Телепорт.ru

Глава 5

Первым делом мы всей бандой переместились в ангар, чтобы погрузить глючные ворота на машину. Молодёжь-то, конечно, требовала провести тестовый запуск прямо там, уповая на универсальную мантру “один раз уже открывали, и ничего!”, но Либанов упёрся насмерть. Мне тоже не казалось, что пропажа бригады с техникой — это прям вот совсем уж “ничего”, но в дискуссию я решил пока не вмешиваться. Но когда осторожный вариант поддержал и профессор, тут уж заткнуться пришлось всем.

Поскольку народу оказалось непривычно много, особо разбирать конструкцию не стали, потащили так, облепив со всех сторон. Даже генерал поучаствовал! Ударно, по-стахановски, запихнули немаленький конструктив в кузов бортовой Газели со снятым для удобства погрузки тентом, закрыли борт, и Лёха уже даже успел завести движок, когда кто-то сообразил:

— Ээээ, народ! А мы чего — прям так по городу поедем?!

Движок пришлось заглушить. Недолго поразмыслив, постановили, что время раннее, на улице темно, никто не увидит — так сойдёт! На удивление, даже Ивлев ничего не сказал — кажется, ему и самому не терпелось посмотреть — из-за чего весь этот сыр-бор?

Но это, конечно, цветочки. Наш ангар, считай, строился в расчёте на то, что придётся таскать туда-сюда крупные грузы. И даже машину загонять. А вот как мы в лабораторный корпус всё это железо потащим, да по лестнице вниз, в подвал… Жизнь — боль.

-*-*-

Ворота сразу запускаться не захотели. Где-то через час я устал слушать непрерывный мат наших головастых, плюнул и поднялся к себе в кабинет. Там, в коридоре, меня перехватил Ивлев, которому надоело ещё раньше, одетый.

— Ого, — удивился я, — уезжаете?!

— Да. Вижу, ты тоже не выдержал, значит, всё правильно: прямо сейчас тут у вас вряд ли что-то произойдёт, тогда лучше мне к началу рабочего дня в Москве быть — мало ли что.

— А что — “мало ли что”? — скептически пожал плечами я.

— Да всё, что угодно! — сердито глянул на меня генерал. — Бригада ваша потеряшечная всплывёт где-нибудь в сводках… не допускаешь такой мысли?

— Допускаю, — мне оставалось только торопливо согласиться.

Распрощавшись с генералом, я бухнулся на диван и с наслаждением ухватил слегка подсохший бутерброд. Надо бы чаю заварить, конечно… но так лень! Я со стоном откинулся на мягкую спинку, втайне опасаясь (а может — надеясь) немедленно уснуть, и, конечно, именно в этот момент кому-то понадобилось со мной поговорить! С руганью поднявшись на ноги и метнув бутер обратно на поднос, я сайгаком доскакал до поставленного на зарядку телефона. Вот что за дела, а? Ну утро же, рань несусветная! А эти всё звонят и звонят, телефон зарядиться не успевает! Или это генерал что-то забыл?

Не, не генерал. Каперанг, наш партнёр из Владивостока.

— Алекс. Не разбудил?

— Да какое… Разбираемся.

— А что, разве ещё не всё починили? — ты смотри, обеспокоенный какой голос сразу.

Да ладно, мужик, не парься. К тому же, чё ты как маленький — неужели ты думаешь, что кто-то тебе бы рассказал чего-нибудь?

— Починили. Точнее, там и не ломалось ничего, просто дежурная бригада… расслабилась. Но разбираться надо всё равно.

— А, ну ладно тогда, — оттаял. — Я чего звоню… У нас тут ещё набралось народу, не на полную загрузку, но больше половины, и нескольким нашим ну очень надо, срочно. Не сможем договориться ещё на один рейс, часа через три, к примеру?

Сюрприз. Правду говорят, что русские ничего не боятся! Вот не верю я, что он совсем-совсем ничего не понял. И тема нашего общения никак к легкомысленности не располагает, мы тут, считай, как Гагарин — в космос летаем каждый раз, на бочке с порохом сидя. И всё равно: надо лететь — полетели, пусть даже и суток с инцидента не прошло. Уважаю, честно.

— Любой каприз за ваши деньги! Предварительно согласовано, точнее скажу через час, самое позднее — через два. Годится?

— Годится! Только не подведите, пожалуйста, а то по-другому людям уже не выбраться будет. Лады?

— Договорились.

Вздохнув, я горестно посмотрел на поднос с бутербродами. Есть некогда — надо идти, разводить Либанова на новый прыжок, а он, подозреваю, упрётся. Он и тогда-то не в восторге был ни разу, а теперь, когда мы никому ничего и не должны, в принципе… Уже сделав шаг в коридор, я сообразил, торопливо вернулся (и не говорите мне ничего про приметы!) и захватил с собой всё блюдо. Вот так оно получше будет, я не я, если “по бутерброду в клюв” не заставит оттаять заскорузлые учёные сердца!

Однако, пришлось обломаться. Внизу напряжение можно было резать ножом, так что, на принесённые бутеры никто из нашей “элиты”, сгрудившейся вокруг модуля управления, и не посмотрел. Я, совершенно по-дурацки чувствуя себя с блюдом в руках, спросил тихонько Либанова “как дела?”, но тот от меня только отмахнулся, намертво прикипев взглядом к допотопному чёрно-зелёному монитору, плотно забитому бегущими по нему строчками логов.

Правда, так напрягались не все: аспиранты с удовольствием меня от моей обузы избавили, даже разрешения не спросив. Это вот интересно, конечно: мы ведь с ними возраста, по идее, практически одинакового, верно? Но я почему-то ощущаю себя стариком. И они тоже держатся как-то… не скажу, что скованно, но дистанция ощущается. Даже шутят надо мной, пожалуй, реже, чем над своими руководителями — хоть профессора взять, хоть самого завлаба.

Блюдо в руках у румяного малознакомого парня уже почти опустело, и я только нацелился ухватить себе хоть что-то, когда всё вокруг пришло в движение, малозаметное, но все нервно зашевелились, кто-то за моим левым плечом совершенно явственно сглотнул, не дожевав, а Либанов сурово рыкнул в никуда:

— Отсчёт дай!

Ему никто не ответил, но строчки на экране рванули с совсем уж какой-то неприличной скоростью. Неужели они что-то успевают там прочитать?

Я придвинулся на полшажочка поближе к аппаратуре контроля ворот, и в этот момент окружающее пространство как будто вздохнуло, по лицу стегнул неожиданный здесь порыв ветра, в зале моргнул свет, а у меня в голове вспыхнула звезда. Ощутив солнечным сплетением неожиданное тепло, я скосил глаза вниз и совершенно без всякого удивления обнаружил, что когда-то белая майка основательно залита кровью. Как-то очень привычно, буднично, я сделал ещё шаг вперёд и дёрнул Либанова за рукав, но тот, не поворачиваясь, руку у меня выдернул. Это стало последней каплей, я потерял равновесие и медленно, неуклюже сложился на пол прямо под ноги всей нашей научной братии.

-*-*-

Та-ак, ну что — картинка знакомая до дежавю. Я, ясное дело, в нашей палате. За дверью, традиционно, Рыжая с кем-то собачится… Либанов, точно. И ещё кто-то. Ну да, как я сразу не догадался — Артемьев! И медики наши там где-то наверняка на подпевке. И, как обычно, я тут хоть помирай, но они ни черта не услышат. Хорошо, что помирать я не собираюсь. Интересно — чем это меня так приложило? Надо было всё-таки понастойчивее высоколобых пинать, прям как зашёл — так и ногами! Уж аспиранты-то всяко могли меня просветить, вместо того, чтоб сразу кидаться жрать принесённый руководством корм. Живот тут же напомнил, что мне-то самому так бутерброда и не досталось! Надо было прямо там съесть, наверху, сразу после разговора с каперангом. Или перед этим чёртовым экспериментом. А лучше — вместо!

Чёрт, каперанг же! Моряки! Я же обещал им рейс организовать, но никому сказать не вышло! Сколько я тут валяюсь уже — они, небось, опять Ивлеву уже наябедничать успели, собаки злые!

Я застонал бессильно, приподнялся на локтях, посмотрел на стол рядом с кроватью, но в этот раз никакой сигнальной посуды там не оставили. Предусмотрительные, черти.

Пришлось орать голосом. К счастью, самочувствие оказалось неожиданно сносным, так что, рявкнул я как надо — в дверь моментально засунулось сразу две головы. Говорю ж — дежавю.

— Время! — рыкнул я повелительно. — Сколько?

— Восемь, — испуганно пискнула Рыжая. — Без пяти!

Я озадаченно завис: а сколько было, когда мы с моряками договаривались?

— Телефон мне принеси, пожалуйста, — попросил я Лину.

Она кивнула и юркнула прочь, вместе с ней попытался утянуться в предбанник и Либанов, но я рыкнул снова:

— Куда?! Зайди! — и когда тот вплыл в палату с почему-то здорово виноватым видом, продолжил: — Не успел тебе сказать, моряки очень просили сегодня сделать ещё рейс. И времени, наверное, совсем уже нет!

— Почему нет? — автоматом переспросил повеселевший завлаб.

— Я не помню, во сколько они мне звонили. Предварительно договорились на “через три часа”, время звонка посмотрим в телефоне, когда его Лина принесёт. Куда его дели-то, кстати?

— Лёхе отдали. Там у тебя светопреставление сейчас… только у него нервов хватает такое выдержать.

— Хм. Светопреставление? А что случилось? Колись давай, — надавил я, заметив, что Либанов сделал движение к дверям.

— Сейчас, пять сек, только скажу, чтоб рейс организовали, ладно? — и Андрей всё-таки улизнул из палаты.

— Скажи там, пусть им позвонят и подтвердятся! — крикнул я в уже пустой дверной проём.

Свалили. Все свалили. Один я тут, чёрт их всех дери… а нет, не один! В палату вплыла Алина.

— А кто это у нас тут лежит такой беленький-красивенький? — запела она с порога. Вот придумают же — как с ребёнком, чесслово!

— Чё это я беленький? Нормальный, — сердито буркнул я.

— Беленький-беленький. Не спорь, мне виднее. Это неудивительно — сколько крови потерял опять! Тебе надо затычки приспособить какие-нибудь. И носить с собой, всё время. О! Я придумала: есть же беруши силиконовые, в бассейне плавать! Тебе как раз подойдут.

Медичка довольно бесцеремонно присела на край кровати и положила прохладную руку мне на лоб.

— Хм, — озадаченно выдала она, — да ты почти здоров! Вроде…

— Я ж говорю — нормальный я.

— Нормальный — нет. Кровопотеря никуда не делась, и ещё что-то не так. Только не пойму, что именно. Говоря “здоров”, я имела в виду, что на этот раз твои проблемы — внешние.

Немного подумав, я кивнул:

— Скорее всего. Веришь — вообще ничего не делал, совсем! Только вошёл! Это эти там взорвали что-то, “учоные”, подвесить бы их к потолку за… ногу.

— Экий ты грозный, — улыбнулась Алина. — Ладно, выздоравливай. Побегу. Да, вставать тебе пока нельзя, напрягаться-нервничать тоже, — не дав мне вставить и слова, врачица решительно рубанула воздух рукой: — Это не обсуждается, я серьёзно! Заскочу часа через два, посмотрю ещё раз.

— Да подожди ты! — взмолился я. — Мне что — так и лежать тут поленом с глазами?! У нас инцидент, вообще-то! Аврал!

— Ничего не знаю, — иногда эта девка может быть чертовски убедительна! Как и большинство врачей, впрочем. — Сами справятся, не маленькие. Если без тебя решить невозможно — пусть приходят сюда и тут совещаются. Только недолго. Ты голову не забивай, я сейчас девочек проинструктирую ещё…

И свалила. Ну круто ваще…

Зато пришла Рыжая с моим телефоном. И знаете что?

Вот совершенно я такой заменой не расстроен!

-*-*-

Не знаю, чего там Либанов меня стращал светопреставлением каким-то — никаких нет проблем, телефон как телефон, лежит себе тихонько, есть не просит. Никто не звонит, никому я не нужен. Есть шанс, конечно, что Лёха просто со всеми договорился, и теперь нерешённых вопросов не осталось. И замечательно.

Рыжая меня просветила: я нарвался на аварийное схлопывание ворот. Ясности с второй их частью не прибавилось, поскольку связь не продержалась и секунды, а половина оборудования погорела, так что, в ближайшее время эксперимент повторён быть не может. Ясно одно: портал по этим координатам открывается куда угодно, только не в одно из наших “прикормленных мест”. И вот скажите, пожалуйста, как этот клятый Плахотнюк умудрился эти настройки найти?

Ещё Либанов с утра поднял на ноги своих знакомых из Института физики Земли, и они его заверили, что никаких сейсмических волн в московском регионе этой ночью не зафиксировано. Впрочем, это и неважно — я и сам ощутил толчок и порыв ветра, откуда бы этому всему взяться в подвале?

Других новостей не было, оставалось только ждать результатов рейса из Владика, который на этот раз повёл Либанов лично, оставив Алексея главным на нашей базе. В подвале с сбойными воротами колдовал профессор. Когда Лина мне про это сказала, я ощутил смутную тревогу: как бы этот орёл там не накрутил чего, с него станется! Заметив моё беспокойство, она похлопала меня по руке:

— Там Артемьев с ним, присмотрит.

— Он вернулся уже что ли, усиление сняли?

— А было усиление? Вроде ж ничего такого, никто не нападал? Или я что-то пропустила?

А, ну да, точно, она же ночь проспала. Я даже позавидовал чуть-чуть.

Скрипнула дверь, в щелку кто-то заглянул осторожно, а потом в палату ввалилась делегация. Так, если разобраться, гордиться можно — элита научная, как-никак, сплошные доктора с профессорами! Первым гордо шествовал Лёха — ну, это и понятно, он всяко герой сегодня. А вот Либанов ховается за спинами, выглядит виновато… не дело это.

— Андрей, ты чего там спрятался?

— Ну… понимаешь… надо было подумать мне. Ты же спрашивал…

— Ой, не парься, — махнул рукой я. — Кто ж знал?

— Никто, — согласно кивнул профессор. — Ничто на столь аварийный характер не указывало. Ведь ушла машина куда-то! На это по-любому нужно больше времени, чем у нас получилось. Причём, чем дальше, тем меньше время работы портала.

— Оп-па, — Либанов с Лёхой повернулись к профессору одновременно, а в голосе завлаба послышались знакомые металлические нотки. — А что значит “чем дальше, тем меньше”? Профессор, не надо меня пугать!

— Да ну ничего ж такого, — заюлил Одинцев, инстинктивно отступая назад к дверям. — Ну скучно же сидеть было, а техника не рабочая. Не оставлять же так! Что-то починили, куда-то подобрали замены — надо ж было попробовать разок…

— Разок?!

— Ну не разок… три. Но никаких потерь нет, оборудование работает, все данные собраны, парни обсчитывают!

И тут Рыжая встала с моей кровати, упёрла руки в боки и гаркнула:

— А ну прекратить! Потом собачиться будете! И не здесь! — и когда все замолчали, обратилась к профессору:

— Иван Дмитриевич, вы что-то конкретное можете сказать? Есть новые данные?

Тот только мотнул головой виновато.

— Ну и всё. Все разборки — потом. Давайте по делу!

Учёные переглянулись, подтянули стулья, расселись полукругом.

— Самое первое и важное, на мой взгляд: прокол можно открывать и без ворот, — Либанов.

Я пожал плечами:

— Удивил, — и потыкал в грудь пальцем.

— Не, это не совсем так работает. Не о том речь, если точнее, — задумчиво ответил Андрей. — Вот помнишь — есть точки, в которые ты не можешь переместиться, хоть плачь? Несколько раз работали над этим, в спортзале Института ещё? Вот влево-вправо на полметра — пожалуйста, а точно туда — никак?

— Не, не помню такого, — пожал плечами я.

— Ну, тогда на слово поверь, — усмехнулся Либанов. — Я помню, и у меня все протоколы сохранились, я их перечитал даже уже. Соответственно, если есть точки, куда перейти труднее, то, по логике, должны быть и такие, куда попасть легче, верно?

— Не факт, — подал голос профессор.

— Конечно, не факт. Проверять надо. Но ведь возможно?

Ему никто не ответил, установилось молчание. Нарушил его Алексей.

— Ты это к чему?

Либанов с силой выдохнул, потёр ладонью лоб, откидывая непослушные волосы. Досталось ему сегодня…

— Перед тем, как…я тебе ещё один факт скажу. Никто внимания не обращал, а я случайно заметил сегодня. Типа взаимодействий для открытия портала мы толком так и не знаем, верно? Измерить нечего. Но вот потребляемую мощность обрудования зафиксировать вполне можно! И типичная нагрузка на сеть для пробоя из нашего ангара в Москву на Щёлковскую выше, чем в питерские ворота. А из Москвы во Владик меньше почти в три раза! А? Каково! Я это к тому, что у нас удалённая часть ворот работает как маяк, за который мы зацепляемся. А что, если есть какие-то точки пространства, где маяк не нужен? Ну, само открывается, достаточно ткнуть с нашей стороны!

— И Плахотнюк, чудила, именно в такую и угодил, — полувопросительным тоном сказал Алексей.

— Именно!

— Слушай, Андрей, а нельзя открыть ворота и, не знаю, посмотреть туда как-то? — осенило меня.

Все трое разом замотали головами отрицательно.

— Нет. Ты ж знаешь, что ни провод, ни радио через портал не идут, — Лёха на амбразуре в этот раз. — Это надо опять робота отправлять, автономного, а вернуть его не успеть, уж очень недолго коннект держится.

— Да какой “недолго”! — вмешался профессор. — В последний раз портал схлопнулся через 0.2 секунды всего! Этот робот туда въехать не успеет даже!

— Ну, блин, Плахотнюк же успел как-то, с машиной вместе…

— Так это и было самое длительное открытие по тем координатам, — пояснил Либанов. — Мы тогда время работы ворот не фиксировали, точно не известно, можем судить только по камерам видеофиксации, а там качество записи позволяет оценить только грубо, но разницу видно даже на глаз: тогда они чуть ли не секунду продержались. А теперь, как Иван Дмитриевич говорит, всего ноль две… даже машина бы не влезла.

— Это, кстати, интересный вопрос, — задумчиво проговорил Лёха. — А что, если схлопнуть ворота в момент, когда на той стороне будет только капот?

— Не вздумай! — в один голос вскрикнули мы с Либановым.

Опять все замолчали. Вот чего в моём положении хорошо — я имею право на любые идеи! Даже дурацкие. И пусть объясняют…

— А вот скажите, камеру какую-то, скоростную… камеру нельзя нацелить?

— Камера была, в подвале. Скоростная, всё как надо. Но фиксирует она абсолютное “ничего”. Чернота.

— Дурдом какой-то. Другой подвал? — предположила Рыжая. — Закрытый, тёмный?

— Перепад давления откуда тогда? — скептически возразил профессор. — А перепад там — будь здоров!

И тут наконец-то проснулся мой телефон.

— Ну что ты там, сидишь? — поинтересовался генерал. — Если стоишь — сядь. Нашли ваше корыто. На орбите.

Я судорожно сглотнул и переключил телефон на громкую связь — такое должны слышать все.

— На какой орбите?!

— Эл-лип-ти-чес-кой, — по слогам прочитал Ивлев. — Даня выкопал в сводках, за тобой ему поляна, учти. Я тебе сейчас всё скину, это астрономы из Штернберга, там все данные есть, читайте сами.

— А контакт?! — нагнулся к нам Либанов. — С кем там связаться-то, подробности же нужны!

— Подробности, — из динамика отчётливо дохнуло холодом. — Вам там виднее должно быть, куда вы своё имущество и персонал засылаете! Экспериментаторы хреновы! Это я у вас подробности спрашивать должен!

— Думаю, так просто быстрее будет, — примирительным тоном проговорил я.

— Есть там все контакты, проверяй почту, уже всё прийти должно, — отходя, буркнул Ивлев. — А вот времени у вас нет! Ты ж не думаешь, что это только наши такие глазастые? Весь мир туда пялится сейчас! Делайте что хотите, но хрень эту вашу оттуда нужно убрать в режиме “вчера”!

Никто из нас даже не заметил, как генерал отключился.