Танцор Ветра. Том 2

Глава 12

Я неверяще смотрел на прощальный подарок моего предшественника. Да будет твое перерождение удачным. Как только будет возможно, обязательно посещу храм всех драконов и сделаю щедрое подношение монахам, чтобы эти чистые души молились за тебя.

Шаг вперед — и бронзовый глиф тут же впитывается в мою энергетическую структуру, делая меня теперь смертельно опасным противником для кого угодно. На призрачной панели появился новый значок, который я могу призвать лишь усилием воли. Темная бронза, на которой была изображена кисть делопроизводителя с каплей крови на самом конце. Истинное оружие чиновников — паньгуаньби. Что со старого наречия означает «кисть первого из сильнейших», того, кто стал лучшим среди участвующих в императорском экзамене.

Но при всем этом у самого слова «паньгуань» есть два значения. Это и обычный делопроизводитель, например, при окружном начальстве, для которого кисть для письма — вещь постоянная и обязательная, он зарабатывает кистью для письма. Но также — чиновник при владыках Изнанки, ведущий учет жизни и смерти.

Этот глиф создавал заряд энергии, напоминающий арбалетный болт в виде кисти чиновника, вот только его мощь спокойно позволяла пробивать даже армейские доспехи. Но приятнее всего была приписка, что при использовании энергии Изнанки мощь этого глифа возрастала на пятьдесят процентов, а если изначальная цель была уничтожена, то окружающие получали удар иррационального страха.

Разглядывая свой новый глиф, я вновь поклонился пеплу предшественника. Клянусь пятью великими драконами, его прощальный дар был выше всяческих похвал. А с учетом того, что его стоимость не такая уж и большая, то в целом можно задуматься о том, как устроить тут бунт. Пара точных попаданий — и стражники побегут в панике, а отмороженные заключенные смогут завладеть оружием и устроить настоящий хаос, во время которого я смогу сбежать.

Будем честны — мне плевать и на заключенных, и на стражников. Моя задача — выбраться из этого дерьма. Да, если будет возможность сделать это, не залив здесь все кровью — я воспользуюсь этим способом, если же нет, то пусть те, кто меня сюда посадил, не винят меня за жестокость.

Но вначале надо попробовать понять, смогу ли выбраться отсюда через вентиляционные шахты. Для меня это будет идеальным вариантом. Заключенный Фэн Лао попросту погиб при нападении волны духов, а я спокойно растворюсь на улицах Нижнего города и, когда все утихнет, познакомлюсь поближе с Первым Советником. И он будет у меня петь, что твой соловей, рассказывая, зачем я ему понадобился и как он связан с теми выродками, что виновны в смерти моего наставника.

Сама мысль о его смерти вновь вызвала внутри меня пламя гнева, но самое странное, что оно было каким-то иным. В нем, кроме обычной ярости, ощущалось нечто иное, больше похожее на холод склепа. От этих мыслей я судорожно сглотнул, понимая, что шкала эссенции Изнанки — это не только дополнительная мощь, но еще и изменение меня как личности.

Глубоко вдохнув пропахший дымом воздух, я закрыл глаза и начал анализировать, что со мной происходит. Мой разум стал куда более холодным, и смерть множества людей теперь для меня не казалась проблемой. Хотя раньше этот метод для меня был бы последним средством. Судя по всему, стоит быть аккуратнее со всей этой Призрачной Канцелярией и ее дарами, если я хочу остаться человеком.

Забрав из шкафа сумку, я забросил в нее мясо и пару бутылок вина, чтобы было проще планировать мой побег. Ясно было одно — оставаться тут нельзя. И есть неиллюзорная вероятность, что стоит мне снова оказаться наверху, как я попаду в пыточные подвалы. Да, возможно, сейчас во мне говорит вино, усиливая мою паранойю, но лучше, если у меня будут запасные планы на любой вкус.

Развернув карту, я сидел за ней, пытаясь понять, как же мне добраться до тех самых тоннелей, что ведут на поверхность. И выходило, что я снова нахожусь в глубокой заднице. Все выходы, через которые я могу потенциально пролезть, находятся в северной части, которая благополучно завалена камнями.

Хотелось что-нибудь разнести. Ненавижу выборы без выбора. Похоже, мне придется подниматься наверх и сдаться на милость Фанга, надеясь, что он со своим товарищем смог добраться до дома Огненного Тумана и те решат вмешаться. Но что-то внутри меня этому противилось. Наставник множество раз говорил, что нельзя идти на поводу у судьбы. Нужно использовать ее дары, но лишь ты сам должен управлять своей жизнью, иначе ты ничем не отличаешься от раба.

Думай, Фэн Лао! Думай! Должен же быть еще хоть какой-то способ! Дом Изумрудного Кедра, которому служит Фанг, нанимает людей, чтобы они тут работали, а значит, при желании меня можно выдать за кого-то из их людей. Но для этого я должен быть им выгоден. А как я могу доказать свою полезность? И ответ был один — нефрит!

Даже если допустить, что в шахтах добывали нефрит без отправки лишь последние десять лет, то тут его должно быть просто немеряно. А это значит, что если я обнаружу, где его хранили, то смогу торговаться с хозяевами Фанга.

Идея меня полностью захватила, оставался лишь один момент. Мой предшественник был из тех людей, что не доверяли никому, а значит, записей он не оставил. Так что мне придется хорошенько подумать, где он мог хранить такую ценность, и молиться Великим Драконам, чтобы у меня был доступ к этому месту.

Такие, как он, могли хранить лишь в нескольких местах. Склад, казармы и помещения учета я сразу отмел. Ну не того склада этот человек, чтобы доверять слугам столь ценную вещь. Возможно, именно поэтому его счеты были столь вытерты, что он лично вел учет. Складировать их в туннелях рядом с местом добычи — слишком глупо. Не стоит вводить во искушение стражу.

Остаются два варианта: или он спрятал в помещениях для первичной обработки, или же он оборудовал тайники. Я поднял глаза к потолку. Нет. Не его стиль. Такой чиновник не стал бы прятать нефрит в местах, доступных любому уборщику или солдату. Значит, остается только одно — он хранил все при себе. Или, точнее, под собой.

Я вернулся в спальню, туда, где остался только пепел от кровати и его тела. Аккуратно встав на колени, я медленно провел ладонью над тем местом, где недавно был человек, посвятивший себя порядку. Прах поднялся легким облачком, разлетаясь в стороны, обнажая пол, который раньше скрывала кровать. Камень казался чуть темнее, чем должен был быть после воздействия огня. На моих губах появилась ухмылка.

Пальцы привычно скользнули по швам. Идеально подогнанные, почти незаметные, но под моим нажимом центральный камень чуть дрогнул. Я надавил сильнее — и понял, что он не прикреплен намертво. Он закрывает что-то. Но стоило подцепить край, как стало ясно: есть замок. Чуть наклонив голову, я увидел тончайшие гравировки, которые были видны лишь под определенным углом. Старая техника, которая сейчас почти не используется. И самое плохое — техник ее взлома нет. Тут нужен был специальный ключ.

Я проверил все. Каждый ящик, каждую крошку в столе, каждый тайник, даже под подставкой для чернильницы. Ничего. Ключа не было. Либо он был спрятан там, где я не могу даже предположить, либо его попросту не существовало, и для открытия он использовал какой-то особый глиф.

Оставалась лишь одна единственная возможность. Но я не в том положении, чтобы экономить. Вдох — выдох. Рука сжалась, активируя последний заряд глифа костяного ключа. В этот раз он не сформировался полноценно, а наоборот растекся по плите, тем самым подтверждая мою теорию о том, что тут попросту не было ключа. Прошло три удара сердца, прежде чем раздался едва слышный щелчок.

Плита сдвинулась — не вверх и не вбок. Она просто исчезла, как если бы ее никогда и не было, открывая мне доступ в святая святых. Под исчезнувшей плитой виднелись ступени, ведущие вниз. Я поднялся и шагнул в эту непроглядную тьму, напоминая себе, что теперь я чиновник — и имею право знать все, чем владел мой предшественник.

Лестница оказалась короткой, всего-то двадцать ступеней. Стоило мне спуститься, как тут же вспыхнуло множество древних светильников, открывая мне нечто невероятное.

Это было полноценное нефритовое хранилище. Почти девять десятков больших сундуков, выстроенных в два ряда, каждый аккуратно подписан: годы, сезоны, клейма проверяющих, старые имперские печати. Свет фонарей скользил по лакированным бокам, отбрасывая блики на стены.

Я открыл ближайший, грубо сломав печать, и от увиденного присвистнул. Внутри него было десять маленьких сундуков из сандалового дерева, рассыпанных между собой кедровой стружкой. Открыв ближайший, я увидел там укутанный в шелк нефрит. Настоящий. Необработанный, в слитках, в кусковой породе, матовый, с мягкими идеальными прожилками — тот самый, за который драконорожденные и аристократы готовы перегрызть горло. Его было много. Больше, чем я мог вообразить.

Воздух в комнате был влажным, прохладным — как в святилище. Все вокруг сохранялось в идеале. Здесь было тише, чем в храме. Словно сама шахта преклонялась перед тем, что охраняла. Запасы, способные изменить баланс сил между домами, и я стоял в их сердце.

Я медленно выдохнул, ощущая, как мысли ускоряются. Это был не просто тайник — это был мой шанс на новую жизнь. За один сундучок я могу купить себе не только новую личность. Но что-то внутри меня щелкнуло, и я прикоснулся к одному из слитков.

Твою же мать! Он был под завязку набит эссенцией Изнанки! А это меняло все, абсолютно все. За один такой слиток тебе попросту снесут голову! Любое использование вещей, связанных с Изнанкой или Искажением — это смерть. Хотя на черном рынке стоимость такого нефрита будет попросту баснословна.

А лично для меня — это великолепный источник подзарядки. Навскидку, каждый слиток хранит в себе десять единиц энергии Изнанки. Тут же хранилось девять тысяч слитков. От осознания этой суммы мне стало попросту плохо. Забрав несколько сундуков, я в одиночку могу уничтожить всю стражу. Правда, чтобы это все утащить мне придется нанять кучу носильщиков. Но холодный разум тут же нашел решение — убить каторжников добывающих нефрит и приказать им нести сундуки, чтобы я мог подзаряжаться.

Стоило мне об этом подумать, как тут же ехидный внутренний голос спросил:

— Кажется, кто-то хочет очень быстро стать призраком?

От одной этой мысли я помотал головой. Это не тот метод, которым бы гордился наставник. Нет, если я устрою тут бойню, используя энергию Изнанки с такой скоростью, то с большой вероятностью я действительно стану призраком. Нет, это не мой вариант. Значит, будем торговаться. Уверен, что в доме Изумрудного Кедра пойдут на сделку. Все-таки этот нефрит полон энергией смерти, а не скверной. А значит, торговать им не настолько противно для этого дома.

Прикинув все, я взял с собой четыре сундука, а остальное запер. Настала пора возвращаться наверх, не забыв прихватить с собой вино и мясо.

Я вернулся туда, где когда-то в прошлой жизни долбил породу, будто был обычным каторжником. Восточный штрек встретил меня тишиной. Не глухой, а той особенной, в которой слышно собственное дыхание. Гулкий проход, выдолбленный в камне, казался шире, чем я запомнил. Или это я стал другим.

Судя по следам, за мной еще никто не приходил. Возможно, считают мертвым. Прошло уже два дня, и пора показать, что я жив.

Я возвращался потому, что это был единственный способ выбраться из этой клоаки. У меня был шанс, который я не собираюсь упускать. Мне плевать, какой из домов драконорожденных готов рискнуть, чтобы вытащить меня из этого дерьма. Но кто бы это ни был — они будут не разочарованы. Фэн Лао умеет быть благодарным.

За спиной была котомка с куском живого нефрита, который я добыл в прошлой жизни, одна из бутылок вина и часть нефритового слитка, наполненного энергией Изнанки. Как доказательство того, что со мной стоит договариваться.

Каждое движение отзывалось болью, но я продолжал идти. Только сейчас до меня дошло, что я не спал уже кучу времени. Один шаг за другим, вверх по штрекам, которые сами по себе были больше похожи на кишки умирающего зверя. Потолок сочился влагой. Камни под ногами скользили, будто пытались удержать. Но я знал: назад — нет пути. Только вверх. Только там я вновь почувствую ветер свободы.

Воздух становился плотнее. Влажный, тяжелый, пропитанный запахом ржавого железа и старого пота. Каменные стены начали оживать — тут и там стали попадаться вырезанные вручную защитные знаки. Кто-то выцарапывал их раз за разом по всей длине штрека. Сначала редкие, потом чаще. Они обвивали проходы, ползли по балкам, цеплялись за опорные арки. Кто-то очень не хотел, чтобы духи прошли сюда. Вот только духам плевать на подобные знаки, если они не наполнены силой.

Я замедлил шаг. Последние несколько десятков метров я шел, сопровождаемый лишь светом поясного фонаря. Пока, наконец, впереди не мелькнул каменный проем — ворота. Просто огромная плита, когда-то вставленная в расщелину, чтобы держать тех, кто снизу. На ней — сотни печатей. Одни выжжены, другие нарисованы, третьи — высечены так глубоко, будто кто-то вгрызался зубами. Печати защиты, изгнания, удержания. Работа была грубая, но в отличие от тех, что ниже, в этих глифах чувствовалась сила. Тут явно работали умелые геоманты.

Подойдя вплотную, я огляделся. Над вратами — железная рама с набатом. Колокол. Простой, но тяжелый, с отбившейся от времени медной сердцевиной. Для экстренных случаев. Видимо, иного способа позвать охрану тут не предусмотрели. Рука потянулась вверх.

Один удар. Глухой. Как гвоздь в крышку гроба. Звук медленно ушел в штреки.

Второй удар. Уже звонче. Металл по металлу. Старое эхо ожило в глубинах.

Третий — ярость. Пусть слышат.

Тень за вратами шевельнулась. Где-то там, наверху, щелкнул затвор. Потом — второй. Я поднял голову и сделал шаг вперед, выставив руки перед собой, чтобы они могли меня разглядеть. Не хватало еще получить арбалетный болт за пару минут до возможного спасения. Голос был хриплый от пыли и дыма, но твердый:

— Фэн Лао. Живой.

Секунда тишины. Потом тяжелый голос, искаженный гулким эхом:

— Всем постам. Каторжник с отметкой исчезновения приближается к вратам. Один. Повторяю — один. Открыть заслон.

А я стоял и смотрел на запечатанные врата, пока они медленно не начали отворяться. Я не знал, что меня ждет за ними. Но теперь — я возвращался не как добытчик. Не как беглец. Сегодня я пришел договариваться.

Под прицелами арбалетов стражников мне пришлось пройти в уже знакомый водопад. Вода, падающая сверху, казалась мне такой прекрасной. Она смывала с меня не только духовную грязь, но и усталость. Мне было плевать, что на меня смотрят стражники с взведенными арбалетами. Сейчас важнее было другое — что решит Фанг. Но я был уверен в его любопытстве и оказался прав. Буквально через несколько минут стояния под водопадом раздался его голос:

— Все свободны. Я сам займусь каторжником. — Я спиной чувствовал, как стражники коротко поклонились и вышли. Но я продолжал наслаждаться падающей сверху водой. Сейчас было куда интереснее, когда закончится терпение у слуги дома Изумрудного Кедра.

— Заканчивай омовение, брат Лао. Приглашаю тебя отобедать со мной. — Ого, значит, я все-таки брат Лао.

— Не откажусь от столь щедрого предложения.

Я вновь сидел за простым деревянным столом вместе с Фангом, и его холодные рыбьи глаза внимательно меня изучали. Мне не хотелось начинать разговор первым, поэтому мои палочки мелькали над мисками. В первую очередь я ел овощи, о которых так мечтал внизу.

— Выпьешь, брат Лао? — Фанг пододвинул мне флягу своей бурды.

— С удовольствием, брат Фанг, — произнес я с легким поклоном. — Но если ты позволишь, я бы хотел угостить тебя. — От моих слов его лицо превратилось в камень, а рука потянулась к поясу, на котором был закреплен внушительного рода тесак.

Видя его реакцию, я поднял руки вверх, показывая, что у меня нет оружия, и, дружелюбно улыбнувшись, произнес:

— Я кое-что нашел, брат Фанг, и хочу этим поделиться с тобой. Без твоего подарка я был бы трупом. Позволь, я достану кое-что из сумки? — Голубые глаза внимательно смотрели на меня, а потом он едва заметно кивнул.

Медленно и аккуратно я расширил завязки сумки и положил на стол тот самый кусок живого нефрита.

— Это моя добыча за эти два дня.

— Достойно, но, как я полагаю, это не все?

— Именно. — Следом я аккуратно достал запечатанную бутылку с вином. И, судя по тому, как у него расширились глаза, он был очень удивлен. — Это одна из моих находок. Пару таких я успел выпить и могу тебя уверить: вкус этого вина не чета твоей бурде.

— Ты понимаешь, сколько это стоит?

— С учетом того, что это вино идеально сохранилось, думаю, коллекционеры дают за него не меньше нефритовой монеты. И это мой ответный дар за твой подарок, что сохранил мне жизнь.

— Ты умеешь удивить, брат Лао.

— Это еще не все, брат Фанг. Я прошу твоего посредничества в переговорах с домом Изумрудного Кедра. — Его взгляд стал холодным, как сталь, и таким же острым.

— Объясни.

— Я хочу выкупить у них свою жизнь…