Светская львица за одну ночь

Глава 8

— Теркс и Кайкос? Это же так романтично!

— Говорят, там красиво, — сказала Элоиза Карлтон в телефонную трубку, не зная, как отозваться на восторженное восклицание своей матери. Она заглянула в битком набитую гардеробную, поднялась на цыпочки, чтобы достать чемодан с верхней полки. — Трип говорит, мы будем жить прямо на берегу…

— И что же? Ты думаешь, там все и произойдет? — неисправимая оптимистка Рут Карлтон чуть не оглушила дочь своим вопросом.

Элоиза отнесла телефон подальше от уха. За столько-то лет мама могла бы и усвоить, что иногда короткий отдых на сказочно прекрасном острове — это всего лишь короткий отдых на сказочно прекрасном острове, и никакими кольцами и предложениями тут не пахнет.

— Ma! — сказала она предостерегающе и кинула в чемодан сине-фиолетовый халат “Аллегра Хикс”.

Элоиза Карлтон встречалась с Трипом Питерсом восемь лет, их роман начался, когда ей было двадцать восемь, за два года до того, как у него открылся талант наживать фантастические деньги на хедж-фондах. В то время он жил у своей матери, в ее гостевом домике, неподалеку от ресторана “Дорианз” и пиццерии “Мимма”, что было очень удобно. Сейчас у Трипа таунхаус с шестью гостевыми спальнями в двух шагах от Мэдисон-авеню, винный погреб и домашний кинотеатр.

— Ну как же, ты говорила, он задумал все это как сюрприз. Часть рождественского подарка. Вот мы с папой и подумали, вдруг…

— Стало быть, теперь и папа строит догадки по поводу моей личной жизни?

Элоиза сдула челку со лба — сейчас волосы у нее были красно-каштановые, вообще же она перекрашивала их в разные цвета почти каждый месяц в те редкие вечера, которые ей удавалось провести дома. Нужно сосредоточиться. Трип огорошил ее сообщением об их предрождественской поездке сегодня днем, в разгар суматошной и непродуманной фотосессии “высокая мода на ферме”: все свелось к тому, что модели в комбинезонах от разных дизайнеров и клетчатых рубашках “Гальяно” разъезжали на тракторах и пытались поймать убегающих с визгом свиней. У нее осталось чуть меньше часа на сборы, перед тем как она приедет к нему домой и в изнеможении рухнет на его кровать. После бессчетного числа таких поездок-экспромтов, которые придумывал Трип, вид легкой дорожной сумки “Гойар” начал вызывать у Элоизы чувство, похожее на отвращение. Порой ей хотелось только одного: запереться дома, лечь в собственную кровать и не вставать неделю. Она любила свою изящно отделанную квартирку с двумя спальнями на тенистой 73-й улице, это было лучшее, что она приобрела за всю свою жизнь, но очень уж мало времени ей удавалось там проводить.

— Мы с папой просто хотим, чтобы ты была счастлива, — сказала Рут.

“Собирайся”, — приказала себе Элоиза. Когда мама начинала разговор об ее отношениях с Трипом — а в последнее время она только об этом и могла говорить, — спастись можно только одним: заняться каким-нибудь делом. Крем с высоким фактором защиты от солнца. Кашемировая дорожная маска для глаз “Мало” и шлепанцы. Бирюзовое ленточное бикини “Эрес”, которое привело в восхищение Трипа во время их последней поездки на Миконос. Ее любимая соломенная шляпа с широкими мягкими полями. Солнечные очки в яркой оправе.

— Все твои сестры замужем, — напомнила мама.

— Счастливицы! — весело бросила Элоиза. Паспорт. Огромная косметичка (хотя она пользуется только тушью и блеском для губ: ничего другого ее фарфоровая кожа не выдерживает). Дорожный костюм а-ля Дженнифер Энистон: золотые кожаные сандалии “Миу-Миу”, удобные, но обтягивающие, как перчатка, джинсы “Суперфайн”, два белых топика с едва заметными бретельками. Купленное в магазине “Эйч энд Эм” платье, которое можно надевать во время обеда. Два совершенно воздушных саронга из шелка ручной выделки. Белые джинсы “Дженетик”, к ним облегающий бронзового цвета топ, столь удачно обнаруженный в одном комиссионном магазине, и босоножки “Джимми Чу”. Номер журнала “Харперс Базар”, который поступит в продажу только через две недели. Преимущества работы стилиста: бесплатные журналы, ты всегда впереди моды.

— А твои подруги, деточка. На скольких свадьбах ты уже была подружкой невесты?

— Хм… кажется, на четырнадцати, — Элоиза отказывалась выражать по этому поводу какие-то иные чувства, кроме радости.

— За один только этот год ты четырежды устраивала вечеринки по случаю рождения чьих-то детей, — продолжала Рут. — Мне больно об этом говорить, дорогая, но в тридцать шесть уже не так легко забеременеть.

У Элоизы онемела шея. Она стала тереть ее одной рукой, а другой бросила в сумку флакон духов “Булгари”. У нее не было ни малейшего желания поправлять свою мать, но на самом деле она организовала шесть вечеринок, а не четыре. Розовой и голубой глазурью, которую она заказала для них в “Магнолии”, можно было бы заполнить олимпийский бассейн. Ей нравилось устраивать праздники, она всегда сама охотно вызывалась, но иной раз, при виде всей этой детской символики, у нее начинало щемить сердце.

— И не говори мне, что ты не хочешь замуж, я никогда не поверю, — Рут Карлтон больше не могла скрывать своего огорчения.

— Во всяком случае не так сильно, как хочешь этого ты, — сказала Элоиза спокойно. — Мы с Трипом не такие, как вы с папой.

“Не такие, как вы с папой” звучало убедительно, когда ей было тридцать. Они с Трипом не вылезали из своего любимого бара “Марки”, вдруг срывались и летели в Марокко, на Ибицу, в Токио, да мало ли где еще Трип хотел побывать. Они были постоянно окружены друзьями, за банкетными столами всегда не хватало места, то и дело заказывалась очередная бутылка шампанского “Кристаль”, чтобы веселье не иссякало. Расходились по домам в четыре утра, а утро начиналось с сухих бутербродов с сыром и яйцами из ближайшей закусочной за углом. Им нравилась такая жизнь. Они словно бы всегда были настроены на одну волну — добрые друзья, которых к тому же неудержимо влекло друг к другу, плюс общее пристрастие к обедам из турецких ресторанчиков. Что может быть лучше?

— Уж я-то знаю, что ты не такая, как мы с папой, — засмеялась Рут. — Я бы спустила папу с лестницы…

— Ma, остановись! — не выдержала Элоиза. — Я просто говорю, что, если Трип решил устроить каникулы, это вовсе не значит, что он собирается сделать мне предложение.

— Как знать, — не сдавалась мама.

Драгоценности! Элоиза вынула из шкатулки изящную золотую цепочку “Картье” и сережки из выращенного жемчуга, которые Трип подарил ей на прошлый день рождения.

— А ты не можешь его спросить, что он вообще думает? — спросила Рут в миллионный раз. — Просто спроси его, когда он хочет видеть себя женатым человеком. Не ультиматум, нет, всего лишь вопрос.

— Мамочка, я безумно занята, — сказала Элоиза, уклоняясь от ответа. — Ни минуты покоя. На прошлой неделе снимали в Палм-Спрингс и Теллуриде. И сегодня я тоже работала. Через неделю полечу в Рим, будем снимать для итальянского “Вог”. Я ведь не сижу сложа руки и не схожу с ума по поводу своего незамужнего статуса.

— Я не предлагаю тебе сходить с ума. Я просто говорю, что не надо все усложнять. Если бы его волновали твои чувства, он бы не тянул так долго.

Элоиза и Трип познакомились жарким июльским вечером в Бриджгемптоне, во дворе дома, который снимал кто-то из их общих друзей. Трип делал барбекю, но, едва появилась Элоиза, он уронил щипцы, и все остальное перестало для него существовать. Когда потом кто-то из приятелей стал жаловаться, что мясо превратилось в угли, Трип только сконфуженно улыбнулся. “Вините тех, кто привел ее”, — сказал он, кивая на Элоизу. Он был не самый красивый мужчина в мире и даже среди тех, кто собрался тогда во дворе бриджгемптонского дома. Трип был на четыре дюйма ниже Элоизы, когда та надевала туфли без каблуков; ей открывался прекрасный вид на его лысеющую макушку. Но что-то в нем было. Вернее, в них обоих, потому что она и представить себе не могла, что найдет это “что-то” в ком-то другом. В тот вечер они вернулись домой вместе и никогда уже больше не расставались.

— Все, мам, я побежала, — заспешила Элоиза, взглянув на часы.

— Значит, Уайет все еще встречается с твоей подругой? — спросила Рут. Она гордилась, что по-прежнему в курсе того, кто с кем встречается, и, сидя у себя в Даксбери, благодаря новым, набирающим популярность блогам о жизни звезд знала обо всем, что творилось в мире гламура.

— Я бы не назвала Корнелию своей подругой. Так, приятельница, с которой я вижусь на приемах, — сказала Элоиза. — Мне пора…

— Надеюсь, все получится. Моя подруга Донна считает, что, если у Трипа не останется друзей-холостяков, он наверняка решит, что и ему пора остепениться…

— Мама! — терпение Элоизы лопнуло. — Довольно, прошу тебя. Я опаздываю.

— Беги, деточка. Желаю, чтобы поездка оказалась просто волшебной. Позвони, если произойдет что-то интересное, — пропела Рут.

— Спасибо. Но не сиди у телефона и не жди, — Элоиза старалась говорить шутливо и весело. Но, положив трубку, она упала на кровать. За всю неделю у нее не выдалось ни минуты, чтобы перевести дух. Несколько дней у моря с любимым — именно то, что ей сейчас нужно. Почему ей так не хочется лететь? Трип такой внимательный, все спланировал, приготовил ей сюрприз…

“А почему, собственно, нет?” — вдруг подумала Элоиза, вскочила с кровати и бросилась к гардеробной. Она достала воздушное платье “Альберта Ферретти”, которое берегла для торжественного случая, и пару восхитительных белых туфелек “Маноло” из змеиной кожи.

В конце концов девушку не должно застать врасплох предложение выйти замуж, которого она нельзя сказать, чтобы совсем не ждала.