Тёмный привкус восторга

Глава 17

Ноэль охватил шок, когда признание Гектора дошло до нее. Он тяжело дышал, и какое-то темное чувство буквально просачивалось сквозь кожу. Ей так отчаянно хотелось ему верить.

«Желает ее? Да ладно».

Она наблюдала, как от мучений исказилось его лицо. Настаивать на ответах здесь и сейчас было бы неразумно. Публичное место, возможно публичное унижение. Это ее остановит? Черт, нет.

— Ты не можешь… это не может быть правдой. Ты бы не игнорировал меня…

Мгновение он боролся за контроль. Затем провел ладонью по лицу, кожа на руке выглядела нормальной, чернила — темными.

— Я не хочу об этом говорить.

Как плохо.

— Ты сам начал. Кроме того, ты заставлял меня говорить о своих проблемах, когда я не хотела. — И это помогло, хотя Ноэль еще не верила до конца. Она чувствовала легкость, с каждой секундой чувство вины уменьшалось. — Год назад ты втоптал меня в грязь и сказал больше никогда с тобой не разговаривать…

— Я прекрасно помню, — рявкнул он, вновь ее прерывая. — Не нужно повторять.

— Так почему ты сейчас со мной? Помогаешь с моими проблемами? Говоришь, что… — ее голос понизился до едва слышного хрипа, — …желаешь меня.

Почему? Сила ее желания узнать ответ ошеломляла.

Сколько ночей она ублажала себя, думая о нем? Теперь он намекал, что делал то же самое. Это поразило ее, обрадовало. «Правда или ложь?»

Гектор оглянулся через плечо на свою машину, словно ему очень хотелось убежать.

— О, нет, ты не можешь. — Нахмурившись, она обхватила его щеки ладонями и вновь заставила обратить на себя внимание. — Ты останешься здесь и признаешься.

Его глаза сузились до узких щелочек, что обычно предшествовало множеству ругательств. Вместо этого он сказал:

— Я останусь. — Строго, хрипло. — Если мы поговорим о чем-то другом.

Черт бы его побрал. Он действительно так сделает. Ограничения раздражают, очень. На самом деле она бы оставила его униженного из принципа, если бы не одна странная вещь. Гектор наклонился и потерся подбородком о ее ладонь, практически замурлыкав, как довольный котенок.

Возможно, он желает ее. Но… но…

Когда он понял, что делает, то мгновенно выпрямился и побледнел. Отшатнулся от нее, а в глазах застыли испуг, вина и, под конец, злость.

Ему понравилось это прикосновение, но он этого не хотел. Почему? Вопрос дня. Нет, вопрос года.

Но каким бы ни был ответ, Гектор еще не был готов открыться и сбежал бы, если она продолжит давить. Этот страх… Помог отбросить свое желание. На сегодня. Но, Боже, внутри зародилась надежда, яркий свет в бесконечно пустой темноте.

— Эээ, как поживаешь? — спросила она, чувствуя покалывание в руках там, где он ее касался.

Теперь он приподнял бровь, сразу же забыв о страхе, вине и злости. На него снизошло облегчение.

— Со вчерашнего дня?

— Нет, умник. С… — «нашего прошлого поцелуя», — того года.

— Хорошо. А ты?

— Также.

Повисло неловкое молчание.

Ладно. Неужели между ними так будет всегда? То они огрызаются и рявкают друг на друга по пути к поцелуям, то не знают, что сказать? Какая-то часть надежды потухла.

— Как поживает наш подозреваемый — водитель фургона? — спросила она, решив поговорить о работе, а не расстраиваться и заканчивать на плохой ноте. В их отношениях должно быть что-то большее чем просто молчание и ругательства. Верно? Он ее желает.

Гектор слегка побледнел и качнулся на пятках.

— Я не собирался говорить тебе до окончания свадьбы, но…

— Что?

— Он совершил самоубийство.

— Что! Как? Когда?

— В больнице. Принял таблетку цианида. Одна лежала в потайном кармане.

— Зачем это было нужно?

Он пожал сильными плечами.

— Страх. Ты же помнишь, как он сказал, что кто-то таинственный сделаем ему хуже, чем мы когда-либо сможем.

Да, но все же.

— Может, ты сначала получил от него какую-то полезную информацию?

Он резко тряхнул головой, румянец вернулся на его щеки и стал сильнее от… стыда? Вероятно. Гектор относился к своей работе серьезней большинства и принимал все близко к сердцу.

Ноэль положила ладонь ему на грудь, прямо над сердцем. И биение органа участилось. Гектор ничего не сказал.

— Это не твоя вина, — сказала она, предлагая утешение. — И две женщины были спасены от Бог знает чего.

Он сглотнул. Их взгляды встретились, золото в его радужках заблестело, ни намека на иней, которым он так часто ее одаривал.

В одно мгновение ход ее мыслей изменился. От работы прямо к желанию тела. Она должна что-то сделать. Гектор был достаточно близко для поцелуя. И он ее желал.

«Ты же не собиралась больше его целовать».

«Обстоятельства изменились. Он ее желает». Она никогда не устанет от этих слов.

«Значит, ты забыла, как унизителен его отказ?»

Фу! Ноэль призирала эти разговоры самой с собой.

Даллас забавлял ее, но Гектор… Гектор соблазнял. Он не дразнил, а рычал. Не флиртовал, а просто ставил перед фактом. Его энергия постоянно дотягивалась до ее нервных окончаний, пробуждая давно забытые ощущения в теле, доводя до исступления.

— Знаешь, когда последние два раза мы стояли вот так, то делали… разное, — напомнила она ему хрипло.

— Да, — прорычал он. — Никогда не забуду.

«И я».

— Вероятно, нам стоит… — Разойтись в разные стороны. Она попыталась выдавить эти слова, но они застряли в горле.

— Да, — повторил он. Гектор наклонился сильнее и еще сильнее, скорее всего, увидев, как у основания шеи бешено бьется пульс. Он завис так, вдыхая ее аромат, словно не знал, что делать дальше.

«К черту разлуку». Она хотела большего и позаботится об остальном, проведя языком по губам. Он застонал, но не отстранился, поэтому Ноэль обратила внимание на его пульс, облизнув основание его шеи. Ноэль нравился медово-миндальный запах его кожи. Нравился…

Медово-миндальный.

Как женский лосьон для тела.

Ревность пронзила ее, словно тысяча ножей. То, что он делал… сделал… не ее дело. Они не встречаются. Он мог делать, что пожелает и с кем пожелает.

И все же Ноэль впилась ногтями ему в грудь.

— Гектор, я задам тебе вопрос, и ты ответишь на него честно, иначе, клянусь Богом, никогда не сможешь иметь детей. У тебя только что был секс с кем-то?

Гектор напрягся, а румянец стыда все не сходил с его щек.

— Нет, у меня не было ни с кем секса.

Каждое слово было тщательно произнесено, точно отмерено, словно он не хотел лгать, но и не собирался говорить правду.

К его чести, он не стал указывать на очевидное, что она не имеет права совать нос в чужие дела.

— Ты обнимался с кем-то после ухода из церкви? — спросила она. Все сомнения будут развеяны, прежде чем она позволит ему уйти.

— Нет.

— Целовался?

— Нет. — Он вытащил из кармана пару черных перчаток и натянул. — Позволь мне облегчить твой вопрос и признаться, что я уже какое-то время ничего не делал с женщиной, ни с одной женщиной. И, прежде чем ты спросишь, — добавил он после небольшой паузы, — какое-то время — это довольно длительный промежуток времени, но я не скажу тебе точных сроков.

Ну, тогда ладно. Ревность и злость испарились.

— Мои яйца в порядке? — спросил Гектор, когда его губы дернулись, словно в попытке улыбнуться, а золотые газа сияли.

Неотразимый мужчина.

— Пока. — И, хотя он внезапно расслабился, сейчас идеальное время, чтобы заглянуть в будущее и найти ответы на некоторые вопросы. Кроме тех, в которых он уже отказал. — Так почему ты так рано сбежал?

Он прищурился.

— Я не сбежал. Просто поспешно удалился.

— Потому что твои штаны загорелись? Разве не так звучала старая песня? (прим. перевод. — имеется в виду песня «Liar, Liar, Pants on Fire!»)

— Что-то вроде того, — пробормотал он.

Борясь с желанием притянуть его поближе, Ноэль провела кончиками пальцев на краю лацканов… какой мягкий материал. Гектор облизнул губы.

Увидев его язык, она вновь ощутила возбуждение. «Ты так легко возбуждаешься». С ним, да.

— Ты заставил меня плакать, Гектор.

Сегодня и год назад. Но она не станет упоминать прошлое.

— Знаю, — хрипло ответил он. — Но мне не жаль. Тебе это было нужно.

— Ну, теперь ты должен меня поцеловать.

Все тело Гектора напряглось. «Поцеловать ее?»

— А как же Дон Карлос? Он не будет возражать?

— Он довольно непредвзят.

«Именно так я и думал».

— А другие бойфренды?

— Нет.

«Слава Богу».

— Тогда я тебя поцелую, — прорычал он, словно это была клятва. — Улучшу твое настроение.

Гектор знал, как хотел поступить. Раздеть ее, раздвинуть ноги, прижать к стене, а затем прикоснуться и попробовать каждый сантиметр ее тела. Сжать ее грудь, ущипнуть соски, ласкать ее клитор. Потом вонзить свой член глубоко в ее лоно, чтобы она не могла ходить неделями.

Но мог себе позволить совсем другое.

Сбежать от этого? Не вариант. Ее сладкий аромат дразнил обоняние, руки ласкали грудь. Он сбросил напряжение всего полчаса назад и теперь вне опасности. Поэтому может это сделать, должен.

По ее телу пробежала дрожь.

— Ты слишком долго собираешься. Я помогу.

Затем она прижалась губами к его рту, и его мысли окончательно и бесповоротно сошли с рельс.

«Больше».

Её вкус отдавал шампанским, женским теплом и мятой. Он чуть не поднял руки и коснулся ее подбородка, чтобы наклонить голову для более глубоко проникновения. «Не трогай, не смей трогать». Вместо этого он прижал свои ладони в перчатках к стене по бокам от нее и толкнул Ноэль назад, пока она не смогла двигаться, оказавшись в клетке.

Их языки столкнулись, переплелись. Гектор руководствовался инстинктом, похотью и затаенной досадой. Этот поцелуй ни в коей мере не походил на нежное исследование. Он был диким, горячим и всепоглощающим. Гектор хотел большего, большего, большего и сейчас, немедленно, сию секунду.

«Нет, притормози, дурак». Ему нужно соблюдать дистанцию, сдерживаться. Но чтобы он ни говорил себе, все равно не мог перестать брать, отдавать и снова брать. Брать все, что она предложит, поглощая и отчаянно нуждаясь в Ноэль. Желая завладеть ей, обладать.

— Гектор, — выдохнула она. Ее руки обвились вокруг его талии, и она выгнулась ему навстречу, прижимаясь всем телом. Ноэль тихо застонала, скользя вниз по горлу и нагревая каждую клеточку.

Ее твердые соски прижались к его груди, цепляясь за рубашку. Так сильно она хотел скользнуть ладонями вниз по ее позвоночнику и обхватить попку. Вместо этого прижался ближе, а она потерлась об его толстый, набухший член.

При первом же прикосновении Ноэль вскрикнула, а он зарычал.

— Ты ощущаешься так хорошо, малышка.

Если бы он приподнял ее платье, расстегнул свои штаны, то мог бы прижаться к ее влажной сердцевине… а она точно была влажной. Ее желание можно почувствовать. Каково это — оказаться внутри женщины? Внутри этой конкретной женщина? Теплой, влажной и… тугой.

Потрясающе. Он бы войти в нее, растянуть, выйти и повторить.

Гектор безумно терся об нее, заставляя кричать Ноэль все громче.

«Черт! Ты же должен был действовать медленно, придурок».

Ее пальцы обхватили его затылок и скользнули по прядям волос.

— Мягкие.

— Нравятся?

— Очень.

— А мне нравишься ты, — признался он. Ему все в ней нравилось. Только сейчас не был уверен, что сможет долго сопротивляться. Ноэль всегда действовала на него как наркотик, все в ней рассчитано на то, чтобы его завлечь.

— Я думала ты не… встречаешься… с агентами, — сказала она между поцелуями.

— Нет. Обычно.

«Никогда».

— Так я особенная. — Не вопрос, а утверждение. — Потому что ты меня желаешь?

Он не мог этого отрицать.

— Да.

Несмотря ни на что она привлекла его с первого взгляда. И влечение только усиливалось.

— Я рада.

Она прикусила его нижнюю губу, напоминая о том, когда Гектор ее укусил. Как его дразнил ее аромат и на одно мгновение наполнило чувство, что она принадлежит ему, только ему, душой и телом.

В чем он отказывался признаваться даже самому себе. До этого момента, пока вновь не испытал это чувство собственности.

Он всосал ее язык сильнее. Их зубы стукнулись друг о друга, и ему это даже понравилось. Ее бедра продолжали медленно совершать круговые движения, заставляя Гектора задыхаться еще больше.

Ее пальцы скользнули вниз по его груди и талии к поясу брюк, затем нырнули под материал в поисках члена. Они обхватили его, и Гектор зашипел. Черт, он же сейчас потеряет контроль!

— Что же ты со мной делаешь, — прохрипел он.

— Такой большой, — выдохнула Ноэль. — Ммм, Гектор, не знаю, сможешь ли ты во мне поместиться, но горю желанием проверить.

Первые мурашки пробежали по его рукам. Паника грозила поглотить возбуждение, и он заставил себя завести руки за спину.

— Остановись. На секунду. Прошу, Ноэль. — Просит? Дерьмо. Да, он просит. — Мне нужна… минутка. Я должен успокоиться.

Она застыла, облизнув его губы в последний раз, словно не могла удержаться, затем подняла голову. Ее дыхание стало поверхностным и быстрым. Губы — красными, опухшими и влажными. Боже, ему это нравилось, нравилось сознавать, что какая его часть была внутри нее, и он был с ней связан, как и она с ним.

Ее глаза остекленели от возбуждения, зрачки расширились и затмили радужку.

— Я сделала что-то такое, что тебе не понравилось?

Сжатие пальцев ослабло…

Желая застонать от потери, Гектор покачал головой.

— Мне слишком нравилось то, что ты делала.

— О. — Румянец окрасил ее щеки. — О. — Ее лицо осветила медленная, порочная усмешка, когда Ноэль прижалась к нему крепче. — Значит, под «остановись» ты подразумевал «продолжай»?

Он с трудом сдержал смех. Юмор на грани взрыва? Это было бы невозможно с кем-то другим. Дразнящий дух Ноэль говорил с той его частью, о которой он не подозревал. С озорным ребенком, которым он никогда не был.

— Нет. Я просто… не хочу тебе навредить.

— Ты не сможешь. Если только не бросишь меня вот так.

Она погладила его вверх, вниз.

Еще один свистящий выдох.

— Я могу причинить тебе боль и другими способами. Поверь, действительно могу.

Она свела брови в замешательстве и полностью выпрямилась, убрав руку с его члена. Гектор хотел выругаться, но вместо этого вознес благодарственную молитву.

— Как? — спросила она.

Скрипнули петли, и через секунду Миа Сноу просунула голову в образовавшуюся щель. Ее голубые глаза внимательно оглядели окрестности и заблестели, заметив их.

— Вот ты где.

— Что? — Невысказанное «лучше бы это был вопрос жизни и смерти» прозвучало в вопросе Гектора, когда он отвернулся, пряча свой член и закрывая Ноэль от ее взора.

— Милое приветствие, придурок, — рявкнула Миа.

— Прости, — пробормотал он. «Я спокоен и рационален». — Что ты хотела?

С ней никогда нельзя знать наверняка. Это может быть что-то легкое, например, просьба прийти на работу пораньше на следующий день. Или немного более трудное, например, задать себе жару за какую-то мнимую обиду.

— Случилось убийство. У Далласа по какой-то причине случился срыв, так что ты главный, — сказала Миа. — Тебе нужно немедленно отправить на место преступления и осмотреться, пока местная полиция все не испортила.

Гектор непроизвольно перевел взгляд на Ноэль. Она взяла себя в руки, вернула лицу пустое выражение и успокоила дыхание. Ему не понравилось то, как быстро она пришла в себя. Совсем.

— Расскажи подробности, — едва выдавил он из себя.

Миа выложила их, словно читала с монитора компьютера. Когда она закончила, то добавила:

— О, и возьми Тримейн с собой. Она тебе еще понадобится.