Танец Огня

Глава 8 Я люблю тебя

У Львов отличное здоровье и железные нервы, но слабое место все-таки есть. Это нежное, чувствительное сердце, жаждущее любви.

В школе не было Сергея Мищенко и Наташи Степановой. Лору почему-то это задело. С того дня, когда Мищенко рассказал ей про происки Валеры Шкафа, они почти не разговаривали. Лора, конечно, попыталась поблагодарить его за важные сведения, с помощью которых с Егора Майорова были сняты все предъявленные обвинения, но Сергей отмахнулся от нее, как от надоедливой мухи, и, бросив: «Не стоит благодарностей, мадемуазель Лоран», смешался с группой одноклассников. Лора тогда презрительно поджала губы и сказала себе, что с этих пор не удостоит Мищенко даже взглядом. Но почему-то удостаивала. Тайных взглядов искоса. Сергей их не замечал. Или не хотел замечать. Он часто болтал на переменах со Степановой, и однажды Лоре даже показалось, что он быстро поцеловал Наташу в висок. Как же ей это не понравилось! Как сильно не понравилось!

С момента того мимолетного поцелуя Лора принялась наблюдать и за Степановой. Ничего особенного в ней не было. Девчонка, как девчонка. Без изюминки. Накрашена чрезмерно. Явно не хватает вкуса. И шмотки с вещевого рынка. Сплошной самопал. И учится — так себе… На литературе двух слов связать не может. Еще бы: лобик узенький, извилин, похоже, нехватка.

Очень скоро Лора поняла, что готова лопнуть от переживаний. Она впервые ощутила, что ей не хватает подруги, перед которой можно было бы выговориться, с которой можно было бы поделиться… Стоп! Стоп! Стоп! Чем же это ей, Лоре, вдруг захотелось поделиться? Ну не тем же, что Наташка Степанова совершенно неинтересная, вульгарная особа? Да кому какое дело, хороша или плоха Степанова? А, собственно, о чем вообще говорят подруги? У нее их никогда не было. Всех подруг всегда заменяла мама. Хорошо это или плохо? Выходило, что плохо. Нет никакого смысла затевать с мамой разговор о Степановой, которую она даже не знает. Впрочем, зачем говорить о Степановой, когда ей хочется поговорить совсем о другом человеке… Нет! Не может быть! Просто не может быть такого, чтобы ей хотелось говорить о Мищенко! Да кто он такой, этот Мищенко? Самовлюбленный болван! Троечник! Математику так и продолжает у своей Степановой списывать! А та и рада стараться за двоих… Дурочка! А как она поглядывает на нее, Лору! Явно свысока. Она думает, что Мищенко предпочел Лору ей. Наивная! Да Лора сама от него отказалась. На что он ей нужен-то? Да ей двадцатилетний Макс Тахтаев не знает, как угодить. Если бы Степанова видела Тахтаева, сразу спрятала бы подальше свой дурацкий взгляд. А что? Попросить, что ли, Макса как-нибудь заехать за ней в школу? Все рухнут, увидев его новенькую «Мазду»! А когда он сам выйдет из машины, высокий, красивый, шикарный, Степанова вообще удавится от зависти! А вот когда она удавится, Лора и подойдет к Мищенко, и скажет…

От этих своих мыслей Лора чуть не рассмеялась прямо на алгебре. Сдержалась с трудом. Но смех рвался из груди горький, чуть ли не со слезой. Да что ж это такое. Ну почему ей так хочется уесть Степанову? И что такое она сможет сказать Мищенко, когда Наташка удавится от зависти? Ну… вообще-то Сергей как-то ненавязчиво предлагал ей стать его девушкой… Боже! Какой пошлый оборот «стать его девушкой»! Но что-то в этом обороте, безусловно, есть. Конечно, она вполне может подойти к Мищенко и спросить: «А помнишь, ты мне предлагал…» Когда он вспомнит, можно сказать: «Ну так вот: я согласна. Временно. На пробу». Да, но вдруг он не вспомнит? Или скажет: «Дорого яичко к обеду! А теперь поздно, мадемуазель Лоран — я с Наташей!» Тоже нашел с кем быть! С Наташей! Кстати, очень интересно, где сейчас Сергей находится? И неужели вместе со Степановой? Какой кошмар! Какой же это кошмар!

Лора с трудом дождалась, когда закончится день, в котором потерялись Мищенко со Степановой. Она плохо спала и наутро явилась в школу с темными кругами под глазами. Как она ни пыталась их замазать тональным кремом, они все равно предательски синели под глазами.

Последнюю парту кабинета физики, в котором должен был проходить первый урок, облепили девчонки. Лора прислушалась к их разговору. В общей болтовне явно солировала Степанова:

— А потом мы пошли в кафе! Представляете, Сережа купил два коктейля, две такие огромные креманки мороженого с шоколадом, потом кофе, пирожные… и даже… какое-то вино… чуть-чуть… вку-у-усное… такое тягучее…

— Ликер, наверно, — подсказал кто-то Наташе.

— Наверно, — легко согласилась она. — Я пока не разбираюсь.

— Лиха беда начало! — опять сказал кто-то, и девчонки услужливо рассмеялись.

Когда Степанова заметила Лорин взгляд, то, явно повысив голос, произнесла:

— А в субботу мы поедем в Павловский парк! Он меня уже пригласил! Я сначала отказалась, а потом, думаю, отчего бы и не съездить… проветриться. Может, еще чем-нибудь вкусным угостит, правда, девочки!

Девчонки все так же услужливо рассмеялись, и в этот самый момент в класс вошел Мищенко. С лица Степановой мигом исчезло самодовольное выражение. Она протиснулась сквозь строй девчонок, подошла к Сергею и спросила:

— Сережа, ты математику успел сделать? Мы ведь очень поздно приехали!

Мищенко мельком глянул на заднюю парту, откуда к их разговору прислушивались одноклассницы, потом скользнул странным взглядом по Лоре и буркнул:

— Я сделал.

— Сам? — удивилась Наташа, что, похоже, здорово разозлило Сергея. Он развернулся к ней всем корпусом, упер руки в бока и резко ответил:

— Представь, сам! Ты думаешь, что я полный дебил?!

— Нет, ну что ты… я так не думаю, — зачастила Наташа.

В этот момент прозвенел звонок на урок, и из лаборантской в кабинет вышла физичка. Начался урок.

Этот школьный день прошел для Лоры будто в бреду. Она с трудом досидела до конца уроков. На английском даже схватила первую в своей жизни тройку. Вообще-то ей надо было бы поставить пару, но учительнице явно было жаль бывшую круглую отличницу. Она пыталась выяснить, не больна ли Лора и все ли в порядке у нее дома.

— Все в порядке, а я — здорова, — отрубила та и положила на учительский стол дневник со словами: — Ставьте, что заслужила.

Эмма Васильевна долго мялась, зачем-то листала дневник, а потом все же нетвердой рукой вывела отметку. Лора была уверена, что получила «неуд», и, когда увидела «трояк», бросила на учительницу недоуменный взгляд. Та жалко пожала плечами и сказала:

— Я очень надеюсь, что ты на следующем уроке исправишь эту отметку.

— Конечно, — согласилась Лора, удивляясь тому, что ее совершенно не волнует ни эта тройка, ни английский, ее вообще не интересует ничего, кроме отношений Степановой и Мищенко, которых не должно существовать в природе. Не должно!

После уроков, вместо того чтобы идти домой, она опять отправилась в парк. Почему-то ее потянуло к той клумбе с астрами, где они совсем недавно сидели сначала с Мищенко, а потом с Таней Николиной. И у Мищенко, и у Тани в личной жизни все было просто отлично, а у Лоры личной жизни не было вообще. Кроме того, она страшно мучилась и уже знала о происхождении этих мук. Это была самая чудовищная ревность, которая только существует на свете. Лора так глубоко задумалась о своей несчастной судьбине, что вздрогнула, когда кто-то с размаху плюхнулся рядом с ней. Лора повернула голову и увидела Сергея. Сердце горячим шаром ухнуло куда-то в живот.

— Сидишь? — насмешливо спросил Мищенко.

— Как видишь, — с трудом ворочая языком, ответила она.

— А чего высиживаешь?

Это идиотское выражение и, главное, кривая наглая усмешка очень не понравились Лоре. Ну о-очень сильно не понравились! Да что он себе позволяет? Горячее Лорино сердце опять вернулось в исходное положение и закаменело там.

— Не твое дело! — зло процедила она.

— Ну почему же не мое? Очень даже мое! Тебе же не нравится, что я с Наташкой! Ой как не нравится!

— Да мне нет никакого дела до того, с кем ты, как и где?! — гневно выкрикнула Лора и почувствовала, как лицо заливает краска стыда. Он, конечно, разгадал ее, но она так просто ни за что не сдастся! Не на ту напал!

— Врешь! — крикнул он. — Я же вижу, что ты готова Степанову удушить!

— Ничего подобного! — Лора расхохоталась. — Да целуйся ты со своей Степановой, сколько хочешь! И в любые парки ее води! И корми ее мороженым до умопомрачения! И пирожными с ликером!

— Ага! Ты уже и про мороженое знаешь! И про парки! Значит, тебе не все равно! Ты ведь хочешь оказаться на ее месте! Хочешь! Только ты мне, мадемуазель Лоран, теперь и даром не нужна! Понятно?!

Лора вскочила со скамейки, Мищенко поднялся за ней следом. Они стояли друг против друга, оба высокие, сильные, злые и непримиримые. У обоих гневно подрагивали ноздри, а щеки пылали.

— Ты… ты забываешься… — прошептала Лора. — Я такого не прощаю…

— Да на что мне твое прощение? — отозвался таким же зловещим шепотом Мищенко. — Я в нем не нуждаюсь! Как и в тебе, артистка недоделанная!

Лора замахнулась, чтобы отвесить ему пощечину, но Сергей перехватил ее руку и вывернул так, что она вскрикнула.

— Ладно, прости, — тут же сказал он. — Я не хотел сделать тебе больно. Но все остальное — в силе.

И Мищенко пошел от нее прочь в глубину парка, как уже однажды уходил после того, как рассказал о происках Валеры Шкафа. Лора вспомнила, что тогда следила за его уходом с глупой радостной улыбкой. Сейчас она улыбаться не могла. Ей было плохо. Очень плохо. Надо было что-то сделать, но она не знала, что именно. Может быть, стоит догнать его и сказать, что он во всем прав, что она ревнует его к Наташе, что она согласна, согласна, согласна стать его девушкой. И не временно… не на пробу… Может быть, навсегда… Нет! Это унизительно! Она, Лора, вдруг так низко падет перед каким-то парнем! А собственно, почему перед каким-то? Он не какой-то… Он ей… нравится… Да, он ей очень нравится… Она, может быть, даже… любит его… Впрочем, нет! Это совершенно невозможно, невероятно и глупо. Чтобы она влюбилась в Мищенко? Не может такого быть! Да разве можно такого любить? И почему они с ним все время так злятся друг на друга? Почему у них все на таком нерве?

Лора опять присела на скамейку и задумалась. А ведь у них с Сергеем дни рождения друг за другом. У нее, Лоры, — десятого августа, а у него… кажется, восьмого… В классе совсем недавно поздравляли тех, кто родился летом, в каникулы. Да, точно, у Мищенко день рождения восьмого. Значит, по гороскопу он тоже Лев. Вот оно в чем дело! Они с ним — два Льва, ни один из которых уступить другому никак не хочет. А, собственно, за что держаться-то? За какие-такие львиные ареалы охоты? Не звери же они, в самом деле…

Дома Лора никак не могла успокоиться. Безобразная сцена в парке не выходила из головы. Ну зачем она так с ним? Она же девушка! Зачем строить из себя железную леди? Сергей же нравится ей, и это уже, наверно, видно невооруженным глазом всем. Не только ему. Не случайно Наташа рассказывала о парке прямо ей в лицо, отвернувшись от подружек. Так зачем же ей, Лоре, противиться нахлынувшему на нее чувству? Кому от этого будет лучше? Ей? Мищенко? Или, может быть, Наташе? Нет, Степановой-то как раз будет хуже всего, потому что Сергей встречается с ней явно назло Лоре. Значит, надо прекратить валять дурака. Надо пойти и поговорить с ним. Немедленно! Вот интересно… а куда же она пойдет? Разве она знает, где он живет? Не знает… Ну и что! У нее же есть его телефон! Можно позвонить и вызвать его на разговор все в тот же парк или хотя бы просто па улицу. Можно и у дома поговорить. Или, например, возле школы. Да, но вдруг он не согласится, что тогда? Тогда хоть помирай!

Лора вздохнула и решила все-таки для начала сделать уроки, чем, собственно, и отвлечься от тяжких дум. Английский надо исправить, ведь она обещала Эмме.

Очень долго Лора никак не могла сосредоточиться на занятиях. Перед глазами стояло злое лицо Мищенко. Лора ловила себя на том, что ей хочется дотронуться до его щеки и погладить ее, чтобы спало напряжение, чтобы Сергей перестал злиться на нее понапрасну.

Но Лора не была бы Лорой, если бы не заставила себя отвлечься от дум об однокласснике и не занялась бы уроками. Когда она наконец закончила, за окном уже начало темнеть. Она соскочила со стула и принялась торопливо, нервно одеваться. Вот ворона! Нельзя, чтобы стало совсем темно! Она должна видеть лицо Сергея, его глаза!

Выскочив на улицу, Лора даже не вспомнила, что так и не позвонила Мищенко. Он не знал, что она идет ему навстречу, но она шла, будто Сергей уже давно на месте и ждет ее. Возле школы она немного сбавила темп. Куда же идти? Где он ее ждет? Господи! Что за глупости лезут ей в голову! С чего она взяла, что Мищенко ее где-то ждет? Совсем с ума сошла! Это ж надо так…

Лора остановилась, поежилась от холода и повернула к дому. Нечего с ума сходить. Она ему не нужна. Он сам сказал.

Она медленно шла обратно и уже ни о чем не думала. Просто передвигалась, чтобы не оставаться одной в этой сгущающейся темноте. В конце пустынной улицы показалась какая-то фигура. Лора подумала, что было бы неплохо, если бы фигура принадлежала какому-нибудь убийце. Он бы ее сейчас придушил, и все ее мучения на этом закончились бы. Она теперь понимает, с чего вдруг утопилась несчастная бедная Лиза. Разве можно жить, когда сердце разбито?

Лора гордо выпрямилась и пошла навстречу тому, кто вполне мог оказаться убийцей. Но чем пристальней она вглядывалась в приближающуюся фигуру, тем сильнее билось ее сердце. Когда она окончательно убедилась, что видит перед собой Сергея, то сорвалась с места и побежала ему навстречу. И он, видимо, тоже узнав Лору, перешел на бег. Встретившись, они на минуту замерли в нескольких сантиметрах друг от друга, а потом Лора уткнулась лицом в его плечо. Сергей обнял ее и прижал к себе.

— Прости меня, — сказал он.

— Это ты меня прости, — тут же отозвалась Лора. — Я люблю тебя, Сережа…

— Я знал… я видел… чувствовал это…

— Как же ты мог тогда с Наташей?

— А вот так и мог… Пусть подлец… Но я уже не знал, что мне еще сделать, чтобы ты… чтобы мы с тобой… Я же еще раньше тебе все сказал… ну… что нравишься ты мне… очень… А ты так странно себя вела…

— Ну прости, прости, я сама себя не понимала… И я помню, конечно, что ты говорил… И все равно… скажи еще раз… прошу тебя…

— Да я сто раз могу повторить! Я люблю тебя, Лора! Люблю! Так люблю, что никаких сил терпеть твое отсутствие рядом нет. Сам не знаю, зачем вышел из дома. Пошел почему-то к твоему дому, потом обратно… И вот ты! Такая радость… Я уж и не ожидал…

— А я ожидала тебя встретить! Представь, я вышла на улицу только для того, чтобы тебя увидеть!

— Значит, судьба! — Сергей рассмеялся.

— Судьба… — повторила Лора, улыбаясь.

Потом она повернула голову и наконец посмотрела в синие глаза своего одноклассника. Он будто стер с лица улыбку и очень серьезно сказал:

— Я люблю тебя.

И сердце Лоры вспыхнуло в ответ самым настоящим жарким факелом, как она и мечтала.