Телепорт.ru

Глава 17

“Термос” встретил уже знакомым ярким бестеневым светом. Я, входя, поморщился, но вариантов немного — присел на стул, пока Либанов запирался и включал приборы на закрытой стойке в углу. Всё бы ничего, но в какой-то момент и без того давящая атмосфера будто качнулась вся целиком, а мгновением позже у меня возникло ощущение, что комната мелко и противно завибрировала.

— Ого… — озадаченно проговорил я. — Это что за новшество?!

Либанов поднял голову.

— Это ты о чём? А, это? — он описал указательным пальцем круг по контуру потолка. — Ну, это то самое. Не прикидывайся, я ж рассказывал!

— Что мы как бы не совсем тут? Это да, но я про другое. Пищит что?!

— А, ты про это. Ну да, есть такой эффект. Побочный. Здоровью не вредит. Не обращай внимания, быстро привыкнешь.

— Ничего себе — “привыкнешь”... — я потёр пальцами виски.

— Если в прошлый раз даже не заметил, то точно привыкнешь, — уверил меня завлаб, потом отлип от своей стойки и плюхнулся на стул напротив.

Я прикрыл глаза и сосредоточился, пытаясь увидеть тот квази-портал, который, по идее, и должен нас так надёжно скрывать от любого возможного внимания со стороны. Однако, зацепиться не получилось! Тот самый всплеск, который я так надёжно фиксировал при работе оборудования для Телепорта, тут вроде и существовал, мерцал неровным зыбким светом где-то на периферии поля зрения, но при попытке “повернуться” в ту сторону сбегал, уворачивался, словно невероятно динамичный боксёр. Я уж совсем было собрался открыть глаза и завести разговор о том, ради чего мы сюда пришли, но, спохватившись, осторожно потянулся вверх — туда, где, по идее, должен был болтаться мой “якорь”. Пробьюсь через “термос”? Пробился.

Я уже несколько дней постоянно возвращался к одному и тому же камню, висевшему, видимо, на геостационарной орбите — ну, насколько я это дело понимаю. Конечно, орбита вполне могла формально геостационарной и не быть, но эта каменюка (по моим интуитивным прикидкам — где-то с баскетбольный мяч размером) была единственным объектом, который я неизменно находил там, “вверху”. Я боялся притрагиваться к нему, и, уж тем более, толкать в какие-то окна — упаси, Боже! Ищи потом другой по всему космосу… да ещё и не факт, что такой удобный вообще найдётся. Так что, гладил, будто раскалённую печку: подносишь раскрытые ладони, близко, близко, ближе… ой! не так близко.

Услышав нетерпеливое кряхтенье Либанова, я очнулся, открыл глаза и — снова ощутил назойливый зуд проклятой аппаратуры. Поморщившись, спросил:

— А музыки тут никакой нет? Может, не так давить на мозги будет…

— Почему нет? Всё есть, не вопрос.

Либанов, не вставая, опасно склонился со стула набок, выловил из беспорядка на журнальном столе пульт от какого-то девайса, потыкал в кнопки — вуаля, заиграло. Хрень какая-то симфоническая — и кто только выбирал, интересно мне? Сам-то Либанов вроде в таком не замечен. Я повертел головой, пытаясь понять, где конкретно расположены замаскированные колонки, но не преуспел. Пришлось забить.

Либанов сидел напротив меня, но не рядом, так что, пришлось наклониться к нему. Он, видимо, ждал чего-то такого, потому как с готовностью согнулся в мою сторону тоже, да так активно, что мы едва не столкнулись головами. Это предсказуемо ввергло нас обоих в нервный смех — ещё пять минут коту под хвост!

Кое-как успокоившись и вытерев слёзы, мы с преувеличенной аккуратностью поставили стулья бок о бок и лицом друг к другу, чтоб особенно не наклоняться, но при этом сидеть почти вплотную.

— Вот это хорошо получилось, кстати, — чуть ли не в самое ухо резюмировал Либанов удовлетворённо. — В принципе, вот так, вплотную, да с музыкой на фоне, можно и прямо в лабе говорить, наверное — сомневаюсь я, что бывают микрофоны с такой чувствительностью, чтоб хоть слово разобрать.

— Ну — сейчас нам в лабе делать нечего… А на будущее — запоминай, — согласился я. — Короче, дело такое…

И я рассказал всё, чем развлекался на досуге в последние недели. Про водопады, камни, окна, космос, выложил все свои идеи по управлению удалёнными космическими телами, про очистку от космического мусора, про возможность скидывать ядерные отходы прямо на Солнце… ну, или почти прямо. Либанов сосредоточенно молчал, не проронив за весь мой монолог ни единого слова, я даже засомневался — он не спит там? Однако, стоило мне наклониться, чтобы взглянуть ему в глаза, он отрицательно помотал головой: мол, проверять не надо, я внимательно слушаю. Но порыв меня уже покинул, ничего нового в голову больше не лезло, так что я тоже замолчал и уставился на него требовательно: твоя очередь.

Отвечать Андрей не торопился, совершенно спокойно глядя на меня. Ещё ведь и сидит так расслабленно, зараза, на спинку стула откинулся, всё хорошо у него! А я изогнулся буквой зю, чтоб в глаза ему смотреть а не в стену мимо! Нет, всё-таки, не очень это удачная позиция, кому-то обязательно неудобно будет. Надо думать ещё.

О! Отмер:

— Ты же понимаешь, что это всё идеи очень разные? По степени… м-м-м, опасности, что ли, пусть так будет. К примеру, про камни на орбите — ты это к чему вообще? Ну вот даже, допустим, научились мы с этим делать что-то, куда-то их ронять. Какое ты видишь развитие у этого сетапа?

Я только молча пожал плечами, на что Либанов удовлетворённо кивнул и выдал наставительным тоном:

— Поэтому, очень надеюсь, что болтать раньше времени мы об этом не станем. Ведь не станем же? — и повернулся сам, заглядывая мне в глаза.

Очень захотелось врезать от души. Тоже мне, умник выискался!

Но Андрей вдруг добавил каким-то заискивающим тоном:

— Просто это такое слово… хрен поймаешь, если вылетит. Ещё и эти заседатели вчерашние ооновские… у нас же сейчас все кипят, все на нервах! Вот мамой клянусь, стоит только нам заикнуться про что-то такое — моментом заставят всё бросить, будут стоять за спиной и канючить круглосуточно: “ну когда?!”. А как только сделаем — сразу применят! И только потом кто-нибудь соизволит подумать. И то не факт. Вспомни Хиросиму!

— То есть, предлагаешь запереть идею в тёмный пыльный чулан? — тихо спросил его я.

— Да ты что?! — он аж отшатнулся. — Наоборот! Срочно делать! Срочно пробовать! Это самое важное сейчас. Нахрен мусор, нахрен транспорт, хоть земной, хоть космический. Оружие! Это сейчас важнее всего.

Он, в порыве чувств, вскочил со стула и сделал несколько кругов по комнате нервным шагом. Потом резко сел — даже стул скрипнул жалобно, даром, что из массива сделан, наклонился ко мне и зашептал в ухо:

— Предлагаю сделать, но никому пока не показывать. Чтоб если что, самим и применить! Без вот этой волокиты, политиканства и прочего. А то с этих станется по городу влупить какому-нибудь!

— Ха! А ты куда хочешь? — я, признаться, опешил: не ожидал от нашего “главмозга” такой кровожадности. Ведь ничего ещё нет, а он уже цели подбирает!

— Я? — Либанов выдохнул, откинулся на спинку и проговорил одними губами: — Ты меня знаешь, я никуда не хочу. Я человек мирный. Потому и не готов кому-то постороннему отдавать, чтоб если уж припрёт, так долбануть самостоятельно. И без лишних жертв, в угоду телекартинке! Но доходчиво! Пустыню какую-нибудь подберём, к примеру… в Неваде. Или где там они свои ядерные испытания проводят? Ещё и в нарушении договора о запрете можно будет обвинить — и пусть изворачиваются!

Я тоже откинулся на спинку — устал сидеть в скрюченной позе.

— Сдаётся мне, мы делим шкуру неубитого медведя.

— Есть такое, — он осклабился. — Но, если что, это наш национальный вид спорта!

— Разве наш? А я думал, это на Украине больше, — поддел его я.

— Да ну — какие на Украине медведи, откуда? — отмахнулся завлаб. — Да и потом: у меня в родне украинцы имеются. Дальние всякие, и вряд ли чистокровные, но всё ж. А у тебя?

Я кивнул утвердительно.

— Вот видишь! Ты попробуй найди русского, у которого где-то в дальних предках хохла не затесалось!

— И татарина, — добавил я, и мы оба снова заржали.

Отсмеявшись, Либанов встал, порылся в недрах встроенного шкафа — а там не только пиво и воды припасены, оказывается! Выковырял пухлую общую тетрадь, карандаш и угнездился напротив с чрезвычайно сосредоточенным видом. Ну понятно — вот теперь-то настоящая работа и начнётся…

-*-*-

В лабе опять жарко. Что ж такое — меняются помещения, этажи, корпуса и города, а жара везде одинаковая. Чуть не сказал — “страны”, но нет, в других странах я в лабораториях не бывал… если братскую Беларусь не считать. Впрочем, там я был в неработающей лабе, тихой, пыльной и темной, так что, должного мнения составить не мог — вполне вероятно, что если всё раскочегарить, то и там будет малый филиал большой оранжереи.

Тихо царапнула лёгкая дымка сожаления: ни с кем разговаривать про белорусов и их просьбы я так и не стал. С другой стороны — они сами виноваты. Да и не вышло бы ничего — у всех тут совсем другим сейчас головы заняты… пусть сами бодаются. Тем более, что для меня тот маршрут, видимо, закрылся окончательно, в нынешних-то условиях.

Либанов злой как чёрт. Неудивительно — получается у нас пока не очень, мягко говоря, да ещё и этот барин, оказывается, здорово отвык работать самостоятельно, ручками. Во всём есть свои преимущества, а уж позиция “главный по науке” — и вовсе почти чистая синекура. В нашем варианте, во всяком случае, в большом-то Телепорте, полагаю, все бегают, как наскипидаренные, вне зависимости от ранга…

— Так, всё. Так не получится, — похоже, что-то случилось. Или сейчас случится.

— Что именно не получится? — я переспросил самым лояльным голосом, на какой только был способен, а то, боюсь, Андрея сейчас разорвёт на десяток Андрейчиков помельче.

— Вдвоём не получится. Тут считать надо, — объяснил он, поворачиваясь ко мне. — А я… это было давно и неправда. Никакой из меня программист, короче. Придётся помозговать, кого из наших привлечь.

— То есть, уже несколько человек получается? — осторожно поинтересовался я.

— Ну а смысл, — он махнул рукой. — Где один, там и двое. Или трое. Зато точно сделаем.

— А профессор, — максимально равнодушным тоном — что вы, что вы, я так, просто, мимо тут проходил…

И всё зря: Либанов не отреагировал на провокацию никак.

— Да его первого… но там-то я как раз вообще не боюсь, не тот он человек, чтоб куда-то там пойти рассказывать.

— Сегодня тогда почему не позвал?

— А смысл? — он сделал неопределённый жест ладонью. — Сегодня у меня и своих идей полно, их бы реализовать как-то. А на роль мальчика-техника он подходит как бы ещё и не хуже меня. Да и должен же быть у человека выходной?

Либанов поднял голову, посмотрел мне в глаза и как-то неожиданно признался:

— Вообще, нам бы его поберечь! Он ведь старый уже. Я всё думаю — не зря мы его стройкой нагрузили?

— Зря, — я кивнул согласно. — Но ему, похоже, нравится!

— Нравится-то нравится… — Либанов тяжело поднялся, потянулся всем телом, потом опёрся обеими руками на спинку кресла, которое тут же опасно накренилось и скрипнуло. — Если ты не возражаешь, я попробую кинуть клич по знакомым — может, найдётся кто подходящий. Невелика наука, тут же даже физтеха необязательно! Вот Михалыч бы подошёл идеально, так нет же — смотал, гад. Ничего, ещё пожалеет! — он шумно вздохнул, раздувая щёки. — А профа мы и тут загрузим. Если не сегодняшней темой, так чем-то из остального, что ты там наговорил.

— Думаешь, будем двигать?

— Что-то точно будем, — уверил меня завлаб, движением руки предлагая подниматься. — Но уже не сегодня.

-*-*-

Поднимаясь по лестнице, я вспомнил про утренний разговор с Ивлевым, и настроение немедленно испортилось. Вот какого хрена, а? Чего он меня своими проблемами грузит? И, главное, ладно бы объяснил по-человечески, а то “позвони сегодня!”. Ну хорошо, номер набрать мне не трудно, но что говорить?

Либанов успел уйти на несколько ступенек вверх, пришлось догонять чуть ли не бегом, но даже так вышло не очень: тычок, которым я предполагал попасть в спину, пришёлся несколько ниже. Завлаб довольно смешно ойкнул и повернулся с несколько ошалелым видом.

— Ты чего?!

— Не убегай, — попросил я. — Не забыл, случаем, что мне ещё генералу звонить сегодня?

Либанов скривился.

— Ладно, пошли — почитаем, подумаем… Чего он от тебя вообще хотел-то? Где ООН — и где мы? Он что, хочет, чтоб мы официальный ответ набросали?

— Представления не имею, — признался я.

— Так чего не спросил?

— Да как-то… атмосфера не располагала!

— Атмосфера… Вот потому я и не хочу этим… слишком много власти давать! Будем потом… “пойти туда, не знаю куда”...

— “Принеси то, не знаю… не, знаю: цветочек аленькой!” — подхватил я, не без облегчения: всё ж, с Либановым на пару отбиваться всяко легче.

Наверху, однако, нас ждал сюрприз. Звонить генералу не потребовалось: он припёрся самолично и даже не поленился оставить одного из своих церберов на выходе из подземного блока, чтоб мы уж точно не проскользнули наружу незамеченными. Чудак человек — как бы мы это смогли проделать? При условии, что и телефоны сдать пришлось на посту, да и дверь сотрудники открыть теперь не могут, всё делает охрана. Однако, Ивлев не поленился перестраховаться, и к нему в кабинет мы шли буквально под конвоем. Перед самым порогом Либанов попытался увильнуть под каким-то смехотворным предлогом навроде “надо же лабораторный отчёт, срочно, пока не выветрилось”, но я не стал и слушать, мёртвой хваткой вцепившись в его рукав.

Это, впрочем, оказалось напрасным — Ивлев, сидевший в компании Артемьева, тут же сделал стойку:

— Отчёт? Вы что, работали в лаборатории сегодня? — на что Андрей яростно закивал. — Ну тогда идите, конечно, отчёт. Как же, понимаем, — теперь потешно-зеркально закивал подпол, зато Либанов моментально перестал.

— Всё равно у нас тут не научные темы предполагаются, так что смело идите, Андрей Николаевич, пишите свой отчёт.

За спиной хлопнула дверь. Я вздохнул, и обречённо поплёлся к столу с этими двумя крокодилами. Чую, сейчас будут меня кушать…

Пару минут мы молчали, сидя напротив: я с одной стороны, подпол с генералом — с другой. Потом мне это надоело, и я борзо выдернул бутылочку воды из корзины на генеральском рабочем столе. Спохватившись, беззаботным голосом поинтересовался:

— Ещё надо кому-нибудь?

Фсбшники не ответили, только Артемьев молча повёл ладонью отрицательно.

— Ну, и чем обязан? — осведомился я, отпив пару глотков.

Подпол усмехнулся одобрительно, а генерал только вздохнул и потёр подбородок.

— Саша… — и опять замолчал, но на этот раз ненадолго. — Понимаешь, мне не очень хочется это всё говорить, но… Короче, ситуация у нас очень сложная.

— Что-то произошло?

— Ну — ты ж читал, — отозвался Артемьев на этот раз.

Ещё минуту помолчали.

Я не выдержал и, поставив локти на стол наклонился к ним обоим:

— Чего вы тянете, а? Давайте выкладывайте уже!

Генерал опять вздохнул.

— Боюсь, — признался он сокрушённо. — Давай мы договоримся, что ты не будешь делать резких движений? Поверь, мы все хотим только хорошего!

— Начало мне уже не нравится, — проинформировал я их, откидываясь на спинку стула.

— Вот-вот, и я об этом, — покивал генерал.

Артемьев хотел что-то сказать, но Ивлев остановил его коротким жестом.

— Давай я тебе коротенько политинформацию проведу, — предложил он, вдруг оживившись.

— Да я только за! — с готовностью согласился я.

А подпол-то — явно расслабился. С чего бы это?

— Все данные строго секретны, надеюсь, ты понимаешь. Пересказывать это всё нельзя никому. То есть, совсем никому! — предупредил Ивлев.

— Даже Лине? — недоверчиво переспросил я.

— Даже ей. И Либанову тоже лучше не надо.

— А мне почему тогда? — я пожал плечами.

— Потому что тебя убедить надо, — вмешался Артемьев. — С остальными хоть как-то работать можно, обещать что-то, запереть, в конце концов, а тебе придётся объяснять.

Думаю, во взгляде, который я перевёл на подпола, было очень мало любви. И, уверен, он это понял. Отвечать я не стал, и Ивлев, откашлявшись, продолжил:

— Значит, так. Кто у нас первый на очереди, Япония? Япония. В Японии картина отрадная, милая взгляду: ничего нет! Всё разрушено до основанья, и затем.

— Затем? — недоумевающе переспросил я.

— Неважно, не обращай внимания. Их программа по новой биологии уничтожена на корню. Как сообщает разведка, те сильные одарённые, которых они получили на начальном этапе, совершенно не стремились делиться своими знаниями, — тут генерал укоряюще посмотрел на меня, — так что, всё, что у них есть сейчас — это жалкая кучка салаг, которых некому учить. А сами они ничего не могут.

Ивлев снова откашлялся и кивком головы попросил подать бутылку воды.

— Дальше. Америка. Тут всё сложнее. Во-первых, у нас тут принято приравнивать понятие Америки и США, а в новых реалиях всё совсем не так однозначно! Поскольку неожиданно в ряды игроков вломилась Мексика. И нигде не сказано, что они Штаты не подвинут… Но пока США — страна с сильнейшей армией мира, и они не постесняются её применить, если что.

— Против нас? — внезапно охрипшим голосом осведомился я.

— Это вряд ли, надеюсь, — Ивлев пожал плечами. — Мы всё-таки ядерная держава… кто знает, в какой момент Президент нажмёт Большую Красную Кнопку? Но нагадить нам они могут запросто, и очень серьёзно. Да, собственно, уже начали.

— А с одарёнными у них что? — спросил я, несколько повеселев.

— Ты же сам сталкивался, — пожав плечами, ответил Ивлев. — Сами себя они называют “Орден Серых”. Как ни странно, структура это негосударственная, как они с тамошним ФБР уживаются — Бог весть. Силёнки, к счастью, у них так себе, хотя прыгуны есть, но больше так, для красоты — в пределах видимости максимум. Про вас с Линой знают, пообщаться с вами желают очень и очень, ходить туда даже не вздумай! — и замолчал, так что, пришлось кивнуть.

— Они тоже активно работают над техническим направлением, так что, тут нам надо быть особенно внимательными: именно ваши, — последнее слово Ивлев выделил нажимом, — работы представляют для них особенный интерес. Не сомневаюсь, что подходы ко всем вашим людям уже ищут, вовсю. Радует хотя бы то, что как прыгуны они никакие, ожидать внезапного появления танков из портала не приходится.

— А кого приходится? Кто-то же был тогда, в парке?

Снова тяжело вздохнув, Ивлев ответил:

— Да. Теперь про плохое.

— То есть, это всё хорошее было? — перебил его я.

— Ну а почему нет? — усмехнулся генерал. — Все слабаки, нам напрямую не угрожают… Сказка! А вот эти…

— Кто? — я наклонился над столом.

— Пакистан.

От неожиданности я вздрогнул, а Ивлев, закивал, мерно, поджав губы.

— Да, вот так. Причём, они компенсируют свою общую отсталость фантастическим набором одарённых. Серьёзной силы. Датчики ваши пригодились — засеваем на юге ими всё, в спешном порядке. Ходят, сволочи, как у себя дома! И ладно бы только сами — ещё и бриттов с собой таскать повадились! — он раздражённо хлопнул ладонью по столу. — Но это ещё не всё… тут мы хоть как-то справляемся — вам спасибо. Новая напасть объявилась! Кто-то у них там, похоже, умеет… не знаю… горы двигать.

Артемьев потешно вытаращил глаза. У меня, впрочем, морда не лучше, не сомневаюсь. И есть от чего — это ж надо, горы!

Ивлев, переводя взгляд между нашими лицами, покивал, а потом пояснил:

— Уже несколько землетрясений там зарегистрировано, ничем не объяснимых. Зато очень удачно локализованных, для некоторых тамошних игроков. И очень неудачно — для других, ну, вы поняли. В частности, индийцы под большим впечатлением. Визжат по дипломатическим каналам, требуют помощи…

Артемьев подпёр подбородок рукой, и, кажется, даже палец прикусил. А вот я уже отошёл от первого шока:

— Ну а нам-то чего, так если разобраться? Мы ж не СССР! Далеко это от нас, там целый Казахстан ещё! Пусть сами разбираются. Меня больше ООН волнует! Чего это они там удумали?

— Ты же читал, — хмыкнул генерал. — Больше пока ничего не родили, слава Богу. Но за ними не заржавеет, не сомневайся!

— Да, извините, — опомнился я. — Вы ж про положение в мире рассказывали, давайте уже добьём, потом ООН обсудим.

— Да нечего уже добивать, больше я не знаю ничего. Никаких других серьёзных игроков на рынке не видно. Может, кто-то где-то тайно что-то и делает, но нам об этом доложить забыли. Но это вряд ли. В целом, резюмируя, ожидать появления каких-то серьёзных конкурентных сил можно, но они гораздо скорее появятся в слаборазвитых странах.

— А в сильноразвитых? – подыграл ему я.

— А вот страны развитые постараются всё, что можно, купить, — и Ивлев уставился на меня пылающим взором.

— Купить? — я поёжился. — А мы им продадим?

— Нет, конечно, — покривился генерал. — Но понятно, что покупать будут неофициально, частным порядком. И не результаты или обрудование, а сотрудников — так дешевле, сам понимаешь. А ещё дешевле — просто украсть.

— И вот об этом и разговор, — перехватил инициативу Артемьев. — Японцев помнишь? С порталом, камикадзе, на фоне Либанова и его амурных прогулок под Луной?

Я поморщился — из уст подпола это вот упоминание “амурных прогулок” прозвучало как-то особенно мерзко. Ивлев это заметил и снова перехватил инициативу:

— Мы это не к тому, чтоб упрекнуть кого-то. Но, к сожалению, ты должен понимать, что жить как раньше уже не получится — ситуация поменялась.

— И что конкретно вы предлагаете? — скрепя сердце, выговорил я.

— Да ничего пока, — облегчённо выдохнув, Ивлев откинулся на спинку стула. — Для меня главное — чтоб ты сгоряча шашкой не рубанул. Мол, “без меня меня женили — так не доставайся же ты никому!”. Мы спокойно всё обсуждать хотим! Разумно, рационально. Аргументированно.

— Согласись, — опять влез Артемьев, — что если бы вот та операция японцев не оказалась самодеятельностью кучки дилетантов, последствия могли бы быть куда хуже. Да вспомни даже, как наши в Штатах тогда сработали — неужели не видишь разницу?

— Ага, сработали! — ощетинился я. — Да я сам всё сделал! И на волоске висело, чудом зацепились, чудом!

— Да, ты сделал очень много, — согласно закивал Ивлев, — но признай, что без работы нашей группы вряд ли у тебя чего вышло. Пришлось бы идти в ФБР и сдаваться им с потрохами, нет разве?

— Да, — сквозь зубы признал я.

— Вот. Ещё раз: никто никого ни в чём не обвиняет, но если бы любая из операций была спланирована и проведена на государственном уровне, хорошо развитой службой — хоть США возьми, хоть бриттов, чёрта с два бы у нас получилось отскочить так дёшево! — что-то подпол здорово разволновался. — И всё к тому, что в следующий раз нам может уже не так повезти! И лучше бы нам быть к этому следующему разу готовыми! Как следует! А не так, как сейчас!

— И что конкретно вы предлагаете? — спросил я максимально безразличным тоном.

Это его охладило, он выпрямился и одёрнул китель. А китель-то — парадный! Как-то я только сейчас внимание обратил. Вот же крот слепошарый! Ордена, медали… красота. И один выше прочих висит.

— Для нас самое главное — чтобы была возможность спокойно обсудить все предлагаемые меры по повышению безопасности сотрудников и режима ограничения доступа к материалам работ, — сухо проговорил он. — Мы уже разрабатываем свои предложения и представим их на обсуждение в ближайшие пару дней.

— Завтра, — коротко бросил Ивлев, внимательно глядя на него.

— Завтра, — со вздохом согласился Артемьев.

А вот мы ему сейчас шаблончик-то того, поломаем…

— Тебя поздравлять же надо, или как?

Подпол с готовностью расплылся в улыбке и вскочил:

— Так точно! Представляюсь в связи с награждением Орденом За заслуги перед Отечеством третьей степени…