Тебя никто не ждал

Глава 2

Эландер шёл по долине, и ощущал, что сейчас он на своём месте. Впереди неизвестность, опасности и проблемы, которые надо будет решать. Не сказать, что б это было приятное ощущение, но уж точно – привычное.

Он понял сейчас со всей ясностью, что война необратимо изменила его. В усадьбе, ранее бывшей его домом, было место для прежнего Эландера-фермера и землевладельца, но для Эландера-бойца и разведчика здесь места не было. Да, на войне опасно, зачастую смертельно опасно, но там твой друг не становится новым мужем твоей жены и отцом твоих дочерей.

Начало смеркаться, но это ему не мешало ни капли, скорее наоборот. Ночь это время разведчика. За последние несколько лет Эландер привык к тому, что спать лучше днём. Он сам не заметил, как сошёл с дороги и начал ступать бесшумно. Тело само знало, что делать, хотя никакой необходимости передвигаться скрытно сейчас не было. Огоньки в окнах домов без особого энтузиазма пытались разогнать темноту.

Таверна располагалась на том конце долины, где горы были выше. Там начиналась неширокая дорога, даже скорее тропинка, по которой весной скот выгоняли на верхние пастбища, а осенью возвращали назад, в долину. По сути долин было несколько: они, словно ступени гигантской лестницы, поднимались к вершине протянувшегося с запада на восток хребта. Нижняя долина, в которой располагалась усадьба Эландера, отличалась теплым климатом и плодородной почвой. В другой части долины, противоположной той, с которой пришёл Эландер, начиналось ущелье, пройдя сквозь которое можно было выйти на всхолмленную равнину, поросшую густым лесом. Выше лесов располагались пастбища, а ещё выше — безжизненные скалы, перемежавшиеся узкими ущельями, по дну которых стремительно неслись бурные потоки. Из теплой распаханной долины наверх, к летним пастбищам вела дорога, по которой перегоняли скот. По ней же шли в верхние леса добытчики лесного мёда, смолокуры и углежоги, а самые отчаянные охотники забирались и выше, туда, где водились горные козлы и охотившиеся на них снежные барсы, за шкуры которых давали хорошую цену.

На том месте, где дорога, связывающая воедино всю долину, переходила в узкую тропу, ведущую в горы, стояло здание таверны, в незапамятные времена сложенное из привезенных с верхнего леса брёвен. Она служила местом, где сходились вместе спустившиеся с гор пастухи, охотники и прочий бродячий люд с зажиточными землевладельцами долины. Здесь совершались сделки — и отмечался их успешный исход. Говоря по совести, благосостояние долины зависело не столько от хорошего урожая пшеницы и яблок, сколько от того, насколько успешно идут дела в горах. Транзитная торговля приносила намного больший барыш, нежели земледелие. Это давно поняли и фермеры, и жители гор, со временем осознавшие, что набеги не столь выгодны, как меновая торговля с низинниками.

Однако, порядок, казавшийся незыблемым до войны, был нарушен, и даже после окончательной победы над злом Государь не мог уследить за всем происходящем в обширной державе. Бандиты пошаливали на дорогах, и Эландеру приходилось с ними сталкиваться по пути домой. Да и самому, что греха таить, пришлось разок прибегнуть к такому методу заработка, после того как он спьяну проиграл в кости все деньги и даже доспех.

Вот и сейчас встреча с разбойниками не стала для него неожиданностью.

Он заметил их первым, сказалась армейская выучка. Три фигуры, явно не избалованные регулярной сытной кормёжкой, притаились у места, где дорога делала крутой поворот, под прикрытием непомерно разросшегося куста боярышника. Эландер мысленно одобрил выбранное ими для засады место. Двигающийся к таверне путник, пройдя мимо куста, оказался бы к ним спиной, что удобно для нападения. До этого он никак не мог их заметить, если бы шёл по дороге, а не параллельно ей в паре десятков шагов. К тому же, у Эландера был очень чуткий слух, о чем он был с детства приучен помалкивать.

Разбойники, следует признать, вели себя профессионально, то есть не болтали попусту. Однако сипели, кряхтели, почесывались и иногда глухо постанывали от боли, растирая затекшие ноги. Они производили чрезвычайно мало шума, но и этого Эландеру хватило, чтобы заметить их раньше, чем они его. Он обошёл засаду по широкой дуге, и собрался было продолжить путь, но что-то остановило его. Он постоял некоторое время в раздумьях, сплюнул на землю и повернулся назад.

Ему удалось подкрасться к ним ближе, чем на пять шагов — с такого расстояния он мог метнуть нож, а потом, до того как они среагируют, успеть допрыгнуть до ближайшего разбойника и уложить его одним ударом молота. После этого оставалось лишь справиться с последним, что не должно быть слишком трудно.

Эландер вытянул нож из сапога, крутнул его промеж пальцев. В левую руку взял молот. В начале войны он, как и большинство новобранцев, вооружился мечом. Те, кто поопытнее и поумнее, предпочитали копьё, а те, кто попроще происхождением — топор. После пары сражений большинство убирали мечи в дальний угол и обращались к менее сложному в обращении оружию. В свалке сподручнее всего длинные кинжалы, короткие копья и топоры на недлинной рукояти. Эландер одно время ходил в бой с копьем чуть короче человеческого роста и утолщённым древком, которым с случае чего можно было пользоваться как дубиной. Лишь немногие продолжали пользоваться мечами, но такие, как правило, долго не жили. К мечу, по их мнению, отчего-то непременно должно прилагаться благородство и бесстрашие. Хорошие качества для благородного господина, но плохие для воина, участвующего в войне, какой сотни лет не бывало. С переходом же в разведку Эландер вскоре перешел на молот. Небольшой, в локоть длиной, таким неудобно драться, но вот если требуется убить одним ударом — лучшего орудия не придумаешь.

Он метнул нож, метясь в основание черепа разбойника, притаившегося от него дальше всего, у самой обочины. Его роль, судя по всему, сводилась к высматриванию приближающейся жертвы. Людей, двигавшихся в таверну, а не от неё, разбойники похоже, в качестве потенциальных клиентов не рассматривали.

Нож свистнул в полете, рассекая воздух, но звук потонул в порыве ветра и вызванном им шелесте листьев. Разбойник обмяк и начал заваливаться набок.

Собраться по опасному ремеслу заметили что с их коллегой происходит что-то неладное, но они не успели отреагировать, Эландер одним броском преодолел расстояние, отделяющее его от ближайшего разбойника, которого он определил как самого опасного противника, нанёс ему точный удар молотом в висок, перекатился и набросился на последнего оставшегося в живых противника. Тот увернулся от первого удара, но Эландер поймал его на удар коленом в живот, вышиб дух и довершил дело привычным ударом молота. Всё заняло считанные мгновения, как и бывает обычно у разведчиков. Это тяжелая пехота в поле может по три дня молотить друг дружку почём зря, да маневрировать. В разведке всё решают мгновения.

Он осмотрелся. Три тела лежали под кустом боярышника. Ветер стих. Где-то вдалеке протяжно прокричала ночная птица. Эландер наклонился к телу разбойника, собираясь вытереть о его одежду окровавленный клюв молота. Труп слегка вздрогнул. Послышался едва слышный хрип, перешедший в неразборчивое ворчание. Эландер не успел ни удивиться, ни задуматься — его тело действовало само по себе. Он отпрянул от ворочающегося трупа, перехватил рукоять молота двумя руками и со всей силы саданул по колену трупа, потом по второму. После этого отскочил на несколько шагов. В голове у него пронеслись воспоминания о предпоследнем годе войны, соперничавшем по кошмарности происходившего с первыми днями службы. К тому времени он уже был матерым разведчиком, в составе особого отряда хаживавшем в дальние тылы врага, неоднократно бравшем языков в их штабных палатках. Однажды даже притащил к командиру черного нуменорца. После этого его даже зазнайки-эльфы зауважали.

После того как Властелин был повержен, его последователи продолжили отчаянное сопротивление. Враг бился отчаянно, уже понимая, что конец близок, и прибегал к самым чёрным чарам. Одним из этих зловредных чародейств была посмертная месть. Принявший особое снадобье орк или человек после смерти в бою вставал и с небывалой силой и яростью бросался на убившего его врага или просто на того, кому не посчастливилось оказаться поблизости. Длилось это недолго, и воины будущего Государя быстро научились что противопоставить темному чародейству: они попросту отрубали ноги поверженным врагам, либо перебивали колени. Восставший на краткое время труп был опасен, силён и бесстрашен, но много ли навоюешь, передвигаясь ползком?

Эландер выждал обычное для этого чародейства время, и труп затих.

Бывший разведчик посмотрел на небо. Эльфы рассказывали, что где-то там живут великие древние сущности, создавшие всё сущее. Говорили, что после окончания войны их магия, дарованная эльфам, покинет этот мир, оставив его людям. Что ж, война показала, не вся магия проистекает от эльфов и их нездешних хозяев. Более того, Эландер много-много раз сталкивался с чёрным чародейством, а вот эльфьей волшбы видеть своими глазами не доводилось.

Он пошагал в сторону таверны. Идти оставалось совсем немного.

Здание, в котором располагалась таверна, выглядело немного не таким, каким Эландер его запомнил. Даже не немного, а совсем не таким. Справа от бревенчатого сруба, который собственно таверной и был, хозяйка выстроила ещё один, пониже и подлиннее, с несколькими входами по фасаду. Коновязь удлинили, а от загонов для скота остались одни развалины. Народу тут было довольно много. А ещё Эландер заметил, что та дорога по которой пришёл он, теперь не единственная. От таверны в сторону гор уходила новая дорога, судя по всему, она шла вокруг долины к ущелью, ведущему на западный тракт. По ней вдалеке двигались огоньки масляных светильников, вроде тех какие вешали на свои телеги обозники, следовавшие за армией на марше. Во время отступления их обычно не было видно, куда они успевали исчезнуть — никто не знал.

Эландер привычно отметил, где стоят вооруженные люди и куда в случае чего бежать, а где — занять оборону, если все пойдёт как обычно, то есть – плохо. Вдохнул поглубже и вошёл внутрь здания.

Раньше здесь встречались погонщики, купцы из долины, охотники и прочие. Ну и, что греха таить, желающие заработать женщины тоже здесь всегда были в немалом количестве, равно как и ищущие развлечений мужчины. Таверна у начала пути в горы была эдаким уголком разврата в благопристойной долине. Что происходило у Эльзы, оставалось у Эльзы. В обычной жизни узнавать в лицо и здороваться с тем, с кем на днях виделся в таверне, было не принято.

Сейчас всё было иначе. Не ревели похабные песни погонщики скота, отбивая такт ударами тяжелых кружек по столешницам, не хватали девок за все возможные выпуклости охотники, соскучившиеся по человеческому теплу. Не велись серьёзные переговоры в отдельных кабинетах, не шныряли по углам сомнительные личности, ищущие пьяных дураков, готовых проиграть в кости последние штаны. Вместо всего этого за выставленными в ряд столами сидели по одному четверо мужчин самого внушительного вида. У стойки стоял ещё один, и от его взгляда возникало безотчетное желание проверить, на месте ли содержимое карманов и в целости ли кошелёк.

Эландер прошёл к стойке, встал подальше от подозрительного типа, попросил у Эльзы кружку пива, и принялся прихлебывать, незаметно рассматривая происходящее в зале. Помимо четырех столов с серьезными господами, в таверне имелось несколько столов побольше, за которыми, уткнув носы в кружки, расположилась публика попроще. Некоторых из них Эландер опознал как ветеранов. Разведчиков среди них не было, в основном пехота. Двое были похожи на осадных инженеров, а один несомненный каратель. Эти появились уже после победы над властелином зла, когда Государь приказал вычистить Средиземье от рассеявшихся по нему орков. Карателей не любили, но необходимость их работы признавали повсеместно. Кое-кто даже шел в их ряды из благородных побуждений, желая взять на себя самую грязную работу, оградив тем самым от неё остальных. Другие же шли жечь орочьи деревни и стойбища кочевников из ненависти, дабы отомстить таким презренным образом за погибших в бою или замученных в плену товарищей. Вне зависимости от мотивов, конце концов все они превращались в таких вот людей с пустыми глазами.

Пока Эландер разглядывал собравшуюся публику, один из людей попроще встал и подошел к столу одного из серьезных господ. Тот жестом предложил ему сесть напротив, и они принялись о чём-то беседовать.

— В первый раз вербуешься? — подозрительному типу неведомым образом удалось подобраться к Эландеру незамеченным. Не без труда удержавшись от того, чтобы не вздрогнуть Эландер ответил:

— Да. Знакомый подсказал.

— Только с войны, а?

— Война давно закончилась.

Подозрительный тип хохотнул.

— Ну да. Эта закончилась, скоро новая начнется. Вопрос лишь в том, кто будет следующим. Южане, восточные кочевники, пираты, бежавшие за северные горы орки или ещё кто. Нам ведь неизвестно, насколько далеко распространяются интересы Государя и его эльфийской женушки, а?

Эландер предпочел промолчать. Сам он не видел, но слышал, что после таких разговоров люди пропадали бесследно.

— Ты очередь-то займи, — снова заговорил незваный собеседник, — тут народец с зубами, так просто не пропустят.

— А если я просто посмотреть?

— Так тоже нельзя, — с нарочито притворным сожалением ответил ему мужик, сверкнув золотым зубом, — тут все приходят в поисках работы или в поисках работника. Вот ты, к примеру, из первых, а я — из вторых.

Эландер непонимающе уставился на него.

— Да, — золотозубый наслаждался замешательством собеседника, — я тут работников присматриваю. Боевой опыт приветствуется, наличие желания заработать по-быстрому обязательно. Работа опасная, само собой, но зато прибыльная. Хотя сейчас у меня свободных мест нет, однако я могу взять тебя на заметку. Ты ведь понимаешь, о чём я?

Эландер с минуту изучал его молча. Наконец ответил:

— Думаю, ты ошибаешься. Три свободных места у тебя точно есть.

Золотозубый прищурился, криво улыбнулся и протянул:

— Значит, ты по старой дороге шёл…Понятно…Ну, будем считать, вступительные испытания ты прошёл. Так что, пойдёшь ко мне работать?

— Я, пожалуй, сначала с почтением выслушаю другие предложения, — после недолгого молчания ответил Эландер.

Разбойник кивнул одобрительно и отошёл к дальнему концу стойки.

Эландер направился к столам, за которыми сидели ожидающие собеседования люди, собираясь занять очередь, но его окликнули с противоположного конца зала:

— Эй ты, иди-ка сюда!

Он обернулся. На него смотрел осанистый, хорошо одетый господин со шрамом через все лицо. Однако, шрам его совсем не портил, выглядел мужчина так, словно сошел с картины о древних днях величия Нуменора. За его плечом стоял невзрачный мужичок в плаще с капюшоном.

— Присаживайся, поговорим, — голос мужчины громыхнул сталью.

Эландер воспользовался приглашением. Мужчина плеснул вина из кувшина и подвинул бокал бывшему разведчику. Эландер отхлебнул. Под проницательным взором благородного господина ему сделалось неловко.

— Знаешь, кто я? — вопросил Эландера мужчина, и, не дожидаясь пока тот придумает достойный ответ, представился:

— Я Алатар, барон Миллинген.