Светлая ведьма для Темного ректора (СИ)

Глава 26. Субординация

Ректор сразу же делает шаг назад, но недовольно смотрит на вошедшую следом за Алланом леди Корнуэлл. Я присаживаюсь и подхватываю на руки сына.

– Мамочка, я сегодня видел пегасов! Самых настоящих! – он обхватывает своими ручками мою шею.

Мне тут же становится хорошо и спокойно. Даже несмотря на то, что рядом стоит Темный, к которому меня тянет, как магнитом.

– Простите, господин Силейн, – няня явно понимает, что застала нас в очень неловкой ситуации. – Мальчик попросился в ваш кабинет посмотреть драконий камень. Я подумала, что в конце рабочего дня вы будете не против. Больше не повторится.

Няня присела в неглубоком реверансе и подошла ко мне.

– Идем, Аллан, маме и профессору еще нужно поработать. Как только они освободятся, мама сразу придет к тебе, – леди Корнуэлл протянула руку Аллану.

– Но ведь мы только пришли! – расстроенно воскликнул мой сын.

Я прижимаю его к себе сильнее, не желая отпускать. Соскучилась уже.

– Мы обязательно в следуюший раз подгадаем время так, чтобы ты смог побыть тут подольше, – уговаривает няня малыша.

Он недовольно сопит и уже собирается смириться с требованием няни, но тут неожиданно для всех вмешивается Темный. Он тоже присаживается рядом и заглядывает в глаза Аллану.

– Вообще, ты прав, – спокойно, твердо говорит он. – Мы уже заработались. Да и сейчас всю красоту драконьего камня не рассмотреть. Приходи послезавтра утром, у меня как раз никаких встреч нет, я тебе его покажу и даже дам потрогать. Договорились?

Аллан радостно кивает и берется за руку леди Корнуэлл.

– А теперь забирай маму и идите отдыхать, уже поздно, – вставая, говорит ректор, поправляет рукав рубашки и отходит к столу, показывая, что разговор окончен.

– Иди, милый, я сейчас догоню, – я целую сына в щеку и выпускаю из объятий.

Няня кратко прощается и с Алланом выходит.

– Зачем вы лезете к моему сыну? – задаю я вопрос, который тревожит меня уже не один день. – Что-то дарите ему, обещаете… Я понимаю, почему вы помогли ему при приступе. Но все остальное – к чему?

– Думаешь, ты понимаешь, Лейра? – усмехается Рейнард, оперевшись руками на стол. – Думаешь, хоть что-то обо мне знаешь по-настоящему?

В его голосе недовольство, боль, гнев… Все перемешано так, что я не понимаю, откуда это внезапно все берется. Впрочем, как будто впервые я не понимаю его.

– Нет, – качаю головой и берусь за дверную ручку. – Вы никогда не были со мной честны. Хотя нет. Были однажды, когда сказали, что ведьма инквизитору не пара.

Больше не произнеся ни слова, я выхожу из кабинета и надеваю улыбку.

– Лади Корнуэлл… – начинаю я, невольно пряча глаза. – То, что вы там видели в кабинете… Это не то, о чем можно было подумать.

– Мисс Антис, – няня останавливает меня, слегка сжимая мою ладонь своими суховатыми тонкими пальцами. – Моя задача следить за Алланом, помогать ему расти и адаптироваться в этом мире. Все остальное, в том числе додумывание разных неоднозначных ситуаций – меня не касается.

Я вздыхаю и благодарно сжимаю в ответ ее руку.

– Но я должна сказать, что господин Силейн не сердцеед, – качает головой леди Корнуэлл и переключается на Аллана: – Ну что же, молодой человек. Тогда передаю тебя маме, а сама пойду спать. Посоревнуемся, кто заснет раньше?

– Я засну! Нам идти ближе! – с восторгом отвечает сын и тянет меня к выходу.

Засыпает он действительно быстро, хотя до самого последнего мгновения рассказывает мне о том, как кормил пегасов и как конюх предложил ему все время приходить помогать. Наверное, это действительно хорошая идея. И Аллан будет занят, и научится обращаться с животными. Кто знает, что ему уготовила судьба.

Я сначала долго умываюсь, пытаясь понять, что на меня находит вблизи ректора. А потом пару часов беспокойно ворочаюсь в кровати. Рейнард считает, что ему все позволено. И из-за этого по академии все больше расползаются неприятные слухи.

Мне пора уже сказать ему, что со мной нельзя так обращаться. В конце концов, когда-то эти сплетни могут коснуться и Аллана. А этого я допустить не могла.

Полная решимости высказать всё ректору, я заснула и утром зашла в его кабинет. Он поднял на меня немного усталый взгляд и откинулся на спинку.

– Доброго утра, мисс Антис. Говорите, – казалось, он прочитал мои мысли до того, как я вообще заикнулась о чем-то. – Не удивляйтесь, вы когда нервничаете и что-то хотите рассказать, всегда юбку мнете.

В голове сразу мелькнула картинка, как мы стояли перед его роковым отъездом. Я вот так же мяла юбку, а он ласково накрыл своей рукой мою и прошептал что-то успокаивающее. Я тогда хотела рассказать ему о брате, но так и не решилась.

– Профессор Силейн, – отпустив юбку и потерев ладонью об ладонь, сказала я. – Я требую от вас соблюдения субординации. Вы – ректор, я – ваша помощница. Вы – научный руководитель, я – аспирантка. Для всего этого у нас есть четкие рамки общения. Мне важно, чтобы обо мне не складывалось искаженного мнения.

Ректор недовольно хмыкнул и дернул уголком рта.

– А разве о вас уже не сложено определенное впечатление?

– Быть одинокой женщиной с ребенком – тяжело, – я поднимаю подбородок. – Но я уже привыкла к этому и не один год успешно сама воспитывала Аллана, не впуская в свою жизнь посторонних мужчин. И хотела бы, чтобы так и продолжалось.

Ректор напрягается и облокачивается на стол, глядя на меня исподлобья.

– Может быть, не надо было сначала впускать в свою жизнь посторонних мужчин? – в голосе Темного четко слышится раздраженный рык.

– Это уже вас не касается, профессор Силейн, – отрезаю я. – И прошу соблюдать нормы общения начальник-подчиненная.

– А если нет? – он не выдерживает и встает, нависая над столом.

– Я пойду к вашей жене и расскажу ей о вашем поведении.

Последнюю фразу выпаливаю на одном дыхании, понимая, что вряд ли на самом деле решусь на это. Но попробовать стоит.

Ответом мне служит рычание ректора и приказ приступать к работе. Я облегченно выдыхаю и иду за стол.

Первая половина дня проходит в спокойной, размеренной рутине, бумагах и составлении планов. Рейнард сначала грозовой тучей сидит и периодически посматривает на меня, а потом ссылается на какие-то дела и уходит в город.

За обедом я собираю кучу любопытствующих взглядов и шлейф из шепотков за моей спиной. Искренне недоумевая, я забиваюсь в самый дальний угол и стараюсь быть незаметной. Но то и дело до меня долетает произнесенное вслух мое имя или возмущенное “как так можно”.

Стараюсь игнорировать, но кусок в горло не лезет. Так и хочется подойти и в лоб спросить, что можно-то? Не думаю, что няня что-то рассказала о вчерашней сцене. Мисс Пуфти что-то напридумывала? Приплела туда услышанное в кабинете и додуманное?

Возвращаюсь в кабинет через библиотеки, где беру пару книг, в которых описаны компоненты тех смесей, которые мне вчера дал ректор. Если его не будет, я полистаю книги и, быть может, найду что-то полезное, с чего могла бы начать работу.

В приемной пусто, а из окна доносится приятный щебет птиц. Я открываю дверь к ректору, рассчитывая, что он все еще “где-то по делам”. Но нет.

Он сидит за столом, положив на него ноги, и читает газету. Сначала не понимаю, что такое в ней привлекло мое внимание. А потом понимаю. Заголовок гласит: “Самые дорогие содержанки города”, а под ним – несколько изображений. Одно из них – мое.