Телепорт.ru

Глава 30

Либанова и ко я опять застал в лабе, правда, на этот раз они всей бандой явно пришли буквально пять минут назад — вон даже расселись ещё не все, две задницы торчат из-под стола и общаются друг с другом на повышенных тонах, а с другой стороны трое молодых сбились в кучку и над чем-то ржут, время от времени бросая опасливые взгляды на начальство. Сам завлаб, правда, был в числе тех, кто “все”, надёжно угнездившись на своём командирском месте, и даже комп уже успел загрузить. Дверью я хлопнул нечаянно, честное слово, но, увидев, как все присутствующие всколыхнулись, каюсь, испытал неизвестно откуда взявшееся мстительное удовольствие.

— Здравствуйте, товарищи! — поздоровался с выражением, как диктор Центрального Телевидения, которого я, впрочем, никогда не видел.

Но слышал, что они вещали как-то так, с пафосом 99 lvl — надо бы, кстати, найти пару записей в ютубе, заради расширения кругозора.

— Чего это у тебя глаза такие красные? — произнёс вместо приветствия Либанов, являясь из-за оборудования целиком. — Думал, ты позже придёшь. Пошли, пошепчемся.

В “термосе”, даже не доведя ритуал задраивания люков до конца, Либанов повернулся ко мне с кривой ухмылкой:

— Поржать хочешь? Дима к Лёхе попросился! — и тут же сам пояснил: — Лёха звонил сегодня утром, вентилировал, не будем ли мы против.

— И где надо смеяться? — осторожно осведомился я.

— Как где? — Андрей даже руками всплеснул. — Лёха у нас кто? — и замер, предоставляя мне право продолжать.

Я молчал, не зная, в какую сторону играть, и пришлось завлабу продолжать самостоятельно:

— Лёха у нас кэ-фэ-мэ-эн! И Михалыч тоже! А Дима — доктор! И он, понятно, не будет ни главным, ни даже замом! Красиво?

Чтоб совсем уж поленом не сидеть, пришлось пожать плечами. Всё-таки, до сих пор я почти чужой на этой научной кухне, приходится признать. Впрочем, особенной реакции с меня и не требовалось, Либанов вышел на саморазогрев:

— А самое смешное — вот чует сердце: если мы отсюда съедем, так или иначе, именно Лёху сюда и заселят! Ну или, как минимум, поставят паковать вещички, если решат не повторять “наших” ошибок. Прикинь, трип: отсюда в Коломну, а через месяц — обратно сюда!

Я прочистил горло:

— Кхм… А какие такие “наши” ошибки ты имеешь в виду?Он досадливо отмахнулся:

— Ну не так сказал — ты не понял, что ли? Не наши ошибки, а… не знаю, как сказать даже… “ошибки с нами”, как-то так. Уверен, там, — он многозначительно ткнул пальцем в потолок, — уже все головы себе сломали, придумывая, как бы нас так приструнить, чтоб и рыбку съесть, и об ёлку не ободраться! И уже виноватого ищут, кто нам слишком много воли дал!

— Хм… а нам кто-то дал слишком много воли? Как-то незаметно.

— Вот увидишь, — заверил меня Либанов, усаживаясь напротив. — И головы полетят, и режим прикрутят. Даже от текущего можно прикрутить, ты же понимаешь. Кста-а-а-ти! — тут он резко наклонился вперёд, а глаза его аж заискрились от азарта. — А у меня же тут экспериментальный объективный контроль записал кой-чего! Поделиться не желаешь?

Я, несколько ошеломлённый таким резким разворотом, молчал, и Андрей, раскручивая сам себя, понёс уж совсем какую-то чушь:

— И глаза, глаза, я сразу заметил! Я так и думал! Ты меня что, тут бросить решил? А ну колись давай!

— Тихо ты! — пришлось рыкнуть, сбивая… да почти истерику. — Ты чего — выпил с утра, что ли?! Говори по-человечески!

Вдохнув-выдохнув несколько раз, Либанов выставил перед собой руки ладонями вперёд, мол, я в порядке.

— ОК. Я спокоен. Я совершенно спокоен. Так? — и уставился на меня.

Пришлось кивнуть.

— По фактам: я полагаю, что вчера вечером где-то в ближайших окрестностях — вероятно, прямо из гостиницы — был открыт портал нового типа. Я прав?

Что делать — кивнул снова.

— Везёт тебе! — с кривой улыбкой проинформировал меня завлаб. — Детекторы нашей предыдущей разработки, даже со всеми Лёхиными оптимизациями, на такой прокол не реагируют! Но вопрос не в этом. Ты что, брат, вообще страх потерял? Вот стоило ли так нарываться? Что стоило мне шепнуть — попробовали бы тихонько тут, уж если у тебя такие подозрения были, что новый портал “чистый”...

Никаких подозрений у меня не было, вчера я утащил Рыжую на море просто так, внаглую. И она меня там так умотала, что сегодня с утра у меня в голове было совершенно пусто, вылетело всё! В том числе и то, что встречи с Артемьевым надо бояться. Вот везёт же ей — спит себе сном праведника. А мне сейчас с Либановым объясняться… Вздохнув, я попробовал:

— Понимаешь, я думал…

— Да хрен с ним! — перебил меня учёный. — Это уже неважно! Важно то, что у нас реально есть недетектируемый прокол, наш, в любое время, из любой точки! А это значит, что возможны и другие! Ты хоть представляешь, сколько тут можно всякого ещё накопать?!

— Ну ты это, полегче, — попытался остудить его я. — Я этот-то ещё не до конца освоил, дрожу всякий раз…

— Ерунда, — отмахнулся тот. — С первым типом тоже поначалу так было!

И тут же заметно посмурнел:— Вот только совершенно неясно, когда мы сможем хоть что-то с этим сделать. И сможем ли… — встрепенулся, заглядывая мне в глаза: — но ты это точно придержи, хорошо? Не надо никому сообщать!

— Да что я, дурной, что ли, — попытался вставить слово я, но он не слушал:

— Да, я даже в журнал заносить не буду! И данные контроля сотру! И вообще выключу этот экспериментальный модуль к хренам! — тут он остановился, посмотрел на меня неожиданно трезвым спокойным взглядом и добавил: — Да и документацию на этот датчик тоже стоит из пакета изъять, как думаешь?

— Пакета? Какого пакета? — я к этому моменту окончательно потерялся.

— Ну как — какого? Мы ж не хотим после себя потоп оставить? Я, во всяком случае, не хочу. У тебя другие мысли?

Я с силой сжал виски. Вот совершенно я на что-то подобное не рассчитывал сегодня! Вообще хотелось отдохнуть! Да лучше б я “заболел” и остался там, в номере, с Рыжей! Какого хрена вообще?!

Видимо, эмоции мои читались достаточно ясно, потому как Либанов выдал неожиданное:

— Ты извини, что я тебя напрягаю, я вижу, ты не в том состоянии сейчас, чтоб глобальные вопросы решать, но проблема в том, что у нас, скорее всего, времени совсем нет. И хотелось бы хотя бы начерно определить стартовые позиции. Это ты в любой момент вжух — и ищи ветра в поле, а мне деваться некуда. Хоть на крышу по пожарной лестнице выбирайся, и… — он махнул рукой.

Мне стало стыдно.

— Сейчас, — хрипло проскрипел я, — соберусь. Воды найди.

Либанов подскочил, суетливо кинулся обыскивать шкафы, набрал там штук пять бутылок — разных, выстроил шеренгой на столе. Чудак-человек, пять-то мне зачем? Не глядя, взял крайнюю, выпил в один присест. Холодная. Даже полегчало сразу!

— Давай ещё раз. И поподробнее.

Андрей выдохнул, явно сосредотачиваясь.

— Так. Подробнее. ОК! Я считаю, что нам надо сесть и определить наши позиции по тому, как мы будем вести себя дальше. Я ведь правильно понимаю, что ты рассматриваешь возможность куда-то отсюда, — он неопределённо покрутил кистью, — уйти, и без возврата?

Долгие пару минут мы молчали, потом я кивнул. Либанов отреагировал немедленно:

— Меня с собой возьмёшь?

На это уже требовалось отвечать, но так сразу я не решился:

— А оно тебе надо?

И опять он без малейшего промедления:

— Да. Я уже сказал, у меня нет альтернатив. Больше того, я уже решил, — он опять, тем же знакомым жестом, что и перед бомбардировкой авианосца, полез во внутренний карман и достал оттуда конверт. — Держи, тут всё, что я думаю.

Я осторожно взял конверт, помедлил.

— А… там сколько?

Дикий взгляд был мне ответом. Не дав завлабу брякнуть какую-нибудь ересь про деньги-не-деньги, я поправился:

— Там только твоё? Или проф…

— Нет. Я ему предлагал, завуалированно, без деталей, он отказался. Говорит, старый уже, давно пора было уйти на покой. Надеется, что внуков к нему пустят когда-нибудь…

Тут мы оба, не сговариваясь, пожали плечами.

— Так что за пакет?

— Да, пакет. Ситуация тут такая. Я не хочу, чтобы всё, нами наработанное, кануло в Лету. У нас тут масса всего, очень нужного для страны, людей. Мы можем сэкономить массу времени тому же Алексею, если его поставят на наше направление. Ну и прикол с забросом чего хочешь куда угодно — это ж вообще никто, кроме нас, не копал даже!

— А почему не сам? — поддел его я.

— Потому что я не готов стать государственным рабом, — не задумываясь ответил Либанов. — Вот ты же сам участник всех событий с начала и до нынешнего времени — скажи, тебе эволюция нашей охраны как вообще? Не напрягает? И ладно ты — у тебя хоть какая альтернатива есть, и то — сам знаешь, и против тебя приём найти можно. А я? Да меня хоть завтра запирай на этом этаже — и привет, пишите письма! Или подкоп рой, как граф Монте-Кристо!

— А я думал, главное то, что ты против войны, — выдавил я ошеломлённо, только чтоб сказать хоть что-то. Вот не думал я, что он настолько резко против ужесточения “режима безопасности”. Честно говоря, мне вообще мнилось, что основным мотивом, пусть и не произносимым вслух, была Алина, которую Артемьев увёл! А оно вон как, оказывается.

— Против, конечно, — кивнул он с готовностью, — как любой нормальный человек. Но и против лозунга “кто к нам с мечом, тому его взад по самые гланды” тоже никаких возражений не имею, толстовщиной не страдаю. Дорогим партнёрам давно пора борзые крылышки подрезать. А самое тут смешное, что с этим куда лучше тот же Лёха справится — у него и мозгов хватит, и рефлексий на порядок меньше, и человек он… “системный”, что ли. У него идея быть винтиком в большой машине внутреннего отторжения не вызывает, вот такой человек, потому, поменяй меня на него — и всем станет только легче. Только вот объяснить это всяким генералам я никак не смогу! Помнишь же, как оно с Одинцевым получилось? Всего лишь на загран заявление подал человек! Хорошо, в госизмене не обвинили! А просто арестовали, сунули в камеру, мурыжили допросами, а потом выкинули с работы с волчьим билетом. Семью, считай, порушили, карьеру зарезали навсегда. Вот на кой мне этот вечный дамоклов меч над головой, скажи?!

Я поёжился.

— Может, наладится ещё? — спросил я, сам не знаю зачем.

— Нет, — решительно отрубил Андрей. — Пока существует примат государства, так оно всегда и будет. У нас же как: жила бы страна родная, и нету иных забот! И самое обидное то, что те, кто нам это всё в уши дует, сами-то как раз ничем не жертвуют! У них никакой свободы сроду не было, мозгов не было, они никогда ничего конструктивного в жизни не делали, да и не могут, и не хотят — дай только хватать, держать и не пущать!

— Ну не все ж такие, — не выдержал я.

— Не все. А что толку? Если нам с тобой и одного такого по самые уши хватит?! А те, которые “не такие”, будут потом глазки виновато отводить! Если у тебя вообще будет шанс в них взглянуть. И вообще, ты ж вроде для себя решение принял, разве нет? Чего я распинаюсь — уверен, ты и сам это всё себе сто раз сказал уже!

— Сказал, — вынужден был признать я. — Работаю адвокатом дьявола, пытаюсь найти слабости в позиции. Или какой-то другой выход.

— Да нет его, — понурился Либанов. — Вон хоть Сахарова вспомни. Сделал человек для Родины цельную водородную бомбу, лауреат, академик и надёжа всей советской науки, а как только посмел голос подать, мигом показали, кто тут боярин, а кто холоп государев!

— Ну ты сравнил, — начал спорить я.

— Да знаю, знаю, — перебил меня он. — Всё знаю. И я конкретно такими заскоками не страдаю вроде пока. Но тут главная проблема в чём? Что кто-то присвоил себе право говорить… да ладно бы только говорить — шашкой махать от имени Родины! И у кого-кого, а у нас никогда такого права не будет! То есть, мы всегда, априори, окажемся в виноватых! Пока мы с тобой сидели, относительно безвестные, в Институте в Троицке — это было не страшно, максимум — уволят к чертям за лишний девайс. Когда переехали сюда, в две комнатки — тем более. А вот теперь! Когда мы на виду у тех самых бонз “государственной безопасности” в ежесекундном режиме? Да они нас в момент прикопают, если им хоть какая угроза той самой безопасности почудится! Ровно так, как они привыкли эти вопросы решать — бензопилой, направо и налево, без размышлений! Мы для них никакой собственной ценности не имеем, так, спички, бабы новых нарожают!

Мы прервались на распитие очередных двух бутылочек воды. Этак они у нас кончатся тут. А новых и не закажешь теперь — доставку-то не пускают больше! Даже на проходной забрать нельзя. Интересно, откуда эти взялись? Старые запасы или всё ж есть какой-то канал снабжения?

Дурацкие размышления ни о чём прервал Либанов:

— А Лина что?

— Сложно сказать, — пожал плечами я, — так вроде активно за, вчера вообще еле уговорил на ночь сюда вернуться, но я, если честно, сомневаюсь, что она так уж тщательно это всё обдумывала. Сам понимаешь, “не путайте туризм…”. Вон как она из Штатов рванула сюда — бегом! А ведь, казалось бы, сияющий град на холме…

— Не жалеет? — осторожно спросил Андрей.

— Чужая душа… но ни разу не слышал от неё ни сожалений каких-то, ни идей вернуться туда. А у неё ведь американский паспорт есть полноценный — в один момент могла бы уехать, и попробуй кто слово против скажи! Но ни одного намёка даже не помню, ни разу.

— Тогда предлагаю считать вопрос решённым, — резюмировал он. — Тем более, что перерешить в любой момент можно. А сейчас сосредоточиться на том, что мы оставляем, кому и как.

Я пожал плечами.

— Мне-то что решать? Я всё равно ничего оставить не могу. У меня ничего нет! Как-то вот тоже подумалось на днях… обещали-то много чего, а по факту — гол как сокол! Тебе есть, что оставить? Сам и решай тогда.

— Ну уж нет, — слабо улыбнулся Либанов, — так просто ты от меня не отделаешься! Кто у нас руководитель проекта?

— Формальный…

— Э нет, не скажи! Тут кого хочешь спроси — без тебя ничего бы тут не было. Потому, совершенно логично, что твой голос тут решающий. Я вижу это так: Собираем всё, что есть, все протоколы, схемы, журналы, и в электронном виде — зашифрованном, конечно — сливаем Алексею с отложенной отправкой. У нас оговорён свой канал связи, так что, получит он это всё гарантированно, даже если оригиналы ему не отдадут.

— Оригиналы?

— Ну да — тут же всё есть, и в лабе локально, и на сервере. Собрано, как полагается, что можно — на бумаге продублировано даже. Не уничтожать же? Жалко. И с собой не заберёшь, там три шкафа и сейф. А как ФСБ накладывает на архив лапу, и какие-то мудрые государственные деятели сами начинают решать, что, кому и когда показывать, я себе представляю очень живо. Прям вот в лицах. Хоть у нас с Алексеем и Михалычем формально контры, не хочу, чтоб они тут как слепые кутята тыкались носами во все возможные углы…

Я хмыкнул:

— Да какие кутята? Вот зуб даю — первым делом бомбу смастрячат! И генералы их тут же начнут целовать взасос…

— Наверное. Это вообще для отечественной науки, можно сказать, традиция, — пожал плечами Либанов. — Так ведь и у нас всё к тому! И неприятности наши, если ты вдруг забыл, начались с демонстрации именно военного применения…

— Ну не скажи, — соглашаться отчаянно не хотелось. — Началось всё гораздо раньше! Как только Телепорт заработал — меня сразу перестали куда-либо без сопровождения выпускать, вот вспомни!

— Зато лабы не закрывали, — кто про что, а голодный про ужин.

— Ладно, — подытожил я, — давай завязывать уже. С данными сам решай, я в этом всё равно ничего не понимаю. Один вопрос: а вот мы там подборку объектов на орбите делали для взятия под контроль — это ты передаёшь?

Завлаб молча кивнул.

— А вот то, что тогда обсуждали, про малые ракеты, которые в стратосферу без разгонного блока выскакивают через портал?

Кивнул снова.

— Ну всё тогда, — расплылся я в улыбке. — тогда сто процентов сразу бомбу сделают! Это ж прикинь как получается: в авианосец попасть — та ещё задача, в чистом море объект двигается. А материк на месте стоит! В него промазать не получится!

— Да ну — ерунда, — отмахнулся Либанов. — У нас и без этого есть чем шмальнуть, если припрёт. И всегда было. Вряд ли тут что-то особенно новое нарисуется. В конце концов, у них свои прыгуны есть — боеголовку в рюкзак и скачи на Красную площадь! Так что, тут по-любому паритет. Ничего не изменится. А вот в космос…

— Что, хотелось бы самому? — поддел его я.

— Спрашиваешь! — Андрей аж приподнялся со стула, но тут же сел и сгорбился.

— Каки твои годы — может, и срастётся ещё. Ты же хвастал, что почти всё можешь на коленке обратно воспроизвести?

— Ну да, — неопределённо покачал он рукой. — В теории — могу, а вот как оно там на практике получится… Как бы не пришлось нам грузчиками там пахать! По первости, — тут он замер, словно внезапно натолкнувшись на что-то, медленно поднял взгляд на меня и спросил:

— Погоди… А Телепорт там вообще есть?

Я пожал плечами.

— Да кто ж его знает? Как явление — работает, я прыгал, неоднократно. А вот станций вроде не видал. На том месте, где сейчас пашет наша база в Венесуэле, у них чисто природа. Нетронутая. Даже руин нет. И так вроде нигде в глаза не бросалось.

— Так тогда, возможно, у нас есть шанс пройти этот путь ещё раз? — он описал рукой круг. — Только уже в новых условиях?

— Ага, — не удержался я. — И заранее начинать искать новый мир, чтоб было куда свалить из того, когда там нас тоже начнут в стойло ставить? Смысл валить тогда? Может, сменишь вектор? Тут хоть всё знакомо с детства…

Либанов долго молчал, внимательно всматриваясь в моё лицо, будто ожидал прочитать на нём что-то новое.

— Нет. Не надо ничего менять. Я для себя всё решил. И раз возможность есть — я с тобой. С вами.