Телепорт.ru

Глава 24

Внутри круглого здания будущей станции атмосфера была откровенно нервной. Работяги, наряженные в самую лучшую, новую, отглаженную спецовку весёленькой ярко-жёлтой расцветки, дружно потели и довольно зло переругивались со своим руководством. Немногочисленные инженеры в костюмах выделялись безнадежным выражением лиц. Будущий персонал — напротив, пыхал энтузиазмом, и то один, то другой представитель норовил протолкаться в первую шеренгу — под начальственный взор. Впрочем, совершенно безуспешно — фсбшники своё дело знали на пять. Вот они-то и были островками стабильности, поскольку выглядели ровно так же, как и всегда.

Хефе, даром, что стоял к входу в зал ожидания спиной, моё появление учуял сразу же. Подскочил, по дороге просветив с ног до головы, словно рентгеном, улыбнулся натянуто, но с ноткой поощрения.

— О, ты вовремя, как раз вашу секцию инструктируем! — и поволок меня под локоток к группе людей в костюмах. С безнадёжным выражением лиц, ага. Кстати, я неправильно их отнёс их всех к инженерам-строителям — поспешил, таковых там оказалось лишь несколько человек. Остальные — технический персонал станции. Интересно, по какому тогда признаку сегрегация? Почему строители не с работягами? Было бы логично их туда — и каски белые на голову ещё. Неканонично выходит…

Впрочем, тут Хефе начал с нажимом что-то нашей группе втирать, ещё и ежесекундно дёргая меня за рукав — для пущего контроля за усвоением, так что, поневоле пришлось на него отвлечься.

Слава богам, накачка долгой не была, и нас довольно быстро оставили в покое. Повезло — работяги в своём углу, похоже, начали бунтовать, и основные силы секретчиков стянулись туда. Градус противостояния моментально снизился, от попугайских спецовочных войск до нас доносились только редкие эмоциональные выкрики “с утра стоим…”, “пожрать не дали…”, “туалет…”.

Тут я напрягся. С утра? Серьёзно? Покосившись на соседа, отказался от идеи попытаться что-то у них узнать — вряд ли они со мной откровенничать будут, я всё ж для них “москвич”. Начальство. Поискал глазами Хефе, но тот будто сквозь землю провалился.

А стоять, меж тем, становилось всё неприятнее. Да, кондиционеры вроде работали, но, похоже, не все: в зале становилось всё жарче. А с вентиляцией и вовсе что-то случилось — то ли сэкономили и решили не включать, то ли экономия вкралась ещё на этапе проекта. А как было бы здорово, стой эта станция на берегу моря: рамы долой, свежий солёный ветерок из открытых проёмов, м-м-м… Впрочем, чего это я: да нате! Ничего для народа не жалко! Сверху на разгорячённую толпу водопадом рухнул поток прохладного воздуха из порта Ла Гуайры — я открыл тоннель в точку в 50 метрах над кораблём, про себя хихикая и прикидывая вероятность залёта в портал какого-нибудь особенно невезучего баклана. Народ задышал, заозирался удивлённо, только вот где-то в стороне немедленно взвыла сирена, да и Хефе нашёлся моментом — с ошарашенным выражением на лице он яростно продирался ко мне через толпу.

Сообразив, что дело пахнет керосином, я окно немедленно схлопнул и для пущей верности ещё и отвернулся, изображая неподдельный интерес к противоположной стене. Люблю, знаете ли, стены. И посмотреть, и поговорить. Никогда ещё ни одна стена меня не отказывалась выслушать! И не перебивала ни разу. Оскорблений тоже можно не опасаться. То ли дело тот вот “собеседник“, что уже тянет меня за рукав пиджака с ядовитым шипением…

Опять повезло. Как-то связав в одно целое свежий воздух, сирену и невнятные взвизги Хефе в мой адрес, работяги взроптали совсем уж громко, и, сверкнув напоследок гневными очами, куратор свалил к ним. А мы остались перетаптываться с ноги на ногу. Только один из строителей украдкой показал мне большой палец.

-*-*-

Через два часа бессмысленного стояния в зале, я осатанел до последнего предела. Потому и не захотел сдерживаться, когда Хефе, с ужасно деловым видом пробегавший перед нами, технично уклонился от моей попытки поймать его за руку в процессе. “Всё будет, скоро!” — видите ли.

— Ну вот как будет — тогда и зовите, — проговорил я негромко в удаляющуюся начальственную спину.

А сам тут же, словно боясь услышать ответ, нырнул в “окно” в свой номер. По-прежнему держа в фокусе удаляющуюся фигуру Хефе. Параллельно, снова зацепив краем глаза зелёные кусты, зачем-то потянулся к ним всей своей сутью… чтобы мгновением позже разложиться во весь рост на сухой пыльной грунтовке.

Так: день. Даже, наверное, полдень — тени практически нет. Жарко. На небе ни облачка. Вокруг никого и ничего, только трава, кусты и уходящая в две стороны жёлтая дорога. Довольно гладкая, кое-где торчат небольшие камни. Следов от машин нет — странно. Спохватившись, я приоткрыл окно в свой номер — тут всё в порядке, открывается. Обратно пока не пойду — слишком долго я пытался сюда попасть, чтоб вот так сразу дать заднюю!

Я попробовал поискать по окрестным кустам хоть какие-то следы от нашей стройки — почему-то хотелось верить в то, что попал я в будущее. Не знаю почему, просто хотелось, и всё. Но, конечно, не нашёл ни черта — да и немудрено, в таких-то зарослях. Плюс, ещё и следопыт из меня откровенно неважный. После попытался определить хотя бы стороны света — минут пять чесал голову в разных местах, насмотрелся на небо до ломоты в шее и солнечных зайцев в глазах, плюнул и пошёл туда, куда вывалился из “окна”. В конце концов, мне всё равно.

Идти быстро наскучило. Первой мыслью было рациональное “дурак, воды мог бы и взять!”. Сразу после — не менее логичное соображение, что такие вояжи лучше планировать на утро. Или вечер. Но никак не жаркий солнечный полдень! Перед глазами отчётливо замаячила теперь кажущаяся такой родной и комфортной комната на базе… Одно меня останавливало: не факт, что получится сюда так же легко попасть снова. С другой стороны…

Я решительно остановился. Исследователь я или где? Открыл окно в номер и не стал противиться его притяжению. Стоило мне оказаться внутри, как сразу проснулся телефон: Хефе. Нахрен иди, у меня дела. Твоя очередь ждать.

Набрав воды из фильтра в пустую бутылку из-под колы и скинув пиджак на стул, я прямо из кухни рванул пространство — туда же хочу, на свою жёлтую грунтовку! И в этот раз прыгнул уже без вопросов, даже головой вертеть не пришлось. Да, это точно оно — вот и мои следы, последний — смазанный, обрывающийся, будто человека схватила и унесла неведомая науке гигантская птица! Я невольно поёжился и оглядел небо, опять наловив солнечных зайчиков, но, к счастью, никаких мега-птиц не обнаружилось.

Последний тест: открыть тоннель наверх, “сам себе кондиционер”. Порядок, работает! Окно домой, в номер? Есть такая буква!

Ну и погнали тогда.

Приставив ладонь ко лбу козырьком, я вгляделся в затянутую колеблющимся маревом дорогу вдали, прищурился, запоминая ориентиры, и прыгнул туда, на максимум. И, даже понимая, что всё прошло штатно, обругал сам себя: ну вот к чему это ухарство? Что изменится от того, что мне придётся прыгнуть на два-три-пять раз больше? Зато буду уверен, что никаких неожиданностей не встречу!

Да, кстати: потянул телефон из кармана — bad luck, нет сети. Что ж — предсказуемо. Ну и ладно. Подождут. А я пока — только вперёд! Прыг-прыг-прыг…

Так-то оно, конечно, быстрее — я даже не успел толком заскучать, как из-за очередного изгиба дороги выскочила деревенька. Да какой… это город, по местным-то меркам! Вот жалко, что я совсем теряю ощущение расстояния, когда прыгаю — мне ведь всё равно. Если бы пешком шёл, можно было бы расстояние прикинуть довольно точно, просто по времени, а сейчас могу только предполагать, что городишко этот стоит на том же самом месте, что и “наш” Куа. Ну да ладно, спрошу сейчас у кого-нибудь.

“Прыгать”, конечно, перестал — мало ли, увидит кто из местных. Кто знает, как селяне отреагируют? Сожгут ещё, в лучших католических традициях.

Местных, правда, в пределах видимости не обнаруживалось. Невысокие хибары потекли сначала с одной стороны от дороги, потом — и с обеих, но признаков жизни я не видел ни малейших. Хотя — заборы есть кое-где, невысокие, калитки, ворота, всё заперто. Уехали они все, что ли? И собак нет. Или тут не принято?

И как раз в момент моего ленивого размышления про домашних животных, впереди справа кто-то сдавленно взмемекнул — коза? М-м-м, нет, осёл. Ну, или мул, ишак, хрен его разберёт — городские мы, блин. Зверюга стояла под невысоким навесом, у кормушки, а рядом прижалась к стене дома лежанка, на которой спал человек. Спал? Нет, приподнялся сначала на локте, после и вовсе сел. Смотрит настороженно. Видок у него — невероятно замызганный, даже для этих небогатых мест, меня аж передёрнуло! Но деваться некуда, и я пустил в ход весь свой откровенно жалкий испанский:

— Hola! Que pueblo? Cúa?

Абориген осторожно кивнул. Так, уже неплохо! Но что дальше? Не спрашивать же про год!

Правда, вопрос я выдал ненамного умнее, неудивительно, что мужик завис:

— Que pais? — и, видя, что собеседник продолжает молча смотреть на меня обалделым взглядом, описал рукой круг: — Pais?

Мужик начал говорить, но поперхнулся и, только прокашлявшись, кое-как выдавил:

— Nueva Granada…

Да уж, намного яснее не стало. Но возбуждать ненужные подозрения у местного населения не хотелось, потому я состроил максимально приветливую улыбку, помахал рукой и двинул по улице дальше. Авось, ещё кто попадётся, спрошу что поумнее.

Успел отойти уже метров на 20, но сообразил, что уж дорогу-то спросить могу без проблем, тут ничего такого. Если географически я сориентировался верно, то до столицы должно быть… хрен его знает, сколько должно быть. На машине час где-то ехали…

Обернувшись, увидел, что мужик сидит на своей лежанке в той же позе и настороженно смотрит на меня. Помахал ему и крикнул:— Hey, hombre! Caracas? — и показал рукой себе за спину.

Абориген снова молча кивнул. Он что, вообще мне ни слова не сказал? А, нет — страну назвал. Правда, лучше бы не называл. Или это я налошил, использовал какое-то неправильное слово? Может, паис это у них тут не страна, а что-то ещё? Плохо быть дурачком — вот бы Рыжую сюда! Вроде вместе дуолингву мучаем, а результаты у нас несопоставимы: она болтает вполне бойко, а я… вот так. Паис, блин, и больше никаких идей. Ну ничего, разберёмся.

Нет, я, конечно, понимаю, что нахожусь где-то в дальнем пригороде, а сам-то Куа — городок довольно приличный по местным меркам, но, чёрт побери, эта пастораль уже начинает утомлять! Ну деревня деревней же! А я ведь помню и здания многоэтажные, хоть и немного их тут, и торговые центры по дороге попадались, и люди на улицах были. Церкви, опять же — этого добра здесь должно быть навалом, на каждом шагу. Чего ж так пусто-то? Война у них прошла какая-то, что ли? Так это тогда и мне надо… осторожней быть. Но и несолоно хлебавши возвращаться не хочется! Оглядевшись по сторонам, я просто свалил с середины улицы, прижавшись к тому краю, который иногда нырял в рваную тень. Вот так, хотя бы не будем совсем уж нагло отсвечивать, пусть даже вокруг по-прежнему ни души.

Так я брёл где-то с полчаса, а потом мне надоело и я прыгнул. Вперёд по улице, почти насколько хватало взгляда. И сразу же увидел нетипичное большое здание, хотя и одноэтажное, но точно выбивающееся из ряда хижин вокруг. С виду — чисто склад, непонятно только, зачем владельцы заморочились красить его в бледно-жёлтый цвет: обычно всякие промплощадки кроют чем подешевле, сереньким.

Подойдя поближе, я увидел, что здание вряд ли активно используется — все подъезды изрядно заросли. Дорога была частью закатана в полуразвалившийся асфальт, а частью —вымощена бетонными плитами, которые противостояли времени не в пример лучше. Поколупав уже заросшую травой трещину ботинком я не смог прийти ни к какому выводу — дороги тут оставляли желать лучшего и тогда, когда я где-то здесь катался с вояками.

Впереди мне почудилось движение и я инстинктивно “прыгнул” метров на 200 ближе к зданию. Не ошибся — успел “сфоткать” взглядом заворачивающее за угол транспортное средство. Не машину, нет — странную помесь бульдога с носорогом, ой, простите, мотоцикла с квадроциклом! Одно колесо спереди и два сзади. И с кузовом ещё. Трайк называется, если склероз мне не врёт. А вот водителя не разглядел, жаль. Впрочем, второй встреченный мной в городе человек моментально вылетел из головы: во-первых, я увидел название объекта на щите, укреплённом на двух вкопанных в землю столбах. А во-вторых, на стене “склада” висело информационное табло. И очень похоже, что красные сегментные цифры показывали текущую дату и время!

Несмотря на то, что табло для меня было сейчас, возможно, важнее всего на свете, я дисциплинированно заставил себя туда не смотреть. А смотреть на то, что волею случая оказалось ближе — на щит. Надпись заглавными буквами гласила: Salón de Asambleas de los Testigos de Jehová. Ну вот и здрассте, давно не виделись. Допустим, слово “салон” я почти наверняка понимаю правильно. Ассамблеи — это ассамблеи, понятно. Собрания, наверное? Ну допустим. А что дальше? Хрен его разберёт. Но не склад, точно. Салон собраний…

Впрочем, чёрт с ними, сами виноваты — я решительно перевёл взгляд на инфопанель. Выходит, не совсем здание заброшено, кстати! Это вот температура, наверное — 34°C… кстати, по ощущениям вполне похоже. Плавлюсь. И время — 14.02, тоже примерно так и есть, наверняка. Я специально стал ждать, чтобы прошла минута и показания времени поменялись, чтоб уж точно убедиться в том, что табло действует. Секунды тянулись буквально невыносимо… но всё же не удержались, и двойка сменилась тройкой. И я с шумом, до боли в лёгких выдохнул, чтоб хоть как-то снизить давление клубка мыслей в голове.Потому как дату на табло принять было непросто: 30/09/2049.

-*-*-

Комната на базе показалась буквально холодильником — после уличных-то 34 градусов. С одной стороны — кайф до готовности бессильно стечь на пол, с другой — так и простыть недолго! От запрыгивания то ли в душ, то ли под одеяло меня удержал только немедленно разразившийся звонком телефон. Причём звонка заиграло сразу два! Внутренне подивившись — что за дела? — я со вздохом выудил аппарат из кармана. Так, тут всё в порядке, отставить панику: это не два параллельных звонка, просто мне одновременно свалилось сообщение от Хефе и прошёл вызов от генерала. Хефе, понятно, нафиг, а вот Ивлеву стоит ответить.

— Алло.

— Ты где? — генерал тоже не стал тратить слова на приветствия.

— В номере.

— Ну, тогда там и сиди, — вывернул в неожиданную сторону Ивлев. — Торжественный выход ты уже всё равно пропустил, а дальше твоё участие не предусмотрено.

И трубку положил, зараза.

Хотя… А чего зараза-то? Я ж хотел быстро ополоснуться, залезть под одеяло и устроить свою персональную зиму в пределах отдельно взятого номера? Вот и вперёд, с песней!

Но так просто уговорить себя не получилось, тем более, что сообщение от Хефе я всё же прочитал. И оно-то и близко не было таким выдержанным, как генеральская инструкция: куратор рвал и метал. Я своим демаршем явно вывел его из себя не меньше, чем он меня — своим отношением там, на станции. Этот чудак, похоже, реально поверил, что он — самая крупная шишка на нашем местном дереве! А я не согласен. Я и Ивлеву-то в рот заглядывать уже как-то не готов, чем дальше, тем больше, чего уж про каких-то мелких фсбшных чертей говорить! И вообще, у меня же дело есть — что за Нуэва Гранада такая? Я почти залез в инет, но вовремя ударил сам себя по рукам: тут же сто процентов всё отслеживается в несколько слоёв, наверняка доклад через минуту улетит по всем инстанциям — уж больно запрос получился бы приметный… Тут аккуратнее надо.

И вообще: моё “участие не предусматривается”, говорите? Вот и ладушки. Если кто ещё не понял, лично для меня нет никакой разницы, где физически находиться: здесь или в Долгопе. Потребуется то самое пресловутое “участие” — записывайтесь, рассмотрим вашу заявку. В очередь, сукины дети. А я уж как-нибудь сам разберусь. А то что-то командиров развелось — приличному человеку и сплюнуть некуда…

Торопливо, будто опасаясь передумать, я покидал свои небогатые шмотки в рюкзак и открыл окно в Долгопрудный. Слева на периферии поля зрения опять мелькнула зелень, правда, заметно другая — потемнее, тяжелее, с явными жёлтыми пятнами, но я не стал на этом фиксироваться. У меня дела. Другие дела.