Светская львица за одну ночь

Глава 11

В просторное окно кабинета Уайета проник первый луч рассвета. Он взял в руки составленный им длинный список грядущих дел. К его величайшему облегчению ему сразу же удалось разобраться с первым пунктом: продать идею книги Киплингу, который ухватился за нее даже с большим энтузиазмом, чем Уайет надеялся; не прошло и часа, как он перезвонил ему и предложил аванс — естественно, минимальную сумму. Уайет тут же согласился — лучшего места для его первой книги, чем издательство Гарвардского университета, найти невозможно, а Киплинг сказал, что немедленно пошлет ему договор.

Итак, впереди публикация книги, успех, драгоценные вина Трипа… но сначала надо взять препятствие: на подлокотнике его кушетки лежит нечесаная голова девушки, пытающейся подавить зевок. И, глядя на нее, он понимает: взять препятствие будет ох как нелегко.

— Мы должны сегодня очень много успеть, — бодро сказал он, хоть и был слегка обескуражен.

— Должна вас предупредить, я ненавижу рано вставать, — проворчала Люси Джо.

Он пропустил ее слова мимо ушей.

— Первое, чем мы должны заняться, это ваше имя.

— А чем мое имя плохо? — спросила она, широко зевая.

— Люси Джо? — Уайет скривился. — Это имя так и кричит: “Я со Среднего Запада!” Можете еще сделать себе татуировку с каким-нибудь диснеевским героем или надеть браслет на ногу.

— Вы всегда такой грубый? — она одернула подол платья, что лишь позволило ему заметить на ее бедре крошечного мультяшного Твити. — И чем плох Средний Запад? Да будет вам известно…

— Есть три варианта, — прервал ее он. — Например, инициалы, как например К.З. Гест…

— Л. Дж.? Не знаю…

— Или мы можем придумать какое-нибудь прозвище. Например, Хэппи или Физзи…

— Физзи? — Она фыркнула. — Вы что, и вправду считаете, что Физзи лучше, чем Люси Джо?

— Для наших планов — да, лучше. Или мы можем просто обойтись без “Джо”. Ваше полное имя будет Люсия. Это красиво. Теперь выберем второе имя, для полноты звучания. Какая девичья фамилия у вашей матери?

— Эллис.

— А фамилия отца? Может, она подойдет.

— Понятия не имею, — отрезала она. — Как его зовут, тоже не спрашивайте — я и этого не знаю.

Уайет нахмурился, потом взял черный том “Светского календаря”.

— Ладно, посмотрим. — Он открыл книгу наугад. — Как вы предпочтете называться: Люсия Монтгомери Эллис? Люсия Хейверфорд Эллис? Люсия Банкрофт Эллис?

— Люсия… э-э… Хейверфорд вроде бы неплохо звучит, — сказала Люси.

— Решено. А так все будут звать вас просто Люси.

И вот на свет родилась новая личность. Ну, более или менее.

— Помогите! — закричала Люси, увидев Уайета, проходившего мимо двери своего домашнего спортивного зала, где ее дрессировал, не выпуская, тренер Деррик, в прошлом — один из “морских котиков”[7]. Уайет заглянул в зал. Пот лил с Люси ручьями, казалось, она вот-вот превратится в лужу на полу. Мало того, что Деррик ни свет ни заря выгнал ее бегать до изнеможения по Центральному парку, так теперь еще заставлял делать упражнения для сбрасывания веса.

— Сколько будет продолжаться эта пытка? — Люси задыхалась, в легких почти не осталось кислорода.

— Пока ваша фигура не станет идеальной, — ответил Уайет. В руках у него была заложенная пальцем книга. “Социальное доминирование у приматов”, прочитала она на корешке. Ну не идиот ли!

Деррик пододвинул к ней ящик высотой в три фута.

— Прыжки, — объявил он с кривой улыбкой. — Вперед!

— Вы все утро гоняли меня по морозу, чуть задница не отвалилась, неужели этого мало?

Люси прыгнула, едва задела ногами ящик и изо всех сил замахала руками, чтобы не упасть.

Уайет подошел к ней и принялся с преувеличенным вниманием рассматривать ее спину.

— Увы, не отвалилась, всё на месте.

Они с Дерриком рассмеялись.

— Ничего смешного тут нет! — с негодованием крикнула она и чуть опять не упала с ящика. — И вы еще собираетесь учить меня хорошим манерам?!

Уайет сердито нахмурился.

— Возможно, я сделал неправильный выбор, — сказал он сухо. — Можете уйти прямо сейчас, без обид.

Люси Джо спрыгнула на пол.

— Я не говорила, что хочу уйти. Я просто не хочу, чтобы меня задрессировали до смерти.

— Обойдемся без мелодрам. И запомните: если я услышу хоть единую жалобу, если вы хоть раз скажете “неужели я должна?”, вас здесь больше не будет, в следующий раз я с вами церемониться не собираюсь. Все ясно?

Она перевела дух и напомнила себе, что речь идет о мечте всей ее жизни. Уайет для нее всего лишь средство для достижения цели. Надо просто потерпеть его несколько месяцев, и он поможет ей получить работу у известного модельера, она сделает карьеру и когда-нибудь сама станет законодательницей мод.

— Согласна, — сказала она, почувствовав прилив решимости.

— Прыгайте! — гаркнул Деррик.

Уайет направился к двери, и тут уж Люси не удержалась от искушения показать ему язык, но сразу прикусила его, да так сильно, что почувствовала кровь. Она вскрикнула от боли — это он виноват!

— Так вам и надо, — сказал Уайет не оборачиваясь.

— Вы уж не сердитесь, — сказала Маргарет, ставя перед Люси Джо бокал с вязкой зеленой смесью. Смесь была похожа на тину. — И ты хочешь, Уайет, чтобы бедная девочка пила эту гадость? Ей-богу, это издевательство.

— Маргарет, это всего лишь семидневный курс очищения организма соками, — недовольно сказал Уайет, кладя на колени салфетку и принимаясь за стейк с картошкой фри. Потом бросил перед ними на стол брошюру с костлявым йогом на обложке. — Библия всех топ-моделей.

— “Ваш нынешний обед представляет собой живительную смесь белокочанной капусты, брокколи и морских водорослей, плюс немного пырея”, — с ужасом прочитала Люси Джо. — По-моему, именно из этого и состоит болото.

Уайет услышал, как в другом конце стола ее желудок протестующе заурчал. И все же она взяла бокал, зажала нос и сделала глоток.

— Не так уж страшно, согласитесь, — шутливо сказал Уайет, не желая замечать, как исказилось лицо Люси — она с трудом сдерживала рвоту. Он обмакнул кусок картошки в беарнский соус и отправил в рот. — Теперь вернемся к делу. Мы должны решить, где вы учились. Покуситься на школы Брирли или Филипс-Экзетер я не дерзну. Нас тут же разоблачат. Будем говорить, что вы учились в школе мисс Диллард в Нью-Гемпшире. Все женщины в моем роду там учились.

— А вдруг кто-нибудь захочет проверить? И обнаружит, что мы лжем?

— Я уже все устроил. Там подтвердят.

Уайет успел позвонить директору, своему старому приятелю по гарвардскому клубу Hasty Pudding[8], и тот охотно отозвался на его просьбу говорить, что Люси Джо их выпускница.

— Вы все устроили? — Лицо Люси выразило крайнюю степень недоумения.

“Господи, до чего наивна”, — подумал Уайет, мысленно делая пометку для своей книги. А как, по ее представлению, делаются дела?

— Как только мы разберемся со всеми подробностями, — продолжал он, — я попрошу Рекса Ньюхауса поместить в своем блоге краткий биографический очерк о вас, по-моему, это неплохая идея. Совсем немного, просто чтобы вас представить. А когда “факты” будут переписаны несколько раз, никому не придет в голову их проверять.

— Итак, я окончила колледж мисс Диллард…

— Школу мисс Диллард. Это школа для девочек. Вас приняли в Академию Филлипса в Эндовере, но мама и слышать об этом не захотела. Кстати: когда будете говорить о членах своей семьи, никаких местоимений — просто мама, папа, бабушка и так далее.

— Прабабушка, прадедушка? — хихикнула Люси Джо.

— Вы говорите, что в университете не учились? — спросил Уайет, заглядывая в блокнот.

— Мне надо было работать, — с вызовом ответила Люси.

Уайет задумался.

— Ладно, университет не так важен. Скажем, что вы поступили в Новую школу здесь, в Нью-Йорке, но не окончили, потому что вам хотелось путешествовать.

— Чудеса в решете, да и только.

Люси вытерла с подбородка каплю омерзительного сока.

“Некоторые шимпанзе едят куда более аккуратно”, — подумал Уайет.

— Вы о чем?

— Прошло всего три дня, и вот я уже не я, а Люсия Хейверфорд Эллис, аристократка, выпускница элитной школы, избранница судьбы.

Уайет оторвался от своего блокнота и взглянул на нее.

— Не так-то все просто. Мало правильно говорить и правильно одеваться. Тут все зависит от манер, осанки, умения себя подать… От вашей, так сказать, ауры. Мы всего лишь набрасываем контуры, которые вы должны будете наполнить жизнью, а это нелегкая задача. Чтобы добиться успеха, вам придется изменить в себе решительно все.

— Внушительно, — проворчала Люси. — Постойте, а что мне говорить, если кто-нибудь спросит про нас с вами?

— Про нас с вами? — повторил Уайет. Маргарет глядела на него с любопытством.

— Ну да, про нас. То есть, как я понимаю, мы будем часто появляться на людях вместе. Так вот, кто мы друг другу?

Хороший вопрос. Уайет задумался: что опаснее для его репутации — представить Люси как родственницу или как свою девушку?

— Скажем всем, что наши семьи дружат уже несколько поколений, а мы знаем друг друга с пеленок, росли вместе, можно считать, двоюродные брат с сестрой.

Люси искоса взглянула на него.

— Ясно, братишка.

— Не вздумайте меня так называть. Я просто ваш старый мудрый друг, знакомлю вас с городом и между тем помогаю вам занять подобающее место в свете.

— Хм, мудрый?

Она снова отпила из бокала, позабыв зажать нос. Над ее верхней губой осталась полоска противного болотного цвета.

“Во что я ввязался?!”

Уайет побелел, увидев, что она вытерла губы тыльной стороной руки.

— Позвольте мне, мисс Эллис, я открою вам дверцу, — суетился шофер, обежав машину сзади, чтобы опередить швейцара Гарольда, который неторопливо спускался по ступенькам дома Уайета. Сам Уайет вышел из парадной двери и следовал за ним.

— Благодарю вас, Марк, — сказала Люси, чувствуя себя королевой. На ней было темно-синее мини-платье “Тори Берч”, в котором ее ноги казались на удивление длинными и красивыми. Выскальзывая с заднего сиденья, она увидела свое отражение в сверкающем стекле “линкольна” и чуть не ахнула от изумления. Вот это да! Черная магия найденных Элоизой кудесников моды вместе с принадлежавшей Уайету черной кредитной картой “Америкэн Экспресс” действительно сотворили чудо.

Нынешним утром волосы Люси уложили в пышное каре, сзади оно спускалось до плеч. “Вылитая Кэти Холмс”, — провозгласил стилист, предварительно назвав укладку, за которую Люси платила раньше 9 долларов 99 центов, преступлением против человечества. Над бровями Люси долго и тщательно, причиняя ей мучительную боль, трудился так называемый мастер по бровям и в результате придал им идеальную форму. Зубы ей отбелили. Кожа, щедро умащенная кремами и кислородными масками, словно светилась изнутри. Руки и ноги до сих пор ощущали блаженную негу теплого крем-масла “Мед и миндаль”. Она выглядела очень ухоженно и напоминала любовно вымытый после долгой зимы сияющий “БМВ”.

— А вот и я! — Она сделала реверанс перед Гарольдом.

— Откуда такая прыть? — Уайет сурово нахмурился. — Обратно в машину.

— Неужели еще в какой-нибудь салон красоты?

Казалось, каждая клеточка тела Люси была отполирована до блеска. Что же еще можно было с ней сотворить?

— Вы не Бритни Спирс. Вам следует научиться выходить из машины, не сверкая голой задницей на весь квартал. Попробуйте еще раз.

Люси вспыхнула. Конечно, она не ждала, что ее похвалят или сдержанно выкажут одобрение, — не настолько она безумна, и все равно ей было немного обидно. Уайет всегда найдет, к чему придраться, так уж он устроен.

— Я в трусах.

— Знаю. В фиолетовых.

— И я умею выходить из машины!

— Как выяснилось, не умеете.

Она снова влезла в автомобиль, мысленно проклиная его. Потом вылезла — еще раз! — продвигаясь по заднему сиденью небольшими рывками.

— Еще раз, — приказал он.

— На этот раз платье у меня не задралось, я знаю. Гарольд, вы что-нибудь видели?

Гарольд покачал головой. Вид у него был разочарованный.

— Да на вас без смеха смотреть невозможно, — сказал Уайет с отвращением. — Крепко сожмите колени и не дергайтесь. Скользите плавно, грациозно.

Она попыталась еще раз.

— Не годится, — сказал он.

Она снова и снова садилась в автомобиль и вылезала из него. Некоторые таксисты сигналили стоявшей у тротуара машине, но Уайет махал, чтоб ехали дальше.

— У меня уже мозоли на попе! — пожаловалась Люси после пятой попытки.

— До совершенства далеко, но более или менее сносно, — объявил Уайет, когда ей наконец удалось удержать колени вместе. — Идемте. Мы отстали от графика.

“Ну неужели нельзя проявить хоть каплю снисходительности?”

— Спасибо, Марк, что подвезли, — сказала Люси шоферу, который вернулся на водительское место.

— Всегда к вашим услугам, Люси. Вы потрясающе выглядите, настоящая кинозвезда.

— Вы просто прелесть, Марк!

Она бросила на Уайета многозначительный взгляд, когда они поднимались к парадной двери, но он сделал вид, что не заметил.

— Правое бедро впереди и левая нога сзади.

Модель из Германии Анжелика, которую Уайет нанял, чтобы научить Люси правильно ходить и держаться, показывала позу перед зеркалом, полностью — от пола до потолка — занимавшим одну из стен будуара Уайета. Анжелика жестом попросила Люси повторить позу.

— Нацелились занять вторую базу? — прокомментировал Уайет из своего кресла в углу.

— Я стараюсь! — рявкнула в ответ Люси. Она слегка переставила ногу, которая была сзади, но выглядела по-прежнему неуклюже. Эта поза была верхом неестественности, хотя Анжелика и уверяла, что так бедра кажутся почти в два раза уже. “Интересно, был ли у Уайета с Анжеликой роман?” — мельком подумала Люси. Судя по кокетливым улыбкам, которые модель то и дело посылала ему, наверняка был или вот-вот начнется.

— Давайте лучше займемся походкой, — Анжелика явно теряла терпение.

— Нет, Анж, не надо ей потакать. К походке можно приступить только после того, как Люси освоит хотя бы одну позу, в которой не будет выглядеть карикатурно на фотографии.

— Но на это уйдет много часов, — Анжелика надула свои пухлые губы.

Люси пришла в бешенство. Эта высоченная, не ниже шести футов, красавица с длинными белокурыми локонами и такими острыми скулами, что впору камень обтесывать, Анжелика явно могла общаться только с теми, кто, едва проснувшись, уже готов к съемке крупным планом. Люси рывком выставила вперед бедро и слегка вздернула подбородок.

— Вот! — воскликнул Уайет. — Намного лучше!

— Наконец-то, — произнесла Анжелика. — А теперь попробуем вот так.

Она грациозно повернулась, так что перед воображаемой камерой оказались бок и часть спины. Потом кокетливо отвела голову назад, почти коснувшись подбородком плеча, и улыбнулась.

Люси повторила позу, холодно усмехнувшись отраженному в зеркале Уайету. Он скривился в ответ, окинув ее оценивающим взглядом, потом кивнул.

— Неплохо, — объявил он. — Отличная работа.

— Ой, спасибо! — Люси повернулась к нему, потрясенная тем, что он все-таки произнес слова похвалы.

— Отличная работа, Анжелика. Вот теперь, Люси, можно потрудиться над походкой.

— Вставьте недостающее слово, — сказал Уайет.

Когда Люси вышла из примерочной “Бергдорф Гудман” в черном атласном платье “Дольче энд Габбана”, он сразу замотал головой. Платье было слишком откровенным, им это не нужно. Он отослал ее обратно за черную бархатную занавеску примерить что-нибудь другое.

— Одинокий мужчина гей — это та часть арсенала светской львицы, которая?..

— Не знаю, — слова прозвучали невнятно, потому что она в это время что-то надевала на себя через голову. — Устарела?

— Обаятельные, элегантные, образованные мужчины никогда не выйдут из моды. Я устроил вам несколько приглашений на ланч в “Ля Гулю” с лучшими представителями этого, так сказать, направления. Я ведь не смогу быть с вами на всех мероприятиях, вы сами понимаете, у меня работа.

Люси откинула занавес, лицо у нее горело, ведь она в рекордный срок перемерила чуть ли не полмагазина. Теперь на ней было изысканное коктейльное платье “Родарте” бледно-розового шифона. Оно красиво облегало ее фигуру, которая благодаря стараниям Деррика стала значительно стройнее и изящнее. Уайет одобрительно кивнул.

— Так, а теперь три правила из тех, что внушала вам ваша мама, — сказал он.

В это время Люси облачалась в примерочной в кашемировый жакет и черные брюки-дудочки.

— Мама всегда говорила, что лучше быть одетой слишком броско, чем слишком тускло… Мама всегда говорила, что о человеке можно очень много узнать по тому, как он ест суп…

Она открыла занавес, чтобы Уайет вынес приговор ее последнему ансамблю.

Он одобрительно кивнул.

— Идеальная одежда для уикендов дома.

— Дома?! — она взглянула на ценник и чуть не ахнула. — Свитер за восемьсот долларов носить дома по воскресеньям — вы шутите?

— Ничуть. Вы должны быть готовы к тому, что вас в любую минуту могут сфотографировать. Что там еще говорила мама?

Люси вздохнула.

— Качество не имеет цены.

Уайет улыбнулся. Кое-чему она уже научилась. А у него собирается материал для книги, над которой он с увлечением работает по ночам, после четырнадцати часов занятий с Люси. “Светская львица за одну ночь” — так они с Киплингом думали назвать книгу. Этот эксперимент станет ярким событием в антропологии — и принесет Уайету славу в ученом мире, где о нем стали забывать.

— Сколько раз я должен повторять? Gstaad надо произносить Штаад, а не Гштаад.

Уайет ходил вокруг кушетки, на которую Люси рухнула как подкошенная. Хоть они и неустанно работали над ее речью, ее “аканье” было таким же широким, как Великие Равнины, да и нескончаемые “ой, знаете” на каждом шагу и манера атаковать собеседника пулеметной очередью из слов требовали срочных карательных мер.

— В Гштааде снег просто сказочный, не то что в Аспене, — повторила Люси без всякого выражения.

— Опять это косноязычие! Да проснитесь вы наконец, — Уайет сердито постучал карандашом по блокноту. — Сначала.

Но Люси подняла указательный палец и с жадностью отпила несколько глотков воды из стакана. Еще одна вульгарная привычка. Неужели в этой девушке нужно переделывать вообще все?

— Может, закончим завтра? — жалобно попросила она. — Честное слово, я сейчас в обморок упаду. И вообще сегодня канун Рождества.

— Закончим, когда у вас получится как надо! — рявкнул Уайет. Она что же, думает, ему доставляет удовольствие шестой час слушать, как она издевается над английским языком? Неужели он не предпочел бы потягивать свой любимый лаймовый коктейль на террасе в доме матери, рядом со сверкающей белыми огнями трехметровой рождественской елкой? — С самого начала, Люси. И ради всего святого, сядьте прямо.

Она откашлялась и с усилием выпрямила спину, сев на край кушетки.

— Мне кажется, мы встречались с вами в мае на Капри, — произнесла она, старательно выговаривая каждое слово.

— Да! — Уайет прекратил свое хождение. — Да, да, да! — Ей впервые удалось произнести название острова так, что никому бы не вспомнились безобразные короткие брюки с аналогичным названием. — Дальше!

— Я не хочу, чтобы меня знали просто как наследницу состояния семьи Эллис, — продолжала Люси, удивляясь сама себе. — Пусть лучше обо мне судят по тому, чего я добилась.

— Да! А вот это уже совсем хорошо!

— Я выросла в Чикаго, но лето моя семья проводит на Нантакете[9]. — Люси и сама поразилась аристократической интонации своего голоса. — Вы напомнили мне подругу, с которой я жила в одной комнате, когда училась в школе. — Они смотрели друг на друга и не верили своим глазам. — После Дня памяти Нью-Йорк пустеет.

— Наконец-то! — Уайету хотелось запрыгать от радости, но он сдержался. — Дальше!

— В Штааде снег просто сказочный, не то что в Аспене! — прокричала Люси.

— Кажется, получилось! — воскликнул Уайет. Целых шесть предложений она произнесла как чистокровная аристократка в десятом поколении. Он схватил ее за руки и поднял с кушетки.

— Одна неделя на Ибице, и потом я могу целый год не вспоминать о ночных клубах, — она произнесла название острова на испанский лад — “Ивиса”.

— Ай да мы!

Не в силах сдержать радость, Уайет схватил Люси за талию, которая стала гораздо тоньше — он это заметил, — и они пустились в пляс по комнате.

— Мне кажется, мы встречались с вами в мае на Капри! — она кокетливо улыбнулась.

— Получилось! — воскликнул он и закружил ее на месте.