Тёмный привкус восторга

Глава 20

В маленькой кофейне пахло кофеином (само собой), сахаром (приятное дополнение) и сигаретным дымом (преступление). Но, поскольку единственными клиентами были агенты А.У.Ч., никаких арестов не будет произведено ни сейчас, ни когда-либо еще.

Ноэль провела некоторое время в тюрьме для несовершеннолетних за курение в средней школе. Конечно, так она намеревалась разозлить своих родителей и… она ненавидела признаваться во второй причине… надеялась вызвать рак легких.

Она молилась, чтобы у нее обнаружили болезнь и положили в больницу, и тогда вся ее семья окружит ее, возьмет за руку, заплачет, говоря, как сильно они ее любят и как сожалеют, что так ужасно с ней обращались.

Затем она встретила Аву. В первый же день они обменялись оскорблениями и даже устроили драку. Во второй — поцеловались и помирились, и маленькая шлюшка наклонилась к ней и сказала: «Почему ты пахнешь как моя мать?». С того дня Ноэль бросила курить.

Боже, она уже скучала по Аве.

Ава должна быть здесь. Ава должна стать ее напарником в этом деле.

Должна, должна, должна. Вздохнув, Ноэль скользнула в кабинку в дальнем углу «Последней остановки», крохотной, запущенной, ночной закусочной, ожидая, что Гектор сядет рядом. Но нет. Он расположился напротив, а Даллас занял место с ним рядом.

И, конечно, Даллас вновь стал угрюмым, задумчивым и не спускал с нее глаз.

Двое таких больших и мускулистых мужчин заняли все сиденье. Столешница давила на их пресс. Они терлись друг о друга плечами.

Они скорее будут испытывать дискомфорт, чем прикасаться к ней. Чудесно. Ну, она бы предпочла, чтобы они испытывали дискомфорт и прикасались к ней. Ноэль опустила пониже на своем сиденье и вытянула ноги, чтобы одно колено оказалось между ног Гектора, а второе между ног Далласа.

Они застыли одновременно, и она подавила ухмылку.

— Такая поза вредна для твоей осанки, — сказал Гектор ворчливым тоном, который так любил к ней применять. — Сядь прямо. Сейчас же.

Он был таким милым, когда отдавал ей приказы, словно ее начальник.

— И не подумаю. Если моя спина затечет, — ответила она сладким тоном, который так любила использовать с врагами, чтобы они не заподозрили о скором ударе, — я позволю тебе ее помассировать, чтобы ты перестал делать намеки, будто страстно этого желаешь.

Гектор хмуро на нее посмотрел. Она ему улыбнулась, слегка обнажив зубы… прежде чем показала ему средний палец. Даллас наблюдал за происходящим сквозь полуприкрытые веки. Его выражение застыло между яростью и гримасой ужаса.

Да что с ним не так?

Что же, ей на это плевать. Ноэль напомнила себе, что только дело имело значение. Они отвезли свидетеля в А.У.Ч. перед тем как прийти сюда, надеясь, что он очнется, чтобы они могли с ним поговорить.

Подошла измученная официантка с электронным блокнотом в руке, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Она была пожилой, с вьющимися и наполовину седыми волосами и чернильными пятнами на руках. Но на ней было ожерелье из макарон, и сердце Ноэль дрогнуло.

Она сделала похожее ожерелье для матери давным-давно. Мадам Тримейн зажала его между пальцами и скривилась, словно держала гниющую тушу животного.

«Мама носит бриллианты, дорогая, а не пасту, — сказала она. — Кроме того, мы же не хотим, чтобы в доме завелись насекомые? Конечно, нет. Поэтому выбрось эту штуку, и мы пойдем покупать настоящее ожерелье».

Ноэль затолкала это воспоминание поглубже, к тысячам похожим.

— Я буду кофе, — заказал Даллас. — Черный, крепкий. Ладно, просто иди и принеси мне моторное масло. — Что-то не так было с его голосом. Вся очаровательность исчезла. И ее место занял разъяренный мудак. — О, примерно тысячу обезболивающих, если вы его продаете.

— Только с яйцами. А вам? — Одна седеющая бровь взметнулась вверх, когда официантка перевела взгляд на Гектора.

— Просто кофе.

Наконец, ее напряженный взгляд остановился на Ноэль. Она даже не взглянула на меню, светящееся на боковой стене, но бывала в похожих местах и знала, что там подают. За исключением маленькой, но важной детали.

— У вас есть настоящее мясо или только синтетическое и клонированное?

— Ради всего святого, — проворчал Гектор.

— Ты издеваешься? — рявкнул Даллас.

Ноэль не отрывала взгляда от официантки.

— Ну?

— Синтетическое и клонированное. Если хочешь настоящего мяса, придется пойти куда-то еще.

Ноэль вновь тяжело вздохнула. Да, она так и думала, но все равно разочаровалась.

Во время войны вода, животные и все вкусное были заражены, разрушены или полностью уничтожены. Теперь за настоящую вещь нужно заплатить… и заплатить прилично. Только несколько магазинов в этом районе могли удовлетворить нужны таких, как Ноэль, которые были готовы прогнуться.

— Да ладно тебе, — сказала официантка, когда остатки ее терпения иссякли. — Хочешь чего-то или нет?

Отношение оставляло желать лучшего, но грубость и отсутствие лоска не лишили бы ее чаевых. На самом деле, она могла испортить весь заказ Ноэль, плюнуть в еду или что-то такое, но макароны гарантировали ей солидные чаевые.

— Я буду перевернутую глазунью из двух яиц с гарниром из картофельных оладий, и не экономьте на сливочном масле или любой другой его вариации. Еще четыре полоски бекона, два сосиски и четыре горячих пирожка. Мне все равно с каким сиропом, главное с теплым. Также я хочу два кусочка тоста, но без масла. И желе, любое.

— Все? — последовал удивленный вопрос.

— Пока.

Когда официантка закончила принимать заказ, то хмыкнула. Когда она отошла, Ноэль заметила одинаковое недоумение на лицах Гектора и Далласа.

— Что? Я голодная. Я ничего не ела до, во время и после свадьбы.

— Да, но ты только что вернулась с места ужасного убийства, — сказал Гектор Очевидность.

— И это значит, что я не должна есть всю оставшуюся жизнь?

— Это значит, что ты не должна есть то, что похоже на грудь мертвеца, — рявкнул Даллас. — А теперь вы может прекратите флиртовать друг с другом? Это раздражает.

Серьезно, что с ним такое?

— Как насчет такого, — обратилась она к ним обоим. — Я буду заботиться о своем аппетите и потенциальных проблемах с пищеварением, а вы двое позаботьтесь и закройте свои гребаные рты. Неплохо звучит? Что касается флирта, твой радар, должно быть, неисправен, Даллас. Если ты это считаешь флиртом, то мне жаль твоих подружек.

Ответа не последовало, только еще один пристальный взгляд. Хотя, казалось, Гектор борется с улыбкой.

Она поглубже вжалась в свое неудобное сиденье, винил треснул и порвался, цепляясь за остатки ее изуродованного платья. Как же Ноэль хотела принять душ и переодеться. Одна. Без Гектора.

«Избегай, избегай». Любая тема безопаснее, чем мужчина напротив.

Она окинула взглядом наполненное дымом помещение. Здесь было около двадцати кабинок, почти все заполнены агентами А.У.Ч., некоторые в форме, другие в повседневной одежде. Разговоры были громкими, а мах грубоватым.

В дальних углах комнаты висели экраны, по которым крутили одну и ту же игру. Футбол. И Корбина Блу во всем его аркадианском великолепии, высокого, сильного, бледного, делающего поразительный пас. Мяч мчался по воздуху так быстро, что камера не могла его отследить.

В последнее время она не могла от него спрятаться.

— На что ты смотришь с таким изумленным выражением на лице? — спросил Гектор. Он повернулся, увидел экран и хмыкнул, словно пещерный человек, каким и являлся на самом деле. — Не знал, что ты интересуешься спортом.

— Совсем нет. Я интересуюсь мужчинами. Форма — это круто.

Гектор снял перчатки по дороге сюда и не стал их надевать. Теперь он сжал пальцами край стола, и костяшки пальцев побелели. Что? Неужели ее ответ вывел его из себя? Заставила ревновать? Ну и хорошо. Он заслужил, чтобы немного помучиться.

Бог знает, что она будет прокручивать их разговор в голове снова и снова, и было бы неплохо знать, что он отреагировал на нее, даже так незначительно.

Даллас толкнул его локтем, и они посмотрели друг на друга. Завязался разговор о спорте, за которым последовал обмен свадебными сплетнями. Гектор расслабился, Тонкие морщинки вокруг его глаз разгладились.

Поскольку ни один из них, казалось, не горе желанием обсуждать это дело, она достала телефон и написала Аве.

«Ты еще не вампир?» Скрестила пальцы, чтобы сообщение прервало что-то важное.

Кровь МакКилла могла превратить кого-угодно… например, собаку по имени Хеллина, которой владела Ноэль… в вампира. И теперь этот кровососущий ублюдок превратит в вампира ее Аву. Ее сладкую, кукольную Аву. Исчезнет ли ее загар? Возможно. Появятся клыки? Определенно. У Хеллины выросли.

Впрочем, не стоит беспокоиться. Ноэль позаботится, чтобы Ава всегда выглядела как можно лучше. Она придумала мысленное рождество для своей подруги. Автозагар, кроваво-красная губная помада, которая не размазывается, автомобиль с защитой от ультрафиолетовых лучей и рецепт приготовления Кровавой Мэри из крови МакКилла. Потому что они были парой, Ава не могла пить ни от кого кроме МакКилла без тошноты. Так что никаких перекусов от агентов или целей, которые действовали ей на нервы.

Телефон Ноэль завибрировал, сигнализируя об ответе.

Зная Аву, ее сотовый лежал на ночном столике возле кровати. На случай если Ноэль захочет с ней связаться. Милый жест, и одна из многих причин, почему Ноэль ее обожала.

На экране высветилось имя Груди МакГии: «Неа. Мы заключили сделку. У него есть две последние попытки по тридцать минут, чтобы обратить меня. После первых трех ничего не вышло». Ноэль назвала ее в честь персонажа из старого фильма, который они любили смотреть, но именно тогда она всерьез задумала сменить на Карманную Ракету. У него всегда было красивое кольцо.

«Две провалились, потому что его волнует мысль о вечности с тобой, я думаю».

«Знаю! Он такой счастливчик!»

Официантка принесла кофе, поставила его на стол и поспешила прочь. Ноэль щедро добавила синтетических сливок и сахара, благодаря Бога, что подумала взять сумочку со всем необходимым.

Сделав несколько глотков отвратительной смеси, она снова принялась печатать. «Подумала, может мне тоже стоит превратиться в вампира». Она решила так пошутить, но абсолютная, нестерпимая тоска охватила ее. Ава будет стареть очень-очень медленно. Ноэль нет. Ава проживет долгую, долгую жизнь. Ноэль около сорока или пятидесяти лет. Возможно. И этого недостаточно.

И что с того, что она больше никогда не сможет выходить на улицу при солнце. Доступны симуляторы и программы виртуальной реальности. И что с того, что она станет бледнее молока. Для этого и предназначена косметика. Пока у нее есть Ава, все остальное не имеет значения. Верно?

Груди МакГии: «Ты шутить? Тебе лучше не шутить! Я воткну тебе нож в горло, если это окажется шуткой!»

Ее взгляд остановился на Гекторе, который все еще был поглощен разговором с Далласом. И все еще не обращал на нее внимания. Если Ноэль станет вампиром, то он быстро постареет, в отличие от нее. И ей придется наблюдать за его смертью.

Ладно, вероятно, что-то еще все же имеет значение. Хотя сейчас Гектор занимал первое место в черном списке, мысль о его смерти и исчезновении заставила ее грудь болеть.

Она написала: «Дай мне подумать об этом».

«Сделаю все возможное, чтобы помочь тебе принять правильное решение. Люблю тебя».

«Тоже тебя люблю».

Через несколько секунд ее телефон снова завибрировал, и ей пришлось моргнуть, чтобы разглядеть надпись на экране.

Груди МакГии: «Попытка номер четыре. Ты бы видела, как клыки…»

Текст прервался. Без правок, без логического завершения. Затем раздался звонок Ноэль, и голос Авы сказал: «Тебе лучше ответить, гений, или я надеру тебе задницу!».

Нахмурившись, Даллас оглядел закусочную.

— Ава здесь?

— Нет. — Гектор потер переносицу. — Ты слышишь звонок Ноэль.

— Да, алло? — сказала Ноэль в трубку, хотя точно знала, кто на том конце линии. По дороге сюда она запрограммировала звонок для всех, кроме матери, которая вновь пыталась ей позвонить. — Ноэль Тримейн, повелительница вселенной к вашим услугам. Чем могу помочь?

— Прекрати писать моей жене, — зарычал МакКилл с другого конца. — Сейчас мне нужно ее полное внимание.

Последовали гудки.

У Ноэль вырвался мешок, когда она убрала телефон. Первоначальная миссия выполнена.

Гектор пронзил ее взглядом золотых глаз, просветив все чувствительные места в ее теле.

— Кто это был?

Чтобы скрыть внутреннюю дрожь… Боже, его напряженность возбуждала… она отмахнулась от вопроса движением руки.

— Ты не имеешь права требовать ответ. Кроме того, мы здесь не просто так. Давайте перейдем к делу, ладно? Если вы двое закончили кудахтать, как курицы.

У Далласа отпала челюсть.

— Я не кудахтаю. Я же настоящий мужик.

— Значит, это у нас общее. — Она отхлебнула кофе, поморщившись от его густоты, и добавила еще сливок и сахара. — Так почему ты здесь, хотя я напарник Гектора в этом деле? — Факт, о котором она не даст им забыть.

Гектор ответил за него.

— Он помог мне год назад с женщинами, найденными на складе. Таинственный Аркадианец появляется и исчезает, когда наш информатор дает о себе знать. Это подозрительно.

Так он тоже это заметил.

— И я готов прижать к ногтю того, кто это сделал, — сказал Даллас.

Тот факт, что оба мужчины помнили это дело, несмотря на тысячи других, над которыми работали, значит, что оно задело их за живое.

— Есть успехи в опознании Аркадианца, который похитил женщин из больницы? — спросила она. В досье ничего не было, но там не всегда пишут все подробности.

Даллас покачал головой, и темные волосы упали ему на лоб. Он не убрал их в сторону. Возможно, не заметил. Он был молчалив и напряжен на месте преступления, но после осмотра тела стал смертельно молчалив и дико напряжен.

— Прежде всего надо выяснить, с кем работал Маркс и не испортил ли с кем-то отношения не так давно.

— Утром я обыщу дом и офис Маркса, — сказал Гектор. — Поговорю с его подчиненными и все такое.

«Со мной, верно? — мысленно сказала она ему. — Партнер».

Его лицо осталось пустым.

Она поднесла чашку к губам, подула и сделала глоток. Сахар растворился, придавая сладкий привкус, а сливки разбавили жидкость. Чтобы полностью завладеть его вниманием, она застонала громче необходимого, словно занималась сексом с чашкой.

Он потер руки и стиснул зубы. Лицо уже не было таким пустым.

— Не делай этого.

Она невинного моргнула, глядя на него.

— Не делать чего?

«Возбуждать тебя? Заставить хотеть меня еще больше?»

— Так, я пытаюсь сказать, что мы должны использовать свидетеля как приманку, чтобы выманить Аркадианца или того, кто его нанял. — Резкие слова Далласа остановили ее от очередной глупости, например, наклониться над столом и наброситься на Гектора. Таким образом, вдолбить в него немного разума. — Если эти два дела связаны, Аркадианец попробует замести следы и убрать концы. Прямо сейчас свидетель — единственная ниточка, что у нас есть.

— Это нам известно, — ответила она. — Но он никогда не согласится. И так чертовски напуган.

— Ну, мы не обязаны использовать его на задании, — сказал Гектор. — Только его имя и кого-то похожего на него. Я не хочу идти по этому пути. Пока нет. Еще нужно получить несколько ответов.

Долгое время после своих слов он молча наблюдал за ней, его напряженное выражение каким-то образом опять перенесло ее в банкетный зал, где Гектор обнимал ее и целовал. Горячее, ноющее возбуждение растеклось между ее ног.

«Прекрати. Ты должна это прекратить».

Ноэль прочистила горло, разрушая чары.

Он отвел взгляд.

— Мои агенты прочесывают Угол шлюхи в поисках других возможных свидетелей. Особенно тех, кто не является наркоманом. Они присылают сообщение с новостями, и пока все глухо.

— Скорее всего, они никого не найдут, — сказала она. — Свидетель упоминал о погоне. Если бы наш убийца нашел кого-то поблизости, то мы бы обнаружили след от мертвых тел.

— Возможно. Или, если наш киллер нашел еще кого-то, то мог забрать его в другое место, считая, что все под контролем. Но следов нет. Поэтому либо наш свидетель солгал и никакой погони не было, либо все следы стерли.

— Богачу не трудно избавиться от отпечатков пальцев. С правильным оборудованием можно стереть что угодно. Нужно, чтобы агенты искали на земле крохотное устройство, похожее на булавку. Оно маленькое и сливается с землей, но, когда его вдавливают в землю и включают, оно нарушает естественный рельеф, вроде как встряхивает грязь.

Конечно, если такое устройство использовали, тело можно перетащить и не оставить следов.

— Никогда не слышал о подобном, — сказал Даллас. — Разве мы бы не почувствовали землетрясение или что-то подобное?

— Нет. И ты никогда не слышал о подобном, потому что оно новое и продается на черном рынке. Я, конечно, не пользовалась таким, после того как Ава и я разгромили задний двор сенатора, когда она отказалась спать с ним. Просто мне нравится быть в курсе всех новинок.

— Быть в курсе? — сказал Гектор. — Это и есть твое алиби?

Ноэль пожала плечом.

— Я попрошу агентов посмотреть. Что касается нас, нам нужно сообщить родственникам Маркса о его смерти, прежде чем пресса установит его личность. По дороге я пытался позвонить его матери, Бренде Маркс, но мне не ответили. — В его голосе прозвучали острые нотки. Он явно ненавидел эту часть своей работы. — Когда она узнает, то потребует от нас решительных действий и ответов, и за нами начнут следить камеры.

— Вероятно. Бренда Маркс настолько холодна и бесчувственна, насколько возможно для женщины. Можешь не волноваться о слезах или обвинениях в том, что вы должна были сделать свою работу и спасти Бобби. Но ей нравится быть в центре внимания, и она обзвонит все газеты города, когда вы от нее уйдете.

Ноэль учуяла смесь запахов за мгновение до прихода официантки. Рот Ноэль наполнился слюной. На стол опускались тарелки с горячей едой одна за одной. Ее желудок скрутило от нетерпения.

Ее любимое событие? Мужчины смотрели на ее еду с явной тоской.

— Даже не просите, я не собираюсь делиться. — Ухмыльнувшись, она взяла кусочек хрустящего бекона, откусила и вновь застонала, словно клонированное мясо было лучшей вещью, какую Ноэль когда-либо пробовала. Возможно, так и было. Бекон взорвался многообразием вкусов на языке.

— Нехорошо, — прорычал Гектор, потирая руку сильнее.

Даллас протянул ладонь, чтобы забрать кусочек тоста, но она ударила вилкой в молниеносном движении, от которого он не успел увернуться.

— Ой!

— Я же сказала, что не делюсь. — Она махнула официантке и сказала. — Мой друг хотел тарелку кренделей, если они у вас есть. И повязку на руку.

— Посмотрим, что получится найти.

Официантка ушла и через несколько минут вернулась с миской крекеров и чистой тряпкой.

Даллас проигнорировал тряпку и принялся жевать соленые крекеры, не сводя глаз с Ноэль

Гектор указал пальцем на сосиску.

— Дай мне кусочек или пойдешь домой.

Ладно. Обычно парень, который отверг ее ранее… и не один раз… и сейчас требующий чего-то раздражал. Но… этот хриплый голос в сочетании со сверкающими глазами и упрямым подбородком были откровенно сексуальными. Однако не стоит уступать вежливо.

Она пододвинула тарелку в его сторону и сказала:

— Только потому, что я обхватывала руками твой… — его глаза превратились в щелочки, и Ноэль невинно улыбнулась, — …ящик с инструментами.

Даллас посмотрел между ними.

Зрачки Гектора запульсировали, но он ничего не сказал, просто сосредоточился на еде.

— Миа придет в бешенство.

— Что я не поделилась с тобой своим тостом? — Ноэль покачала головой, откусила кусочек яйца и проглотила. — Попробуй еще раз.

Беспокойство на мгновение ее оставило.

— Нет, глупышка, если пресса узнает о Марксе, прежде чем мы сообщим родственникам.

Ему повезло, что Авы здесь не было. От этого прозвища ее подруга впала бы в бешенство, а после такого людей обычно увозит скорая. Или труповозка.

— Но вы, ребята, все еще хотите, чтобы его имя не попало в газеты?

— Да. — Гектор откусил от сосиски с наслаждением.

— Отчет медиков ляжет на твой стол утром, а до тех пор можешь не сообщать матери Маркса, — сказал Даллас, перекладывая миску с крекерами из одной руки в другую. — Но после этого мы не будем просвещать никого в детали.

Ноэль заметила, что она называет жертву по имени, а Гектор и Даллас по фамилии. Их способ отстраниться. В любом случае, ей лучше сделать то же самое. Но она знала Бобби раньше.

— Мы еще рискуем утечкой информацией. — Репортеры пришли бы в восторг от смерти богатого человека. Совсем как стервятники. Хотя она могла гарантировать, что информация будет фильтроваться в СМИ, принадлежащих ее семье, но ничего не могла поделать с другими. — Уверена, что созовут пресс-конференцию, и твое лицо будет смотреть с каждого экрана города, как главного следователя.

Он выругался себе под нос.

— Я просто откажусь от комментариев и оставлю все как есть.

Очевидно, этот мужчина никогда не имел дело с репортерами, решившим оставить свой след в мире новостей.

— Единственный способ не дать им поживиться на этой истории — дать им другую. Получше. Погорячее.

Она расправилась с остатками еды. Вернее, с той частью, которую ей оставили Даллас и Гектор. Пока она ела, ее руки были заняты, поэтому они закидывали в себя все, до чего могли дотянуться.

Все это время они обсуждали лживые истории, которые можно кормить прессе, и она слушала, изо всех сил стараясь не закатывать глаза. Похищение и зондирование инопланетянами больше не считалось новостью… учитывая, что чужие жили здесь.

— Я позабочусь об истории, — сказала она. — Никто и не вспомнит о Бобби.

И это будет позор. Но агент должен сделать все необходимое ради раскрытия дела. Это ей вбили в голову в самый первый день.

— Как? — потребовал Гектор.

— Доверься мне. Я знаю, как воздействовать на прессу.

— Как? — настаивал Даллас.

Она предпочла бы сделать этот звонок одна, но ладно. Ноэль взяла телефон и набрала номер «Что происходит» Нью Чикаго. После трех гудков, ответил чересчур бодрый голос.

— Это Ноэль Тримейн, — сказала она, и оба мужчины подались вперед, опершись локтями на стол. Даллас все еще выглядел немного нервным и больным, но Гектор снова сосредоточился и отбросил все эмоции. Должно быть, это входит в его настройки по умолчанию. — Знаешь, наследница. Авантюристка. Сенсация YouTube. Ты видела, как я ударила того агента А.У.Ч. в прошлом году, верно?

Да. По умолчанию. Выражение его лица не изменилось.

Она бы хотела лучше его понимать.

— Боже! Элли! Как ты, дорогая? Я так давно о тебе не слышала, думала, что ты забыла обо мне.

Обида. Ненастоящая, конечно. Как и новости, которые публиковала Марша.

Ноэль и Ава ходили с Маршей в одну школу, и, хотя девочка считала, что ее мечты о славе возвышали ее над остальными, кроме Ноэль, она никогда не сказала плохого слова о Грязной бедняжке Аве. Вот почему, когда та звонила несколько раз в том году, намекая на получение приглашений, на некоторые эксклюзивные вечеринке, Ноэль доставала их. Теперь Марша у нее в долгу.

Время собирать урожай.

— Как будто я могла о тебе забыть, дорогая. — Она использовала сладкий голос, которым обычно общалась с мужчинами из своей семьи. — Послушай, я только что узнала потрясающую новость и хотела, чтобы мои близкие друзья узнали об этом первыми.

Раздалось восторженное аханье.

— Я так польщена, что ты подумала обо мне.

— Как же иначе. — Ноэль заставила себя хихикнуть, пристально глядя на Гектора. Его губы дрожали, и она решила, что, в конце концов, ей не понадобится инструкция, чтобы его понять. Он наслаждался этим спектаклем. — Так слушай. Я все еще сама не могу поверить, но это так волнующе, и я вся дрожу.

— Что? Что случилось? — Марша не могла сдержать хищный тон.

— Я беременна! Ты же знаешь звезду футбола Корбина Блу? Он — отец ребенка!