Телепорт.ru

Глава 10

Уже на следующий день меня с кровати поднял звонок аспиранта профессора Одинцева, который дежурил на московской станции от учёных. Я со сна не сразу врубился, чего он от меня хочет, и несколько минут позорнейшим образом тупил. Правда, тут могу оправдаться тем, что и аспиранта образцом красноречия назвать было никак нельзя — ещё вопрос, кто тормозил больше. Впрочем, не суть.

Оказалось, что на станцию прибыл Управляющий. Да-да, вот так, с заглавной буквы, и никак не меньше. Одет он был в гражданку, но, по словам дежурного, под пиджаком явно прятал погоны.

— И что он от тебя хочет? Ведёт как? — несколько сумбурно спросил я.

— Ведёт себя очень уверенно. Документы предъявил — вроде “РАО Телепорт”, что-то такое, но просто показал, типа, уведомил и всё, нас как будто нет. Людей привёз с собой, разбежались тут…

— Хочет-то чего?

— Да ничего, в том и дело! Говорю же — разбежались тут, как будто нас и нету! Меряют что-то, пишут… — в отчаянии выкрикнул аспирант.

Судорожно покрутив новость в голове, я выдохнул и посоветовал:

— Ну ты это там, не нервничай… Я прямо сейчас всех подниму, проясним ситуацию… Пять минут подожди, я перезвоню!

Поколебавшись пару минут, первым я набрал Артемьева — в конце концов, это его парни там в охране сидят. И — сюрприз: подпол оказался замечательно в курсе! Посмеиваясь, как всегда, перевёл мне мой же совет не нервничать, плюс связаться с Ивлевым — мол, всё согласовано.

— А спать — меньше надо! А то всё самое интересное проспишь! — выдал он мне напоследок.

Так, значит, да? “Проспишь”?

Номер генерала я набирал, потихоньку зверея.

И то ли меня уже все заинтересованные стороны полностью изучили, то ли я дышу как-то очень уж информативно, только Ивлев, взяв трубку, начал не примитивным “Алло” или там “Здравствуй”, а сразу же очень настоятельным тоном предложил проверить список неотвеченных звонков. Что поделать — пришлось посмотреть… есть такое дело. Шесть штук. Номера все незнакомые, правда…

— И что это значит? — я, конечно, несколько озадачился, но раздражение унять не так-то просто, даже если на той стороне провода — целый генерал. И вице-премьер теперь ещё.

— Это значит, что тебе звонили. И адъютант мой, и Сергеев — это управляющий по Москве новый. Но никто не дозвонился.

— Вообще-то, утро ещё. Раннее! Номера все левые, откуда мне знать, что это ваш управляющий звонит?!

— Наш.

— В смысле?!

— Наш управляющий. Ты с ним даже знакомился вчера, между прочим, он приезжал специально. Совсем не помнишь ничего? — и голос уже сочувственный такой. — И, кстати, не такое уж и утро сейчас — одиннадцать доходит.

Я покатал в голове новые данные. Вообще — да, было что-то такое вечером… зря я сел с генералом водку пить, когда шампанское кончилось. Ясно же, что не мне с ним тягаться… А потом ведь мы ещё и на самогон перешли! Вот Либанов — молодец, уважаю. После первой же рюмки слился технично, мол, ночь не спал, весь в трудах и заботах, а завтра — новый день, новые труды и новые заботы… так и свалил, гад! Бросил! А я теперь думай: не специально ли меня так напоили вчера? И с кем ещё я познакомился? А, может, даже и подписал чего?

С другой стороны — ну не один ли хрен? Кто я такой, если разобраться? Кому моя подпись так уж нужна?

— Чего молчишь? Ты там живой? — в трубке послышался озабоченный голос Ивлева.

— Живой, — буркнул я, решительно наплевав на всякую вежливость. — Людям-то нашим чего делать? На Щёлковской которые. Охрана там, и дежурный сидит…

— Как чего? Охрана другая будет, но немного позже, через пару дней, а пока всё, как и было. Артемьев в курсе, можешь себе голову не забивать. Дежурные при оборудовании тоже сидят, в рамках вашего договора с моряками.

— Нашего договора, — саркастически высказался я, выделяя слово “нашего”.

— Э нет, — Ивлев будто моего сарказма не заметил, — в этот раз именно “вашего”. Неформальный договор же. РАО этим заниматься не будет, это, можно считать, расширенный эксперимент. Научный. Так что — ваш.

Тут я совсем запутался, и, чтоб не сорваться и не брякнуть лишнего, разговор поспешил завершить.

Чую, надо срочно обсудить это всё с Андрюхой.

Либанов тоже оказался в курсе.

— И чего этот дятел тебе звонит? — скептически переспросил он, как только я вывалил ему утренние новости прямо с порога нашей “перспективной лаборатории”. Или “распивочной”, если по-честному. — Всё ж в сети есть! И даже фото этого управляющего к приказу приложено, культур-мультур. Вот тормоз, блин. Щас я ему…

— Не надо, — попросил я, чувствую некоторое неудобство — человек ко мне за помощью, а я, получается, его начальству заложил…

— Шо значит — “не надо”? Ещё как надо! — остановить Либанова оказалось не так-то просто.

— Вообще-то, есть регламент работы. Утверждённый. Тобой, кстати! Правила, инструкции. И там нет ни слова про ситуацию, где бы в качестве решения предлагалось “позвонить руководителю Центра на личный мобильный телефон”, — а это профессор тихо так подкрался со спины. — Один такой уже проявил инициативу вразрез должностной инструкции! Ну, ты помнишь, о ком я…

Сдавшись, я махнул рукой и присел на край стола, пока Либанов рычал на бедного пацана.

— Короче, нам надо определяться, — отругавшись, Андрей наклонился и попытался заглянуть мне в глаза.

— С чем, — безразличным голосом откликнулся я, не поднимая головы.

— Э-э-э… да ты совсем плохой, брат! — Либанов подскочил, дёрнул меня за руку, раз, другой, поднял в итоге на ноги и поволок на выход из “перспективной”. — Сейчас мы тебя в чувство-то приведём! Не время тормозить, нас ждут великие дела!

-*-*-

Андрей привёл меня на минус третий. Перед массивной дверью артемьевские обустроили натуральный блокпост, правда такой ламповый, домашний — с чайником и печеньками на столе. Пришлось сдать мобильные, причём, на этот раз меня вниманием не обошли. Хорошо, хоть не обыскивают пока! Но, чую, и до этого уже недалеко.

Впрочем, сил злиться не было.

Просочившись внутрь нашего нового крыла, мы пошли куда-то дальше, пропуская все уже освоенные лабы. Двери там поставили мало что не сейфовые — в коридоре стояла какая-то больничная тишина, несмотря на наверняка работающее оборудование, я даже поёжился рефлекторно. Очередная комната на первый взгляд ничем не отличалась от прочих, единственное, на что я обратил внимание — это время, которое потребовалось Либанову, чтобы отпереть все замки. Один замок был обычным, с массивным ключом, только вот оборотов пришлось сделать как бы не пять. А все остальные — электронные, с карточками, и тут я сбился на… третьем? Четвёртом?

Когда массивная толстенная дверь неожиданно гладенько распахнулась — а в подвале непроизвольно ожидаешь услышать эдакий зловещий скрип — я отлип от коридорной стены и, проходя в тёмное нутро комнаты, подколол завлаба:

— Надеюсь, это не камера для особо ценных участников проекта!

— Я тоже… надеюсь, — отозвался он, включая свет и притворяя дверь до щелчка.

Замки с урчанием закрылись за спиной.

Я огляделся.

Внутри комната была почти копией нашей “перспективной лабы” — по крайней мере, функционально: простые деревянные стулья, пара невысоких столиков, холодильник. Только вот на стенах — ничего, первозданная глянцевая белизна, ни пятнышка. И вообще, обстановка такая… спартанская. Заметив мой взгляд, Либанов упреждающе прокомментировал:

— Ничего лишнего, чтобы чужой тюнинг было сложнее пристроить. Активные системы тоже есть, конечно, но и пассивной защитой пренебрегать — грех.

— Активные? — переспросил я.

— Ага. Михалыч тут неделю целую живёт… жил. Активно, так сказать, щемил чужие ушки. И глазки. При помощи новейших достижений мировой науки и техники, плюс кой-какие наши внутренние идейки, каких вообще ни у кого ещё нет и быть не может. Помнишь же, что через портал волны не идут от слова “совсем”? Вот, пригодилось. Так что, нам тут теперь ни ЦРУ, ни ФСБ не страшны. Можем говорить свободно.

— Погоди, — ошарашенно помотал головой я. — Так мы что — не в лабе сейчас?

— Почему не в лабе? В лабе. Просто тут типа капсула такая… замкнутая. Ни “мур”, ни “мяу” наружу не идёт. Мы подумали — пригодится. Мы ж тут всякое обсуждаем… а в парк — не набегаешься, да и там некоторые умудряются на свою, хм… голову приключений найти. Лучше уж вот так тогда, с комфортом. Кстати…

Он наклонился, залез в холодильник и, звякнув стеклом, вытащил оттуда две бутылки пива. Одну протянул мне, но я замахал руками отрицающе:

— Ты что?! Мне ещё на свадьбу сегодня, там снова пить наверняка, я и так…

Либанов хмыкнул, вернул одну бутылку обратно, но полностью от идеи отказываться не стал, свою открыл, глотнул. Сел на стул деловито, и обрушил на меня такой водопад новостей, что мне оставалось только рот раскрыть.

Оказывается, Ивлев на новой должности развил совершенно невероятную активность. За неполные сутки, прошедшие с подписания указа о его назначении, в РАО успели нагнать целую толпу народу, и все эти люди немедленно принялись плодить горы планов, дорожных карт и решений. Даже ивлевский помогалка Даниил со своей бандой от нас умотал, получив какой-то пост то ли в “Телепорте”, то ли прямо сразу в правительстве!

А у нас, оказывается, с утра установили сервер, связанный с внутренней сетью РАО, где все эти бумажные тучи можно было посмотреть. Больше того, этот сервер подключили и к нашей сети, так что, мы тоже получили теоретическую возможность “принять участие”.

— Я уже посмотрел, чего они там нагенерили. И ты вот знаешь — как-то все наши эти потуги давешние очень смешно выглядят, если честно. Там столько всего — подобную интенсивность работы сложно себе даже представить! Завидовать можем только. И учиться. А если учесть, что это всего за один день… Правда, наши недохакеры клянутся, что это всё не вчера сделано. В смысле, готовился генерал к такому повороту событий, как мы и думали.

— “Столько всего” — это ты о чём? — вычленил главное я.

— Ну… — и Либанов пустился в перечисление.

Оказалось, что постановлением Правительства все объекты РАО признаны стратегическими. И строить их будут силами военных, без согласований и тендеров. Основные локации хабов уже намечены, все рядом с уже существующими точками концентрации воинских частей.

— Тейково, Красноярск — вернее, область формально, но совсем рядом. И Гродеково, — со вкусом вымолвил Либанов, будто катая каждое из названий во рту.

— Это что за нахрен?! — от неожиданности я вылупил глаза.

— Что-то не так? Вам какой из вариантов разъяснить, молодой человек? — явно наслаждаясь, Андрей состроил невинную рожу.

— Красноярск разъясни, — буркнул я, раздумывая — а не послать ли мне всё на? Уж очень задорно этот чёрт пиво прихлёбывает… нет, лучше не надо. А то ещё Лина обидится…

— Тейково — это в Ивановской области. Там народу до чёрта условно-безработного вокруг, и ве-че в каждой деревне по две. Хотят сделать там основной пассажирский хаб, по меньшей мере — на европейскую часть страны.

Я непроизвольно скривился — идея ехать в Ивановскую губернию особенного восторга как-то не вызвала. Либанов, заметив это, оживился:

— Во-оот! И я о том же! Среди наших тут тоже никто энтузиазмом не горит… А альтернативы — ещё краше! Ну, Красноярск ладно — там всё понятно. Просто холодно. И далеко. И холодно. Короче, в пень!

— А это… как ты сказал? Громозеково…

— Гродеково, — опять со вкусом выговорил Либанов и облизнул губы. — Это станция такая, на Дальнем. Километров 200 от Владивостока. Переход пограничный большой из Китая, и железка, и авто. С прицелом на то, чтоб грузы таскать, сам понимаешь откуда.

— Какие такие грузы? — скривившись, пожал плечами я. — Тут с пассажирами бы разобраться…

— Это нам “бы разобраться”, а там народ уже всё решил.

Я открыл рот, чтобы высказаться возмущённо, но Андрей меня перебил:

— Ну, точнее, не решили ещё — пока так и написано ”с перспективой использования локации в качестве грузового терминала”. “С перспективой”, понял? Кстати, в проекте вообще упор на ту сторону сделан — там станций больше всего будет. Это тут, в Центральном округе, поначалу буквально несколько штук — даже в областных центрах далеко не во всех, а на Дальнем Востоке только в первой волне 24 станции запланировано! Ну, везде, в смысле, не только Владик. И Сахалин, и Камчатка — те края, короче.

Помолчали.

— Ещё чем порадуешь? — нарушил тишину я.

Либанов пожал плечами и добил своё пиво.

— Так-то, особенной радости… не наблюдается. Пока я себя не особо вижу, — он покрутил рукой неопределённо, — в этих процессах. Тектонических.

Я медленно кивнул, и задумался, уставившись в белую стену.

Да, реально, нет нам места в такой серьёзной движухе. Тут и захочешь вставить свои пять копеек в план войны — так не успеть! Если они за день столько накреативили — а это ж ведь ещё Либанов наверняка по верхам пробежался только! — то что будет завтра? Через неделю? Сколько человеко-часов потребуется только для того, чтоб всю эту гору документации хотя бы просто прочитать?

Или это спецом делается? И нас сознательно топят в бесконечных малозначащих бумагах, чтоб мы смирились и не дёргались? Ох, не хочется признавать Ивлева в таком виновным, да только человек он — государев, что прикажут — то и сделает! Придётся — и сдаст нас оптом, как стеклотару…

Видимо, что-то такое на лице у меня отразилось, потому как Либанов хитро подмигнул и шёпотом выдал:

— Но без волшебного ключика всё равно ни у кого ничего не выйдет!

Это, конечно, да, ключик у нас есть. Но что делать, если всё у генерала пойдёт по красоте, как надо, телепорт заработает, даст пинка народному хозяйству? Просто без нас. Неужели мы полезем с мелким собственническим саботажем? Ох, не уверен я. Про себя, по крайней мере.

— Короче, предлагаю выждать. Пару дней хотя бы. Или недельку. Посмотрим, насколько нас будут настроены слушать, — решившись, высказал я, на что Либанов тут же ответил согласным кивком. — Пока, насколько я понимаю, ничего конструктивного мы всё равно сказать и не можем — верно? — и Андрей кивнул снова. — Ну и вот. Только с нашей собственной локацией надо делать что-то… Иваново мне вот совсем не нравится! Вообще — это странно: ведь говорили же с генералом про то, что мы к центральному хабу прилепимся, только вчера. Неужели он думает, что нам такое подойдёт?

— Ну, вообще-то, никаких прям готовых решений там ещё нет пока, — пожал плечами завлаб. — Всё это в статусе проектов, или предпроектной документации даже. Может, их раньше сделали, ещё до вашей вчерашней пья… разговора. Но согласен, что своё место нам надо искать самим. Заранее.

Андрей встал, прошёлся по комнате. Обошёл свой же стул, наклонился и опёрся на спинку, нависая надо мной, и доверительным полушёпотом сообщил:

— А вообще — я тут подумал… может, мы просто здесь останемся? Тут и военные есть рядом, и кадровый ресурс, и Москва под боком. Пустырь — найдём какой-нибудь… вот хоть наш ангар снести. Не поля же нам нужны? Так, несколько зданий. И в этом корпусе за собой оставим пару этажей запросто — что-то не вижу я, чтоб прям особенно много претендентов в очереди толпилось. Новостроек на Ракетном — до хрена, неужели целый вице-премьер одну выкупить не сможет? Под государственный интерес? Все туда вместимся — ну, жить, в смысле. Как смотришь на?

Я промедлил с ответом. С одной стороны, такой финт со стороны Либанова выглядел вполне ожидаемым, с другой — я как-то настроился уже на что-то вроде белорусского санатория. Ну, или хотя бы Института Биоэнергетики в Троицке. Хотя… в конце концов, кто сказал, что тут не удастся найти кусок земли, достаточный хотя бы для троицкого варианта? Мы ведь даже не пробовали!

— Надо это дело обдумать, — решительно махнул рукой я, чуть не заехав наклонившемуся учёному по носу. — Точнее, не обдумать даже, а проработать. Земли поискать, маршруты прикинуть. Найдёшь человека, кто справится?

— Да запросто, — Либанов с готовностью натянул на лицо улыбку, больше похожую на оскал.

— Вот и ладно. По остальному — пусть твои хакеры бдят. А если генерал таки решит о нашем существовании вспомнить и пришлёт что-то более… удобоваримое, чем девятый бюрократический вал, так и вовсе отлично. Запутали? — дождавшись кивка завлаба, я встал. — А мне сегодня на свадьбу ещё. Век бы её не видать.

-*-*-

Она прошла мимо, обдав лёгким запахом духов, не замедлившись ни на мгновение. Только поздоровалась кивком головы, улыбнулась дежурно, но и всё на этом. На этом — всё. Сердце опять глухо бухнулось в рёбра, не желая признавать очевидного. Всё.

Тяжело вздохнув, Либанов отлепился от стены и, сунув руки в карманы, побрёл в противоположном направлении, на лестницу. Надо смотреть правде в глаза — здесь больше ловить нечего. Алина не вернётся. Никогда.

Нет, никаких скандалов не было, Боже упаси! И претензий никто никаких не предъявлял — какие претензии? Он учёный, а не боец спецназа, шансов изначально не было никаких. Да и как сопротивляться, если первым делом огрели трубой по голове, да ещё и вкатили какую-то глушащую химию для верности? Тут хоть ты Рэмбо будь, ничего не сделать! Просто это, наверное, такая природа, женская: не сумел защитить — в лес. Найдём самца понадёжнее. Да, наверное, можно подобрать слова, объяснить, и сама себе Алина могла бы втолковать, что Андрей ни в чём не виноват — как это женщины часто практикуют. Но вот не захотела.

И обиднее всего — как она немедленно закрутила с подполом. Как же — герой, лично на руках вынес! Спас! От пуль заслонил! Верным бронежилетом… А то, что он собственную работу выполнял… да нет, не работу даже — косяк правил! Подтирал за собой! И этого даже нормально сделать не смог, часу не прошло, как Алексу снова пришлось окно закрывать и танки пилить на металлолом! Это мы не считаем!

Увидев пост фсбшников перед входом на лабораторный этаж, Либанов машинально сплюнул прямо на лестницу. Тут же опомнившись, он дёрнулся растереть плевок ботинком, но мысль, что это будет выглядеть совсем уж по-дурацки, сковала руки-ноги параличом. Бойцы, судя по всему, были вполне в курсе причин такой реакции и внимательно рассматривали что-то на потолке с максимально нейтральными выражениями лиц.

Отвиснув, Либанов с грохотом спустился с последних ступенек, злобно швырнул телефон в коробку на столе и рывком распахнул массивную дверь. Если ничего в жизни не получается — остаётся только работать.

-*-*-

На подготовку меня не позвали, там было девичье царство, но на саму свадьбу приехать мне всё-таки пришлось. Ну, как “приехать” — просто прыгнул, в полуготовый зал первой станции будущего Телепорта в Питере.

Там, кстати, новые люди, которых уже успело нанять свеженазначенное руководство, развернули бурную деятельность, так что, помещение я даже узнал не сразу. И охрана держала ситуацию под контролем, не то, что у нас — иди, куда хочешь… Сразу подскочили, вдвоём, затребовали пропуск и успокоились только когда я себя идентифицировал.

На будущее — зарёкся вот так путешествовать. Надо было прыгать сразу в квартиру… просто побоялся встретиться с “тёщей” ненароком, а других подходящих мест в Питере я не знаю.

Я рассчитывал, что на церемонии и последующем банкете я везде буду ходить исключительно под ручку с Рыжей, но она меня довольно жёстко обломала, сбежав в свою девичью гоп-команду всего через пять минут первоначальных нежностей. Поневоле пришлось знакомиться с такими же покинутыми бедолагами… И ладно бы это были просто местные, которые, как известно, к москвичам относятся без большой любви, так сразу трое из них оказались какими-то военно-морскими… тут вот я не понял: то ли они уже офицеры, то ли ещё только будут. Но гонору — на весь Тихоокеанский флот хватит, вот чесслово!

Поначалу-то ещё было ничего — мы просто тихо надирались шампанским, которое кто-то протащил контрабандой, одновременно пытаясь пнуть ближнего побольнее. Пока что — словесно.А вот когда шампанское кончилось, “морячки” перешли от слов к делу:

— Слышь, ты, “ма-а-асковский”, а ну метнись на проспект! У нас шампанское кончилось!

Шипучка, на самом деле, уже успела прилично вдарить в голову, соображал я довольно туго, поэтому отвечать не стал ничего, тупо покачиваясь с носков на пятки. Почему-то захотелось без всяких прелюдий врезать наглому курсантишке, или кто он там — гардемарин? Прям в рожу! А потом — по печени! А как упадёт — ногами! Если не оттащат…

И тут сзади прогудело:

— Алекс? Ты здесь какими судьбами?

Оглянувшись, я заметил смутно знакомое лицо — несколько раз пропускал на Владик, ещё до того, как мы постоянный канал установили, и кому-то из одарённых приходилось открывать портал собственноручно. Форма парадная, погоны… богатые. Морские. Больше не скажу — разбираться я так и не научился, балбес.

Моряк, с первого взгляда в мои (наверняка мутноватые) глаза, что-то для себя понял, выдвинулся вперёд и моментально моих оппонентов построил. И припахал на какую-то совершенно ненужную ерунду, навроде “все стулья от левой стены выстроить у правой и наоборот! Ровнее ставим, ровнее!”. Стулья, надо признать, всё-таки были разные, то есть, труд не выглядел совсем уж бессмысленным, но не более того — рокировка эта, на мой взгляд, ровно ни к какой разумной цели не вела. Однако, несмотря на весь абсурд приказов, ослушаться старшего обормоты не посмели, причём — все, не только те, что были в форме. В итоге, не меньше получаса скорбная группа вмиг протрезвевших обалдуев таскалась туда-сюда с глубоко безнадёжными лицами и всякой ерундой в руках.

Я их даже пожалел — в конце концов, на меня наезжали не все. Но спорить с моряком (он оказался адмиралом и другом деда невесты) не стал — мы были заняты разговором “о делах”.

В частности, он очень хотел получить в своё распоряжение, хотя бы частичное, такой же “казематик” (как он изящно выразился), какой работал у его коллег во Владивостоке. Я вяло отбрехивался тем, что этим теперь не занимаюсь, организована большая компания, во главе — целый вице-премьер, дело это теперь государственное. Моряк же напирал на то, что с правительством они вопрос будут десятилетиями согласовывать, а денег “на блажь” и подавно никто не даст. А вот мы, в кооперации, почти частным порядком, экспериментальную установку…

— В конце концов, народ и армия — едины! Расходов это от вас не потребует, а если что-то и будет — мы уж изыщем резервы…

Спасло меня только появление невесты.

А самое смешное знаете что? Лина даже в банду подружек, оказывается, не входила! Подружек было всего шестеро, в одинаковых платьях — по новой моде. Остальные несколько девчонок тусовались так, неофициально, в качестве группы поддержки, как я понял. И когда они всей толпой вошли в зал, “поддерживающие” быстренько рассосались, каждая к своему кавалеру. И только после того, как Рыжая повисла у меня на локте, моряк от меня неохотно отлип, стребовав обещание встретиться в Москве на следующей неделе.

Дальше — сначала скука, потом пьянка.