Светская львица за одну ночь

Глава 34

Люси сидела за вешалкой в просторной гостевой спальне Дотти, которую превратили в гардеробную. Модели были готовы, лучшие парикмахеры и стилисты, приглашенные Элоизой, наносили последние штрихи. Со своего места Люси видела только ноги — сексуальные “шпильки” из змеиной кожи, красные бархатные туфли на платформе, шнурованные балетки, — которые сновали во всех направлениях, как будто в мире моды наступил час пик. Она скрылась с глаз долой, подальше, якобы затем, чтобы найти винтажную сумочку, которую куда-то задевала одна из моделей. На самом деле Люси просто решила отдышаться.

— Есть тут местечко и для меня? — поинтересовалась обладательница худых, как у цапли, ног, обутых в туфли на невероятно высоком каблуке. Это была Элоиза.

— Ты прячешься? Наступил самый потрясающий день в твоей жизни — в нашей жизни! — а ты сидишь за вешалкой?

— Я… должна перевести дух. Пытаюсь расслабиться.

— Тебе не о чем беспокоиться, Люс. Зал отлично смотрится. Придет целая толпа гостей. Чего еще ты ждала после аукциона? Твои платья шикарны. Ну же, вылезай.

Люси сделала глубокий вдох и поднялась. Целую неделю она была так занята, что не позволяла себе бояться, и теперь, незадолго до начала, с лихвой наверстывала упущенное. Допустим, гости будут настроены благодушно. Но как только редакторы, знатоки мод, а главное — Марго Ирвинг, увидят, что Люси черпает вдохновение не в Милане, не в Париже и не у обитательниц Верхнего Ист-Сайда, они, возможно, заподозрят правду. После презентации ей придется предстать перед ними и…

Люси вздрогнула и вдруг пожалела, что не бросилась под колеса автобуса Дейвилл — Нью-Йорк, вместо того чтобы сесть в него.

— Думаешь, пора? — негромко спросила Элоиза.

Люси кивнула и заправила прядь темных кудрявых волос за ухо.

— Идем, — сказала она, поймала взгляд Риты и показала матери поднятый вверх большой палец.

— Девочки, по местам! — рявкнула Рита, поняв намек. Когда требовалось командовать, громогласной Рите цены не было. Вдобавок она сделала всем моделям маникюр, накрасив им ногти темно-красным лаком, как у старлеток сороковых годов.

Все устремились в библиотеку, которая по размеру и роскоши соперничала с музейным залом, и вокруг Люси замелькали яркие наряды — воплощенный поток энергии. Фернанда, в ослепительном ярко-желтом платье с пышной юбкой и узким поясом, уселась на импровизированных американских горках, которые сделал Макс. Ее роскошные волосы выглядели так, как будто их растрепал ветер. Величественная Дотти, в платье из зеленовато-желтой шелковой тафты, с накрахмаленными, но в то же время очень женственными оборками на воротнике, перевоплотилась в покупательницу в огромном магазине — она рассматривала пакет с чипсами вдумчивым взглядом истинного философа. Ногти у нее были оранжевые, в тон платью.

Мими, у которой, слава богу, прошла сыпь, была в темно-золотистом шелковом наряде, с ручной бисерной вышивкой. Стоя на своем подиуме, она сгребала лопатой искусственный снег (дань миннесотской зиме), а потому Люси сшила для нее очаровательный золотистый жилет. Анна, знойная красавица в бордовом платье, сидела за столом, покрытым скатертью в красно-белую клетку, в дейвиллской закусочной, которую Макс воссоздал по описаниям Люси. Шарф Анны был из той же ткани, что и скатерть. И, наконец, Либет (с которой уже не сваливался корсаж) восседала на спортивной трибуне, в бейсболке козырьком назад и с флажком в руке. На спине ее короткого белого платья было вышито красными нитками изображение бейсбольного мяча — в истинно американском духе. Элоиза напоследок прошлась по комнате, поправляя бретельки и подкалывая волосы.

Люси вынуждена была признать, что до сих пор все идет хорошо — куда лучше, чем они ожидали. В течение следующего часа Элоиза будет обхаживать закупщиков от “Барниз”, “Бергдорф” и “Сакс”, выслушивая их мнения и, возможно, принимая заказы. Люси знала, что запоздала — осенние коллекции других дизайнеров появились несколько недель назад. Оставалось лишь молиться, чтобы закупщики совершили немыслимое — поверили в потенциальную прибыльность бренда “Карлтон-Эллис” и открыли толстые кошельки.

Пока Элоиза будет пытаться сотворить чудо, Люси постарается завладеть вниманием Марго Ирвинг и прочих влиятельных модных редакторов, которые согласились провести субботний вечер, оценивая новую коллекцию. А главное — и самое жуткое — она расскажет свою историю. Закупщики и редакторы наверняка почувствуют себя одураченными и захотят в клочья разодрать ее платья, заодно с нею самой. Если “Карлтон-Эллис” потерпит фиаско и общей реакцией будет равнодушие, Меллори опубликует статью, как и намеревалась. Обратной дороги нет.

— Ну что ж, — сказала Люси, стискивая руку Риты. Внезапно она затосковала по Уайету. Он оглядел бы ее с головы до ног, велел держаться прямее, взял за руку, как всегда, когда ей предстояло появиться на публике в обличье Люсии Хейверфорд Эллис. Критика Уайета довела бы большинство женщин до белого каления, но рядом с ним Люси чувствовала необычайную уверенность, сознавая, что ни один пустяк не ускользнул от его бдительного ока. Когда он говорил, что верит в нее, Люси тоже в него верила. Но Уайет создал ее лишь затем, чтобы погубить. И теперь нужно самой обрести почву под ногами.

— Откройте двери! — крикнула она Маргарет.

Корнелия приоткрыла покрасневшие глаза. Уставившись на старинные медные часы на столике рядом с кроватью, она увидела, что уже четыре. Проведя очередную ночь без сна, она снова проспала целый день. Потом Корнелия вспомнила: “Таунхаус”! Журнал с разоблачением Люси должен был появиться в продаже сегодня — иными словами, впервые за целую неделю у Корнелии появился повод вылезти из постели. Она отогнала сон. Наверное, Меллори поместила на обложку фотографию Люси, проваливающейся под подиум на презентации Нолы. Корнелия изнывала от нетерпения. Надев спортивную куртку с капюшоном и просторные брюки, которые она носила уже четыре дня (они были слегка запачканы соусом, но ведь Корнелия всего лишь собиралась сбегать за газетами на угол), она выскочила из дому.

— Пачку “Мальборо” и вот это, — сказала она, хватая “Таунхаус” с прилавка и размахивая им перед лицом продавца. Опьянев от радостного предвкушения, Корнелия взглянула на обложку. Толстуха Мими в окружении маленьких румынских сирот.

Что?!

— Пятнадцать долларов пятьдесят шесть центов, — сказал продавец.

Корнелия похлопала по карману. Она не взяла кошелек.

— Простите, я забыла деньги.

— Ладно. Отложу журнал для вас. Пока не заплатите, читать не будете.

— Ты же меня знаешь! — Корнелия с трудом перевела дух. — Неужели ты сомневаешься, что я заплачу?

— Никогда раньше не видел вас, мисс. Я не могу раздавать товар бесплатно.

Она яростно взглянула на этого идиота и, повернувшись спиной, принялась как можно быстрее листать журнал. Где, черт возьми, статья? Корнелия добралась до последней страницы. Ни единого упоминания о проклятой Люси. В ее душе зашевелилось неприятное предчувствие. Корнелия открыла оглавление. Ни слова о Люси Джо Эллис. От гнева у нее все побелело перед глазами. Корнелии показалось, что она сейчас взорвется.

Удавить Меллори Килер…

— Мисс, вы в порядке? — спросил продавец. — Хотите, я вызову скорую?

Корнелия закрыла рот, только теперь осознав, что визжит во всю глотку.

— Телефон! У вас звонит телефон! — продавец смотрел на нее как на сумасшедшую. — Может быть, кто-нибудь за вами приедет?

Корнелия вытащила мобильный из кармана. Тео Голт.

— Привет, — сказал он. — Я тут подумал о твоих музыкальных талантах… Надо поговорить. Кстати, ты идешь на показ к Люси? Давай потом где-нибудь перекусим вместе.

Корнелия услышала “показ Люси” и заставила себя сосредоточиться.

— Хм… напомни-ка адрес. Не могу найти…

— Парк-авеню, восемьсот. Так мы поужинаем потом?

Корнелия не ответила. Не в силах совладать с собой, она бросилась бегом, изо всех сил, к дому Дотти Хейз.

— Все это может плохо кончиться, — поправляя галстук перед зеркалом в лифте, Уайет чувствовал себя семиклассником, который пытается пробраться на выпускной бал. Сердце билось где-то в горле. — Элоиза и Люси не желают нас видеть. Они не скажут ни слова.

— Замолкни, — приказал Трип. Лицо у него было мертвенно-бледным, но взгляд — весьма решительным. — Это наш единственный шанс. Они тут и никуда не денутся. Мне хватит одной минуты…

Он сунул руку в карман блейзера и вытащил бархатную коробочку.

— Кольцо? — ошеломленно спросил Уайет.

— Если Элоиза хочет свадьбы, я согласен. Лишь бы она вернулась, — Трип сунул футляр обратно.

Дверь открылась, но Уайет схватил Трипа за руку и силой удержал на месте.

— Даже не смей! — он говорил тихо, но настойчиво. Он ни за что не позволит Трипу отвлечь внимание присутствующих от Люси в этот знаменательный день. — Ты будешь держать рот на замке и подбадривать обеих. Не вздумай делать предложение Элоизе прямо там. Хоть ненадолго забудь о себе любимом.

Трип яростно уставился на друга, но тут же неохотно согласился:

— Я поговорю с Элоизой потом. А теперь отцепись.

Они вышли из лифта. Оказавшись в доме, где прошло его детство, Уайет невольно завертел головой, совсем как турист на Таймс-сквер, рассматривая пеструю толпу в преображенной комнате. Гости глазели на известных светских львиц, которые стояли на маленьких подиумах — в том числе Дотти, которая обычно терпеть не могла привлекать к себе внимание. Когда Уайет поймал взгляд матери, та подмигнула — это тоже было нечто новенькое. Он нервно улыбнулся в ответ.

Подойдя ближе к подиуму с Либет Вэнс, Уайет начал понимать, что сделала Люси и что вдохновило ее на презентацию, которую они с Элоизой подготовили всего за неделю. Она умудрилась сочетать свое провинциальное прошлое с высокой модой, вкусы обыкновенных американок, которых знала всю жизнь, с предпочтениями гламурных светских львиц, среди которых вращалась зимой. Проявив недюжинное чутье, Люси и Элоиза пригласили в качестве моделей прославленных красавиц, но при этом дали им роли в живых картинах, изображающих быт американской глубинки.

— Она это сделала, — сказал Уайет в восхищении. Он быстро осмотрел комнату и обнаружил Люси — блистательную, уверенную, целеустремленную.

Она разговаривала с Марго Ирвинг.

Марго, похожая на пантеру, в узком платье “Прада”, подошла к Фернанде, сидевшей на американских горках. Она бесстрастно рассматривала живую картину, словно перед ней была пустая стена.

— Мы столкнули подлинную американскую действительность с жизнью блестящих светских львиц, — объяснила Люси, заставляя себя сохранять спокойствие, несмотря на обескураживающее равнодушие редактора.

— Миленькое платье, — заметила Марго.

“Миленькое”? Нола Синклер и ее сторонники сочли бы это смертельным оскорблением. Но ведь Люси и намеревалась создать нечто “милое”. Она сшила платья, о которых мечтала сама, — женственные, легкие, изящные, безупречные. Воплощенный оптимизм. Платья, которые вселяют в женщину желание жить. Марго, известная законодательница мод, с легкостью могла их отвергнуть за “непритязательность”.

Люси подвела загадочную Марго к помосту, на котором стояла Мими.

— Она работает, — произнесла та.

И что? Какой вывод можно сделать из констатации очевидного факта? У Люси вспотели ладони. Она посмотрела в дальний конец комнаты — мимо Меллори Килер, которая энергично что-то записывала, мимо разодетых редакторов, удостоивших ее своим посещением, раз уж Марго соизволила прийти, мимо светских красавиц, которые добавляли происходящему красоты и блеска, — посмотрела туда, где Элоиза показывала закупщице из “Сакс” платье Анны. Закупщица кивала, пристально рассматривала шарф. Казалось, она была под впечатлением. Но что она скажет, когда узнает правду о Люси? Теперь девушка знала, как бывает. Никто не предложил бы Корнелии рекламировать злополучные духи, не будь она Рокмен. Мир моды, казалось, был готов предоставить шанс Люсии Хейверфорд Эллис, но что скажут о Люси Джо?

— Отличное угощение, — сообщил Рекс Ньюхаус, хватая еще одну порцию “Твинки” с подноса. — Кто ваш поставщик?

Но тут он заметил Марго и нервно ретировался в толпу. Марго умела ставить самоуверенных мужчин на колени, не говоря ни слова.

— Вы меня извините? — попросила Люси. Марго так удивилась, что наконец удостоила собеседницу хоть каким-то выражением лица. Никто прежде не смел просить всемогущего редактора подождать минутку. Но Люси поняла: еще немного — и она окончательно утратит самообладание. Теперь или никогда.

— Я кое-что должна сказать… — она встала перед гостями. Элоиза, с белыми губами, последовала примеру подруги. Люси мысленно похвалила себя за то, что предпочла надеть брюки с высокой талией; по крайней мере, никто не заметит, что у нее подгибаются колени.

Стоя у огромного камина и оглядывая библиотеку, они заметили у дверей Трипа и Уайета.

— Какого черта они тут делают? — шепотом спросила Элоиза.

Люси не отрываясь смотрела на Уайета; на мгновение девушке показалось, что сейчас ноги откажутся ей служить. Потом она собралась с силами и отвела взгляд. Нельзя давать волю чувствам, которые пробуждает Уайет. Только не сейчас, когда на кону ее мечты. У нее есть миссия — притом неприятная.

— Могу я попросить вашего внимания?

Меллори Килер, которая в укромном уголке брала интервью у Риты, с интересом взглянула на Люси — как и остальные гости.

— Спасибо вам всем за то, что пришли, — сказала Люси в микрофон, который взяла с каминной полки. — Элоиза Карлтон и я гордимся тем, что нам выпала честь принимать вас на нашем дебютном показе.

Гости разразились дружными аплодисментами.

— Подождите, пожалуйста, — Люси вскинула руки, чтобы прекратить шум. — Я должна кое в чем признаться.

В животе у Уайета что-то сжалось. Он понимал, о чем Люси собирается рассказать, и не сомневался, что большая часть присутствующих знает о дружбе и верности не больше гремучих змей.

— Я всегда мечтала стать модельером, — спокойно произнесла девушка, и у него бешено забилось сердце.

Он первым заметил Корнелию Рокмен — почти неузнаваемая, чудовищно растрепанная, она выскочила из лифта, но Уайет перехватил ее в коридоре. Нечто подобное он видел разве что в исполнении Кэмерон Диас, в фильме “Быть Джоном Малковичем” — опухшее лицо, волосы дыбом, запах спиртного…

— Ей это так не сойдет! — прошипела Корнелия. — И тебе тоже!

Уайет захлопнул дверь библиотеки у себя за спиной.

— Полюбуйся, — мягко сказал он, указывая в сторону старинного зеркала, стоявшего на столике. Корнелия захлопала глазами, глядя на свое отражение.

— Ты действительно хочешь, чтобы гости увидели тебя в таком состоянии? И потом, Люси сейчас рассказывает им правду…

Корнелия умоляюще взглянула ему в глаза. Уайет почувствовал, как гнев покидает ее. Она обмякла.

— Я просто хочу, чтобы все было как прежде, — тихо произнесла она.

К своему удивлению, Уайет почувствовал жалость. Некогда ему хотелось того же — чтобы все вновь шло своим чередом. Слава богу, желание не исполнилось.

— Мы не были бы счастливы с тобой. Тебе нужно что-то другое, Корнелия.

В ближайшем туалете послышался звук спускаемой воды, и из-за угла, застегивая ширинку, появился Тео Голт. Корнелия немедленно закрыла лицо руками.

— Не смотри! — крикнула она, бросилась в лифт и поспешно нажала на кнопку.

Но Тео, вместо того чтобы убежать, сообразил, в чем дело, и поторопился к ней.

— Я отвезу тебя домой, — сказал он с ноткой искренней заботы в голосе. Из них получилась бы красивая пара, подумал Уайет, наблюдая, как они заходят в лифт. И, несомненно, получится, как только Корнелия вымоет голову.

Предотвратив беду, Уайет вернулся в библиотеку. Признание Люси, судя по всему, подошло к середине.

— Всего несколько месяцев назад я зарабатывала восемь долларов в час, вшивая молнии для Нолы Синклер, — сказала она. — У меня нет никакой родословной…

— Родословные — для собак! — крикнула Рита.

— О господи… — выдохнул Рекс Ньюхаус, который смотрел на Люси как зачарованный. Уайет заметил, что Меллори Килер быстро и лихорадочно пишет. Марго Ирвинг, наоборот, стояла словно статуя, прижав руку к губам. Уайет не знал, выдержит ли он до конца. Люси, такая беззащитная и уязвимая… Дотти, с пакетом чипсов в руках, казалась страшно встревоженной. Никто из них в жизни не видел подобной смелости.

— Я самая обыкновенная девушка, — продолжала Люси. — Я выросла на Среднем Западе. В Дейвилле, штат Миннесота. Я ела пиццу. Смотрела бейсбольные матчи, глупые сериалы и бесчисленные телешоу, стояла в очереди в парке аттракционов, бегала за покупками в торговый центр, вырезала купоны на скидку и пешком ходила в церковь. Вот кто я такая, и не нужно было притворяться…

Уайет ждал, что Люси назовет его имя, скажет, что Уайет Хейз IV втянул ее в обман — но нет, девушка приняла вину на себя.

— Вращаясь в мире власти и привилегий, я научилась всему, о чем только может мечтать модельер. Этот мир исполнен стиля и красоты… — Люси встретилась глазами с Уайетом. — И очень приятно, что я могу назвать моих моделей подругами. Но я убеждена, что именно мое прошлое, каким бы заурядным оно ни было, позволяет мне создавать платья, о которых мечтают настоящие женщины. Наша коллекция получилась и практичной, и вдохновенной, и ультрамодной, и привлекательной. Надеюсь, вам понравится.

Люси передала микрофон Элоизе, и Уайет снова поймал ее взгляд. Она быстро отвела глаза, прежде чем он успел понять, что чувствует девушка — прежде чем успел хотя бы улыбнуться, ободряюще кивнуть, выразить благодарность… Элоиза крепко обняла Люси за плечи.

Остальные молчали. Можно было бы расслышать падение булавки.

— Она сказала “торговый центр”? — шепотом, явно в ужасе, спросила одна из разодетых светских дам у соседки.

Большинство гостей, несмотря на близкое знакомство с миром высокой моды, никогда не слышали ни слова от Марго Ирвинг, которая славилась своей сдержанностью. Когда она заговорила, ее речь напоминала звон серебряной ложки о край хрустального бокала.

— Я не назвала бы “заурядной” способность сшить великолепное платье, которое возвышает женщину, надевшую его, — сказала она, достаточно громко, чтобы Меллори Килер, стоявшая в дальнем конце комнаты, немедленно записала редкостную цитату. — Бренд “Карлтон-Эллис” не нуждается в моей поддержке. Но, тем не менее, он ее получит.

Кивнув в знак благословения, Марго вышла из библиотеки. Поняв намек, толпа зааплодировала с новой силой.

Когда остальные — Меллори Килер, Рекс, журналисты и знатоки моды, все в роскошных вечерних нарядах, — столпились вокруг Люси, Уайет помедлил. Он увидел, как мать улыбается ему с подиума. Дотти предупреждающе подняла бровь, а потом улыбнулась.

— Нами очень заинтересовался “Сакс”, — шепнула, проходя, Элоиза, пожала подруге руку и улыбнулась.

— Потрясающе! — Люси тоже понизила голос. — А “Элль” хочет написать статью о нашей коллекции в рубрике “Новые лица”.

— Поверить не могу. Ты понимаешь, что это значит?

Люси хихикнула.

— Эй, партнер, у нас свой бизнес.

Было так приятно вновь стать собой, освободиться от лжи.

— Ты уже говорила с Уайетом? Я все время избегала Трипа.

Люси покачала головой. Она не знала, что сказать — и готова ли она его простить. Она посмотрела туда, где стоял Уайет, разговаривавший с Меллори.

— Как ты думаешь, кто проболтался? Я не хотела, чтобы он приходил. То есть мне кажется, что не хотела…

Элоиза пожала плечами.

— Понятия не имею. Но не будь с ним чересчур сурова. Я слышала, он перехватил в коридоре Корнелию, прежде чем она успела устроить скандал. По-моему, Уайету очень, очень стыдно…

— Неудивительно, — отрезала Люси, но была вынуждена признать, что ее гнев и впрямь заметно остыл. Она снова украдкой взглянула в сторону Уайета. Он никогда еще не казался таким одиноким. Люси вспомнила присланную им записку. “Я изменился благодаря тебе. Позволь это доказать”. Он в конце концов отменил публикацию книги, то есть пошел на определенные жертвы, до чего не додумался бы раньше.

— Мне нужно вернуться к закупщикам, — сказала Элоиза, быстро обняв Люси.

— Правильно. А я займусь редакторами.

Нужно было позаботиться о своей карьере — по крайней мере, Люси надеялась на успех. Модный бизнес жесток, даже если ты заручилась поддержкой Марго Ирвинг. Она встряхнула головой, надеясь избавиться от мыслей о Уайете. Они еще успеют поговорить.

— Элоиза!

Обе застыли при звуках этого голоса. Он раскатился по комнате, заставив толпу расступиться. Элоиза уставилась на Трипа с ужасом, но тот как будто не заметил. Глаза у него горели огнем. Элоиза схватила подругу за руку.

— Трип, сейчас не время и не место, — с вымученной улыбкой прошептала она.

— Я больше не могу ждать ни минуты. Я просто обязан сказать, что ты — счастье всей моей жизни, — он взял ее за руки и опустился на одно колено. Гости зашушукались, некоторые даже попятились, чтобы дать Трипу место.

— Какой восхитительный показ! — шепнула закупщица от “Бергдорф”. — Это тоже часть сценария?

— Я сейчас упаду в обморок! — предупредила мать Элоизы, которая прилетела из Бостона, чтобы поддержать дочь.

— Я вел себя как полный идиот, — сказал Трип. — Если ты хочешь свадьбы, Элоиза, то давай поженимся.

Он вытащил черную бархатную коробочку, трясущимися пальцами открыл ее и извлек классическое платиновое кольцо с безупречным бриллиантом в семь карат и двумя камнями поменьше. Мать Элоизы ахнула.

— Ты согласна? — спросил Трип.

— Поговорим позже, — тихо ответила Элоиза, пытаясь поднять его на ноги.

Но тот не сдавался.

— Выходи за меня, Эл.

Люси закрыла лицо руками, глядя на происходящее сквозь пальцы. Было слишком мучительно наблюдать за обоими. Трип не оставил Элоизе выбора.

— Слишком поздно, — в смятении прошептала Элоиза. Время как будто остановилось… а потом женщина выбежала из библиотеки.

Трип расширенными глазами смотрел вслед. Он так и остался стоять на колене, точь-в-точь полузащитник, внезапно лишившийся противника.

— Дружище, дай ей время немного подумать, — сказал Уайет, и Люси услышала в его голосе неподдельную заботу. Он помог другу встать. Трип опустил голову, точно в глубоком трансе.

— Она сказала “нет”? — уточнил он заплетающимся языком.

— Давай выйдем, — посоветовал Уайет.

Он взглянул на Люси. Они впервые оказались лицом к лицу, с тех пор как она швырнула в него рукопись. Напряжение так возросло, что в теле девушки откликнулся каждый нерв.

— Прости… за все, — сказал Уайет. Люси просто кивнула, слишком пораженная силой собственных эмоций, чтобы подобрать слова. Прядь волос упала на глаза Уайету, и он откинул ее.

— Мы сможем поговорить… потом? Ты позволишь пригласить тебя на ужин?

Люси помедлила.

— Неплохая идея…

— Правда? — на лице Уайета отразились удивление и восторг. — Ты не пожалеешь, обещаю.

Он шагнул к дверям, поддерживая обессилевшего Трипа, и вновь остановился.

— Поздравляю. Я горжусь тобой, Люси.

— Уайет, — произнесла она с легкой улыбкой, — пожалуйста, зови меня Люси Джо.