Танцор Ветра. Том 2

Глава 4

Мы проговорили еще с добрый десяток минут — может, и больше. Постепенно, мы втроем придумали план. Не идеальный, но вполне рабочий. А значит, единственный возможный.

Господин Чанг выйдет на представителей Дома Огненного Тумана. Не напрямую — это слишком опасно, да и есть шанс, что за ним будут следить. Через свои контакты он даст им понять, что я знаю, кто убил их старейшину. А значит эти отморозки придут за мной. Пусть они маленький дом, но их связи в армейский и судебных ведомствах тянутся на самый верх. Когда же будет понятно, что я один из их младших, то в дело вступит маховик закона. Драконорожденные никогда не отдают своих без особых причин. И всегда помнят что такое последняя милость.

К тому же они решают свои дела быстро. Куда быстрее, чем любые секты, аристократы или даже простые чиновники. Там, где простому благородному пришлось бы дожидаться вердикта неделями, а то и месяцами, драконорожденный, особенно если он из сильного дома, может добиться решения за три-четыре дня. Максимум — неделю. Конечно, бывают и исключения. Если в дело вмешивается другой драконорожденный, начинается настоящая война влияний: связи, подношения, старые обеты, кровные долги и извилистые законы, написанные еще при прошлой династии.

Мне же, как ни крути, придется спускаться в Провал. Там, на нижних этажах, добывают нефрит. Фанг — человек способный, но не всемогущий. Он устроит мне хороший инструмент — не переломится при первом же ударе. Даст нормальную еду, а не баланду, после которой зубы выпадают и кишки пытаются устроить бунт. Но вот убрать меня с работ — не в его власти. Это слишком опасно. Попробуй он провернуть что-то подобное — и слух дойдет до самого верха. А там начнется проверка: почему это опасный заключенный, сосланный в Провал, где люди умирают пачками, вдруг живет, как на курорте. Кто покровитель, за что покровительство, что ему пообещали? Нет, рисковать он не станет.

— Первым делом, парень, — сказал он, опершись на шахтную стену. — Водопад. Ты должен смыть с себя кровь.

Я взглянул на него, в эти холодные рыбьи глаза, и ничего, кроме жесткой уверенности в своих словах, там не было.

— Духи чуют кровь, Лао. Особенно свежую, а ты ей просто воняешь. Если с подземных этажей пойдет волна — сметет всех, кто не успеет укрыться за воротами. А регламент у моих людей четкий, кто не успел, тот остается на корм духам. Никто не будет его нарушать — все хотят жить.

— Как часто эти духи приходят?

— Когда как. Иногда почти по расписанию — раз в три месяца, чаще — по людской глупости. Бывает, за год ни одного не увидишь. А бывает, что и две волны в неделю. Ты ведь не первый туда идешь, но, возможно, один из немногих заключенных, кто выйдет обратно под Небо.

— Звучит как приговор, — сказал я, хоть уже знал: назад дороги нет.

— Для глупцов — да. Но если будешь соблюдать правила, если станешь частью ритма, там можно выжить. Я сам добывал нефрит. Знаю, каково это. У меня есть на счету пара духов — подземные змеи, не больше руки в толщину. Каменные, серые, с пустыми глазами. Опасные, но предсказуемые. Они — не самое страшное, что там водится. Куда хуже — души умерших каторжников. Эти приходят в своих цепях, в лохмотьях, в костяных масках. И каждый из них хочет, чтобы ты пошел с ним, вниз. Будь тверд в своих мыслях и тогда схватка с ними окажется не сложнее чем драка с уличным забиякой.

— Дашь мне нож?

Я сказал это просто. Без просьбы. Без давления. Просто — вопрос.

Он помолчал пару секунд, потом отстегнул с портупеи хороший клинок. Тяжелый из отличной стали. Таким можно было и колоть, и рубить. Не совсем под мой стиль — я предпочитаю куда более легкое оружие, — но выбирать мне сейчас не приходилось.

— Спрячь как следует. Увидит стража — не спросят, зачем. Просто ткнут копьем в глотку. А труп скинут на корм духам, по поверьям это помогает ослабить волну.

— Спасибо. — И тут же последовал его совету.

— Мы делаем одно дело, брат Лао. Так что водопад — обязательно. Там вода особая, из старого источника. Она связывает кровь, убирает ее запах. После этого духи не почуют твой запах и ты будешь одним из многих, а не главным блюдом на званном обеде. — Он улыбнулся жестокой улыбкой смертника, который неоднократно глядел в глаза смерти.

Его голос был спокойный и уверенный. Для него это было словно разговор о погоде. Но в этих словах было все: и предупреждение, и забота, и усталость человека, который видел, как дохнут глупцы считающие себя умнее других. Я кивнул. Пора было идти.

Он передал меня своим стражникам. Тройка отлично вымуштрованных бойцов вооруженная тяжелыми короткими клинками. Такими удобно биться в плотном строю и в узких пещерах.

— Новое мясо — в водопад. Дать инструмент из склада вольных. — Ответом на его слова был удивленный взгляд одного из тройки.

— Старший?

— Делай как я сказал. Парня закрыли за убийства культистов. Дадим ему шанс протянуть подольше. — Стражник задумчиво кивнул и сказал:

— Слушаюсь. Жратву будет получать как вольный.

— Все правильно понял. Приступай. — Коротко поклонившись Фангу, стражник посмотрел на меня и сказал:

— За мной. Если от тебя будут проблемы, то отдам духам. Если же не будешь наглеть, то тут тебе будет куда лучше чем в тюремной шахте. Усек?

— Да.

— Тогда вперед.

Мы шли по тоннелю вырубленному в скале, с каждым шагом он становился все уже. Стены блестели от влаги, а кое-где пробивался полноценный мох. Говоривший со мной стражник шел впереди, его факел бросал дрожащие тени на черный камень. Впереди зазвучал гул — сначала тихий, как шепот, но с каждым шагом он становился все сильнее пока не превратился в оглушающий рев.

— Водопад, — коротко бросил стражник, останавливаясь.

Я поднял голову. Из темноты свода низвергался мощный поток воды. Струи били в каменную чашу, выдолбленную веками, и пена клубилась у наших ног. Вода была мутной, зеленоватой, и от нее исходил резкий запах — словно смешали серу, острые специи и тухлые яйца.

— Заходи, — приказал старший в тройке. — Прямо в одежде. Сюда. — Он кивнул на углубление в камне. Когда я проходил мимо один из стражников, ткнул пальцем на мою рубаху всю в подтеках крови и неожиданно произнес:

— Вода должна хорошо пропитать твою одежду. Лучше немного замерзнуть, чем сдохнуть. Такие следы духи чуют за сотню ли. — А потом просто толкнул меня вперед — прямо под струи.

Вода ударила горячая, почти обжигающая. Я зажмурился — она текла по лицу, горькая на вкус, проникала в каждую царапину.

— Стоять триста ударов сердца, — сказал стражник. — Меньше — может не смыть старую кровь. Будешь стоять больше — кожа слезет.

Я вдохнул — и тут же закашлялся от мерзкого запаха. Поток вонючей воды падал на меня сверху, а мне оставалось лишь стоять стиснув зубы. Она жгла кожу, словно огненные муравьи, что пожирали Фу Шана, но я держался. Считал удары сердца. Три… четыре… пять…

А потом в реве воды что-то изменилось.

Шум больше не был глухим гулом — он стал многоголосым. Вспух и завихрился, как пламя, в которое подлили масло. Где-то среди плеска я уловил слова. Неясные, оборванные.

— … вернись…

— … кровь не отпустит…

— … ты уже внизу…

— … зачем ты выжил?..

— … мать ждет…

Я распахнул глаза. Никого. Лишь стражник у стены, все тот же водопад, все та же вязкая пелена воды и пара. Но голоса не умолкали. Они шептали, спорили, тянулись ко мне, будто знали мое имя.

— Лао… Лао… открой глаза глубже…

— Твоя кровь помнит путь…

— Он идет по пятам…

— Идем с нами….

На миг показалось, что в клубящейся пене вырисовываются лица. Бледные, искаженные, с пустыми глазами. Кто-то шевелил губами, но я не слышал слов — только знал, что они для меня. Только для меня.

Я сжал рукоять ножа под одеждой, как якорь. Вдохнул и тут же выдохнул. Счет сбился, сердце колотилось как после хорошей драки, но я остался стоять. С голосами я разберусь позже, сейчас куда важнее избавиться от запаха крови.

— Время, — скучающе произнес старший из тройки.

Я вышел из потока. Вода с тела стекала странно медленно, капли задерживались, будто не хотели отпускать. И я чувствовал, что в этой воде полно растворенной эссенции, только я по какой-то причине не могу ее впитать. С удивлением я увидел, что смытая кровь ожила в воде.

Она не просто смылась, а собиралась в нити, выглядящие как тонкие ржавые черви, и только через минуту растворилась, оставив на коже легкий зеленоватый налет.

— Нефритовая взвесь, — пояснил стражник, заметив мой взгляд. — Связывает следы крови и удаляет запах. Мы все здесь проходим через водопад. Теперь, для духов, ты просто человек, а не любимое блюдо…

Кожу одновременно тянуло, будто она стремилась сжаться и при этом она начала гореть как от разогревающей мази.

Тройка стражников привела меня к небольшой двери. Требовательный стук и в двери открылось окно, в котором показался здоровый увалень. С виду он выглядел как обычный пьяница, но все портил его взгляд. Холодный и острый, как у опытного убийцы.

— Выдай ему инструмент. Он у нас в гостях на трое суток.

— Очередное мясо? Чую сдохнет доходяга и суток не пройдет.

— Фанг расстроится, если это произойдет по твоей вине. Дай ему инструмент как у вольнонаемников.

— И чем же он заслужил такую честь?

— Прирезал несколько культистов. — На жирных толстых губах увальня появилась довольная улыбка. Что тут вообще происходит? Почему они все так реагируют, на то что я убил культистов?

— Старший хорошо придумал. Убивать ублюдков это правильно. В Пределе его бы еще и похвалили, не то что тут. — Он сплюнул себе под ноги, а потом посмотрел мне в глаза:

— Для тех кто льет кровь искаженных у меня есть хороший инструмент. Держи парень, смотри не потеряй.

На столе лежала не совсем обычная кирка. Скорее это можно было бы назвать коротким клевцом. Тонкое, крепкое долото с клинком из сине-серого металла заточенное до бритвенной остроты. Рукоять из хорошего крепкого дерева обмотанная джутовой веревкой, чтобы не скользило.

Взвесив в руках я остался доволен. Баланс отличный, куда лучше того дерьма, что мне дали в тюрьме. Таким можно не только добывать нефрит, но и проламывать головы. Похоже мои мысли отразились на лицо, потому что здоровяк широко улыбнулся и сказал:

— Такие дом Изумрудного Кедра закупает для своих рабочих. Но не думай, что ты можешь перебить тут нас всех и сбежать. Отсюда лишь два выхода или на корм духам или наверх, согласно распорядку.

Я промолчал. Смысла говорить не было. Меня больше занимало, что же такое было в водопаде и почему я не мог поглотить ту эссенцию?

Еду выдали в бамбуковом лотке. Холодный белый рис, вяленая рыба, немного соленых овощей. И большую плотную флягу с чистой водой. Да за одно это я готов убить еще с десяток культистов.

— Ты будешь работать на нижнем уровне. Ниже только тоннели откуда приходят духи. Будь осторожен, таких как ты, заключенных, там с пару десятков и любой из них убьет тебя за еду и инструмент, — сказал старший, глядя, как я затягиваю ремень. Я кивнул, показывая, что принял его информацию.

Он провел меня до выхода в нижние тоннели. Перед воротами остановился и него проговорил:

— Живой нефрит чаще всего находят в черной породе. Ищи ее там где жарче всего. Но помню о духах.

— Спасибо. — Я коротко поклонился благодаря его за урок. Но он немного промедлил, а потом нехотя продолжил:

— Услышишь сигнал трубы — низкий протяжный гул. Это означает, что идет волна. — У тебя будет два шанса. Первый — добежать до решетки до того, как она захлопнется. Второй — найти нору поглубже и молиться Пяти Драконам. — Он посмотрел мне прямо в глаза. — Хотя… в таких местах даже они редко отвечают.

Удар за ударом я вбивал долото в камень пытаясь получить трещину, которую можно будет расширить. Да у меня есть еда и питье. Их хватит на три дня, но что будет дальше? Чтобы не говорили эти бойцы Предела, но похоже я тут застрял надолго и надо научиться тут выживать.

Левое плечо ныло, запястья гудели от монотонных ударов, но я продолжал. Здесь мне может помочь лишь ритм: удару — пауза — скрежет — осыпь. И все по новой.

Шахта дышала мне в лицо мерзкой, влажной жарой. Единственным источником света тут была лишь небольшая масляная лампа. Огонек в ней казался единственным по настоящему живым. Все остальное было мертво. Холодный черствый камень окружавший меня со всех сторон был похож на запечатанную могилу.

Тяжелые каменные своды давили на мою психику, мне хотелось выбраться обратно под синеву небес. Туда где гуляет ветер. Где я могу действовать, а не быть очередным бессловесным орудием по добыче нефрита.

Сбежать. Как я ни пытался сосредоточиться на чем-то другом, но мои мысли постоянно возвращались лишь к этому. Свобода нужна была мне как воздух.

— Тьфу, — я сплюнул в пыль сменил хват и нанес новый удар. Пока у меня нет ни малейшего шанса на побег. Так что Фэн Лао продолжай работать и жди своего шанса.

Удар — пауза — скрежет.

Камень начал сдавать. Он треснул и глухой звук прокатился по тоннелю. На губах появилась улыбка. Похоже я действительно понял как быть шахтером. Несколько точных ударов и трещина стала еще больше. Теперь туда можно было просунуть кулак.

Подчиняясь какому-то внутреннему чутью, я приложил ладонь к расселине и тут же почувствовал тепло. Оно мягко обволакивало мою руку резонируя с эссенцией внутри меня. Я нашел нефрит.

Осторожно, почти с нежностью, я расчистил породу и аккуратно выковырял зеленый камень.Он был тяжелым, размером с пару моих кулаков. А цвет был настолько ярким и сочным, что напоминал молодую весеннюю листву. Живой нефрит, да еще такой большой кусок.

Стоило мне его взять в руку как по телу пробежала волна, а я увидел как эссенция из камня медленно перетекает в меня. Теперь добыча нефрита была для меня не просто задачей на выживание. Стоит мне наполнить свою шкалу эссенции, как я стану намного опаснее и смогу воспользоваться любым подвернувшимся шансом.

И тут я почувствовал как тонкие, дрожащие пальцы холодные как лед коснулись моего затылка. Морозное дыхание ощущалось всем телом.

Я резко обернулся, но тоннель был совершенно пуст. Галлюцинации как в водопаде? Лишь одинокий огонек света в лампе медленно подрагивал, словно на ветру, которого тут не могло быть. И все же…

Сквозь камень я почувствовал требовательный взгляд. Скользкий, как язык. Много глаз, без век. Много ртов, молчащих. Духи. Они давно были здесь. В каждом зерне пыли. В каждой капле пота, что стекает с подбородка в грязь. Наблюдали за мной и теперь живой нефрит пробудил их.

И они пришли за мной.

Звяканье цепей. Далеко, на краю слуха — скрежет кайла по камню. Сначала одна. Потом еще. Потом десятки.

Я поднял взгляд. Вход в тоннель, откуда я пришел почернел.

Из этой тьмы вышел первый. Высокий, иссохший, в рваных лохмотьях. Череп, наполовину скрытый костяной маской, глядел прямо на меня. В глазницах бушевала ожившая тьма. Цепи обвивали его запястья и тащились за ним, лязгая, как подкованные легионерские сапоги по мостовой.

За ним пришел второй. Третий. Шахта медленно наполнялась мертвыми. Они выходили молча, но в их молчании звучала приглашение.

— Пойдем, — прошептали сразу все. Их голоса звучали внутри головы. — Вниз. Ты один из нас.

Я отступил на шаг. Камень хрустнул под пяткой. Духи остановились. Цепи змеились между ними, сплетаясь. Некоторые ползли по стенам, по потолку.

Я знал: стоит мне дрогнуть, подумать о смерти, о боли, о слабости — и они набросятся.

Вот только они не знали, что я так устал быть покорным. В моей правой руке был клевец, которым так удобно пробивать черепа, а в левой тяжелый нож подаренный Фангом. Пора дать им покой. Улыбнувшись я шагнул вперед…