заново.

Разговор с Николаем повторился один в один. Красный цвет ника — какой каламбурчик! — подтверждал версию об отсутствии инициации у моего знакомого. Не знаю, сколько у меня сейчас времени в запасе, но всяко больше ставших привычными ста одиннадцати минут. Поэтому в этот раз я всё же почистил зубы и даже принял душ. Приятно чувствовать себя нормальным человеком, пускай и на такой короткий срок. От бутербродов с чаем решил отказаться, если что, перехвачу кофейку у Коли. Не зря же мой знакомый держит у себя дома целую кофемашину. Даже зёрна заказывает откуда-то из Южной Америки чуть ли не напрямую у хозяина прямо с плантации. Врёт, поди-ка. Я не большой любитель этого бодрящего напитка, вполне обхожусь растворимым.

Ровно в полседьмого я вышел из дома с самыми твёрдыми — твердее некуда, кремень! — намерениями дойти до дома Николая. И сам себе обязался не обращать внимания на того бегуна-профессора, который так спешит на построенную им самим же профессороразделывательную фабрику! Впрочем, может, я его и не встречу. В нашем мире ни на что нельзя полагаться, даже на его самого.

Чтобы пройти два километра за двадцать минут, напрягаться особо не надо. Если вы, конечно, не пятиклассник, который по пути из школы заглянет в каждую подворотню, погладит каждого встреченного кота или целый час будет смотреть на работу асфальтового катка. Жизнь в таком возрасте — жутко интересная штука. Жаль, что многие теряют к ней интерес со временем и превращаются в скучных взрослых с их правилами и выдуманными ограничениями.

Асфальт у нас укладывают редко, по большим праздникам, все коты, как назло, скрылись в тех самых подворотнях, а знакомый полупрофессор явно проводит испытания плаща-невидимки. Дошёл я до Николая за обещанные себе в прошлой жизни двадцать минут. Знакомый мой жил в доме, ещё хранящем следы недавней постройки в виде полублагоустроенного двора с непременной кислотного цвета детской площадкой, вечной грязью от любителей оставлять свои машины на газоне из-за забытой при проектировании парковки и отсутствия какой-либо растительности, кроме жалких островков травы. Грязь, правда, по случаю хорошей погоды превратилась в пыль.

На домофоне нужного мне подъезда уже успели подпалить кнопки, а почти новая дверь хранила на себе следы десятков объявлений. Даже сейчас висела парочка рекламных листовок. Одна предлагала воспользоваться услугами такси, а другая — подключить высокоскоростной интернет. А ещё одно объявление, совсем другого, я бы сказал — жуткого характера, напоминало об отключении горячей воды на период профилактики ТЭЦ. В общем, Коля уже полторы недели как вернулся в каменный век.

Набрав номер квартиры, я стал ждать, пока мой знакомый соизволит доковылять до трубки домофона. С первого раза у Николая почему-то никогда не получилось. Ну да ладно, вызову снова! Но прослушав и по третьему кругу пиликанье вызывной панели, я всё ещё стоял у входа в подъезд. Домофон — это вам не будильник, от такого мощного противного звука и мёртвый поднимется из могилы. Жаль, Гоголь не дождался этого чудесного изобретения: так писателя и закопали живьём, когда он впал в летаргический сон.

И только после четвёртой попытки я наконец-то вспомнил, что Коля просил позвонить, как только соберусь выходить. Уж лучше поздно, чем никогда. Скажу, что имею телепорт, а это отчасти правда, и только-только шагнул в его мерцающий проход.

— Ты чего дверь не открываешь? — спросил я у Николая безо всяких предисловий, после того как он ответил на звонок.

— А ты у подъезда, что ли, уже стоишь?

— Конечно! Воспользовался устройством мгновенного перемещения в пространстве и времени!

— Водкой?

— Какой ещё водкой? Ты про телепорты слышал? Вот у меня в чемоданчике с собой один.

— Шутка так себе, — ответил Коля. — Погоди, сейчас звук включу на домофоне. Набери номер квартиры ещё раз.

— А что ж ты сразу не сказал? — удивился я.

— Так просил же позвонить, как выйдешь, — объяснил Николай. — Я с недавнего времени на ночь выключаю звук, чтобы спать никто не мешал. У меня номер квартиры красивый, сам знаешь. Все, кому надо по поводу и без повода попасть в подъезд, именно шестьдесят шесть и набирают. Всё включил, и ты тоже набирай, открою.

Номер квартиры «шестьсот шестьдесят шесть» выглядел бы ещё эпичнее, но у нас такие большие человейники не строят, а подъезд был всего лишь пятым. Не повезло. Так что я набрал только две цифры из числа зверя. Домофон не успел пропиликать и один раз, как на его экранчике появилась надпись SAY, которая без промедления сменилась на OPN. Путь в логово Николая был открыт.

Николай не зря жаловался на назойливых личностей, желающих попасть в подъезд, а в особенности на прикидывающихся почтальонами: в каждый ящик для писем, газет и ненавистных счетов уже успели насовать рекламных листовок, хотя время было самое что ни на есть раннее.

— А где чемодан?

Я даже не успел нажать на кнопку звонка — мой знакомый сам открыл дверь, встречая утреннего гостя.

— Какой чемодан?

— Ну не с водкой же! С телепортом! — после этих слов Коля с самым подозрительным видом высунул голову на площадку, как будто ища кого-то. — За тобой никто не следил? Ну там мужики в тёмных очках и фетровых шляпах.

— Ты чего?

— А ты чего? — едва сдерживая смех, ответил Николай. — Звонишь ни свет ни заря, говоришь про какую-то фантастику с эльфами, орками и прочими терминаторами.

— Про инопланетян забыл, — уточнил я.

— Куда уж без злобных гуманоидов, — подтвердил Николай, а затем прищурился как ДиКаприо в знаменитом меме из фильма «Начало» и спросил: — А ты не один из них?

— Впустишь меня, наконец, или так и будешь на пороге допрашивать?

— Да проходи, конечно, — Коля принял свой обычный вид. — Только у меня не прибрано.

— Знаю твоё «не прибрано», — произнёс я, заходя в коридор и снимая обувь. — У меня это называется генеральная уборка.

— Не преувеличивай, — отмахнулся Коля, уже успевший загадочным образом телепортироваться на кухню. — Кофе будешь?

— На него и рассчитывал, — ответил я, аккуратно ставя свои кроссовки к выстроенной словно по линеечке обуви хозяина квартиры.

Пока Николай изображал из себя оператора кофемашины шестого разряда, мы перекинулись ничем не значащими новостями. Мир со всеми его бедами и вполне себе хорошими событиями нисколько не изменился за те шестьдесят минут, что я снова находился в утре среды двадцать восьмого июня. Это у меня по внутренним ощущениям прошло почти двадцать четыре часа, а в реальности Николая он только-только в первый и, стоит заметить, в единственный раз проснулся от звонка какого-то сумасшедшего фантазёра и сейчас будет пить с этим странным товарищем кофе.

Ну а я, в отличие от жутко стабильного мира, успел постареть на сутки, оставаясь в том же самом времени и не летя на самолёте на восток в другой часовой пояс. Постарел не физически, конечно, а морально. Это всяко лучше, чем попытки Джейкоба Эппинга спасти Кеннеди, перемещаясь в прошлое. Герой Стивена Кинга всегда оставался в своём теле, поэтому, прожив много лет и не один раз в шестидесятых, в конце концов, вернулся в наше время сильно постаревшим. Не позавидуешь таким путешественникам, уж лучше вариант со вселением в тело хроноаборигена. И легализовываться не надо, и если реципиент умрёт, то твоё сознание вернётся обратно в тот же момент, когда произошёл перенос.

— Ладно, это всё, конечно, жутко интересно, — наконец произнёс Коля, ставя две чашки ароматного кофе на стол, — но давай выкладывай, что у тебя за проблемы с агентами мировой закулисы.

— Если бы мировой, — чуть усмехнувшись, сказал я.

— Межгалактической? — Николай отхлебнул из чашки. — Люди в чёрном, все дела?

— Почти угадал, — я тоже сделал глоток. — Только они предпочитают не костюмы от парижских кутюрье, а чёрные балахоны с капюшонами.

— П-ф, — фыркнул Коля. — Масонские заговоры уже вышли из моды. Придумай что-нибудь поинтереснее. Ну там служба охраны времени типа «Вечности» Азимова.

— Ты даже не представляешь, насколько близко подошёл к сути моей проблемы. Время — один из ценнейших ресурсов во всей этой истории.

— Блин! — Коля хлопнул себя по лбу. — Я-то думаю, чего ты с Анькой разошёлся, а ты с Алисой Селезнёвой замутил! Сколько ей сейчас лет? И где миелофон?

— Дома оставил, — ответил я. — Он же наш, советский. А значит — ламповый. Весит полтора пуда, с собой в кармане не очень-то и потаскаешь. Хотя есть ручки для переноски и колёсики для перекатки.

— Да уж, — вздохнул мой знакомый. — Чугуний в нашем деле всё. Хотя нет такой вещи, которую русский человек не может сломать или потерять. Вот скажи, где ты оставил совесть? Будишь меня ни свет ни заря, уговариваешь встретиться, а потом рассказываешь про людей в капюшонах, которые охотятся за миелофоном.

— А я тебе ещё самого главного не сказал!

— Что ты застрял в петле времени, и это наш с тобой не первый разговор?

— Так ты в курсе? — я чуть не прыснул только что отпитым кофе.

— А как же! Мне ещё в третьем классе один таинственный человек приказал за тобой присматривать. И я до сих пор на страже твоего здоровья.

— Чего тебе в третьем классе приказали делать? — моему удивлению не было предела. — Следить за мной?

— А то! И каждый раз напоминали ещё: «Коленька, ты уж присматривай за этим шалопаем. Он без тебя обязательно вляпается в какую-нибудь историю», — мой знакомый сделал театральную паузу: — А я всегда в ответ: «Да, тётя Ирина».

— Да ну тебя! Я на полном серьёзе попал во временную петлю.

— И чем докажешь? — скептически спросил Николай. — Результаты спортивных матчей хоть запоминал? Ставки делал?

— Да куда там, — с сожалением произнёс я. — У меня времени в обрез. С шести ноль-ноль до семи пятидесяти одной. Тут особо не развернёшься.

— Сто одиннадцать минут? — задал вопрос Коля. — Я правильно посчитал?

— Именно, — подтвердил я. — Столько выпадает на кубиках. Три единицы. Всегда, без исключения.

— И ты проживаешь это время и возвращаешься назад?

— Если бы всё было так просто! Каждый раз система убивает меня с особой жестокостью. Причём не важно, где я в данный момент нахожусь: может произойти всё что угодно! Взорваться батарейка в телефоне, рухнуть перекрытие в доме, два раза в одном и том же месте сбивал автомобиль!

— А сам?

— Могу и сам, уже проверял. Только надо убиться с гарантией. Иначе придётся ждать, пока система сама меня не прикончит.

— И сколько раз?

— Около десяти.

— В «Дне сурка» показаны тридцать четыре эпизода из жизни Фила Коннорса во втором февраля, — заметил Николай.

— Вот именно, что показаны!

— А на самом деле, по утверждению режиссёра, главный герой провёл там около тридцати-сорока лет, прежде чем понял, как разорвать петлю. Ты ведь уже пробовать её разорвать?

— Ещё бы! — я допил кофе. — Вот только система каждый раз даёт понять, что не хочет никаких изменений. Ну почти никаких!

— Она что же, тебе об этом докладывает?

— Ага! Причём в той же самой извращённой форме: нет тела — нет дела. Попросту либо сама убивает каким-нибудь способом, либо подсылает особого человека, который меня нейтрализует.

— Сложно изменить то, что изменить невозможно… — задумчиво произнёс Николай. — Тут помощник тебе нужен, homo sapiens!

— Думаешь, с помощником за десять дней справлюсь?

— За десять, не раньше! Будешь брать?

— Это ты себя предлагаешь?

— А то! — усмехнулся Николай. — Только если не врёшь насчёт первого разговора.

— Да когда мне врать-то? — заметил я. — Ношусь тут как белка в жерновах, а по итогу добился пока только увеличения времени.

— Ага, результат какой-никакой есть!

— А я тебе ещё не всё рассказал, — улыбка на моём лице приобрела зловещий характер. — Любишь RPG?

— Это от ручного противотанкового гранатомёта или от Role Playing Game? — уточнил мой знакомый.

— От революционной партизанской группы! Конечно же, от компьютерной ролевой игры!

— Только не говори, что ты заимел ещё и статы!

— Сила, ловкость, все дела. Почти что S. P. E. С. I. A. L. из фолыча.

— Может, покрепче уже пора что-нибудь хряпнуть? — заметил Николай и встал из-за стола. — Чую, на работу я сегодня всё равно не успеваю.

— Доставай свой коньячок, — согласился я. — Думаю, он точно понадобится, когда узнаешь, что ты тоже в игре, только…

— Что только? — Николай замер с бутылкой Хеннеси в одной руке и двумя бокалами в другой.

— …ещё пока не залогинился. Ничего не чувствуешь? Призыва или ещё что-нибудь?

Николай, кажись, впал в прострацию. Его можно понять: одно дело смотреть фантастические кино и сериалы, а другое — самому стать участником удивительного приключения. Правда, Коля ещё не начал вертеть своё собственное колесо сансары, но лиха беда начало. Попасть в историю — дело нехитрое, хитрое — из неё выпутаться. А когда в голове только смутные представления о правилах игры, то сложно не стать пешкой в чужих руках. Да и дойдя до края доски и став ферзём, всё равно будешь слушаться того, кто тобой управляет. Что надо делать в таком случае? Правильно: поступать, как настоящие джентльмены, а именно — поменять правила. Аника-воин нашёлся! Ну хорошо, для начала стану хотя бы тем самым ферзём, то есть найду чёртов аватар!

— Ты чего завис-то? — Коля так и стоял с бутылкой и бокалами посреди кухни. — Настолько новость потрясла? Как там у Хармса: «Писатель стоит несколько минут, потрясённый этой новой идеей, и падает замертво. Его выносят».

Николай никак не прореагировал на подколку и продолжил тупо смотреть куда-то в сторону двери. Я оглянулся, боясь увидеть в проёме «рыбака», но ничего необычного там не увидел. В голове шевельнулись нехорошие воспоминания про воскресших бабушек у себя во дворе. Что-то неладно с системой!

Я встал из-за стола и подошёл к Николаю. Всё выглядело так, как будто кто-то нажал на паузу при воспроизведении суперреалистичного фильма в 8К. Да какое там, в двести пятьдесят шесть К! Человек не может застыть в такой позе, а если и может, то дышать уж точно не перестанет. Не андроид же он, в самом деле! Я стукнул себя по лбу. «Корпорация Вейланд Ютани. Мы строим лучшие миры». И Коля, и бабки — киборги. В маленьком городе на окраине Вселенной, где творится всякая дичь.

Я взглянул на часы в смартфоне. Семь пятьдесят три. Вот тебе бабушка и продление времени! Мои часы идут, а мир… Что с миром?

— Ладно, Коля, постой тут немного, я быстро сгоняю на улицу на разведку.