Табакерка императора

Глава 18

Чей-то стул царапнул по линолеуму.

— Да. Продолжайте, — отозвался месье Вотур.

— Я излагал события ночи убийства. Они слишком важны, чтобы их не подчеркивать, в случае необходимости, снова и снова. Я должен опять обратиться к тому моменту, — Дермот посмотрел на Тоби, — когда ваша группа вернулась из театра в одиннадцать. Вы оставили вашу невесту на пороге ее дома, после чего присоединились к остальным. А потом?

Дженис Лоз подняла озадаченный взгляд.

— Папа спустился вниз, — ответила она, — и показал нам табакерку.

— Да. Месье Горон сообщил мне вчера, что полиция забрала фрагменты табакерки на следующий день после убийства, и их удалось склеить после целой недели тщательной реконструкции.

Тоби выпрямился и откашлялся.

— Склеить? — с надеждой переспросил он.

— Теперь табакерка стоит немного, месье Лоз, — предупредил префект полиции.

Судебный следователь открыл ящик стола, достал оттуда маленький предмет и осторожно, как будто он мог рассыпаться на кусочки у него на ладони, протянул его Дермоту.

Сэр Морис Лоз не был бы доволен результатом. Когда луч маяка скользнул по табакерке императора, она блеснула розовым агатом, маленькими бриллиантами часовых стрелок и цифр, золотом оправы и фальшивой головки завода часов. Но вблизи табакерка выглядела тусклой и (если можно так выразиться) липкой, как будто ее в чем-то испачкали. Дермот показывал вещицу остальным, вертя ее в пальцах.

— Они использовали рыбий клей, — объяснил он. — Должно быть, кто-то едва не ослеп во время работы. Теперь табакерка не открывается. Но вы видели ее, когда она была целой?

— Да! — ответил Тоби, хлопнув кулаком по колену. — Видели. Ну и что?

Дермот вернул табакерку месье Вотуру.

— Вскоре после одиннадцати сэр Морис Лоз удалился в свой кабинет. Он был огорчен отсутствием энтузиазма со стороны его семьи по отношению к новой реликвии. Остальные легли спать. Но вы, мистер Лоз, не могли заснуть. В час ночи вы встали, спустились в гостиную и позвонили Еве Нил.

Тоби кивнул, искоса взглянув на Еву. Расшифровать этот взгляд было нелегко. Казалось, он хотел что-то ей сказать, но мучительно колебался, подкручивая усы.

Дермот проследил за этим взглядом.

— Вы говорили с ней десять минут. О чем?

— А?

— Я спросил, о чем вы говорили?

Тоби отвел взгляд.

— Каким образом я могу это помнить? Хотя подождите… — Он провел рукой по губам. — Мы говорили о пьесе, которую видели вечером.

Ева улыбнулась.

— Давали пьесу о проституции, — объяснила она. — Тоби боялся, что я была шокирована. Полагаю, тогда эта тема занимала его мысли.

— Послушай! — Тоби с усилием сдержался. — Когда мы обручились, я ведь сказал, что недостоин тебя, верно? Неужели ты затаила против меня злобу из-за того, что я ляпнул прошлой ночью, когда был не в себе и говорил не думая?

Ева не ответила.

— Давайте вернемся к телефонному разговору, — предложил Дермот. — Вы говорили о пьесе, которую видели.

А еще о чем?

— Черт побери, какое это имеет значение?

— Очень большое.

— Ну… я сказал что-то о пикнике. Мы планировали пикник на следующий день, но, естественно, отменили его. Да, я также упомянул, что у папы появилась новая безделушка для его коллекции.

— Но вы не сообщили, что это за безделушка?

— Нет.

Дермот посмотрел на него:

— Что касается остального, я буду опираться на отчет месье Горона. После телефонного разговора вы поднялись наверх. Было несколько минут второго. Вы заметили, что ваш отец еще не лег, так как под дверью его кабинета виднелась полоска света. И вы не стали его беспокоить. Правильно?

— Да.

— У сэра Мориса не было в привычке засиживаться так поздно?

— Нет, — ответила за Тоби Хелена. — Говоря «поздно», мы не имеем в виду то, что некоторые другие. Обычно Морис ложился в двенадцать.

Дермот кивнул:

— Вы, леди Лоз, поднялись в четверть второго и пошли в кабинет мужа просить его лечь и заодно упрекнуть его в покупке табакерки. Вы открыли дверь без стука. Люстра была погашена — горела только настольная лампа. Вы увидели вашего мужа, сидящего спиной к вам. Но, будучи близорукой, вы не замечали, что с ним что-то не так, пока не подошли и не увидели кровь.

На глазах у Хелены выступили слезы.

— Неужели это необходимо? — осведомилась она.

— Смотря что, — отозвался Дермот. — Мы можем не задерживаться на трагедии, но не можем молчать о фактах.

Вызвали полицию. Мисс Лоз и мистер Лоз пытались перейти улицу и разбудить миссис Нил. Их остановил полицейский, сказав, что они должны ждать прибытия комиссара.

А что произошло тем временем? Давайте перенесем внимание на несравненную Иветт Латур. Иветт заявляет, что ее разбудили шум и появление полиции. Она выходит из своей комнаты. Здесь кроются основные улики и начинает маячить гильотина. Иветт видит, как миссис Нил возвращается в дом после убийства — как она открывает ключом парадную дверь, крадется наверх в испачканном кровью пеньюаре, а потом смывает кровь в ванной. Время — около половины второго.

Следователь резким жестом поднял руку.

— Одну минуту! — сказал он, обойдя край стола. — Даже при вновь предъявленных новых уликах я не вижу, на что это указывает.

— В самом деле?

— Да! Мадам сама признает, что сделала именно это.

— Да. В половине второго, — указал Дермот.

— В половине второго или в другое время! Объясните, что вы имеете в виду, доктор Кинросс.

— Охотно. — Стоя у стола, Дермот поднял склеенную табакерку и положил ее снова, потом подошел к Тоби, с любопытством глядя на него.

— Вы ничего не хотите изменить в ваших показаниях? — спросил он.

Тоби быстро моргнул.

— Я? Нет.

— Нет? И вы не хотите признать, что наворотили ворох лжи, хотя бы для того, чтобы спасти женщину, которую вы, по вашим словам, любите?

Держащийся на заднем плане месье Горон негромко усмехнулся. Бросив на него сердитый взгляд, судебный следователь мелкими, но грозными шажками приблизился к Тоби и уставился на него.

— Ну, месье? — требовательно осведомился месье Вотур.

Тоби вскочил на ноги и с такой силой оттолкнул от себя стул, что он опрокинулся на бок.

— Ворох лжи? — воскликнул он.

— Вы заявили, — сказал Дермот, — что после телефонного разговора с миссис Нил поднялись наверх и, проходя мимо двери кабинета вашего отца, увидели под ней свет.

— Когда мы с доктором Кинроссом пришли вчера обследовать кабинет, — вмешался префект, — доктор при виде этой двери казался удивленным. Тогда я не мог понять почему. Такие мелочи ускользают из головы. Но теперь я понимаю. Если помните, тяжелая дверь так тесно прилегает к ковру, что ворс ковра изнашивается при каждом ее движении. — Он сделал паузу. Его жесты соответствовали в умах слушателей движениям двери. — Увидеть под ней свет в любое время абсолютно невозможно. — Снова помолчав, месье Горон добавил: — Но это не единственная ложь месье Лоза.

— Да, — согласился следователь. — Может быть, стоит упомянуть о двух ожерельях?

Дермот Кинросс не разделял их радости из-за того, что ловушка захлопнулась. Ему не нравилось загонять кого-либо в угол. Но при виде выражения лица Евы он кивнул.

— Значит, человек в коричневых перчатках… — почти вскрикнула Ева.

— Да, — сказал Дермот. — Это был ваш жених, Тоби Лоз.