Телепорт.ru

Глава 25

Я даже не успел толком вывалиться из “окна” в коридоре нашего этажа в Биоцентре, как со всех сторон заорали сирены. Мне поначалу показалось, что их чуть ли не десяток, но через несколько секунд я сообразил, что одна — громкая — звучит откуда-то из конца коридора, а вторая — потише — с лестницы.

Мда. “Так вот вы какие стеклышки у себя завели!”. Как бы мне не прилетело сейчас от охраны… хоть обратно в Америку беги!

Но я решительно подавил пораженческий настрой, пусть и не без некоторой внутренней дрожи в процессе. В конце концов, свалить всегда успею. А, может, вообще Артемьев личным визитом почтит — на новости раскручу. И отмечусь заодно, чтоб не искали, пока Хефе волну до небес не поднял: он же вроде как ответственный за меня сейчас…

Так и вышло — Артемьев выскочил с лестницы третьим по счёту, моментально поймал меня… слава богам, не в прицел — всего лишь взглядом. И заметно расслабился. На действия группы это, однако, никакого влияния не оказало: бойцы в экипе и с оружием, выскакивая с лестничной площадки, поочередно разбегались в разные стороны, пока не распределились равномерно по всей длине коридора. И в центре — я, такой весь красивый, на арене. Без ансамбля.

Артемьев дождался окончания балета, не спеша подошёл ко мне, буркнул:

— Руки опусти.

Я, несколько ёрничая, уточнил:

— Точно? Нервных нету? А то вон автоматами в меня тычут, будто я враг народа какой…

— Точно, — выплюнул подпол, посмотрел на меня внимательно и осведомился: — Ты один?

Я пожал плечами:

— Как будто у вас тут камер мало… Не успели посмотреть? Один я, один.

Справа от нас кто-то начал открывать дверь моего кабинета, медленно и осторожно. Мне стало интересно, что это за оккупант там у меня завёлся, но посмотреть не получилось: от меня выглядывающий был скрыт дверью, зато ближайшему автоматчику ничего не мешало, и он в открывшуюся щель тут же радостно прицелился. С опозданием в секунду и Артемьев рявкнул во всю глотку:

— Выход из кабинетов запрещен! Проводится операция! — а потом для верности подшагнул в ту сторону и добавил совсем уж зверским тоном:

— Дверь закрой, любопытный!

Любопытный с судьбой заигрывать не стал и моментом утянулся обратно, неслышно прикрыв дверь.

Подпол огляделся, сделал своим какой-то неразличимый знак и полупредложил, полуприказал мне:

— Пошли.

— В застенки? — не без некоторого нерва схохмил я.

Артемьев в ответ вздохнул и картинно закатил глаза. Народ у него вышколенный — к этому моменту в коридоре мы остались одни. Или это просто последняя команда имела тип “отбой”, и такие по всем понятиям должны выполняться вдвое быстрее? Философствую.

— Хоть ты мозг не делай, а? — почти жалобно попросил фсбшник, и я как-то сразу непроизвольно напрягся.

-*-*-

В принципе, я заранее знал, кто меня ждёт в моём собственном кабинете. Не ошибся — стоило открыть дверь, как Либанов суетливо вскочил и рванул навстречу. О, и Рыжая здесь — совсем зашибись.

Я отодвинул завлаба в сторону, пока мы с Линой обнимались — похоже, про свою обиду она успела забыть. Ну или не успела, просто пока мне дарована передышка. Чёрт с ним, не хочу про это думать.

Жаль, не засёк, но уверен, что никак не меньше 15 минут из нормального течения времени потерялись. Вон, и Либанов успел отползти обратно в дальний конец кабинета и угнездиться там на стуле. Как бедный родственник. И даже смотрит мимо, в окно, а во взгляде — уверен — концентрированная вековая скорбь всех угнетённых и пренебрегаемых этого мира. Кто бы они там ни были.

Я угнездился в кресле, Рыжая на коленях, всё в порядке, жизнь удалась.

— Андрей, что ты там сидишь, как бедный родственник? Подгребай к нам! Тут веселее! Видишь: только-только домой вернулся, а тут уже всё готово — с почётным караулом встречают! — и когда Андрей послушно поднялся и нацелился на соседнее кресло, подначил его ещё: — Скажи, чего это вы тут такое убойное без меня изобрели, что вдоль коридора мёртвые… ой, не — живые! с автоматами! стоят… И сирены орут, будто немец снова Москву бомбить прилетел…

Либанов, усаживаясь, отчётливо вздохнул и скривился, как от зубной боли. И Рыжая вздохнула ровно так же, после чего они наперебой начали выкладывать мне новости.

Новости были невесёлые. Наука без меня встряла намертво. Тут я чуть-чуть погордился, но недолго, поскольку причина была не во мне, умном и красивом, а в буквальном зверстве охраны. Всё-таки, наша выходка с американским корабликом аукнулась нам нехорошим. С глобальной точки зрения, были и плюсы — американцы отозвали все свои АУГ в собственные порты и чем-то там занимались в обстановке лютой секретности. Полагаю, искали “секретные русские маячки”. Но вот нам прилетело неожиданно сильно, причём, исключительно от своих: до сих пор все эксперименты были заблокированы. О том, чтобы выйти за пределы территории, нельзя было и мечтать — я оказался единственным, кто за прошедшую неделю сумел хоть куда-тьо вырваться.

— А что тут с охраной творится — ты просто не представляешь! — горячо напирала Рыжая.

Я даже залюбовался. Красивая, когда злится! И — да, это прям симптом, конечно: уж если Лина так реагирует, то дело и впрямь плохо.

Я, правда, и не пытался особо вникать в поток жалоб, больше любуясь своей девушкой, но эти двое работали на совесть. Как только Лина чуть-чуть подвыдохлась, эстафету тут же перехватил Андрей:

— Ну вот ты же сам столкнулся уже, да? — и замолк, испытующе глядя на меня и ожидая реакции.

Тут уж отсидеться не получилось, пришлось переспрашивать:

— Сам столкнулся? С чем именно?

— Ну — ЛёхМихалычевы штуки новые! Датчики площадные! — мне яснее не стало, и он был вынужден продолжить: — Ты чего, думаешь, охрана так быстро подорвалась? Мы уже всё выяснили!

— Теперь на территории нигде нельзя “окно” открывать, — это Рыжая его перебила, — ни на выход, ни на вход!

— И оборудование наше не запустишь, при попытке подать сигнал на сердечник датчики тоже сразу срабатывают — я у себя в номере пробовал… Даже на самый первый прототип с батарейкой реагируют, представляешь! — это опять Либанов.

Я немного припух. Это что, получается, мне и сквознячок теперь себе в квартиру не устроить? Здорово живём!

— А подпол что? — машинально спросил я и тут же сам себя обругал мысленно: завлаб явственно посмурнел лицом. Но что ещё интереснее — Лина скорчила что-то очень похожее на своём… своей невероятно красивой мордашке! Да, я соскучился.

— Подпол цветёт и пахнет, — со вздохом сообщил Либанов.

— И врачица эта с ним — каждый день приезжает, — с каким-то странным ожесточением добавила Рыжая.

Я взглянул вопросительно на Андрея, но тот отрицательно помотал головой:

— Да не в этом дело!

Рыжая начала поворачиваться к нему, я сжал её в объятиях чуть сильнее, но Либанов торопливо продолжил:

— Точнее, не только в этом. Он теперь столько власти тут захапал, что точно главнее кого угодно в Центре. И тебя, и меня, и чёрта лысого. А что ещё хуже — позавчера его начальники приезжали. Для них мы вообще бобики — так, на уровне квалифицированного дворника, не больше. Редкие плохо дрессированные собачки.

Он снова вздохнул и замолк. Я тоже молчал, переваривая.

Положение спасла Рыжая, спросив про мои успехи в Венесуэле. Я встрепенулся: вот же, новость, моё новое “окно” — супер-окно! Н, будто что-то почуяв, Либанов довольно резко и сильно хлопнул себе по губам всей ладонью и торопливо поднялся, изо всех сил отрицательно мотая головой. Рыжая спрыгнула тоже и они потащили меня вниз. В “термос”.

-*-*-

На следующее утро меня тормознули на посту, по-хозяйски расположившемся сразу за дверями в Биоцентр. Проход был перегорожен очень надёжно — надо же, а ведь я здесь выходил вчера, и совершенно ничего такого не помню. Не обратил внимания? Или за ночь расстарались?

Как бы то ни было, просочиться внутрь здания дозволялось исключительно через две рамки металлодетекторов, а всё остальное пространство было наглухо заблокировано двумя сплошными рядами незнакомых с виду мобильных барьеров по грудь высотой, на расстоянии метра друг от друга. И между рядами барьеров была не пустота, нет, там… я даже затрудняюсь сказать, чего это они туда напихали! Что-то белое, пухлое, очевидно колючее, словно кто-то накидал полметра очень злого и голодного снега.

— Мэзэпэ, — шепнул мне на ухо неслышно подкравшийся сзади подпол. Я аж вздрогнул от неожиданности.

— Чего?!

— Малозаметное препятствие. Можно сделать только один шаг. И то — если ты очень сильный и скоординированный. Если нет — упадёшь сразу.

Я поёжился. Ещё один страх в копилку! Ведь точно — можно меня так заблокировать, наверняка. Ещё клей какой-нибудь… воображение немедленно разыгралось так, что мурашки побежали по коже. Гад скользкий этот Артемьев! Вот зуб даю, не просто так он меня на этот счёт просветил, а с какой-то своей гэбэшной целью! Так, глядишь, и я начну вздыхать, как его вспомню, не только Лина с Либановым!

Я обернулся и посмотрел подполу в глаза. И то, что я увидел, мне решительно не понравилось — он явно был чем-то доволен! Скорее всего — собой. Вот скажите, куда делся тот служака, который взял тогда под охрану нас, кутят бестолковых? Или всё дело в том, что мы тоже выросли? И теперь спрос по другой мере?

Я помотал головой, стряхивая ненужное, и спросил:

— Ты что-то хотел?

Он хотел. Оказалось, что меня ждут на очередном “селекторе” по ВКС. В ответ на мой вопрос про темы, цели и контингент, ответил коротко — “безопасность”. И понимай, как хочешь. И ведь не просто так довели — заставили расписаться в каком-то пухлом журнале! Я глянул на часы в телефоне — до совещания оставалось меньше получаса. Даже Либанова искать не буду…

В кабинете было душно. Я подошёл к окну, схватился за ручку, но взгляд зацепился за гроздь датчиков на створке. Ну фу-ты ну-ты, безопасность же. Или опасность. Сейчас вот так откроешь окно, опять сирена заорёт, эти дуболомы прибегут… Не хочу. Вот что с этим делать, а? Проситься в тайгу? Чтоб построили там для нас спец-шабашку, чтоб никого вокруг, и эти… не так параноили? Впрочем, уже время.

Селектор оказался ровно столь же нудным, как и все остальные. Какие-то люди зачем-то отчитывались о “проведённых мероприятиях” — час. После обсуждали “потенциальные угрозы” — ещё столько же, если не больше, потом “разбирали инциденты”. И во время разбора очередного высосанного из пальца происшествия я вдруг увидел среди заблюренных лиц анфас, который шибанул мне по мозгам хуже неразведённого спирта. И ещё до того, как я сам реально понял, кого вижу, в голове громом с молниями бахнуло: Лысый!

Я, даже не задумываясь над тем, что видят на экране остальные, воспарил над своим стулом, схватился обеими руками за монитор, рывком поднял его над столом вместе со всеми проводами и наклонился вплотную, словно приготовившись боднуть это знакомое-незнакомое лицо. Лучше видно не стало, да и я с собой совладал. Сцепив зубы, выдохнул, аккуратно распрямил руки, поставил монитор обратно и сел. Никаких сомнений, это он.

В голове сразу замельтешило сумбурное. Мне же обещали! Ведь это натуральное похищение было! Неужели его просто перевели в регион подальше на пару лет — и всё на этом? А теперь — здрассте-пожалуйста, опять в центральный аппарат! И уровень-то, уровень — с генералами на селекторе сидит! Тот же Артемьев никогда такого не удостаивался, а ведь подпол по возрасту явно старше! Или это кто-то меня на реакции качает? Типа, в какой момент этот сопляк сломается и начнёт звать мамочку?

И вот эта мысль почему-то так резко шибанула по мозгам, что я без малейших сомнений протянул руку и выключил комп. Варварски, кнопкой, да простят меня Дима и безымянные фсбшные технари из нашей бывшей “перспективной” лаборатории.

А после, пока никто ещё не успел ничего понять, “прыгнул”. И пусть их сирена там хоть оборётся!

-*-*-

Ускакал я за четыре тысячи км. В один неприметный маленький городок в Сибири, где когда-то, ещё в самом начале своей эпопеи, присматривал себе место для лёжки. Тогда не срослось — я осел в Нью-Йорке, зато пригодилось сейчас. Тут меня точно никто не ждёт, да и детекторов прокола можно особенно не опасаться. Смешно будет, если тут Телепорт есть, хотя… куда им. Тут автовокзал два часа в день работает как максимум, а больше из транспорта и нет ничего…

Вывалился я в довольно запущенном мини-парке, который присмотрел в качестве удобной терминальной точки ещё тогда. К счастью, тут ничего не поменялось — вокруг не было ни души. Не удивительно, впрочем: ну что здесь делать жителям маленького городка, да ещё и довольно противной осенью? Это в Москве люди к природе тянутся, хоть раз в месяц на дерево живое поглядеть, а тут народ на этой природе, считай, живёт… уповая только на то, чтоб эта природа их однажды на ужин не скушала.

Кстати, про ужин… ресторанов тут, сколько помню, не водится. Так что, путь мой по-любому куда-то в сторону концентрации местной активности — на площадь. Там же и автовокзал, кстати. Даже если закрыт уже, всё равно хоть что-то, да ухвачу. Не вспоминать же студенческие времена — “бутылка кефира, полбатона”! А то завтрак я пропустил, обед пришлось променять на пассивное общение с фсбшными чинами, а тут уже к вечеру дело, скоро вообще всякая жизнь замрёт.

Но с обедо-ужином не срослось: ещё на подходе к тактической цели я срисовал цель истинную. Стратегическую. Невзрачный мужичонка сложением с пятнадцатилетнего школьника медленно двигался мне навстречу, жалостно заглядывая в глаза нечастым прохожим. Одет довольно прилично, бедненько, но чистенько — значит, не бомж. Того и гляди — и хата имеется! Как раз то, что надо. И руки вон как трясутся — он сейчас на всё согласен, сто процентов.

Я вперил в ханыгу пристальный взгляд и смотрел, пока тот не вздрогнул и не повернулся в мою сторону. Несколько секунд он колебался, пытаясь угадать, что я такого в нём нашёл примечательного, потом уверился, что я не праздно любопытствую, и двинулся ко мне. Поначалу робко и медленно, но последние метры буквально пробежал тряским мелким прыгом, словно собачонка. Мне почему-то стало противно, тем более, что я заметил — мужик-то прилично старше, чем показалось поначалу. Можно сказать — дедок даже, не мужик.

— Здравствуйте, — заискивающе произнёс мужик и зачем-то снял с головы кепку.

— И тебе не хворать, — отозвался я не без некоторого неожиданного панибратства, за что сам же себя немедленно укорил. — Есть дело, отец. На пузырь белой.

Тот только сглотнул нервно и закивал, как китайский болванчик.

— Живёшь далеко?

— Тут рядом, — с готовностью ответил алкаш и махнул рукой в сторону высовывающейся из-за деревьев пятиэтажки.

— Дома есть кто ещё?

— Нет, — мотнул он головой, — померла Галка в том году. Дети в Томске пристроились, на Новый Год только приедут… Тебе перекантоваться надо? Надолго?

— Не совсем перекантоваться… точнее, не только. Короче, действуем так. Тебя как зовут?

Мой нечаянный гид, которого банально звали Иваном, оказался значительно более ценным фруктом, чем можно было подумать изначально. В родном городишке он прекрасно знал все ходы и выходы, так что, никаких проблем с добычей потребного у нас не возникло. Первым делом, оправдываясь тем, что “они через 15 минут закроются!”, он привёл меня на чёрный ход какого-то учреждения и там нам за смешные 900 рублей выдали два пакета разнообразной еды — это была, судя по всему, столовая какого-то учреждения. Буквально в соседней трёхэтажке прямо из окна после первого же осторожного стука по стеклу ему продали литровую бутылку самогона.

— Так больше получается, — извиняющимся тоном оправдался Иван, заталкивая добычу куда-то под куртку. — А по цене — то самое, рупь в рупь!

После мы зашли в пятиэтажку — “по пути”, бросить продукты в неожиданно чистой квартире на первом этаже. Надо же — даже мебель не пропил. Или она тут просто никому не нужна?

В “салон” сотовой связи Иван пошёл сначала один, виновато шепнув “договориться надо”. Ну, как салон — ларёк. За прилавком там сидел совсем салага, не удивлюсь, если ещё школьник. Глядя на них через стекло, я усмехнулся комизму ситуации: одноклассники перетирают за игры, не иначе!

После кратких переговоров Ивана, продавец не задал мне вообще ни одного вопроса, молча обменяв сим-карту на двести рублей. Без всяких там паспортов, регистраций, оформления договора и прочих государственно-важных дел. Поудивлявшись тому, как тут всё просто, я спросил, не найдётся ли б/ушного смартфона поприличней, и тут же получил желаемое. Больше того, без всяких просьб с моей стороны пацан споро воткнул симку в мой новый телефон и продемонстрировал его работоспособность. И когда я уже собирался поблагодарить его и уйти, впервые подал голос, оказавшийся совсем детским:

— Только вот трафика там у вас гигабайт всего. Если хотите, можем прямо сейчас пополнить.

Понятно, почему он молчит — так всё ж хоть сколько-то солиднее.

Конечно, я согласился, и ещё через пять минут, совершенно довольный уровнем местного сервиса, вывалился вслед за своим гидом на улицу.

Дома у Ивана было тепло и тихо. Сначала мы вместе сели ужинать, причём, хозяин, глядя на меня умоляющими глазами, нерешительно взялся за крышку пластиковой бутылки с мутноватым содержимым, на что я ему разрешил чувствовать себя как дома и делать всё, что угодно. В любом порядке операций. Тот, с явной благодарностью, в мгновение ока разлил самогон по двум рюмкам, вмах выпил свою и с удивлением уставился на меня. Впрочем, заявление, что пить я сегодня не планирую, было воспринято совершенно спокойно, уговаривать меня никто не собирался.

Хлопнув всего-то лишь одну рюмку, Иван заметно успокоился. Даже не став есть, метнулся в комнату, минут пять шуршал там чем-то, потом позвал меня и продемонстрировал свежезастеленную кровать. Не диван даже.

— Детская была, сына — опять извиняющимся тоном сообщил он мне. — Подойдёт?

— Подойдёт, не беспокойся. Я, может, вообще спать не буду.

У меня другие дела. Я обязательно должен узнать, что это за Нуэва-Гранада такая.