Сводные влюбленные

15

Полетт, 9 августа

Я крошила шоколадное печенье, надеясь хрустом заглушить звон того, что продолжало разбиваться во мне. Зря надеялась. Как зря надеялась и на счастливую жизнь с Максом, и на него самого.

Пон-Пон пролез у меня под рукой, засовывая свой хвост мне в рот, а зад — в тарелку с печеньем.

— Фу, Пон-Пон, — скривилась я, выплевывая его шерсть. — Отстань. Я сейчас не в настроении. Гладить тебя не буду. Уйди.

Но этот пушистый комок меня не слушал. Он улегся на моих скрещенных ногах пузом кверху и начал вытягивать лапы в разные стороны, разминаясь и ожидая ласк.

Пока гладила кота, подумала, что меня некому погладить, и снова захотелось плакать. Останавливало лишь то, что всего за день я умудрилась использовать годовой запас бумажных салфеток и перешла на пододеяльник.

Спать на мокром, понятное дело, неприятно, но вчера я была слишком вымотана, чтобы заботиться такими вещами. Постельное до сих пор не просохло. Может, как раз оттого, что я не могла надолго перестать реветь как пятилетнее дите над сломанной игрушкой?

Этой ночью мне снился высокий блондин с глазами цвета голубики. Он касался моего лица, плеч, рук так нежно, что я таяла от наслаждения. Шептал мне на ухо такие слова, что я млела от удовольствия. Его взгляд был наполнен восхищением, и я надеялась, он будет прикован ко мне вечно.

Однако мрак, окутывающий нас пеленой уединения, расступился. Женские руки заскользили вверх по предплечью Макса. Он отвернулся, лишая меня касаний, слов, взгляда. Я видела, как его окружают люди. Как хохочут рядом с ним Бадди, Келли, Лоис, Бен.

Никто из них не смотрит на меня. Никто не видит. И вот я сама начинаю глядеть на них будто сквозь щель. Стены вокруг мешают дышать, давят. Я не могу выбраться из этого чулана. Он не хочет, чтобы я выбиралась. Он не допустит, чтобы кто-нибудь узнал, что я там…

Стук в дверь заставил кота встрепенуться и оставить пару розоватых следов на моих ногах. Я утерла слезы, которые против воли спустились вниз по щекам, и попросила входить, ожидая увидеть маму.

Она была одной из немногих, кто знал, что на самом деле случилось. Точнее, она знала имя виновника сего трагизма, а потому стащила все те коробки с салфетками в мою комнату и растирала плечи, пока я предавалась жалости к себе.

Не делиться таким грузом тяжело, но Макс все еще мой брат. Я буду видеть его на каждом семейном празднике до конца своих дней, и мне совершенно не хочется, чтобы хоть на одном таком сборище на него смотрели косо. Это наше с ним дело, а значит, я сама должна найти в себе силы пережить эту боль, забыть случившееся и вернуть все на места.

Впрочем, как я уже говорила, мама была одной из немногих просвещенных, но не единственной. И сейчас ко мне в комнату зашли другие двое.

— О-хре-неть. — Грейс остановилась на пороге, окидывая взглядом бардак, который я устроила. — Не, Кевин, вот эту всю фигню сопливую убираешь ты сам.

МакКензи молча обошел девушку и всучил ей черный мусорный пакет, идентичный тому, что остался у него в руках.

Никогда не видела, чтобы к уборке приступали с более грозным выражением лица, чем у Грейс. Причем ясно было, что гневается Кучеряшка на зачинщика беспорядка. Не выгляди я так плачевно, она загрузила бы в этот пакет меня. По частям.

Подойдя к кровати, МакКензи не раскрыл руки для объятий, вместо этого он обнюхал меня и поспешил спровадить в душ. Я хотела запротестовать, но взглянула на Грейс, вспомнила про пакет и послушно пошла за полотенцем.

В ванной комнате пробыла дольше обычного. Горячая вода помогла смыть боль и обиды минувшего дня, расслабить тело и немного привести в порядок мысли. Возможно, начни я с душа, мое постельное осталось бы сухим.

Выйдя в коридор, застала любопытную картину.

— Спасибо, миссис Коллинз, — очаровательно улыбался МакКензи, забирая у мамы стопку белья.

— Уверены, что не нужна помощь? — спросила та.

— Может, просто феном высушим, а? — дула губы Грейс, забирая пару наволочек.

— Я вас так всех люблю! — вырвалось у меня.

И я снова начала хлюпать носом. Увы, в душ убежать не могла: горячая вода-то в бойлере закончилась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

11 августа, День рождения Полетт

Макс

Стоящая на рабочем столе орхидея не давала мне покоя. Я наворачивал круги по комнате, глядя на нее. Погружался носом в соцветия и чихал на близлежащие альбомы. Не мог выкинуть из головы ту, которая настояла на покупке цветка, решив таким образом «облагородить» помещение.

Собрался с духом, взял заготовленный конверт и помчался в дом родителей. По дороге заехал на три рынка, но найти достойный Этти букет голубых гортензий не смог. Пришлось делать круг и мчать во флористический центр.

Цены там не просто кусаются, а отгрызают голову махом, но я помню наставления отца: «Упаси тебя боже, Макс, пытаться наладить отношения с женщиной без букета ее любимых цветов». Та же фишка работает и с днем рождения, и с женским днем… Но а сегодня у нас комбо, поэтому я выбрал самый большой букет из тех, что продемонстрировал мне работник центра.

Пришлось ехать со скоростью улитки, чтобы презент не потерял соответствующий вид. Добравшись до места назначения, я буквально спрыгнул с мотоцикла и с сердцем, жаждущим покинуть грудную клетку, нажал на звонок. Дверь мне открыла мама, сообщив, что Этти — сюрприз, сюрприз! — дома нет.

— Давай-ка сюда цветы! Поставлю в воду. Вручишь, как Полетт вернется. Ах, какая красота!

— Мам, а чего это Этти не дома? — поинтересовался я, семеня за ней по прихожей.

— А чего бы ей дома куковать? В этом году мы ведь собираемся на твой день рождения, забыл?

Мой день рождения ровно на неделю позже, чем у Этти, поэтому с детства родня съезжалась полным составом на праздник одного, поздравляя обоих. Чтобы никому не было обидно, день сборов назначался то на одиннадцатое, то на восемнадцатое августа попеременно каждый год. Об этом я не забыл, но вот то, что Этти решила свой день вообще прогулять, — для меня новость. А как же песни, пляски и поедание торта руками?

Я прошел на кухню, сел на стул, что поприветствовал меня скрипом, и проследил за миниатюрной фигурой мамы, которая сновала туда-сюда, выбирая лучшее место для цветов.

— И надолго Этти ушла, не знаешь?

— Кевин устроил ей какой-то сюрприз, — мечтательно улыбалась родительница. — Малышка сама не знала, что это. Поэтому, когда их ждать, неизвестно.

Я запрокинул голову и не сдержал стона. Почему, ну почему, стоит мне ненадолго выпустить Этти из виду, и МакКензи тут как тут?

Раздался звонок в дверь. Я резво подскочил и двинулся открывать, надеясь увидеть Этти. Что глупо, ведь у нее есть ключи, да и было незаперто. И, конечно же, на крыльце меня ждала не она.

Где именинница? Показал жестами Бадди, кивая на портфель за спиной.

Судя по звяканью, он снова будет дарить ей кастрюлю или эту, взбивалку для яиц. Оно и не мудрено: Этти каждый раз так радуется кухонной утвари — зачем придумывать что-то новое?

Она с МакКензи. Ответил я с недовольной миной на лице.

— Кто там, родной? — протиснулась под моей рукой мама. — Бадди!

Она принялась обнимать и обцеловывать парня так, словно день рождения был у него и вообще он ее давно потерянный сын.

— Проходите оба в дом, нечего на пороге стоять. Кто какой чай будет пить?

За чашкой бергамотового, а в случае Бадди — ромашкового, чая мы не обсуждали произошедшее между мной и «той девушкой». Не то место было. Да и когда место было то, говорить мне об этом не хотелось.

Сделай лицо попроще. Настоял Бадди, перед этим тактично ткнув меня локтем меж ребер. Завтра наши с универа собираются на любительский матч. Сыграем? Тебе нужно отвлечься.

Я улыбнулся и кивнул. На то Бадди и мой лучший друг: всегда знает, когда нет места болтовне, а уж когда говорит, то безмолвно и по делу.

Этти приехала спустя два часа. Из машины ей помог выбраться МакКензи, и остатки воодушевления перед нашей встречей сошли на нет. В руках сестрицы красовался букет роз, за которым было видно лишь часть ее широченной улыбки.

— Мама, мама, ма-а-ам, ты только погляди! — визжала Этти, притопывая ногами.

Меня она то ли не заметила за букетом, то ли не хотела замечать.

Полетт

Чуть не споткнулась о бордюр, когда меня поймали чьи-то руки. Признать честно, ничегошеньки за этими розами не видела, а от их аромата кружилась голова. И все же, задавшись целью как полагается похвастаться, я совершенно не заметила новых гостей.

— Макс, — выдохнула и замерла.

В его руке (той, что не придерживала меня от падения) тоже был букет. В разы меньше подаренного МакКензи, но пробуждающий во мне желание побыстрее сунуть розы в ведро с водой (в вазу такое счастье не поместится) и заняться любимыми гортензиями. Больших трудов стоило подавить это желание.

Я улыбкой поприветствовала молчуна позади Макса.

Пока обнималась с ним, гадала, подарит ли он на этот раз кастрюльку. Она была бы очень кстати, учитывая, что утром Пон-Пон разломал мою любимую своей толстой мохнатой… Да, коробка Бадди звенела.

— Я так рада, что вы пришли!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мама выбежала из дому, восхваляя и забирая у меня букет. Руки освободились, и это все усложнило. Теперь у меня не было объективных причин не принять презент Макса. Тем более, что очень хотелось это сделать.

— Спасибо, — буркнула я как можно менее плаксиво, когда все же прижала ароматные гортензии к груди.

Зачем, ну зачем, ему нужно было все портить с этим переездом? Сейчас бы я как кинулась к нему на шею, как поцеловала бы при всех…

— Это тоже тебе. — Макс протянул узорчатый конверт.

Я провела большим пальцем по завиткам, чувствуя нажим карандаша, скользя по покрытию цветных мелков. Такой жалко вскрывать — уж больно любо глазу.

— Ну же, — подбодрил меня МакКензи, в котором Макс пытался просверлить дыру. Он не исправим.

Бесконечных две минуты до меня доходило, что карточка с моим именем, датой и адресом — свидетельство того, что Макс сделал первый взнос на обучение парикмахерскому искусству и визажу в выбранном мной заведении. Ни в Сан-Диего, ни в Нью-Джерси или Род-Айленде, а здесь, в Чапел-Хилле.

Я плюнула на гордость и прыгнула к нему на руки, наивно полагая, что меня выпустили из шкафа. Радуясь тому, чему не бывать.

Макс крепко обхватил мое тельце руками, но уклонился от поцелуя. Отодвинул даже щеку, неловко улыбаясь и косясь на парней. Он поставил меня на землю и, почесав затылок, прервал повисшее молчание:

— Ты же этого хотела, так? Я подумал, кхм, отучишься, а там видно будет, чем заниматься… и где.

Макс

Мне изначально не следовало так вываливать все на Этти. Стоило сперва объяснить, какие привилегии нам даст переезд; дать понять, что мир не радужно-единорожный — не все одобрят наши с ней отношения; терпеливо переждать отрицание, злость, торг и так далее, пока она все же не примет неизбежное.

И вот, всего на миг, я подумал, что у меня появился шанс все исправить. Этти больше не дуется, и мы, наконец, можем поговорить как взрослые люди. Придем к компромиссу — я подожду окончания ее учебы или она поучится без меня, пока я обустрою нам новое место, — и не доведется мне больше чахнуть над орхидеей в одиночестве. Но не тут-то было.

Никогда не перестану гадать, что в голове у этой женщины. С чего вдруг она решила при всех меня поцеловать?

Я списал это на эмоции, увернулся — оградил от опрометчивого поступка. И что получил в итоге? Недовольную гримасу и читающееся в глазах желание запульнуть в меня подаренным конвертом. И букетом тоже. Желательно тем, что презентовал МакКензи. Он ведь больше, чтоб его!

— Этти? — окончательно сбился с толку я.

— Идем есть торт, — прорычала она и направилась в дом, больше до конца вечера на меня так и не взглянув.

18 августа, День рождения Макса

Полетт

Бабушка Симона вертелась у торта, который так сосредоточенно украшал кремом дедушка Жак. Умыкнуть чуточку сладости хотела и тетушка Карен. Она все косилась на миску с эклерами и показательно вздыхала. Я ее понимала: ждать пока все соберутся за стол — мучительное занятие. Живот урчит и требует того, о чем ему уже настучали зрительные и обонятельные рецепторы, а ты все пускаешь слюни вниз по пищеводу и пытаешься силой мысли подогнать стрелки часов.

Хотя есть и те, кому ожидание не в тягость. Дядя Конор вот нашел себе увлекательнейшее занятие: доказывал маме, что столовые приборы нужно натирать до блеска, ибо разводы — неуважение к гостям. И пока бабушка Берта выступала в защиту невестки, а ее муж припоминал чашки с трещинами в доме самого дяди Конора, папа достал вилки и ложки из ящика, подержал их под проточной водой, вывалил на стол перед братом и всучил ему полотенце.

Ни на секунду не сомневалась, что дядя Конор увернется от папиного «тебе надо — ты и делай», и, конечно же, оказалось, что для столь тонкого занятия требуется тряпочка из специального волокна, которой — как жаль, как жаль! — у нас в доме нет.

— Этти, — раздалось у меня за спиной, — можно тебя на минуту?

— Я скоро вернусь, — пообещала МакКензи, отдавая ему тарелки и следуя за Максом в прихожую, где песня Элины Стридх «Here With Me» звучала приглушенно, мягко.

На мой скромный взгляд, братец выглядел недостаточно воодушевленным для человека, которому исполняется двадцать два года. Конечно, все желанное и юнцам запретное ему уже давно дозволено, но когда вся родня собирается поздравить тебя и разгоряченно спорит о потребности натирать ложки — разве это не повод приободриться?

Я решила сделать это за него: подоткнула пальцами уголки его губ к ушам, пока братец собирался с мыслями, — и он в самом деле улыбнулся.

— Давай начнем все сначала, — предложил Макс, хотя это больше походило на просьбу.

— С какого? С того, где меня принесли из роддома?

Братец засмеялся:

— Может, с того, где мы целовались в парке?

Длинные пальцы опустились вниз по моей руке, вторая ладонь скользнула на талию, сжалась, и Макс мягко подоткнул меня к себе. Исходившие от него тепло и мятный запах дрожью отозвались в теле.

— Или с той ночи, когда мы устроили свой собственный фейерверк? — прошептал он мне на ухо.

Набрав побольше воздуха в легкие и прочистив горло, я отстранилась, взглянула в глаза цвета голубики.

Он не может смотреть на меня так нежно, настаивая на секретности отношений. Не может касаться так чувственно, отталкивая, окажись кто неподалеку. Не может обнадеживать и тут же разочаровывать.

— Что скажешь? — Макс ждал ответа, не пытаясь вновь притянуть меня к себе. — Можем забыть обиды и попытаться еще раз?

— А можем зайти сейчас в столовую и рассказать всем о том, что у нас было?

Братец ничего не ответил. Даже рта не открыл в безмолвном бессилии.

Еще одно разочарование. На этот раз должно стать последним.

Макс

— Значит, оно того явно не стоит.

— Этти… — Я попытался остановить ее, ухватив за руку.

Она обернулась ко мне, стремительно приблизилась и быстро, с напором зашептала:

— Это пройденный этап, Макс. Закрыли тему и забыли, что такое вообще было. Я люблю тебя, всегда буду, но отныне только как брата, а ты меня — только как сестру. Нам нужно двигаться дальше.

— Для меня это все еще реально. — Я приложил ладонь девушки к своей груди, но она с силой потянула ее на себя.

— Тем не менее ты не хочешь ничего менять.

— А ты разве хочешь? — громче нужного возмутился я, но тут же понизил голос: — Разве ты хочешь, чтобы вот это все, — указал в сторону гостиной, где почти расселись родственники и друзья, — изменилось? Они больше не будут смотреть на тебя так, как сейчас. Некоторые пожмут плечами, да, но кого-то ты потеряешь, от кого-то услышишь обидные слова. Неужели ты готова рискнуть отношениями с ними ради того, чтобы поделиться нашими? Почему то, что есть между нами, не может остаться только нашим и больше ничьим?

— Потому что я хочу быть с человеком, который перед всем миром признает меня своей и будет гордиться этим. Тебе тоже стоит найти себе ту, с которой этого захочется. Отпусти меня, Макс, и живи дальше.

Я на миг потерял дар речи, а Этти шмыгнула носом и вскинула голову:

— Пойдем за стол. Ты именинник, тебя все ждут.

Все еще стоя как вкопанный, я наблюдал за тем, как девушка села по правую руку от МакКензи, смахнула невидимую пылинку с щеки, перекинула косу за спину и вскоре с улыбкой слушала того, с кем, по всей видимости, уже начала двигаться дальше. И возразить на это было нечего: я, идиот, сам обеспечил Кевину второй шанс с Этти.

Празднование подошло к концу с наступлением темноты. Некоторые гости последовали за мамой наверх, планируя расположиться для ночлега (их ждала незавидная участь рыбешек в консервной банке, учитывая габариты имеющихся комнат), другие понемногу отчаливали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Этти хохотала с МакКензи, опираясь на кузов его машины. Как только они закончили любезничать и девушка пошла прощаться с дядей Конором и тетей Карен, я воспользовался моментом, чтобы сказать Кевину одну лишь фразу, на которую решался весь вечер.

— Позаботься о ней, хорошо?

С промедлением, но парень кивнул, и, хотя мое сердце продолжало тихо и мерно кровоточить, я пошел прощаться с родителями.

Достав маме нужные подушки с верхней полки, до которой она не дотягивалась даже с табуреткой, и получив от нее дозу объятий, направился к отцу. Он искал что-то в гараже и попросил подождать, так как весь оказался в мазуте.

И чем дольше я ждал, тем сильнее становилось желание попробовать. Сделать шаг навстречу неизвестному. Тот шаг, которого так ждала от меня Этти.

— Пап… я…

— Да, сынок? — Он не глядел на меня: разгребал завал инструментов.

— Я люблю Этти.

— Это хорошо. Она тебя тоже любит.

— Как девушку.

Метал лязгнул еще раз и стих. Отец замер, а после медленно обернулся, глядя на меня через плечо. Внутри я дрожал, как крошка-чихуахуа под проливным дождем, а снаружи лишь сжимал и разжимал пальцы.

— Вы мои дети, — спокойно начал папа. — А каждый родитель хочет, чтобы его дети были счастливы. Поэтому если ваши желания совпадают… Если у вас это взаимно…

Секунды шли за часы, пока он размышлял, что еще сказать, но ответ я уже получил. Понимал это каким-то отдаленным, затюканным участком сознания, хотя и расслабиться по-прежнему не мог.

Неужели правда принял? Или примет в ближайшем будущем? Он способен на это? Сможет понять? И сейчас не злится? Не жаждет плоскогубцами выкрутить мне хозяйство за совращение родной малышки? Или он еще в раздумьях? Вон как сжимает опасный инструмент в руках…

— Если у вас все всерьез, то заботься о ней, Макс. Оберегай от тех, кто хочет ранить, и сам не давай повода лить слезы.

Я пристыжено опустил взгляд. Конечно, он понял, по чьей вине его дочь плакала в последнее время.

— Этти, она… Мы больше не вместе.

Сложно было соединить мысли воедино. Их разнесло во все стороны шоком из-за принятия папой моей тяги к сестре.

Черт, он ведь даже отложил эти жуткие плоскогубцы. И взгляд у него сейчас из тех, которыми меня одаривали, когда я знатно накосячил. Не осуждающий, а, скорее, говорящий: «Не наломав дров, костер не разведешь».

— Она двигается дальше, пап. Без меня.

— Может, это лишь оттого, что ты решил не двигаться с ней?

24 августа

Мальчишник Бена, Макс

Местом для прощания Бена с холостяцкой жизнью был выбран бильярдный клуб, а потому я опирался на кий, наблюдая за тем, как сосредоточенно Чарли выверяет траекторию удара. Один из прицельных шаров остановился у самой лузы, и я не удержался от смешка. Мой же удар был позорнее его: я даже по белому шару не попал.

— Мда, — потирал челюсть Зак, — вам еще учиться и учиться. А ну-ка разойдитесь. Сейчас я вам покажу, как это делается.

Последовательно забив три шара в лунки, он горделиво поиграл бровями. Я предложил разыграть новую партию, в надежде выступить в роли наблюдателя. Меня поддержал Чарли и, не дожидаясь ответа остальных, двинулся к бару за напитками. Пол, средний из братьев Бенкс, вызвался быть рефери, а Бен, Зак и Бадди принялись устанавливать очередность ударов.

Спустя две победы, Зак порывался усложнить игру, а остальные просто предлагали исключить его.

— Как можно улучшить мастерство, не играя с лучшими? — ухмылялся он.

— Как скромно, — закатил глаза Пол. — Уверен, будь здесь Лиам, он стал бы тебе достойным соперником.

Бен засмеялся:

— О, да. Сколько ты ему в прошлый раз проиграл? Три сотни?

— Две, — неохотно признал Зак и отхлебнул лимонного сока.

Не знаю, как так звезды сошлись, но на этом мальчишнике алкоголя хватило бы аж на целую муху. Оно и хорошо: нет соблазна — нет последствий. Слышал, свадьба тоже будет безалкогольной.

В то же время, Девичник Лоис, Полетт

— А со своим можно? — полюбопытствовала Памела и досадливо свела брови, получив отрицательный ответ.

— Да ты, мать, должно быть, шутишь! — возмутилась Грейс.

— Ладно, ладно, — смилостивилась Лоис, поправляя подаренную ей пластмассовую корону. — Будет шампанское, но совсем немного. Не хочу, чтобы моя свадьба плавно перешла в пьяный мордобой.

Мы сидели в просторной гостиной: кто на диване, кто на пуфиках, ну а я и владелица квартиры — на полу. Не то чтобы нам некуда было притулиться, напротив, места у Зака с Евой было хоть отбавляй. Просто выяснилось, что ковер с длинным ворсом — это то, что непременно нужно приобрести и себе домой.

Келли влетела в гостиную — чуть не снесла стол с угощениями — и начала оглашать список косметических процедур, которые испытает на себе каждая, причем в принудительном порядке. Раздавая тканевые маски и повязки для волос, она застыла с лишним комплектом в руках.

— А Трэйси не будет? — обратилась девушка к Лоис.

— Я пригласила ее на свадьбу. Хватит с нее пока.

Душа-человек наша Лоис: я бы придушила, уведи у меня сестра парня, а она ничего, еще и налаживать отношения с ней начала. Хотя я не могу знать наверняка, как повела бы себя, окажись на месте Лоис. Если бы Макс завел шуры-муры с МакКензи, я определенно больше бы ревновала самого Макса.

— Разве вы с ней не оставили все позади?

— Да куда там! Пытаемся, но она такая упертая… — морщилась Лоис. — Не хочу и сегодня с ней пререкаться. Вот сдался ей этот обалдуй? Говорю, бросай его, а она фиги крутит. Еще и на церемонию парой взяла, представляешь? Беспредел!

— Кого еще брать в пару, если не мужа? — резонно заметила Ева.

— Лоис, ты забыла, кто занимается рассадкой гостей? — изогнула светлую бровь Келли. — Уж я-то знаю, что Марк будет там. Подальше от вас с Беном.

Лоис послала ей воздушный поцелуй, а мой взгляд метался от одной девушки к другой. Похоже, я что-то упустила. Окончательно выбилась из колеи с этим воздержанием от сплетен.

«Сегодня же начну это исправлять!» — подумала я, уверенным движением открыв маску и примостив ее на лицо.

Мальчишник, Макс

— Номер семь, — заказывал удар брату Зак, похлопывая его по спине, — вон в ту, справа. Давай, Бенни, я в тебя верю.

— Если бы ты в меня верил, не ставил бы деньги на мой проигрыш.

— Не дуйся, братишка, просто в себя я верю чуточку больше.

— Может, кто-то уже сменит его, а?

— Бей давай!

О, сколько ликования было, когда шар под номером семь попал в крайнюю правую лузу. Какой танец исполнял Бен, гогоча и забирая честно выигранные зеленые. Тост напрашивался сам собой, и Чарли поднял стакан колы:

— Бен, отношения и пул в чем-то схожи. В обоих случаях мы постоянно виляем: где-то лажаем, где-то одерживаем верх, но не останавливаемся из-за промахов, потому что нам нравится игра… или тот, с кем мы играем. Я хочу выпить за удовольствие, с которым ты будешь играть; за наслаждение, которое подарит тебе семейная жизнь, несмотря на ссоры и недомолвки. Ты уже победил, Бен, ты нашел второго игрока по жизни, который будет играть с тобой и за тебя. За новую жизнь!

— За новую жизнь! — отозвались все хором, чокаясь стаканами с напитками.

Девичник, Полетт

— Я не хотела плакать! — Лоис махала на лицо руками, не выдержав трогательности тоста Евы. — Не хотела.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Моя ж ты хорошая, — обняла ее девушка, чем окончательно лишила способности сопротивляться порыву эмоций.

— Слезы долой! — командовала Келли. — У тебя же на утро глаза опухнут!

Грейс наиграно ужаснулась, но Келли, видать, не уловила сарказма и согласно закивала. Памела тем временем притащила коробку со всем необходимым для домашней фотосессии, что сместило фокус внимания виновницы торжества.

Не желая нарушать уютность вечера приглашением фотографа, мы с девчонками решили, что справимся сами.

Фотоаппарат и круговой свет Евы вполне шли за профессиональные. Макияж и прически мы с Келли сделали такие, что ничуть не уступали салонным. Разномастные усы, очки и забавные таблички на палочках, что смастерила Пэм, должны были разнообразить кадры.

Что же касается вклада Грейс, то она обошла прочих по экстравагантности, умудрившись притащить с дюжину тематических нарядов: откровенных и… очень откровенных. Похоже, мало кому мы сможем показать эти фото.

— Где ты это достала? — поинтересовалась Лоис, силясь понять, как надевать нечто, состоящее из одних ремешков.

— Не на работе, — успокоила Ларсен девчонок, которых, похоже, даже такой расклад не особо бы смутил. — На наших костюмах иной раз встречаются пятна, которые хрен отстираешь.

«Иу» получилось групповым, а оттого смехотворным. Девочки похватали наряды, таблички и вскоре дурачились от души. Грейс забила ту, что с надписью: «А стриптизеры будут?», Келли — «Отдаю в хорошие руки», Памела — «Везет же некоторым». Лоис крутила и вертела табличку: «Почти уже замужем, но еще не совсем». Ева же взяла самую большую, дабы прикрыть выскакивающую из наряда стюардессы грудь. Ну, а я обзавелась шикарными усищами, которые неплохо дополняли образ горничной.

Ой, что мы творили… Хочу себе однажды такой же девичник!

Мальчишник, Макс

На первом этаже, прямо под бильярдным залом, располагался ресторан с такой же деревянной отделкой стен, но наполненный запахом жареного мяса. Когда катание шаров стало утомительным, мы решили как следует подкрепиться, проделали длинный путь аж в два лестничных пролета и заняли угловой столик. Достаточно далекий от других посетителей, чтобы можно было не ограничивать себя в громкости и выражениях.

Очередной тост толкнул Зак. От кого-кого, а от старшего Бенкса я такой речи не ожидал.

— Мужчина, он как дом: крепкий, надежный, с ним не пропадешь ни под дождем, ни в знойный мороз, но до поры до времени он пуст. Стоит особняком, на окраине города: ни тебе клумбы по периметру, ни ремонта по фен-шую, ни ажурных занавесок. И лишь с приходом той самой женщины в окнах загорается свет. Помещение наполняется звуками, ароматами… коврами с длинным ворсом. В дом наведывается родня, друзья, соседи. Там рождаются дети. В такой дом хочется возвращаться с работы. В таком доме тебе рады, тебя ждут. Бенни, ты нашел ту самую, а значит, будет у тебя и клумба, и ковер, и занавески. С каждым днем будешь становиться лучшей версией себя для нее, для вас. За свет в вашем доме! За счастливую семейную жизнь!

Звон стаканов сопровождался одобрительным гомоном. И хотя улыбка моя была искренней, внутреннее ощущение отказывалось ей соответствовать. Все думал о том, что, потеряв Этти, сам остался в потемках.

Телефон завибрировал в брюках, и из-за высветившегося на экране мои брови полетели вверх.

«Эта гримаса пропадет с твоего лица, если перестанешь делать глупости и прятать Полетт под одеялом».

Я с трудом вышел из оцепенения, повернул шею и наткнулся на вопросительный взгляд Бадди.

Это ведь Полетт? Показал жестами он.

— С чего ты взял? — опрометчиво спросил я вслух.

А чего бы ты ее так усердно скрывал? Уже во всю лыбился друг, явно считавший утвердительный ответ с моего растерянного лица. Может, я и глухой, но не слепой. Да и знаю вас с пеленок. Ты действительно думал, что я ничего не замечаю?

Я опустил голову на ладони. Скорее даже так: моя голова, внезапно отяжелев, упала на ладони со звучным шлепком.

— Черт, — донесся до меня смеющийся голос Бена, — так это правда Полетт?

Ты и ему рассказал? С укором взглянул я на Бадди.

— Дело рук Лоис, — поспешил ответить на вопрос Бен, показывая то же жестами.

Таинство немых переговоров стало постепенно улетучиваться, когда Келли принялась загибать пальчики в буквы и слова, но я и подумать не мог, что Бен тоже этим займется. Еще и не афишировал о новом навыке. Хотел застать врасплох?

— А Лоис откуда…

— У нее это были только догадки.

Теперь понятно, почему Фил так настаивал на том, чтобы я пришел на корпоратив, причем непременно с парой, и откуда у него такая осведомленность касательно Этти. Просто мой коллега из отдела маркетинга и брат Лоис по отцу — наемный шпион.

— Так что же это, все знают? — в бессилии выдохнул я.

Бен пожал плечами, оглядываясь по сторонам.

— Полетт — это твоя сестра, так? — уточнил Пол, обращаясь ко мне.

— Мисс «я разгромлю твою мастерскую», да, — опередил меня Чарли, остановив ладонь в районе груди. Очевидно, указывал на рост девушки.

— А что с ней? — нахмурился Зак.

Под любопытными взглядами я почувствовал, как давит ворот рубашки, а потому начал его оттягивать.

И что теперь делать? Врать и надеяться, что Бадди и Бен сохранят молчание? Что все это однажды не всплывет наружу?

— Мы… Мы встречались какое-то время, — решился на признание я. — Как, кхм… Как парень и девушка.

Повисшая тишина не давила. Наоборот, мне стало на удивление легко. Будто все это время я держал небесный свод, но вот пришел Геракл — и я свободен. Быть может, не навсегда. Быть может, мой сменщик дохленький и вскоре небеса падут, мир разрушится, но… будь что будет. В это самое мгновение я ощутил блаженное чувство избавления от тайны, что не давала разогнуться, вдохнуть полной грудью.

— Ты влюблен в младшую сестру? — нарушил молчание Пол.

— А отец еще нам с вами претензии выставлял, — обернулся к братьям Зак.

— Она сводная, — все же почувствовал потребность оправдаться я.

Зак покачал головой, смеясь и запихивая смачный кусок мяса в рот:

— Надо будет сказать Еве, что я до звания извращенца не дотягиваю.

— Похоже, — шепнул мне Чарли, тактично пытаясь сдержать смех, — для Кевина она больше походит на сестру, чем для тебя.

Я вопросительно взглянул на друга.

— Ну, в твоих глазах Полетт имеет еще и… — тут мне и вовсе пришлось читать по губам: — сексуальную притягательность.

— Что ты имеешь в ви…

Я прервался на полуслове, когда в голове всплыли слова Этти еще до первого поцелуя. Они с МакКензи никогда не встречались, но объяснить, что стало тому причиной, сложно. И если, показывая, что он двигается дальше, сестрица имела в виду не девушку рядом с ним, а профессора МакКуина, чья ориентация в свое время так расстроила Келли, то…

— Вот холера!

— Да, неловко выходит, — ухмылялся Чарли.

Он вряд ли понимал, что причина моей реакции — осознание того факта, что я с шестнадцати лет ревновал Этти к парню, который с большей вероятностью мог видеть себя в отношениях со мной.

Девичник, Полетт

Где-то к девяти часам мы решили, что этот вечер слишком хорош, чтобы его не повторять. У парней имеется традиция собраний с их собственной версией бойцовского клуба. Так почему бы и нам не создать свою, более гуманную и в разы более веселую, традицию женских вечеров? Скажем, по пятницам.

Празднование было в самом разгаре: песни, пляски и даже одна битая ваза. Вот, вроде, не пили, а падали дружно и регулярно. Лоис тихо взвизгнула, и я бы решила, что кто-то оттоптал ей ногу, если бы она не стояла поодаль, утыкаясь носом в телефон.

— Ничего, ничего, — заверила она, качая головой.

Девушка распустила хвост рыжих волос и, подпевая песне «That`s my girl» группы Fifth Harmony, начала вилять попой в нашу сторону. Однако же я заметила, что крутилась она неизменно около меня. И, когда, ссылаясь на жажду, меня потащили на кухню, стало абсолютно ясно: дело пахнет жареным. Или скорее паленым.

Духовку мы выключили, ибо наша хозяюшка-Ева чуть квартиру не спалила, опрометчиво за танцами забыв, что поставила печься кексы. Но это было ожидаемо. А вот того, что произошло дальше, я предугадать никак не могла.

— Божечки, Божечки, Боже! — тихо взвизгивала Лоис, притопывая босыми ногами. — Я знала. Так и знала, что вы с Максом будете вместе. Вы так подходите друг другу, я так за вас рада!

Я активно заморгала, насупилась, сосредоточилась, но осознание так и не пришло.

— Откуда ты знаешь, что мы с ним были парой?

— Что значит «были»?

— Значит, что мы отмотали отношения до статуса «брат-сестра».

Лоис надула губы и вмиг показалась такой раздосадованной, словно ей священник у алтаря отказал в венчании, сетуя на то, что девственность не сберегла.

— Как же так? Ты же ребенок-неожиданность.

— Что? — не сдержала смешок я.

— Ну, Макс тебя никак не ожидал…

— Ах, да. Он рассчитывал на самолетик.

— …и ты ему, можно сказать, предназначена, — поигрывала бровями Лоис, явно довольная собственной шуткой. — Только не как Цири Геральту. Скорее, как Паветта Эмгыру. [67] Паветта-Полетта.

— Ладно, так, — засмеялась я, выставляя ладони вперед. — Достаточно. Ты перевираешь истории хуже, чем Лютик. И до сих пор не ответила на мой вопрос.

Девушка молча показала мне телефон. На экране светилось сообщение от Бена (последняя холостяцкая ночь, а они друг с другом переписываются!):

«Ты была права насчет Коллинзов».

Вот так планируешь пособирать свежие слухи да пересуды с подруг, а они тем временем перемывают косточки тебе.

Значит, Лоис нас подозревала и молчала. Это я понять могу, сама так же в их с Беном случае делала. Но вот где ее суженый добыл доказательства?

— Наверное, Макс сказал, — выдвинула теорию подруга, и я закатила глаза.

Как же, от него дождешься!

Не прошло и минуты, как слова Лоис подтвердились коротким сообщением: «Да, сам всем сказал» и я обомлела.

— Полетт, эй… — Лоис потрясла меня за плечо. — Вы из-за этого расстались, да? Потому что не могли открыться всем?

— Он не хотел, — все еще задумчиво уточнила я.

— Теперь, видимо, хочет.

— Или его вынудили под твоим наставничеством, — подозрительно покосилась на подругу я. — Не знаю. Не уверена, что это что-то меняет.

— А если бы Макс признался тебе в любви при всех? Ну, скажем, завтра. На нашей свадьбе.

— Мне нравится ход твоих мыслей, — указала я пальцем на девушку, чьи глаза шаловливо блестели.

Мальчишник, Макс

Никак не мог выйти из состояния ступора, в котором слова Чарли доносились до меня сквозь туманную дымку. Не так я представлял себе раскрытие самого постыдного секрета в моей жизни.

Конечно, когда в девятом классе Амелия Пайпер перепутала больничный кабинет и застала меня в крайне непрезентабельной позе на осмотре у проктолога, я тоже думал, что достаточно пожил и что не перенесу ежедневного столкновения с ней на литературе. Но в тот раз ни ее вечная ладонь, скрывающая улыбку, ни смех и перешептывания ее подруг не особо повлияли на мою репутацию и самоуважение.

Однако же факт интимной близости с сестрой (сводной лишь по крови) не мог восприниматься благосклонно. Я был убежден в этом и, тем не менее, вот уже двадцать минут сидел и слушал, как мои друзья спорят о целесообразности запрета на инцест.

— О насильственных связях речи не идет, — отмахнулся от Зака Чарли. — За изнасилование есть статья, а мы говорим про добровольный инцест.

— И мы пришли к выводу, что проблема в генетике, — качнул головой Бен. — Обществу не нужны больные люди, а тем более дети, которые заведомо родятся с отклонениями.

Чарли с ликующей улыбкой указал на него пальцем:

— Именно. И нужно контролировать рождаемость от таких вот пар, а не сажать их в тюрьмы. Напомню, что заключенные живут за счет наших налогов. Зачем содержать трудоспособное население, которое не приносит вреда обществу? Где логика?

Бен согласно хмыкнул, а Бадди показал Чарли сообщение на телефоне.

— Ва-зэ-кто-мия, — по слогам сказал тот, очевидно, вписывая то же на экране парня.

Старший Бенкс поперхнулся то ли из-за непрожеванного шмата баранины размером с небольшой кирпич, то ли из-за реплики Чарли, не вписывающейся в контекст беседы.

— Чего-чего? — прокашлявшись, уточнил он.

— Запрещая отношения между кровными родственниками…

— Да-да, это мы поняли, — нетерпеливо кивнул Зак и почесал торчащее ухо. — А вазэктомия тут при чем?

— Гарантия отсутствия у пары детей, — вмешался Пол, который с момента моего признания сидел и молча глядел в пустоту.

— Есть усыновление, — кивнул Чарли. — Пусть подписывают обязательство не плодиться и берут направление на стерилизацию.

Вопрос о том, почему на стерилизацию идти должен именно мужчина, сняли довольно быстро. Оказывается, в нашем случае — это дело пяти минут, а у женщин — это целая операция со всеми вытекающими из нее последствиями. Я непроизвольно поежился, да и у остальных ребят лица вмиг помрачнели.

— Не по-людски это как-то, — кривил носом Зак. — Ни один мужик в здравом уме не пойдет на такое.

— А ради любимой женщины? — прищурился Чарли, намекая на пламенную речь часом ранее.

— Вообще не понимаю, почему мы говорим о кастрации на моем мальчишнике, — резонно заметил Бен, отпивая сок из стакана брата. Лицо его скривилось до нелепости смешно, когда он вернул напиток: — Как ты только пьешь эту гадость?

— Без передергиваний глаза, — подначил его Зак.

— А как ты можешь так спокойно относиться к тому, что один из твоих ближайших друзей спит с?..

Пол не договорил, потупился и поджал губы. Ему было неловко за вопрос, что явно не давал покоя, но я и сам мучился абсолютно тем же, а потому устремил взгляд на Бена. Тот лишь ухмыльнулся, пожимая плечами:

— Моя без пяти минут супруга их с Полетт целую вечность шипперит [68].

— И ты… привык к этому? — предположил я, краем сознания прокручивая воспоминания с косыми взглядами и странными комментариями Лоис.

— К ее местами сумасбродным идеям — да, а вот к вам с Полетт я буду еще долго привыкать. Но, как сказал Чарли и как я говорил ранее, двое взрослых людей, оба этого хотят…

— Ты говорил, что блевать тянет, если брат с сестрой…

Зак помог мне закончить предложение, недвусмысленно двигая пальцами одной руки в окружность, составленную пальцами другой.

— Это когда такое было? — свел брови Бен.

— А, забей.

— Эй, Макс. Хей! — Он потрепал меня по плечу. — Что бы я не говорил раньше, слушай, что скажу сейчас. Ты мой друг. Этого не изменит то, кого ты любишь и с кем спишь, ясно? А вот Лоис так вообще от счастья там, наверное, как ненормальная верещит.

Конечно, он поспешил подтвердить догадки Лестер. И теперь вся орава девиц на ее девичнике тоже в курсе. Интересно, как отреагировала Этти?

Бадди поддержал слова Бена, показав жестами, мол, ему хватило времени осмыслить наши с Этти отношения и понять, что лично для него это ничего не меняет.

— А мне вообще без разницы, кто с кем в горизонтальной плоскости вытанцовывает, — решил встрять Зак. — Хоть с псиной подзаборной…

— Ну твою ж налево! — закатил глаза Бен.

— Да, ладно, тут я переборщил. Пес тебе согласия не даст, а я поддерживаю только добровольные совокупления. Но, Макс, если для тебя важно, чтобы кто-то укорил, то пожалуйста: ты гребаный…

— Спасибо, достаточно, — прервал я шатена через пару минут, за которые он успел наговорить много интересного и теперь лыбился во все неровные тридцать два.

И ведь не ощущал потребности в подобных оскорблениях, но дышать стало как-то полегче. Да и все вдоволь насмеялись — нет, наржались, так будет честнее — над причудливостью глумлений Бенкса.

Под конец празднования мне даже решили помочь наладить отношения с Этти. Подобное вмешательство казалось излишним, но сам я не был уверен, что девушка удовлетворится моим сегодняшним откровением, поэтому отмахиваться не стал.

— Раз накосячил, будь добр, исправляй, — безапелляционно заявил Зак. — Слова — пустое, нужны поступки.

— Важно исправить то, где именно напортачил, — уточнил Чарли. — Может, ей как раз-таки нужно было что-то услышать, а ты воды в рот набрал?

— Чего Полетт от тебя хотела? — решил прекратить игру в «угадайку» Пол.

— Чтобы все знали, что мы пара.

Уголки губ Бена потянулись к ушам, и друг с нехорошим блеском в глазах перевел взгляд с экрана телефона на меня.

— Я знаю время и место, где соберутся все уже завтра.

[67] Отсылка к первой книге из цикла «Ведьмак» Анджея Сапковского. В данном случае предназначение свело двух влюбленных.

[68] Шипперить — мечтать о том, что некие известные (или знакомые вам) люди, а может, и персонажи (книги, фильма, сериала, игры) состоят в отношениях — зачастую романтического характера.