Светлое будущее

КАРТОШКА

Когда я шел на рынок за картошкой (признаюсь, и такое частенько бывает), около меня затормозила черная «Волга» с цэковским или кагэбэвским номером. Меня окликнул человек, которого я не сразу узнал.

— Ого, — сказал я. — Большим начальником стал. Персональная?

— А как же! Ну, как живешь, старик? Гремишь на весь мир. Зазнался. Позвонил бы, что ли, как-нибудь!

Мы разговорились. Когда мой собеседник узнал, что я иду за картошкой, он закатил гневную речь: как это можно, чтобы профессор, почти академик!.. Потом он умчался, не дав, однако, свой телефон.

Дома я рассказал об этой истории.

— Неужели это тот самый чахлый лапоть, — изумилась Тамара. — Быть того не может! Вот видишь, все проходимцы и бездари устроились, а ты до сих пор...

— Потерпи немножко, — сказала Ленка, — выберут папу в членкоры, и получим закрытый распределитель. Ох и нажремся же мы тогда черной икры!

Теща сказала, что нечего зубы скалить по поводу временных продовольственно-погодных затруднений. Вот на будущий год будет хороший урожай, и...

— И закрытые распределители заведут для докторов и профессоров, — сказала Ленка. — Только рангом пониже. А через год, когда урожай будет еще лучше, эти распределители заведут для кандидатов и доцентов. И рангом, конечно, еще пониже. А там глядишь и для всех карточную систему введут, чтобы не обжирались от избытка.

— Ну и язва же ты, — сказала Теща. — Вот схожу в твою комсомольскую организацию и расскажу.

— Не посмеешь. Тогда твою внучку из школы выгонят. Тебе же хуже будет.

И вместе с тем отнести мою Тещу полностью к ретроградам, а Ленку — к прогрессистам и критиканам никак нельзя. Вот, например, Теща пришла домой и разворчалась:

— Что за люди пошли! Бегут, торопятся, толкаются! Никто дорогу не уступит. Обгоняют...

— А как же, бабуля, иначе быть, — говорит Ленка. — Если поступать в соответствии с твоими желаниями, людской поток должен будет двигаться со скоростью самого медленно идущего человека. А так нельзя. Жизнь застопорится.

Я замечал неоднократно, что по целому ряду вопросов современная молодежь выступает в большей мере апологетом коммунизма, чем мракобесы старики. У стариков сохранился еще некоторый идеализм. Молодежь исходит из фактов и из их естественности. Даже нас, например, еще волнуют проблемы карьеризма. Для молодежи такой проблемы нет. Для нее имеются лишь проблемы личного устройства в жизни. А в этом случае они не входят в мировоззрение и не терзают душу. Вот почему, я так думаю, все идеи и усилия таких людей, как Солженицын и Антон, обречены па гибель и забвение. Естественная смена поколений приведет к тому, что человечество будет воспринимать коммунистический быт почти как данную от природы среду существования. Страдания и мысли Солженицына, Сахарова, Шафаревича и им подобных суть лишь отражение некоторых идеалов прошлого и еще сохранившегося Запада в нашем чужеродном им обществе. С этой точки зрения правы те, кто оценивает деятельность наших оппозиционеров как проявление (в конечном счете) классовой борьбы. Конечно, тут не следует вульгаризировать и рассматривать, например, Солженицына как наймита мирового империализма. Но, по сути дела, от этого никуда не уйдешь. Это тоже реальный факт.

Я думал так на поверхности своей души, а в ее подвалах копошились ехидные мыслишки: а ты, брат, лжешь, оправдание ищешь, формулу подлости ищешь... Ищу! Ну что? Разве я не вправе делать это? Конечно вправе. И ищи себе. Только не юли. Признайся честно себе во всем и становись Васькиным, Корытовым, Ивановым, Тваржинским. И не рыпайся!