Светлая ведьма для Темного ректора (СИ)

Глава 27. Самообладание

Первый порыв – броситься прочь, туда, где меня никто не найдет. Спрятаться. Сделать вид, что это не со мной. Но мне нельзя, потому что я не одна, от меня зависит Аллан.

Делаю вид, что не увидела ничего необычного.

– Профессор Силейн, я сделала всю работу, запланированную на сегодня, – говорю я. – Если я вам не нужна, я хотела бы пойти в лабораторию поработать с книгами. Мне нужно изучить информацию об ингредиентах по новым рецептам, которые вы вчера мне дали.

Произношу слова, а в груди растекается ледяной холод. Голос срывается в хрип, во рту и горле пересыхает от волнения. Глаза невольно всматриваются в текст, но я запрещаю себе читать всю эту грязь.

Рейнард медленно опускает газету, и я сталкиваюсь со взглядом дракона. Ярким, желтым, горящим яростью. Отшатываюсь, а на кончиках пальцев неосознанно концентрируется свет. Но я не направляю его на ректора – в нем у меня уже есть уверенность.

– Вы мне всегда нужны, – с едва заметным рыком отвечает Рейнард. – Только вот мне кажется, кому-то еще вы спокойно спать не даете.

Сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в ладони. Намекает на то, что я скрашиваю чью-то ночь за деньги?

– Что вы имеете в виду? – прищурившись цежу я.

Он уже не раз прошелся по моей репутации. Что ж, теперь он подтвердил свои слова. Но выслушивать от него это снова и снова я не намерена. Но он умудряется удивить меня своими словами:

– Что кто-то подписал себе смертный приговор.

Ректор сворачивает газету статьей внутрь, сжимает в руке и, сверкая глазами, направляется к двери.

– Стойте! – я ловлю его за рукав. – Ваши глаза!

Он останавливается и озадаченно смотрит на мою хватку. Закрывает глаза, а когда открывает, то уже приходит в норму. Его немного шершавая ладонь ложится на мои пальцы и очень аккуратно снимает их. Большим пальцем он, едва касаясь, проводит по тыльной стороне моей кисти:

– Ты не должна была это видеть, – все еще недовольно, но уже значительно мягче. – Иди в библиотеку, а потом сразу после этого к сыну. Боюсь, нам с ним придется перенести встречу, у меня появились срочные дела.

Он выходит, громко хлопнув дверью. Тишина. Тиканье часов. И звон в ушах от того, насколько мне теперь страшно выходить из кабинета.

Теперь я понимала, о чем шептались в столовой, почему бросали такие многозначительные взгляды и обидные фразы. Только подумать! Я – дорогая содержанка. Закрываю рот рукой, давя вырывающийся всхлип. Меня же теперь могут выпнуть из аспирантуры за аморальный образ жизни.

Даю себе несколько минут, чтобы прийти в себя, и выхожу в приемную. Там с довольным лицом сидит мисс Пуфти и припудривает лицо. Она улыбается совершенно противной широкой улыбкой:

– Ой, мисс Антис, – елейным голосом пропевает она. – А я вам тут информацию про банкет подготовила. Но вам, наверное, уже не нужно? Наверняка столько предложений уже поступило, да?

Проклятье! Мое самообладание дает трещину:

– А вы завидуете, что безродную аспирантку с ребенком оценили выше, чем вас? – подойдя к ней ближе выплевываю я. – Так я могу ваши контактики дать. Скажу, что у вас сложная жизненная ситуация, и вы готовы на ВСЁ. Хотите?

Даже под толстым слоем пудры заметно, как краска отливает от ее лица. Она не ожидала, что я могу дать отпор и что-то сказать. Я разворачиваюсь на каблуках и выхожу из приемной.

– Хабалка! – летит мне в спину.

Плевать. Я понимаю, что эта статья явно не обошлась без ее участия. Но доказательств никаких нет. А от знания и внутренней злобы толка никакого.

До лаборатории выбираю самые безлюдные коридоры, но даже там умудряюсь встретить тех, кто посмеивается мне вслед.

Понимаю, что, скорее всего, я накручиваю себя. Не могли все в академии прочитать эту газету. Но очень тревожно. Прижимаю к себе книги, будто пытаюсь ими отгородиться ото всех, а потом закрываюсь в лаборатории и разбираюсь с теми рецептами, что мне накануне дал ректор.

Так проще побороть волнение – уйти в работу и не думать о том, что мне еще как-то возвращаться обратно. По тем же коридорам. Мимо тех, кто что-то читал или слышал о том, чего нет и никогда не было. От этих мыслей внутри все равно все ноет от обиды и несправедливости.

Когда я открываю глаза от книги, за окном уже стемнело. От постоянного напряжения искусаны губы и затекла спина. Но работа оказывается проделана не зря. Каким бы жестоким я ни считала Рейнарда, после всего прочитанного я восхищаюсь ректором и его идеей.

Почему до этого никто не задумывался, что зверя можно слышать? Не только бояться его, но и понимать, дружить. Оказывается, информация об этом есть, но ее мало и она очень косвенная, раскиданная маленькими клочками по многим книгам. Главное – знать, где искать.

Радость и удовлетворение от результатов приглушают неприятное ожидание обратного пути, и я с легкой улыбкой выхожу из лаборатории.

С облегчением выдыхаю: в академии почти никого уже нет, студенты разбрелись по общагам, преподаватели – по своим комнатам. Никаких сплетен и обвинений. Тихо и спокойно.

Я уже поднимаюсь на свой этаж, когда слышу за спиной шаги. Оборачиваясь, вижу за собой преподавателя по темным искусствам. Он вежливо улыбается, я киваю в ответ.

Что-то внутри начинает неприятно ворочаться. Интуиция подгоняет меня идти быстрее, и я ее слушаюсь. Шаги следом за мной тоже становятся быстрее. Это напрягает еще сильнее, я передергиваю плечами.

До комнаты остается буквально один поворот и десять шагов, как на мой рот ложится горячая потная ладонь, и меня запихивают в темный, неосвещаемый закуток.

– Куда же ты бежишь? Сколько ты берешь за ночь? – хрипло спрашивает низкий, леденящий голос.