Сурок районного масштаба

Глава 5 У вас есть план, мистер Фикс?

Мир вообще странная штука. В детстве тебе кажется, что он статичен и не изменяется со временем. И ты думаешь, так будет всегда. И солнце, и мама, и твои друзья со двора. А потом всё начинает меняться с такой быстротой, что и не успеваешь уследить. Родители умирают, друзья разбредаются кто куда, и только солнце продолжает всё так же светить.

Я лежал на кровати, слушал надоевшую мелодию будильника и радовался солнечным лучам, пробивающимся сквозь неплотно прикрытые шторы. Хоть какая-то стабильность на следующие шесть с половиной миллиардов лет. «Жаль только — жить в эту пору прекрасную уж не придётся — ни мне, ни тебе»[4].

Телефон замолчал, затаившись на пять минут. Сегодняшний день начался как обычно, если, конечно, не считать этого дурацкого сна, в котором странный человек в балахоне с капюшоном, скрывающим лицо, так и не предложил мне бросить три игральных кубика. Балахонщика вообще не было, как и серого туманного мира с одинокой шахматной доской. Ничего не было. Словно щёлкнули тумблером — и я проснулся в своей квартире ранним утром среды двадцать восьмого июня.

Что-то произошло, а что понять трудно, так как я до сих пор не знаю правил игры, которая ведётся уже девятый день к ряду. А девятый ли? Петрович же даже и не подозревает, что он раз за разом едет откуда-то на своей Гранте, везёт стройматериалы и пресловутый баллон с газом, чтобы начать делать ремонт. Ага, ремонт невозможно закончить, его можно только приостановить. Бедный Петрович… Ему так и не суждено натянуть потолок. Современный Сизиф. Как и я.

Но герой древнегреческих мифов хотя бы знал, за что его так наказали. Я попытался вспомнить, когда в последний раз брал в плен бога смерти Танатоса. Брать не брал, а убивать приходилось. Вместе с другом в God ofWar. Давно это было, лет десять назад. Так что не считается.

Что-то произошло… А если, если всё закончилось? И сегодняшний день уже обычный, нормальный, а всё произошедшее было только моим сном? Бредовым, но красивым и очень реалистичным сном. Я начал вставать с кровати и… Ай! Чёртов саморез привычно впился мне в левую ступню. Нет, похоже, ничего не закончилось. Колесо сансары снова сделало оборот.

Я поднял несчастный саморез и в который раз швырнул его в форточку. Не попал, а стекло привычно пошло трещинами. Всё идёт по плану. Нужно только подождать, и всё будет хорошо. С этими мыслями, прихватив смартфон, я пошёл пить чай с бутербродами с докторской колбасой. Какое счастье, что она всегда свежая и не сможет никогда разложиться на плесень.

Будь я героем американского фильма, то открыв в интернете поисковик, непременно нашёл бы ответ на свой вопрос сразу в первой или второй строке выдачи. В крайнем случае в третьей. Что поделаешь, так у них всемирная киношная паутина работает. В реальности можно вообще ничего не найти. Или найти совершенно не то. Поисковый запрос «петля времени» ожидаемо принёс только ссылки на кинофильмы и фантастические романы.

В детстве я, как и многие, смотрел советский фильм «Зеркало для героя». Там описывалась почти такая же ситуация, какая происходит сейчас со мной. С той лишь разницей, что я не перемещаюсь во времени в сорок девятый год, а остаюсь на месте. В фильме два героя пытаются двумя путями разорвать временную петлю: изменяя что-то и, наоборот, ни во что не вмешиваясь. В итоге обе идеи оказываются провальными, да и один из героев вообще погибает. А петля размыкается по непонятной причине. Или я настолько тупой, что не понял концовки.

Гораздо лучше дела обстояли у Фила Коннорса в «Дне сурка». Соверши «правильные» поступки, и вуаля — ты на свободе с чистой совестью, да ещё и прокачанный по самые помидоры.

Я пробовал изменять, аж дважды — и оба раза система недвусмысленно намекнула мне на неправильность моих действий, прерывая день раньше времени. Баллон всё равно взорвался, а мужик, ударивший ножом рыбака, убил меня. Причём незаметно, как ниндзя.

Я отложил недоеденный бутерброд. А если тот мужик такой же игрок за пустой шахматной доской, как и ты, Андрюша? «Это что-то новенькое». Что новенькое? Я забарабанил пальцами по столу. Нужно обязательно поговорить с тем незнакомцем. Может, это всего лишь мои домыслы, и рыбак — это только рыбак, пусть и с замашками серийного убийцы. Уж чего-чего, а смерть мне сейчас совсем нестрашна. Кстати, о смерти. Посижу-ка я лучше дома, дождусь встречи с балахонщиком.

Прав был дедушка Ленин: в голове моей разброд и шатания, разброд и шатания. Не то что в приключенческих романах и фантастике, где главный герой точно знает, что делать и куда идти. Возьмём, например, инженера Сайруса Смита из «Таинственного острова»… Нет, пожалуй, этого персонажа брать не будем — у меня нет столько интеллекта. Лучше кого-нибудь попроще. Мистера Фикса? «У вас есть план, мистер Фикс?» Ага, план-то у агента лорда Мэйза есть всегда, да только каждый раз оглушительно проваливается. И так на протяжении шестнадцати серий. У меня серий пока немного поменьше, но ничего, скоро догоню.

Надо придумать что-то посерьёзнее метода ненаучного тыка. Точно! Применить метод научного тыка, так, гляди, ещё и удовольствие получу. Я внимательно посмотрел на недоеденный бутерброд, а затем столкнул его со стола. Хлеб завис в воздухе и начал крутиться. Перпетуум-мобиле! Вру, бутерброд, конечно же, сделав пол-оборота, упал на пол колбасой вниз. Так себе метод познания вселенной. Это учёные могут удовлетворять своё любопытство за государственный счёт, а у меня выходит лишь перевод продуктов. Я не верил в правило трёх или сколько-то там секунд, поэтому поднял бутерброд и выбросил его в мусорку. А сам взял с тарелки новый.

Времени до встречи с человеком в капюшоне ещё предостаточно, можно попробовать собраться с мыслями. Если они у тебя есть. Ой, да ладно, сейчас по сусекам поскребу, по амбару помету, авось и найду чего-нибудь интересное. Хлебоморфного шарообразного тестомутанта? Да хотя бы его, главное, чтобы не опилки.

Во-о-от! Даже Винни-Пух умнее меня. Иногда. Да! Мне нужно где-то достать себе Пятачка. Одна голова хорошо, а две лучше. Я попытался вспомнить, что будет, если добавится третья, но ничего, кроме туповатого Змея Горыныча, в голову не пришло. Был ещё трёхголовый Цербер, но он вообще собака и разговаривать не умел, а только «лаем лаял на народ». Хотя в нынешней ситуации заглядывать наперёд не стоит, не придётся ли мне с этим псом ещё встретиться?

Отпив немного чая, я закрыл вкладку браузера с результатами поиска по теме петли времени и открыл всеми любимый уютный контактик. Никого из друзей, как и в прошлый раз, в онлайне не было. Да и не надо, мне только список нужен. Ещё у родителей для таких случаев использовались записные книжки, все исчирканные именами и фамилиями с номерами и адресами. А я как-то пропустил век бумажных писем и проводных телефонов. Сразу начал с интернета. Точнее, в девяностых оно что-то такое вроде как было, но я в то время ещё под стол пешком ходил. Как в прямом смысле, так и в образном. Других забот хватало: в песочнице, там, поиграть, в носу поковыряться. Много всего интересного.

Я листал список друзей и думал, с кем бы можно было посоветоваться. Не прямо сейчас, а вообще. Если окончательно зайду в тупик. Всё же постараюсь ещё немного сам побарахтаться. Соколов, Селиванов, Гладышев, Писарев… Во! Коля Пивоваров! Он вроде как хвастался, что пересмотрел все фантастические фильмы и сериалы на эту тему, начиная чуть ли не с «Путешествия на Луну» 1902 года. Врёт, наверное.

Я, оставив в памяти заметку на будущее, закончил «чаепитие на кухне», вернулся в комнату и сел за письменный стол. Письменным он назывался только по привычке, на самом деле здесь долгое время стоял стационарный компьютер, а потом и ноутбук, который забрала жена, когда уходила. Сейчас столешница была пуста и уже успела покрыться пылью. Нда, надо было уборку делать в прошлые выходные. А теперь хоть вытирай пыль, хоть не вытирай — результат известен.

Выдвинув верхний ящик стола, достал пару листов формата А4 и ручку. Я вывел на бумаге аккуратное слово «План» и поставил в следующей строчке цифру «один». Фух, самое трудное позади, остаётся только расписать свои действия. Пускай записи вскоре исчезнут из моей внутренней реальности, но из памяти они никуда не денутся.

Я сидел в раздумьях уже несколько минут и сосредоточенно грыз кончик авторучки. Мысли не шли. Никаких стройных рядов, только бессвязные скачки от одного к другому. «Сказочное путешествие мистера Бильбо Беггинса, Хоббита, через дикий край, чёрный лес, за туманные горы. Туда и обратно». Туда и обратно…

Неплохо бы заиметь не такой болезненный способ перемещения в мир с шахматной доской. А то каждый раз помирать как-то уже надоело. «Найти аватар». Не зря же мне в первую очередь именно это и предлагается. А вдруг аватар механизм какой-нибудь, а вовсе не шахматная фигурка? Амулет с заключённой в нём моей душой. Тьфу, так и до Кощея недолго додуматься. «Почему у него и Бабы Яги детей не было? Так у Кощея яйцо-то всего одно, и то за тридевять земель».

Я зачеркнул первый пункт. Это моё текущее задание, а не часть плана. «Выяснить у балахонщика, что из себя представляет аватар», — так лучше. А то опять скажет, что задаю глупые вопросы. Впрочем, откуда мне знать, какие из них умные? Правил игры же я до сих пор не знаю, хоть бы какое вступление провели перед началом. Нет, бросили в воду, а ты барахтайся как хочешь. Выплывешь на берег — флаг тебе в руки и ачивку на грудь, потонешь — ну c’est la vie.

А второй вопрос какой? Про удачу спрашивать бессмысленно, уже интересовался. Про выход из петли тоже. Нужно качать удачу. Но удача не качается, так как система жёстко прерывает мои действия по изменению каких-либо событий. А почему прерывает? Да потому что у тебя, Ам Шегар, нет аватара! Ну да, логично. Я всё же NPC в этой игре и должен соответствовать своей модели поведения, заложенной хрен знает кем. Шаг влево, шаг вправо — расстрел, а прыжок приравнивается к попытке улететь.

Я в сердцах скомкал лист бумаги и швырнул его в угол. Вот же гадство! Ну ничего, побуду пока охотником-собирателем — целое человечество с этого этапа вступило на путь прогресса. А для начала ещё раз проверю теорию о своей ограниченности. С головой у тебя ограничено. Кто бы говорил?

Время до приезда Петровича ещё было. Быстро напялив на себя одежду, я вышел во двор. На скамейке у соседнего подъезда одиноко сидела бабушка в ожидании подружек. Местный «дневной дозор». У них не забалуешь, вмиг вычислят и наркомана, и проститутку. И что с того, что к людям с низкой социальной ответственностью бабки причисляли каждого второго жителя дома? Вот и сейчас Антонида Валентиновна взглядом гениального сыщика из «Бременских» осматривала подозреваемого. То есть меня. И очки на ней были под стать, с толстыми стёклами. Не исключено, что в них встроена система дополненной реальности с подключением к сети «бабушек-дозорных».

— Доброе утро, Антонида Валентиновна, — поздоровался я с соседкой.

Та, подслеповато щурясь, провела сканирование объекта, опознала его и перешла в режим «доброй бабушки».

— Здравствуй, Андрюшенька! — ответила она, а затем сразу без задержек выдала залп из тяжёлой артиллерии резерва Ставки Верховного Главнокомандования: — Как Анечка поживает?

И что ответить этой «гражданке следователю»? Каждое слово может быть использовано против тебя.

— У вас молоко убежало, — выдал я первую попавшуюся на ум фразу.

Антонида резко переменилась в лице, схватилась за грудь и уже начала вставать, но через мгновение со вздохом плюхнулась обратно на скамейку. Надо же насколько глубоко сидят старые рефлексы!

— Ах ты негодник! — возмутилась бабка. — Шутить надо мной вздумал?

— Ничуть, Антонида Валентиновна, — с улыбкой ответил я. — Проверяю бдительность. Знаете ли вы, что мой сосед снизу хочет дом взорвать?

— Ты чего это такое плетёшь? Я Серёженьку почитай лет сорок знаю!

— Он ремонт затеял. Сейчас уехал за газовым баллоном, чтобы натяжной потолок ставить, или ещё чего такого.

— Ну… — махнула рукой бабка. — Мне в прошлом годе сынок ремонт в квартире делал, тоже мужиков с баллоном нанимал. Сделали всё в лучшем виде.

Дверь подъезда запиликала домофоном. На улицу вышла ещё одна старушка.

— Слышь, Михална, — обратилась к своей подружке Антонида Валентиновна, — этот пакостник бает, что Сергей из второго подъезда собирается дом взорвать. Газом!

— Тю! Я всегда говорила, что Серёженька что-нибудь эдакое сотворит! Попомни мои слова!

— Да как это? — возмутилась Антонида Валентиновна.

— Он сейчас приедет, — вмешался я в начинающийся спор. — Сами всё и увидите. И баллон у него старый, пятидесятых годов! Петрович сам говорил, что нашёл его на свалке.

Ха, посмотрим, что система скажет на такое вмешательство в ситуацию. Посчитает его слишком грубым и прикончит меня новым особо изощрённым способом или спустит на тормозах и прикончит не менее изощрённо, но в положенный срок?

Тем временем к двум бабкам присоединилась третья, и страсти вокруг Петровича ещё больше накалились. Я отошёл в сторонку и стал внимательно наблюдать за развитием событий. Если мне не изменяет память, то Петрович зарулит во двор около семи утра. Смартфон показывал шесть пятьдесят четыре. Ещё через три минуты во дворе показалась белая Гранта. Бабки, не сговариваясь, бросились ей наперерез, перегородив довольно узкий проезд. Петрович ответил на эти подозрительные манёвры двойным нажатием на клаксон, но предупреждение никак не подействовало на возбуждённых женщин. Мой сосед остановил автомобиль, опустил стекло и крикнул троице, изображавшей Труса, Балбеса и Бывалого из «Кавказской пленницы»:

— Вы чего там, ошалели? Под колёса бросаетесь!

Антонида Валентиновна, как самая боевитая, подняла вверх откуда-то взявшуюся палку и заявила:

— Ты не проедешь!

— Вы чего это, старые, удумали? — Петрович Балрогом не был, но возмутился знатно.

— А ну разворачивайся и вези баллон туда, откуда взял!

— Какой ещё баллон? — сосед снизу выглядел удивлённым.

— Какой-какой — газовый, — ответила Антонида. — Нам Андрюша всё рассказал.

— Андрюша? — произнёс Петрович. — Который надо мной живёт?

— Над тобой, над тобой, — подтвердила бабка. — Вон он стоит за берёзой.

Я после таких слов постарался слиться с тенью за той самой берёзой, но вышло не очень. Скрытность ещё слабо прокачана, да и одёжка не члена гильдии воров.

— Я с ним сейчас поговорю. А пока дайте проехать! — заявил сосед и чуть газанул.

Палка Антониды со всего размаху опустилась на капот Гранты. У Петровича аж лицо перекосило от такого. Сосед выскочил из машины и начал отнимать у бабки импровизированное орудие неандертальского охотника. Антонида тут же завизжала, как будто её режут. На помощь к ней бросились её подружки. Петрович не выдержал тройного натиска и, защищая одной рукой голову от удара, заскочил обратно в машину и начал сдавать задним ходом. Старушки, видя, что их противник уходит, перешли на ультразвук и закричали «Убивают, спасите!», при этом не забывая колотить чем попало по капоту машины.

«Вот так спектакль!» — удивился я происходящему. Вообще, такое поведение всех участников конфликта нормальным не назовёшь. С чего бы Петровичу бросаться на старуху? Он что, сумасшедший? Никогда за ним такого не замечал, столько лет в одном доме живём. Да и старушенции тоже красавицы.

Тем временем Петрович отъехал на достаточное расстояние, остановился, видимо, переключил передачу на первую и дал газу. «Кармагеддон»[6] местного разлива! Старухи от удара разлетелись, как кегли, а Петрович, не сбавляя скорости, поехал в мою сторону.

Что-то не хочется становиться мишенью для сумасшедшего водителя. У меня и так есть один такой на примете, ну тот, в красной бейсболке с кривой надписью «Make AmerikaGreat Again». И не пришлось. Двор у нас старый, помнящий ещё лучшие времена, например, небольшую вертящуюся «чёртову карусель». В детстве мы раскручивались на ней до тошноты, изображая из себя космонавтов на тренировке. Давно это было. Сейчас от карусели остался только торчащий из земли штырь. Так вот на него Петрович на машине со всей дури и сел. Приподнятые над землёй передние колёса Гранты крутились с бешеными оборотами, а мотор дико ревел, но автомобиль и не думал никуда ехать. Машина была словно бабочка, приколотая иголкой к куску пенопласта.

Я стоял и смотрел на фантасмагорическую картину этого утра, не понимая, как такая дичь могла произойти. Не-е… только в это утро такое и возможно. Психованному сценаристу дали немного свободы творчества, вот он и превращает в реальность свои идиотские мысли.

Завыла сирена, и через мгновение во двор заехала полицейская машина. Кто-то неравнодушный успел вызвать. Сейчас и скорая подтянется. Я подошёл к лежавшим на тротуаре старушкам в ожидании увидеть кровавое месиво или что-нибудь такое, но бабки уже сами вставали с асфальта, как будто это не их только что сбил автомобиль. Мне бы подобную стойкость в первый раз, гляди и не шатался бы по петле уже который круг.

Гранта позади перестала визжать, сирена полицейского бобика тоже заглохла. Во дворе воцарилась какая-то нереальная тишина. Бабки молча вставали, полицейские молча шли ко мне. Я обернулся к Петровичу и увидел его, так же беззвучно идущего в мою сторону. Что за дичь тут творится? Я попытался закричать, но не смог выдавить и звука. Стало трудно дышать, а через секунду горло как будто сжали тисками. Взгляд мой начал туманиться. Кто-то вмешался, и явно не система. Мне стало страшно. Не от осознания скорой смерти, а от мысли, что меня нашли, что я точно не одинок в этом вращающемся круге сансары. И этот кто-то отнюдь не на моей стороне. А на чьей? Это была последняя мысль, прежде чем я умер.