Святых не кусают

Глава 14. Интересы центрального округа

С момента расставания с циркачами прошло несколько дней. Спокойных, тихих…

В первую неспокойную, полную мыслей ночь его ещё донимали кошмары. А уже наутро - как отрезало. И дальше пошло как по накатанной, как и должна была протекать доставка с самого начала. Никаких бандитов, смертников. Политиков, звездоносцев, зверей, даже будто ни одного пустого. И уж точно ни одного кошмара.

Словно про него все забыли. Словно всё закончилось. И курьер этим пользовался, активно нагоняя километр за километром, вполне соответствуя сбитым срокам. Но едва ли так могло продолжаться до самого конца.

Преодолев с десяток городов, где проезжая мимо, где насквозь, стоило решить задержаться хоть в одном, оставив начавший вновь тарахтеть джип в мастерской, а самому направиться на разведку обедом…

Даже найдя достаточно не забитую клиентами кафешку и отказавшись от всех предложенных навязчивым официантом "блюд дня", у Пса не вышло насладиться привычным одиночеством.

- Здесь не занято. - Взялся кто-то за стул напротив.

- Занято.

- Это был не вопрос. - Усмехнулся незнакомец, садясь за тот же столик. - Эспрессо, уважаемый! - Бросил он проходившему мимо официанту. Тот, мазнув заказ в блокнот, отправился дальше по залу. И как только удалился достаточно далеко, незваный гость поздоровался: - Рад знакомству, синьор Красный Пёс.

- О, да вы из центрального округа, синьор. - Со смешком отложил газету курьер, обратно тону впиваясь тяжёлым взглядом в севшего напротив врага. Но тот лишь доброжелательно улыбнулся:

- Всё как болтают в слухах - вы ужасно проницательны. Тогда, сразу к делу, да?

Пёс напрягся. Но обстановка в кафе так и замерла на повседневной безмятежности, облик и поведение гостя буквально кричали о дружелюбности, а сам курьер, чувствуя никуда не исчезнувшие груз за спиной и пистолет под подушкой дивана, решил пока не спешить. Даже если напротив самый что ни на есть противник - уж с соседями отношения у жителей северного округа как никогда однозначны, будь ты хоть из церкви света, хоть обычный работяга, хоть доставщик. И нужно ему, конечно же…

- Груз?

- Вы даже более впечатляющи, синьор! - Выдал несколько искренних аплодисментов незнакомец. - И раз уж весь наш разговор, можно сказать, предрешён, давайте перейдём сразу к заключительной части. За сколько…

- Нет. - Не стал даже слушать предложение курьер. - Ящик останется при мне. Я нанялся доставить его. И я выполню свою миссию. Сколько бы торгашей и бандитов ни встало на моём пути! - В конце всё же сорвался голосом Пёс. Не смог не заметить: - Пусть это даже будет и, хм, Тьма.

В глазах врага промелькнуло, буквально на долю мгновения возникло некое… Огорчение. Что решение не оказалось настолько простым, что Пёс, именно он, а не какой-нибудь неважный бухгалтер, настолько принципиален, что придётся задержаться во враждебных городке и округе. Но гость взял себя в руки быстрее. И, заслужив тем самым отдельное уважение курьера, не стал напирать, будто не приемля отказы. Лишь коротко перечислил:

- Деньги вас не интересуют совершенно?

- Честь на них не купишь, а на остальное заработаю и сам.

- Женщины, имущество?

- Чем-то отличаются от первого? - Закатил глаза Пёс.

- Власть?

- Морока для тех, кому чувство собственного достоинства способно застилать взор, удобно не замечая ненависть в глазах подчинённых.

- А почёт и уважение всего округа, фактически целой страны? Вас сделают народным героем, предотвратившим войну, присвоят медали высочайшего звания, имя Красного Пса будет на устах у каждого…

- Особенно у тех, кто будет проклинать меня на бывшей родине? - Усмехнулся курьер, пока незнакомец скучнел и терял интерес буквально на глазах: - Да и, разве не знаменит я сейчас? Вроде известен - уж простите, синьор, не вникал в это, абсолютно не значащее для меня дело. Синьор, синьор… Вы, к слову, не представились. - Подметил Пёс.

- Анэксандр. - Приподнял в жесте вежливости кепку, гость. - Что ж, стоило догадаться, что раз вы добрались сюда… То соблазнами вас не переманить. Но вы ведь должны понимать, что я не вправе вернуться с провалом. Чего бы мне это не стоило. - Проявилась стальная нотка в голосе врага, впервые явив его истинную натуру.

- Ваш эспрессо. - Вовремя подоспел официант, оставляя чашку. Ещё одну придвигая Псу: - Ваш латте. Что-нибудь ещё?

- Чизкейк, пожалуйста. - Улыбнулся иностранец. - С шариком ванильного мороженного и листиком мяты.

- Как пожелаете. - Откланялся персонал.

Минута тишины, разбавленная обоюдосторонним наслаждением кофейными ароматом и вкусом, насколько оно было возможно в подобной обстановке…

- Что же вы в таком случаи предлагаете? - Усмехнулся курьер. - Кроме самой угрозы.

Анэксандр неспешно закончил начатый глоток… И усмехнулся в ответ:

- Ничего! Переговоры зашли в тупик, потому всё, что мне остаётся - предупредить вас. На этом наша встреча завершена, и я вас не задерживаю. Но если позволите, останусь здесь и дождусь своего десерта. У нас, знаете ли, чизкейков не делают…

- С вашими синабонами оно и не мудрено. - Хмыкнул курьер, бросая на стол несколько квадратов. - На том - прощайте! На сдачу насладитесь ещё парой деликатесов, пока вас ещё не поймали наши доблестные стражи. За что-то же им платят…

- До скорых встреч, синьор! - Бросил в спину Анэксандр, и у Пса пробежали мурашки:

- Понахело, млин… - Сплюнул он, спешно выходя из кафе. Огляделся на полупустую магистраль, быстро находя взглядом подъезжавшую жёлтую машину: - Такси!

Поднятая рука была замечена моментально, будто только его и ждали - разве что встал водитель по другую сторону транспортной линии, заставляя искать зебру. Вот только та была слишком далеко для того, за кем только что пришёл шпион из соседнего округа.

Осторожно, но быстро перебегая дорогу в неположенном месте, Красный Пёс думал о чём угодно кроме возможно штрафа от стражи - к примеру, где именно его поджидает засада. Если уж этот Анэксандр не побоялся ходить средь бела дня почти в центре города, то «встреча» может быть организована в любой подворотне или даже посреди улицы.

Про машину в мастерской стоит забыть уж точно - иначе повторится история Уральска. Сам маршрут тоже нужно менять - но уже не на что, на краю материка дорожная сеть насчитывает едва ли пару путей, и второй на выбор ему совсем тавтологично не по пути.

Голова заработала на полную, силясь составить план способный выпутать доставщика из очередной паутины проблем, в которую он угодил.

Заглянуть в местный филиал курьеров, раздобыть загруженную машину авторитетом или кражей, просмотреть по картам местные заброшенные центры старой доставки, последние километры преодолеть вовсе пешим…

Активный мозговой штурм, занявший всё внимание бегущего на автомате Пса сыграл злую шутку - курьера чуть не сбила пролетевшая мимо фура, заставив его потерять с десяток секунд на рывок в сторону. И только он начал двигаться такси навстречу - обозначенная машина громогласно взорвалась, положив начало целой канонаде из сработавших сирен и дополнительных малых взрывов по всему тротуару, породив среди гуляк панику и беготню с криками.

По ветру поднялись загоревшиеся обрывки бинтов…

Не избежавший ранения осколком стекла куда-то в руку, Пёс повалился на асфальт, едва ли что-то слыша или различая. Однако подошедшего Анэксандра он узнал. Тот что-то сказал, доброжелательно улыбаясь, и даже помог доставщику встать. И настолько же мирно вколол в шею шприц, спешно заковывая руки в пластиковые наручники.

С визгом шин затормозивший рядом грузовик, один в один чуть не сбивший курьера ранее, распахнул дверь и окончательно терявшего сознание доставщика совсем невежливо закинули внутрь словно мешок картошки. Близкое знакомство со стальным шкафом стало последним спусковым крючком для спасительной темноты.

…

Резкий запах подарил столь же резкое пробуждение.

- С возвращением в мир живых, синьор Красный Пёс! Воды?

Сухие губы слиплись так, что согласиться на озвученное предложение курьер не смог, однако полупустой стакан ему протянули вне ответа. Жадно всосав живительную влагу, доставщик начал расследовать ситуацию, в которой оказался. Вот только её безнадёжность бросалась в глаза с первых же секунд.

Грузовик, три передних сидения, Пёс по центру. Слева водитель-громила в тёмной форме военного, справа уже знакомый шпион в кепке, любезно придерживающий стакан перед пленником - руки стянуты за спину, да и на ногах нечто схожее. Это если бы он вздумал сбежать, о чём в текущем состоянии не было и мысли - слишком велика слабость в теле, ломота в мышцах, сухость в горле и во рту. Будто курьер находился без сознания не меньше суток, что не было маловероятным, но во что верить откровенно не хотелось…

- Знаешь, даже после произошедшего, моё предложение в силе! - Как ни в чём не бывало улыбнулся Анэксандр. - Конечно, речь уже не о деньгах, но ты всё ещё можешь устроиться к нам.

Плюнуть в лицо курьеру помешала лишь сохранившаяся даже после стакана воды сухость во рту, и что-то такое во взгляде пленника шпион разглядел, расстроившись:

- Ну зачем же так, синьор? Мы, между прочим, жизнь вам спасли! Едва ли такси от этих сектантов доставило вас куда-то кроме того света. - Усмехнулся Анэксандр. - Впрочем, как пожелаете. Всё равно возни бы с вами при оформлении документов возникло до дури… Но если расскажешь, что знаешь - убьём безболезненно.

- Всё одно умирать. - Просипел курьер, аккуратно пробуя на прочность наручники. Безуспешно.

Слова пленника вызвали лёгкий смех офицера:

- Вот тут ты не прав! Заблуждаешься, ужасно заблуждаешься, что проклянёшь в будущем ещё не раз, любитель игры в рыцарей…

Тихое шипение рации согнало улыбку с лица, обозначив возникшую проблему:

- Сэр, на дороге помеха.

Вскинутая рука и одновременно команда остальным машинам:

- Остановка.

Водитель-громила тормозит вместе со всеми. Перехватив винтовку, выходит наружу - с ним несколько таких же солдат из переднего грузовика, все вместе идут смотреть проблему. Рация вновь оживает, выдав взволнованное:

- С-сэр, взгляните…

Тихо матерясь, Анэксандр выбирается наружу, оставляя Пса наедине. Напоследок, перед тем как захлопнуть дверь, бросает издевательское:

- Только никуда не уходи! Как вернусь - продолжим на чём остановились.

И на курьера, наконец, наваливается не безнадёга, но… усталость. Тяжёлая, смертельная усталость. Столько он преодолел, столько он осилил - и всё ради чего? И речь даже не о текущей, абсолютно безвыходной ситуации, в которую он попал, до того вырвавшись из рук безумных смертников, Императора и даже просто зверья. Зачем он вовсе принялся доставлять этот чёртов груз?!?

После расставания с циркачами он задавался этим вопрос не раз, пусть и невольно. Тем более тяжелые мысли посещали его после кошмара, пусть он и не помнит сюжета. За эти дни Пёс не единожды рассматривал трудную дилемму «доставлять или не доставлять» со стороны морального выбора и ответственности, с причин эмоциональной подоплеки, с задач собственной гордости и чести…

Даже жалел в какой-то момент, что не продался ещё тогда, бандитам, с которыми оставил разбираться бедного новичка посреди догорающего города. Не из жадности - будто ему бы перепало что-то кроме удара по затылку в глухой подворотне - банально из крайней степени непонимания происходящего. Привычный мир уже давным-давно рассыпался прахом иллюзий, открыв под собой настоящий водоворот актуального положения дел в мире, весьма неспокойного, что он продолжал отрицать столько времени. И это доставив в своё время тонны контрабанды, обличающих документов и просто оружия, пусть и меньшего масштаба, нежели везёт сейчас. А заплыв за буйки несведущего обывателя, оказался не в силах остаться на плаву, захлёбываясь в этом потоке и течении. Ведь вокруг бешенным штормом завертелись деньги, власть… И Тьма.

А ещё Свет.

Мир оказался значительно шире узкой полоски асфальта между разными городами, пусть некоторые из них и лежали на краю мира или в глуби скал, а иные наниматели являлись настоящими подонками, подставляя в ситуации далёкие от воображения, а потому требуя максимум сообразительности, смекалки и навыков. И он законно считал себя профи. В своей профессии. А стоило задеть вопрос социальный, человеческого отношения…

Оказался не способен определить своего в мире не места, но положения. Стороны. Того места под солнцем, где ему будет не обязательно легко, но со знанием дальнейшего пути на хотя бы ближайшие годы жизни, известно собственное отношение к людям и их поступкам, без оглядки на порядки в общине или собственную неясную честь.

Хотя кроме последней едва ли у него что-то осталось…

За последнюю мысль курьер и ухватился, словно утопающий за соломинку. Но едва ли даже самый отчаянный пловец схватился бы за кусочек древесины столь яростно, как это сделал Красный Пёс.

Неясная, но ощущаемая правильной мысль. Даже не мысль - намерение. Вслед за которым начала разворачиваться целая цепочка из суждений и размышлений, передуманных по сотне раз ранее, но до того ни разу не собиравшихся вместе. Вслед за формировавшейся идеей, как ниточка за ниточкой по цепочке к привязанному на том конце кладу, последовал и ответ, твёрдая уверенность - он, Красный Пёс, обязательно…

Но финала этой, несомненно, важной мысли не последовало. Успел прозвучать лишь тихий треск в голове, словно щелчок задеревеневших мышц, да мелькнула пара тёмных искр, как пассажирская дверь распахнулась и в кабину влетело худощавое тело с хорошо знакомой взъерошенной шевелюрой и полубезумной улыбкой на устах.

- Приуныл, Пёс? Ничего-ничего, даже такого мастера как ты могли поймать врасплох, сейчас мы этим недоумкам-то покажем, с кем они рискнули связаться!

- Шустрый? - Только и сумел, что слабо удивиться взявшемуся из неоткуда другу курьер. Как пить дать галлюцинации измученного разума… Но даже во сне стоит хотя бы попытаться бороться. - А как же свадьба…

- Справили уже, и не волнуйся - она сказала вполне чёткое «да»! Просто кто-то явно не спешил со своей миссией, будто и не пытаясь оторваться от старого друга.

- Их не один десяток…

- А нас всего двое, зато стратегически мы впереди на целых три шага! - Перегнувшись через связанного друга, спаситель с ухмылкой оглядел оставленный в замке ключ зажигания. - Это они, конечно, зря… Но сперва развяжем тебя.

Узкая кабина, выпирающий руль, неудобное положение самого Пса, связанного, но не привязанного - Шустрому пришлось развернуть друга полностью, успев не только достать небольшое лезвие, но и поворчать насчёт необходимости диет для некоторых профессионалов. Полу-пришедший в себя доставщик стоически терпел привычные насмешки, не в силах помочь с собственным освобождением.

Но тем и спас двоицу, в отличие от занятого прочным пластиком напарника, бессильно осматривая кабину в поисках полезностей, а вместо того заметив за окошком грузовой части заспанного солдата, от шума проснувшегося, и теперь с некоторым недоумением наблюдавшим за побегом важного пленника.

Вбитые в подкорку рефлексы не подкачали ни у одной из сторон, однако ни о каком равенстве положения собранного военного и доставщика под препаратами и в смятении духа говорить не приходилось. Курьер лишь попытался выполнить манёвр, увлекая за собой и друга, на деле едва найдя силы развернуть двоицу боком.

- Что ты…

Враг же выстрелил не задумываясь.

Не менее рефлекторный удар локтём от Шустрого, сминая нос солдата всмятку, бросок вытянутыми пальцами под ладонь, заставляя выронить пистолет, и добивающий обхватом головы об металлическую перегородку отсеков. Усмехнувшись, доставщик весело плюнул на тело, неожиданно ощутив на языке привкус крови. Ослабшей рукой спаситель провёл рукой по лицу, с изумлением наблюдая запачканные в крови ладонь и пальцы. Поднял напуганный взгляд на Пса.

- Д-друг?

И лишь тогда заметил набухавшую красным одежду связанного доставщика чуть ниже плеча, вместе с почти сквозной дырой, откуда пришедшего на выручку и окропило фонтаном жизни. Сквозь непонятную злобу улыбнувшийся Пёс лишь выдал, будто сплюнул:

- Поехали уже отсюда, пока и его друзья не вернулись. Вряд ли они упустили выстрел…

Завершающим штрихом стало лобовое стекло, со звоном рассыпавшееся, лишая загадки исчезновения пули.

И снова темнота, ставшая уже привычной.

…

Погоню Пёс запомнил смутно.

Вот откровенно паникующий друг мечется между попытками зажать рану чем-то бо́льшим, нежели стремительно слабеющие пальцы самого Пса, и отказывающей заводиться машиной. Будто моргнул - и они уже в отчаянном вираже по кромке леса объезжают поваленное вековое древо под сопровождение дерзких пуль и очередей, неожиданно смолкающих от резких выкриков Анэксандра, но возвращаясь в виде далёкого визга шин прочих грузовиков.

Поворот за поворотом на неспокойном участке тропы, но Шустрый отрывается - не зря ж получил своё прозвище?!? Паника друга почти проходит, и он начинает путанно объяснять некий незамысловатый план, среди слов которого выделяются лишь «джип», «новичок» и «наживка». Курьер не осознаёт всей идеи, но подсознательно протестует - и затыкается от нового приступа боли в плече, когда рюкзак с грузом больно впивается в рану.

Когда только успел подобрать?

А затем близкий взрыв - и машина переворачивается в аплодисментах взмывшей в воздух земли и огня. Изящно-белоснежный хищный силуэт, мелькнувший в кустах на обочине, пока они летели в воздухе те недолгие метры - и вновь краткое забытье.

…

Прошёл едва ли час, но ситуация вновь кардинально изменилась. И даже та, оставшаяся в сознании разума кроха - жалкий сборник отрывков по паре минут с промежутками в десяток.

Грузовик на боку, не горит, но частично смят. Им с напарником относительно повезло - оба целы, не прижаты и даже не проткнуты разорванным металлом или осколками стекла, вся кровь - с практически разорванного напополам тела вражеского солдата, успешно взявшего на себя основной урон от близкого взрыва. Слышатся приближающийся визг шин и злые выкрики.

Пауза.

Пёс сидит, облокотившись на останки машины. Заново связанный, но живой и даже с обработанной раной. Рядом Шустрый, и пусть его осколки миновали, избиения и быстрого допроса он не избежал. Но не сказал и слова, за что и получил больше необходимого, валяясь рядом с застывшей улыбкой беспамятства. И с путами серьёзнее навешанных на Пса, будто в смирительной рубашке. А ещё неподалёку стоит столь знакомый курьеру джип…

Пауза.

Анэксандр распинает подчинённых, не стесняясь ругани и рукоприкладства, особенно тяжело с теми, кто на танке. Удивиться не вышло, сил хватило лишь соотнести факты хищного белоснежного силуэта, перевернувшего машину взрыва и самого факта наличия тяжёлой техники - чтобы поднять в злой усмешке буквально краешки губ. Действительно идиоты, едва ли по возвращению их ждёт что-то кроме трибунала, за угрозу-то грузу…

Пауза.

Конвой спешно собирается в дальнейший путь, разгребая уцелевшие остатки и перераспределяя личный состав. В то же время возле знакомого, изъезженного джипа Анэксандр допрашивает уже новичка, невесть как взявшегося здесь. Тот не столь искусен как Шустрый, а потому быстро раскалывается, путанно рассказывая их с напарником курьера историю, за что получает меньше тумаков, но меньше и скрытого уважения. Впрочем, история оказывается достаточно занимательной, чтобы офицер шпионов, откровенно рассмеявшись, наплевательски махнул на никчёмный живой якорь, а следом указав помощникам и на Шустрого. Нехорошее предчувствие заворочалось внутри Красного Пса, но попытка встать окончилась преждевременной…

Пауза.

А новая явь оказалась даже дурнее всего прошлого.

Новичок забыт и брошен на землю. Как и Шустрый и даже Красный Пёс. Враги собраны и рассредоточены, напряжённо уставившись в сторону, откуда приехали. Анэксандр вышел вперёд и о чём-то с кем-то говорит. А там нашлись старые знакомые в грязных бинтах с фанатичными взглядами.

Усилий курьера хватило лишь проползти пару метров под защиту искорёженного металла грузовика, придвинув к себе и груз - напарники лежали слишком далеко, ближе к джипу, чтобы найти силы и на них.

Взрывы и стрельба начались даже раньше очередно…

Пауза.

А следом настоящая вереница картинок, будто некачественное чёрно-белое слайд-шоу.

Первыми начали иностранцы, вряд ли приложив максимум усилий к мирному разрешению проблемы. Но будто прямолинейные смертники изначально были склонны к убеждению, когда из лесных кустов показалось сразу несколько их стрелков, обошедших место аварии за время, что тянули переговорщики.

На стороне замотанных в бинты был фактор внезапности и численное преимущество. Но количественный перевес разбился о различие в качестве обмундирования, а остатки отсутствия готовности к бою иностранцев, занимавшихся сборами… Никуда не делся танк.

В итоге…

Под первыми пулями иностранцев полегла сразу треть встречающей делегации. Выскочившая по левой стороне засада бинтовых едва выцелила неудачно засевшую двойку - от прочих подставившихся же пули банально отскочили, пусть и не без переломов и ушибов. Зато выиграв время на организацию круговой обороны. В ответ как по сигналу взметнулись гранаты, собравшие щедрый урожай, спровоцировавший новые детонации фанатиков, что внесло ещё больше хаоса.

Засада же по правую сторону оказалась нейтрализована выстрелом из танка ещё до своего появления. Бинтовые оказались наполовину разгромлены ещё в самом начале…

Но едва ли они изначально собирались возвращаться после данной операции домой.

Поднявшаяся завеса дорожной пыли и ошмётков легко воспламеняющихся бинтов затруднила стрельбу, подарив выскочившим на рожон пятёрке смертников шанс. Но если четверо не добежало даже так, оставшись на асфальте посмертными кривыми ямами, то последний с торжествующим воплем забрал с собой сразу нескольких, разметав укрытие из грузовых ящиков.

Безумные стрелки продолжали стрелять даже раненными, и не пытаясь зажать раны или перегруппироваться, отдельный фанатик упал посреди позиций будто с неба, на деле отчаянно сиганув с какого-то дерева - и зацепил беспорядочной пальбой всего одного, и то в ногу, зато бездыханным грузом повалив сразу двойку, забрызгав ошмётками остальных…

И суровые собранные бойцы, несмотря на обмундирование и позиции, дрогнули, запаниковали, пропуская мимо ушей половину команд и растеряв всю свою организованность и единство, превратившись из отряда в сборище. К такому противнику их не готовили…

А трое пленников, оказавшиеся хуже чем между молотом и наковальней, меж тем пытались не больше, чем выжить посреди развернувшегося ада. Благо, помимо пришедшего в себя Пса, поджавшего под себя не только рюкзак с грузом, но и отлетевший у кого-то револьвер, под джипом активно ёрзал новичок, сумевший затащить к себе и Шустрого. Благо прежняя машина курьера была словно заговоренной, не словив ещё ни единого взрыва или выстрела.

И всем троим оставалось лишь ждать развязки, постаравшись подловить чемпиона на моменте беспечного триумфа, чтобы сместить его с пьедестала. Или хотя бы сбежать.

Вот только складывалось всё так, будто в данной бойне не планируется победителей, только проигравшие.

Кое-как Анэксандр, выделяясь среди бойцов уверенностью и точностью стрельбы, сумел организовать новую линию обороны, в основном благодаря неуязвимости и высокой огневой мощи танка, продолжавшего наносить смертоносные удары по позициям фанатиков. Иностранцы даже начали загружаться в уцелевший грузовик, готовясь к отступлению, не забыв отправить двойку к оставленному Псу, а вернее грузу.

Как вдруг вместо очередного человеческого силуэта клубы пыли и дыма разорвала тёмная плеть. Попавший под прицел боец уклонился скорее рефлекторно, нежели посчитав странное оружие угрозой. Но задетая вскользь дверь машины распалась надвое по месту удара, словно её спилили мощным лазером. А затем налетевший порыв ветра разогнал часть завесы, явив загадочную фигуру с ужасающей аурой.

Высокий человек в тёмном плаще и капюшоне, из чьих рукавов сочились словно живые змеи две плети, беспечно стоящий в свободном от смертников круге - подчинённые банально боялись своего очевидного начальника. И неудивительно, потому как следующим взмахом кисти неясный враг опутал незадачливого фанатика, стоявшего слишком близко, и запустил в иностранцев вместо гранаты. Совместный же залп солдат не нанёс видимого ущерба, заставив лишь воздух вокруг существа мерцать фиолетовым, роняя после себя сплющенный металл пуль. Очевидно, что силы были неравны…

Потому в дело вступил танк, наконец, заведя двигатели и грозно выпрыгнув из кустов на дорогу словно хищный зверь. Странная дуэль началась с выстрела, от которого вражеский полководец всё же уклонился, побоявшись принять на невидимый щит. И бросил вслед свои плети, завертев словно пращу и вернув снаряд тяжёлой технике обратно, пусть с первой попытки и промазав, выкосив собственных же фанатиков глубоко в лесной засаде. Но то была лишь первая попытка, что явно выразил прорвавшийся даже сквозь тьму капюшона животный оскал…

Впрочем, у Красного Пса в тот момент шла собственная битва за выживание. Даже несмотря на творящийся хаос у товарищей, отправленная за грузом двоица беспристрастно откидывала с пути каждый огрызок металла и тела, в поисках ценного рюкзака. И уже едва ли не вот-вот должны были дойти и до лежбища курьера. А у него лишь револьвер с неизвестным числом патрон, физическое бессилие от потери крови и недавней отравы да… Нервный срыв накатывающих безграничной ярости и бездонного отчаяния.

Всё те же размышления о всё той же чуть ли не вселенской несправедливости, об ополчившемся на него мире, правила и законы которого он перестал понимать, об идиотском грузе, содержимого которого он даже не знает, но ради которого должен умереть…

И явившаяся из ниоткуда спасительная веточка, знакомым голосом из кошмаров спросившая из внутренних глубин:

- Помочь?

Дальше Пёс не помнит. Протянуть навстречу руку согласия не требует осознанного одобрения.

…

Человек способен на многое. Бескрайний простор удивительных поступков! Но едва ли речь о выдающихся достижениях и громких деяниях. Истинное нутро личности, скрываемое под повседневным образом жизни - вот, что способно удивить не только окружающих, но и самого «героя». Кем только люди себя не считают - и кем только не оказываются на самом деле.

Каково же их смятение, стоит обнаружить себя в первых рядах бегущих прочь от опасности, оставив позади и ответственность, и обязанности? Оправдания и отговорки обязательно будут найдены и претворены в жизнь, но всё это потом, уже после беды, в покое самоутешения, а пока человек открывает себя с совершенно иной стороны, порой, не в силах новые знания принять…

Даже если чего-то подобного подсознательно от себя и ожидал.

Новичок по глупой кличке Тоха, прицепившейся из-за нелепой картавости их учителя, знал себя как облупленного. Как иначе, если самобичевание и деструктивные мысли о куче ситуаций, где ему следовало ответить иначе или повести себя чуть по-другому - едва ли не любимое его занятие? И даже так… Собственная реакция на развернувшуюся бойню стала пренеприятнейшим сюрпризом. Ожидаемым, но оттого не менее горьким.

Застав себя, заплаканно зовущего на помощь любые высшие силы и богов, сжавшегося в комочек под джипом у самого его колеса, он даже не помнил, каким чудом заполз в эту узкую щель, забыв и про усталость, и про побои. Очередной взрыв - и машину вместе с доставщиком подбрасывает, больно стукнув. Тёплые алые струйки, пробежавшие по лбу, привели в чувство. А нахлынувшие стыд и презрение к самому себе заставили действовать.

Оглядеться, заметив валявшегося в беспамятстве прямо у дороги Шустрого, затащить в укрытие и его, горько проглатывая унижение собственноручного предательства доверившегося напарника, оставленного под шквалом огня. Но очередной не взрыв, а пролетевший мимо остаток человека, в виде кучи грязных бинтов - и паника вновь накрыла с головой. А уж стоило обгоревшему до кости одинокому черепу откатиться ровно напротив, уставившись прямо на новичка одной цельной и одной полупустой глазницами…

Липкие путы страха парализовали надёжнее любых верёвок и цепей.

Новый приступ удалось преодолеть лишь впившемуся в ухо глухому стону Шустрого, болезненно ворочавшегося в беспамятстве, да зацепило глаз шевеление по ту сторону дороги, под разбитым грузовиком. Очнулся Красный Пёс…

Нахлынувшая череда эмоций была несравнима даже с недавним паническим желанием жить. В голове перемешалось всё - от серого стыда и лёгкой жалости к себе, чувства размеренного долга и великого страха, до крайней степени отчаяния… И почти что ненависти к легендарному курьеру. Если бы только не он…

Ведь именно с Красного Пса размеренная жизнь Тохи и пошла под откос! Вот кто стал первым камешком в прогремевшей лавине камнепада - детский кумир! И любые разумные аргументы и доводы отбрасывались воспалённым разумом прочь, даже при крайней логичности суждений. Очевидно, элемент то ли самозащиты, то ли крайней степени усталости организма, что отдалённо воспринимал и сам новичок. Но даже не пытался одуматься, хватаясь за спасительную соломинку для тонущего разума. Впрочем, данная версия действительно имела право на существование, ввиду легко стыкующейся хронологии событий, оттого отторжения не происходило.

Объявление вне закона офицера общины и легендарного курьера – Тоха с компашкой заглянули на собрание более радикальных групп, заинтересованных в помощи своим - влетевшие внутрь полицаи с дубинками и наручниками - и вот уже новичок и его друзья, так невовремя присоединившиеся к бунтарям, вне закона. И едва ли Тоха сумеет подобно Красному Псу избежать заключения, как не смогла половина его знакомых.

Тогда только и осталось, что последовать за кумиром вслед, надеясь то ли вместе отстоять собственную невиновность, то ли просто прикрыться за спиной профессионала, отсидевшись в укромном углу, пока делом заняты взрослые, знающие, что и как делать.

В итоге его сперва чуть ли не пытал, но откровенно допрашивал собственный же кумир, растоптав проклюнувшиеся ростки надежды. А затем заставил послужить приманкой для монстров в заброшенном тоннеле! Новичок чудом не сошёл с ума от страха… Как и выжил! Тогда-то на опустевшем поле и зацвели первые признаки недоверия.

И в ближайшем же городе Пёс отослал парня прочь, будто нарочно подтверждая подозрения! А попытка с курьером остаться привела лишь к тому, что он ещё не один час объяснялся с местными властями по поводу пожара и произошедшей катастрофы. И это после покушения на них, взрыв которого лишь чудом не задел неприкрытого мотоциклиста! Уж Красный Пёс в своей-то машине был застрахован получше, даже не предложив подсесть к нему…

А еле как следующей ночью провалявшись в кровати, не в силах заснуть от тревог и волнений, его нашёл уже другой, менее известный, но в узком кругу даже более знаменитый доставщик - Шустрый! Озадачив новой целью - помочь Красному Псу, выручив тем самым и общину.

Долгая погоня без остановок, а порой и сна - и они, наконец, догнали кумира! Чтобы влипнуть в передрягу раскручивавшегося маховика событий с похищением и угоном. План строился на ходу, как пришлось в процессе и импровизировать, начиная от кражи транспорта самого Пса у механика, до короткой, но жуткой дороги через лес мимо полу-разрушенной избы и нагло смотревшего вслед зверья. И откуда только Шустрому известны подобные тропы…

Тоху оставили в кустах у дороги с простым посылом - две легенды скоро проедут мимо, Красный Пёс поменяется местами с новичком, и выждет пока похитители уедут - в то время как они с Шустрым уведут недоброжелателей за собой. Что бы с ними случилось, когда их догонят - отдельный вопрос, которого задавать не пришлось. Но едва ли случившаяся альтернатива была лучше…

Так ещё и Тоха откровенно предал напарника и собственного кумира, не ожидав от настоящих пыток подобных трудностей. Было действительно больно… Пусть и недолго. Но неудобство физическое быстро сменилось душевным, окатив стыдом и презрением… А дальше уже случилось то, что случилось. Неясная перестрелка и смутные шансы на выход из ситуации.

С ехидным злорадством подметив, что и Пёс едва ли выкарабкается из западни, в которую завёл за собой сразу двух товарищей, Тоха почувствовал себя легче. Но сразу же и постыдился от подобных мыслей. Следом мелькнула идея сбежать, пока похитители отвлечены на кумира с его таинственным грузом…

Но собственные планы пришлось менять на ходу, когда маховик событий продолжил своё вращение - к позиции Красного Пса, копошившегося под грузовиком, приближалось сразу двое иностранцев. Окликать курьера, отвлечённого от окружающей обстановки, откровенно не хотелось, опасаясь получить ненужное внимание уже к собственной персоне, однако подобный риск и не потребовался - легенда и сам заметил неладное, насторожившись.

Окружающие выстрелы и шумы взрывов резко стихли, сузив мир вокруг до круга в паре метров возле Пса. Близилась развязка истории с похищением…

Вот двое бойцов, бдительно осматривая каждую груду мусора и воронки, остановились всего в трёх метрах от Пса… Два метра… Один… Подошли вплотную, заметив и след на земле перед перевёрнутой кабиной. Перекинулись парой жестов. Перехватив винтовку, громила с треснутым шлемом рывком нагибается к укрытию курьера…

Реакция легендарного курьера была выше похвал. Ему потребовалось всего два выстрела невесть откуда взявшегося у него револьвера. Только…

Первый мимо - звякнуло где-то по кабине уже джипа, заставив вздрогнуть Шустрого. Второй прямо в трещину шлема, заставив тот покрыться непроглядной паутинкой, но срикошетив после. А дальше трижды щёлкнули пустые гильзы. Это всё, что успел курьер, до того, как в ответ ему разрядили в упор целую обойму.

Напарника одёрнул уже второй иностранец, оттолкнув в сторону. Скинувший бесполезный шлем громила выглядел испуганным, как от собственной ошибки, так и от раздавшейся по нему стрельбы. Но смиренно принял, когда подскочивший союзник коротко ударил в переносицу. Поднялся, сплюнул кровь. И кивнул, достав что-то с пояса. За что заслужил уже одобрение.

Вернувшись к укрытию, в этот раз они ограничились закинутой внутрь флешкой. А когда наблюдавший за всем Тоха, наконец, проморгался, пусть и успел вовремя зажмуриться, но не отвернуться - двойка уже уносила потрёпанный рюкзак с проглядывавшим изнутри ящиком, оставив позади тело Красного Пса. Напоследок, тот, что без шлема, ещё остановился, потянувшись за пистолетом для контрольного выстрела опасного врага…

Но впоследствии, вспоминая события рокового для себя дня для отчётов, испуганно-нетрезвых рассказов друзьям и в собственных кошмарах, Тоха списывал увиденное на бред измученного разума, галлюцинации и даже игру воображения, поверив в произошедшее лишь в единственный момент - когда в те самые секунды, прячась под джипом и за бессознательным телом Шустрого, наблюдал в непосредственной близости даже не смерть - вечное забвение самой человеческой души.

Иностранец не успел даже удивиться - когда тёмное щупальце пробило его голову насквозь, нанизав за собой словно игрушечный шарик на праздничное дерево. И моментально иссушив тело, заставить то распадаться комьями праха до полного ничто.

Его друг среагировал лучше, открыв пальбу прямо по распадающемуся напарнику и непонятной штуковине. Но едва ли стальные шарики могли принести хоть какой-то ущерб чернильно-тёмной субстанции, кроме душевного оскорбления. Может именно поэтому вместо повторения судьбы первого бойца, щупальце обхватило иностранца прямо за ногу и с короткого размаху размазало об землю широким жутким рисунком.

Лишь после этого оно будто успокоилось, медленно вернувшись к источнику. Которым совершенно неожиданно оказался Красный Пёс. Или тот, кто когда-то им был. Потому как покрытая тёмной тягучей слизью фигура, вокруг которой сновал с десяток опасных щупалец, едва ли имела черты легендарного курьера, кроме валявшейся рядом порванной униформы.

Былые молитвы, страхи… Сейчас Тоха даже не дышал и не думал. Неосознанно старался задушить и Шустрого, лишь бы тот не издал ни звука. Но фигуре едва ли было дело до прятавшихся под джипом живых. Наклонив голову с отсутствующим лицом, существо осматривало собственные руки, тёмные капли с которых гулко стучали по земле, образовав вокруг уже целую лужу булькающей жижи, будто горячего битума для асфальта.

Впрочем, если монстр забыл обо всех, то это не значит, что забыли о нём, явно заметив явление нового участника сражения. И слаженный удар бывших врагов показал, что они если не стали союзниками, то на время оставили вражду, сконцентрировав усилия на общем противнике.

Прилетевшие с нескольких сторон снаряды разорвали тварь на части, разлетевшиеся вокруг, но существу хватило пары секунд, чтобы стянуться обратно. А некоторые ошмётки, наиболее крупные, и вовсе остались недвижимы, превратившись в жуткие комки на ложноножках. Раздавшиеся очереди не причинили ни малейшего вреда, все завязнув в выставленном впереди широком щупальце. А затем взметнувшийся вверх монстр раззявил бездонную пасть и издал гнетущий крик.

Мелкие твари тут же ринулись в атаку на всё живое, крупная же фигура бросилась вперёд к скоплению иностранцев, с особым рвением прорываясь к отдельной фигуре на командной позиции. Брошенные свето-, шумо-, дымо- и зажигательные снаряды были метко сбиты щупальцами и исторгнутыми с тела комками слизи, а в ответ тварь обхватила одну из груд мусора, закинув её аки кинетический снаряд. Что мгновенно уничтожило укреплённую позицию, превратив штурм импровизированной крепости в беспощадную бойню.

Словно того было мало из окружающих кустов хлынули пустые. А где-то в зарослях они и остались, обозначившись взметнувшимися в воздух кроваво-грязными бинтами. И там, где мелкие неуязвимые к пулям, но не гранатам комки тёмной слизи удавалось сдержать, именно усилий почти беспомощных, но многочисленных прямоходящих тварей оказалось достаточно, чтобы сломить оборону.

От иностранцев осталась едва ли треть, когда вмешались позабытые всеми козыри сторон, лишь сейчас заметившие неладное в тылах. Выскочивший капюшон с плетьми походя развалил сразу трёх пустых и один оживший комок слизи, как увяз в налетевших щупальцах главной твари. Две плети могли противостоять лишь двум же отросткам, остальное пришлось принять на фиолетовое марево, ощутимо дрожавшее после каждого удара.

Но разорвавшийся снаряд, совершенно иной мощи нежели гранаты и даже гранатомёты, разорвал не только целый лес щупалец, но и отбросил саму тёмную фигуру. Развеянная завесы пыли показала танк, утративший в ходе дуэли гусеницу и часть брони, но не возможность стрелять. Очередь станкового пулемёта перекосила целую группу выскочивших из кустов пустых. Чаша весов баланса сил стремительно возвращалась к равновесию, а после и к перевесу на совершенно иную сторону…

Если бы только не тварь, с которой всё и началось.

Раззявленная пасть издала не крик - хриплый булькающий смех. И поле боя померкло от нахлынувшего изнутри существа словно цунами потока тьмы. Нет - Тьмы…

В померкшем куске мира осталось лишь совсем немного света. Тусклая подсветка брони иностранцев, огонь сердец и подожжённых фитилей смертников, фиолетовая сфера капюшона с плетьми да силовые линии танка. И, один за другим, источники света начали гаснуть от облеплявших их пустых, оживших комков и щупалец. Одиночные бойцы, целые участки, тяжёлый козырь, лишившись маневренности став легкой добычей…

Последними тускло сияли главный очаг сопротивления иностранцев с оставшимся без отсечённой по ходу дела руки лидером, да фиолетовый колдун-боец, сжатый множеством щупалец в кокон, начинавший оглушительно трескаться. Но и они…

На этом Тоха предпочитал завершать свой отчёт, на все дальнейшие вопросы отмалчиваясь, будь они о судьбе тёмной фигуры или о способе, которым смерти избежали он и Шустрый. Любым же упорствовавшим оказывалось достаточно взглянуть новичку в глаза. И нечто, поселившееся в их глубине с того самого дня, отталкивало даже самых настойчивых. Затем его отпускали. И, уже уходя, из раза в раз Тоха горько усмехался, осознанно скрывая известное ему окончание истории.

Потому как едва ли кто поверит в подобный финал. В то, что деревянный ящик груза, из-за которого всё и началось, эта немыслимая драгоценность, давно лишившаяся скрывавшего её рюкзака и многократно посечённая осколками близких разрывов - и станет причиной благополучного конца.

Без видимой причины, но по громкому щелчку сверкнула короткая вспышка. А затем разлившийся изнутри ящика мягкий тёплый свет, нет, Свет - постепенно сместил Тьму, принося с собой надежду и облегчение. Даруя поседевшему ещё в начале невольному зрителю долгожданное забвение разума.

Очнувшись, он уже не застал никого живого, кроме Шустрого. Вместе и выбрались. Вместе и уволились.

Ответвление ⅞

Выбор. Выбор есть всегда. Иногда он мимолётный и незначительный, иногда определяющий всю дальнейшую жизнь и растянутый на целую её половину. Его же текущий выбор и вопрос перед самим собой в том…

Лес? Или Дом?

Конечно, Лес и есть его дом. Даже Дом, вот так. А Дом - это как раз таки дом. Но Лес это просто дом, а вот Дом…

Там ещё и Друг.

И именно Друг называет дом - Домом. А потому стал называть и он. Вот и выходит, что конечный выбор…

Лес, где его дом? Или Дом, где его Друг?

В первом, конечно, приятнее. Привычнее. Всё как было с самого его рождения и по сей день, место, где все его знают и боятся, даже близко не приближаясь к помеченной территории. Обильная кормёжка в любой захотевшийся ему момент, аж с трёх захваченных полян с кустами малины и пяти ульев, всегда полных, ведь не найдётся позарившегося на его добычу, а сам он до удивительного предусмотрителен, чтобы не разорять владения за раз в ущерб завтрашнему дню.

А Дом… Что Дом?

Глупые правила. Еды на разок, пусть вкуснее он ничего и не пробовал ни с одного куста или добычи. Всё хлипкое, непонятно-неудобное, новое…

Опять же - глупые правила. Глупые и раздражающие. Терпеть мелкую шавку, что смеет на него тявкать? В Лесу он бы уже давно прихлопнул дерзкую и слабую зверюгу, из брезгливости и жалости прикопав, нежели съев. А здесь? Вынужден терпеть её присутствие, пусть после пары затрещин уже от Друга та и перестала подавать голос и даже показываться на глаза лишний раз, что лишает уже его шанса на справедливое возмездие.

Сплошные минусы! И правила. Но всё же…

Друг. Друг перевешивал всё. А ещё ему нравилось учиться новому. Потому что в Доме всё было действительно в новинку. Невообразимое число новых слов, понятий… Глупых правил.

Он даже порывался пару раз помериться с Другом силой. Доказать тому чьи правила должны соблюдаться. Очевидно, что сильнейшего! Коим является уж точно он, а не мелкое, хрупкое и дряхлое существо без шерсти, обделённое даже когтями, клыками, силой, скоростью или хотя бы ядом. И однажды он сорвался. Сорвался, на свою голову.

Тогда-то Друг и научил в первый раз, что в мире присутствуют вещи, понимание которых далеко за его гранью - те маленькие круглые дырочки на груди он зализывал в берлоге добрую неделю, сильно исхудав. Наглые падальщики-волки даже осмелились поквитаться с ним, но переоценили себя. И эта крайне лёгкая победа над целой стаей помогла оценить масштаб своего проигрыша гораздо более слабому врагу, даже чем те же псины.

Тогда он и понял, как мало ему известно. На сегодняшний день. Только на сегодняшний - потому как преисполнился решимости вернуть себе славу величайшего зверя. И упорно с каждым днём продвигается в своих открытиях всё дальше. А уж когда впервые открыл книгу…

Естественно, ничего не понял. Похожие рисунки он видел на коре - красивые чёрточки и загогулины без крупицы смысла. К тому же горькие - несмотря на показушный аппетит наглых зайцев. Но как только его научили читать…

Мир вокруг стал расширяться с огромной скоростью. Лес, в котором он провёл почти всю жизнь - крохотнейший кусочек настоящего мира, в разы более широкого и разнообразного? Его годы и десятилетия опыта, наработанные тяжкой практикой знания по выживанию - песчинка в истории, от которой не останется ни следа, ни памяти? Даже те чудеса, навроде штуки что делает воду горячей, спрятанной у Друга Дома - едва ли ягодка малины от огромной поляны технологий и достижений этих с виду беспомощных безшкурых существ?

Всё это вокруг него существовало всегда… А он и не замечал, не знал. И это по-настоящему пугало. Самый первый осознанный страх царя леса! Хотелось спрятаться обратно в понятный и известный Лес, который дом, где он был самым главным и самым сильным, где не было врага не известного ему, не было еды или добычи, вкуса которой он не знал. Но…

В то же время чудеса манили. Манили жутко. Этим он и отличался от прочих зверей. Однако решение он принял ещё тогда, приняв своё поражение. Если горячую воду и вкуснейшее печенье сумели придумать какие-то там люди… То на что же действительно способен Он?

- Вставай лежебока! На обход пора.

Лениво перевалился на другой бок, отворачиваясь от нудного Друга в попытках вернуться к мыслям о счастливом будущем. Стоит ему только стать таким же наученным как старик и тогда… Тогда…

В спину ощутимо ткнули палкой, метко выцелив среди густой шерсти болезненную точку сустава:

- Кто не работает, тот не ест.

Тихий рык показал истинное отношение к «глупым правилам».

- А также спит на улице.

Эта угроза была уже посерьёзнее. Но заставила лишь встать на задние лапы, лениво почёсывая бурчащий живот. Намёк понят не был и пришлось требовать прямо, на голом упорстве превозмогая врождённую неповоротливость челюсти:

- Пекемье…

Однако усилия не были оценены по достоинству, из вредной верности к не менее ему непонятной «совести» потребовав идеального исполнения:

- Ещё раз.

- Пе-че-нье! В наг-раду!

- Как закончим обход. - Отвернулся Друг, поправляя убранную за спину металлическую палку, что скрывает в себе одно из человеческих чудес. Невольно зачесались старые шрамы, самый глубокий из которых не зарос шерстью и по сей день…

Но решимость была тверда.

- Сейчас! - Показательно сел он на землю, скрестив руки на груди - злобный жест, ненароком подсмотренный у Друга.

- Одна сейчас, вторая после обхода. - Неожиданно согласился тот. Не без подвоха: - Если весь путь везёшь на себе.

Сомнение и гордость одолевали… Но жадность была сильнее и спор с самим собой не продлился и пары секунд, покорно подставляя Другу спину. И требовательно разинув пасть вверх.

- Держи-держи. - С усмешкой уронил печенье Друг, усаживаясь поудобнее. - Седло бы тебе…

Челюсть была слишком занята для вразумительного ответа, но краткий гневный рык более чем красноречив. Выглядела мягкая подушка вполне привлекательно, но на деле оказалась коварнейшим инструментом, носить который было неудобно и отчего-то постыдно. А своим ощущения лесной царь предпочитал доверять. Пусть даже и ценой в упущенное печенье!

Странная парочка отправилась на ежедневный обход…

Как вдруг нити и верёвки, тянувшиеся к Дому со всех сторон и направлений Леса, зазвенели. А позже замигали тревожным красным с конкретной стороны, вызвав у Друга нахмуренное выражение лица, передавшееся через голос:

- Дозор отменяется. Пойдём-ка взглянем, кто это бедокурит возле моего заповедника.

Он послушно потоптал в сторону края Леса к реке гладкого и мягкого камня, по которой изредка проносились металлические дурно пахнущие монстры. Впрочем, при нужде он справится и с ними… Тем более, когда на кону второе печенье.