Светлое будущее

НОВОСТИ

Пришли Сериков, Новиков и Светка. Рассказали о ходе дел над книгой. Оказывается, дела идут как следует. И даже лучше. Так что мое отсутствие сказывается благотворно. Потом они рассказали последние новости и сплетни. У Сидорова из сектора этики украли дубленку. У Китаевой ревизия обнаружила махинации на тысячу рублей с профсоюзными марками. Институт кипит. Китаева в институте больше двадцати лет. Старый член партии. Начальство хочет ее спасти как ценного работника (как стукача?), а низы требуют крови. Приехала делегация из Югославии. Очень хотели встретиться со мной. Тваржинская усмотрела в этом криминал, ибо югославы, как известно, все ревизионисты. Карасева опять не выпустили за границу на симпозиум, а там из- за этого был маленький скандальчик. Новый ученый секретарь задергал институт бумажной формалистикой. Начинают копать иод диаматчиков, ищут позитивистские шатания. В общем, маразм крепчает. Все уверены в том, что я пройду в членкоры. Поговаривают о том, что пора наш отдел превращать в самостоятельный институт.

— И устроить погром, как у социологов, — смеюсь я. — Надо сначала пару коллективных книжек выпустить серьезных, несколько сборников и индивидуальных монографий. Года через два можно будет и об институте вопрос поставить.

Потом рассказали мне последние анекдоты. И все — о съезде. Приходит ребенок из детского сада, плачет, говорит, что больше туда не пойдет. Почему, спрашивают его. А потому, говорит, что воспитательница нас все время пугает: съест капеесес, съест капеесес! Или такой: при входе во Дворец съездов люди спрашивают у делегатов, нет ли лишних билетиков. Зачем вам, удивляются делегаты. А тут комедию смешную показывают, говорят люди.

А вот отгадай, — говорит Новиков, — что это такое...

Он двигает рукой сверху вниз и чмокает губами. Я, конечно, не знаю...

— Это прибытие партийно-правительственной делегации.

А Сериков прочитал стихотворение:

В общем, было очень весело. После того как они ушли, заявился Дима. Привез ужасно много еды и подробнейший отчет о процессе Хлебникова. Тот отделался пустяками: всего пять лет. Разговорились о диссидентах вообще и пришли к единодушному заключению: советское диссидентство теоретически выделяется из общего либерализма лишь степенью своего негативного отношения к советской реальности, а не продуманностью некоей позитивной программы преобразований. Зато полностью разошлись в оценке их практической деятельности. Дима возвел их в ранг героев, а я сказал, что они — спекулянты на ситуации определенного рода, что они думают не столько об обществе, сколько об удовлетворении своего тщеславия. Дима сказал, что думать так — пошлость. Однако разумных аргументов Дима не привел. Конечно, среди них есть героические личности. Но не они определяют общую картину. Дима сказал, что, если даже у них тысяча человек будут прохвосты и лишь один — герой, все равно этот один придаст целому героическую окраску. Я этого понять не мог. И мы стали говорить о каких-то пустяках.