Табакерка императора

Глава 2

Без четверти час ночи Нед Этвуд свернул с бульвара дю Казино на рю дез Анж.

Вдалеке шарил по небу луч маяка. Зной прошедшего дня уже уменьшался, но его пары, казалось, еще исходили от раскаленного асфальта. В Ла-Банделетт царила тишина. Немногие приезжие, задержавшиеся до конца сезона, играли в казино до самого рассвета.

Поэтому никто не видел моложавого мужчину в ворсистом темном костюме и мягкой шляпе, в нерешительности приостановившегося у поворота на рю дез Анж, прежде чем нырнуть в узкую улочку. Его зубы были стиснуты, а глаза остекленели, как у пьяного. Но этой ночью Нед если и был пьян, то лишь от эмоций.

Ева никогда не переставала любить его — в этом он твердо себя убедил.

Теперь Нед понимал, что было неразумно похваляться минувшим днем на террасе отеля «Донжон», что он собирается вернуть ее. Это оплошность. Ему следовало вернуться в Ла-Банделетт так же незаметно, как он сейчас скользил по рю дез Анж с ключом от виллы Евы в руке.

Вилла «Мирамар», где она жила, находилась в середине улицы, с левой стороны. Приближаясь к ней, Нед инстинктивно бросил взгляд на дом напротив. Как и вилла Евы, дом семьи Лоз был большим и квадратным, с белокаменными стенами и ярко-красной черепичной крышей; он стоял в нескольких футах от улицы за высокой оградой и калиткой с железной решеткой.

Нед увидел то, что ожидал. На первом этаже было темно и на втором тоже, за исключением двух светящихся окон кабинета сэра Мориса Лоза. Стальные ставни на этих окнах были открыты, а портьеры раздвинуты, так как ночь была теплой.

— Отлично! — произнес Нед вслух и набрал в легкие напоенный сладковатым ароматом воздух.

Хотя старик едва ли мог его услышать и у Неда вообще не было причин этого опасаться, он старался ступать бесшумно. Открыв калитку в ограде виллы Евы, Нед поспешил по дорожке к парадной двери. Вставив в замочную скважину ключ, оставшийся от более счастливых или, по крайней мере, менее беспокойных дней, он снова сделал глубокий вдох, мысленно помолился языческим богам и открыл дверь.

Спит Ева или нет? Отсутствие света на вилле «Мирамар» не означало ничего. Наглухо закрывать все окна шторами с наступлением темноты было привычкой Евы, которую Нед именовал патологически респектабельной.

Но и в нижнем холле было темно. Запах полированной мебели и кофе, казалось присущий всем французским домам, воскрешал все детали прошлого. Ощупью добравшись до лестницы, Нед на цыпочках начал подниматься на второй этаж.

Узкая изящная лестница с балюстрадой из филигранной бронзы вилась вдоль стены, как изгибы раковины. Она была крутой и высокой, а узкий ковер прикрепляли к ступенькам старомодные медные прутья. Сколько раз Нед поднимался по этой лестнице в темноте! Сколько раз он прислушивался к тиканью часов и ощущал, как дьявол шевелится у него в сердце, потому что любил Еву и подозревал, что она ему неверна. Нед помнил, что один из прутьев ближе к верху, неподалеку от двери в спальню Евы, расшатался и едва держится. Он много раз спотыкался о него, однажды заявив, что когда-нибудь расшибется насмерть.

Одной рукой Нед держался за перила. Ева еще не спала — он видел тонкую полоску света под дверью ее спальни. Засмотревшись на нее, Нед напрочь забыл о злосчастном пруте, зацепился на него и растянулся на ступеньках.

— Черт! — громко выругался он.

Ева Нил в своей спальне услышала звук и сразу поняла, кто это.

Она сидела за туалетным столиком перед зеркалом, расчесывая волосы медленными плавными движениями щетки. Свет висящей над зеркалом лампы, единственной в комнате, поблескивал на волнах светло-каштановых волос, падавших на плечи, отражаясь в серых глазах. Когда Ева откидывала голову вслед за движениями щетки, лампа освещала ее округлую шею над стройными плечами. На ней были белая шелковая пижама и атласные шлепанцы такого же цвета.

Ева не обернулась, продолжая расчесывать волосы. Но ее охватила паника, когда позади открылась дверь и она увидела в зеркале лицо Неда Этвуда.

Нед, хотя и был трезв, чуть не плакал.

— Послушай, — заговорил он, прежде чем дверь открылась полностью, — ты не можешь так поступить!

Ева услышала собственный голос. Паника усиливалась, но она не переставала работать щеткой, возможно, чтобы скрыть нервное подергивание руки.

— Я так и думала, что это ты, — спокойно сказала Ева. — Ты окончательно выжил из ума?

— Нет! Я…

— Ради бога, тише!

— Я люблю тебя! — Нед раскрыл объятия.

— Ты клялся, что потерял свой ключ. Значит, ты опять солгал?

— Сейчас не время спорить о мелочах. Ты действительно собираешься замуж за этого Лоза? — Фамилию Нед произнес так, словно выплюнул ее.

— Да.

Оба инстинктивно посмотрели на плотно занавешенные окна напротив, казалось подумав об одном и том же.

— Ты хоть имеешь понятие об элементарных приличиях? — осведомилась Ева.

— Не имею, пока люблю тебя.

Казалось, он действительно вот-вот заплачет. Притворство? Не похоже. На мгновение что-то искреннее проступило сквозь ленивую и насмешливую самоуверенность, с которой Нед смотрел в лицо всему миру. Но это быстро прошло. Снова став самим собой, Нед шагнул в комнату, бросил шляпу на кровать и сел в кресло.

Ева с трудом удерживалась от крика.

— В доме напротив… — начала она.

— Знаю!

— Что ты знаешь? — Ева отложила щетку и повернулась на вращающемся табурете лицом к Неду.

— Старик — сэр Морис Лоз…

— Вот как? И что ты о нем знаешь?

— Он сидит каждую ночь у себя в кабинете, рассматривая свою коллекцию, — ответил Нед. — Из этих окон можно туда заглянуть.

В теплой спальне пахло солью для ванны и сигаретами. Развалившись в кресле и перекинув длинную ногу через подлокотник, Нед насмешливым взглядом окинул комнату. Его лицо было не просто красивым — очертания лба, живые глаза, морщинки около рта свидетельствовали о способности к воображению и высоком интеллекте.

Нед переводил взгляд со знакомых стен, обитых темно-красным атласом, на многочисленные зеркала, на кровать, где лежала его шляпа, на телефон у кровати, на лампу над туалетным столиком.

— Они очень респектабельные, верно? — осведомился он.

— Кто?

— Лозы. Если бы старик знал, что ты принимаешь дорогого гостя в час ночи…

Ева приподнялась с табурета, но снова села.

— Не беспокойся, — заверил Нед. — Я не такая свинья, как ты думаешь.

— Тогда, пожалуйста, покинь дом.

— Я только хочу знать, — настаивал Нед, — почему ты выходишь за этого парня.

— Потому что я влюблена в него.

— Чепуха, — отмахнулся Нед. — Но ты выходишь за Лоза и не из-за его денег — их у тебя более чем достаточно. Совсем наоборот.

— Что ты имеешь в виду?

— Как ты думаешь, почему старому козлу так приспичило женить на тебе своего чопорного сынка? Из-за твоих денег, дорогая моя. Вот в чем все дело.

Ева почувствовала неудержимое желание схватить щетку и запустить ею в Неда. Как всегда, он разрушал все, что она старалась построить. Нед откинулся на спинку кресла, его галстук свисал поверх темного пиджака, а лицо выражало беспокойство человека, искренне пытающегося решить проблему. Ева чувствовала боль в груди — ей самой хотелось плакать.

— Полагаю, — огрызнулась она, — ты много знаешь о Лозах?

— Я с ними незнаком, — серьезно ответил Нед. — Но собрал о них кое-какую информацию. И ключ ко всему делу…

— Раз уж мы затронули эту тему, — прервала Ева, — может быть, ты вернешь мне свой ключ?

— Мой ключ?

— Ключ от этого дома с кольцом, которое ты вертишь на пальце. Я бы хотела быть уверенной, что ты последний раз поставил меня в такое неловкое положение.

— Ради бога, Ева!..

— Пожалуйста, говори тише.

Нед выпрямился в кресле. При виде выражения лица Евы его голос стал сварливым.

— Да что с тобой такое? Ты изменилась.

— Разве?

— Откуда эта внезапная святость? Раньше ты была человеческим существом, а теперь превратилась бог знает во что. С тех пор как ты познакомилась с Лозами, твоя добродетель могла бы посрамить саму Лукрецию.[3]

— Неужели?

Нед вскочил на ноги.

— Нечего задирать нос! Тебе не убедить меня, что ты влюблена в Тоби Лоза!

— А что ты имеешь против Тоби, Нед?

— Ничего, но все утверждают, что он напыщенный осел. Конечно, он может быть ослом высокой пробы, но тебе он не подходит, а я подхожу.

Ева содрогнулась.

— Ну что можно сделать с такой женщиной? — рявкнул Нед, обращаясь к зеркалу. — Полагаю, — добавил он с выражением, которое Ева знала слишком хорошо, — мне остается только одно.

Ева тоже вскочила.

— Твоя сексапильность — особенно в этой пижаме, — продолжал Нед, — может возбудить даже анахорета. А я отнюдь не анахорет.

— Не смей приближаться ко мне!

— Я чувствую себя, как злодей в мелодраме, — с внезапным унынием произнес Нед. — Героиня отшатывается от меня, боясь позвать на помощь, чтобы не… — Он кивнул в сторону окна, и его тон снова изменился. — Ладно. Почему бы не быть злодеем и гадом ползучим? Тебе это понравится.

— Предупреждаю, я буду драться!

— Отлично. Так даже лучше.

— Нед, я не шучу.

— Я тоже. Ты будешь драться, но только вначале. Против этого я не возражаю.

— Ты всегда говорил, что на приличия тебе плевать, но гордился тем, что играешь честно. Если…

— Ты не боишься, что старый козел в доме напротив может что-нибудь услышать?

— Что ты делаешь, Нед? Немедленно отойди от окна!

Ева запоздало вспомнила о лампе над туалетным столиком. Пошарив у себя над головой, она выключила свет. Оконные рамы были открыты, но проемы заслоняли плотные портьеры, под которыми висели кружевные занавески. В комнату повеяло прохладным воздухом, когда Нед отодвинул уголок портьеры. Он не собирался смущать Еву без крайней необходимости, и увиденное внушило ему уверенность.

— Сэр Морис еще в кабинете?

— Да. Но он не обращает на нас внимания. У него в руке лупа, и он разглядывает какую-то табакерку… Погоди!

— Что такое?

— С ним кто-то есть, но я не вижу кто.

— Вероятно, Тоби. — Шепот Евы перешел в сдавленный крик. — Нед Этвуд, ты когда-нибудь отойдешь от этого окна?

В этот момент оба осознали, что лампа погасла.

Сквозь щель в портьере в комнату проникала с рю дез Анж слабая полоска света, упав на профиль Неда, когда он повернулся. По-детски наивному удивлению при виде темноты в комнате противоречила насмешливая складка у рта. Он задернул портьеры, погрузив комнату во мрак.

Духота казалась невыносимой. Ева снова стала шарить в поисках выключателя, но не смогла его нащупать. Она стала пятиться назад от стола и от Неда.

— Послушай, Ева…

— Это становится нелепым. Пожалуйста, зажги свет.

— Как я могу его зажечь? Ты стоишь ближе к выключателю.

— Нет. Я…

— О! — странным тоном произнес Нед.

Ева хорошо знала эту нотку торжества и испугалась еще сильнее.

Тщеславие не позволяло Неду понять, что он внушает Еве отвращение. Ситуация становилась уже не просто неловкой, а кошмарной. Но Еве не приходил в голову самый простой выход — позвать на помощь прислугу и покончить с этим.

Попросту говоря, Ева Нил вбила себе в голову мысль, что никто никогда не поверит ее версии подобного инцидента. Это подсказывал ей жизненный опыт. Прислуги она опасалась не меньше, чем семьи Лоз. Слуги постоянно сплетничали, каждый раз приукрашивая историю. Например, новая горничная, Иветт…

— Назови мне хоть одну вескую причину, — холодно сказал Нед, — по которой ты выходишь замуж за этого парня, Лоза.

Голос Евы, доносящийся из темноты, звучал не громко, но пронзительно.

— Ради бога, уходи! Ты не веришь, что я влюблена в Тоби, но это правда. И вообще, я не должна объяснять тебе мои поступки. По-твоему, у тебя есть на меня права?

— Да.

— Какие?

— Я пришел, чтобы показать тебе это.

Хотя в темноте Нед не мог видеть Еву, он знал, что она делает. По шороху и скрипу пружин Нед понял, что Ева подобрала лежащий в изножье кровати кружевной пеньюар и пытается его надеть. К тому времени, когда он добрался до нее, она успела влезть только в один рукав.

Еву одолевал и страх иного рода. Более опытные подруги говорили ей, что женщина никогда не забывает своего первого мужчину. Она может думать, что забыла его, но он остается в памяти навсегда. Ева была человеческим существом — она многие месяцы провела в одиночестве, а Нед Этвуд, что бы он собой ни представлял, знал, как к ней подступиться. Что, если…

Ева яростно, но неуклюже пыталась вырваться, когда Нед сжал ее в объятиях.

— Отпусти! Ты делаешь мне больно!

— Зато потом тебе будет хорошо.

— Нет! Нед, слуги…

— Чепуха. Там только старая Мопси.

— Мопси ушла. У меня новая горничная, и я ей не доверяю. Думаю, она за мной шпионит. И вообще, неужели у тебя нет элементарной порядочности?..

— Ты будешь вести себя хорошо?

— Нет!

Ева была высокой — всего на пару дюймов ниже Неда. Но ее стройное и гибкое тело не обладало особой физической силой. Однако даже до одурманенного разума Неда дошло, что это не кокетство, а настоящее сопротивление. Такие вещи ощущаются в атмосфере, а Нед Этвуд был далеко не глуп. Но, обнимая Еву, он окончательно потерял голову.

В этот момент громко зазвонил телефон.