Тимереки

Глава 9

Кей брела по селению, избегая смотреть в эти лица, глядящие на неё с надеждой, боялась отвечать на детские улыбки. Она боялась, что в её глазах они увидят тот же страх. Кто-то остановил её за руку.

Эта девочка сильно повзрослела за то время, пока они не виделись. Лицо Зои было слишком серьёзно, в широко распахнутых темно-лиловых глазах сгустилась тревога.

– Слушай своё сердце, Кей. Отпусти свой страх и верь ему! Рагнар уже знает, что ты вернулась, а значит, он начнет противиться злой силе жреца. Нам нужно только вовремя чтобы ему помочь. Услышь, голос своего сердца! – быстро проговорила она, нахмурив брови.

Кей только растеряно кивнула ей и побрела дальше, не понимая толком, чего они все от неё хотят, ведь она никогда не совершала ничего сверхъестественного, просто носила рог в кармане, всё остальное делал Рагнар. Это всё равно, что ей дали ключ от дома, но не сказали где он находится и как его найти.

Она сидела в окутанном сумерками лесу в полном одиночестве, крепко сжимая рог двумя руками, погруженная в невеселые и тяжелые раздумья. Кей чувствовала, что не готова к такому испытанию, она не представляла себе, как можно спасти Рагнара! Получалось, что, убегая от проблем, она натыкалась на новые, более серьёзные и непреодолимые. Надеясь найти в селении тимереков покой – она нашла только отчаяние и страх возможной гибели, которую должна отвести лично. Сжав рог ещё сильнее, она приложила его ко лбу и принялась неистово просить о помощи у самой высшей силы, которая только могла быть в этом мире. Несколько часов подряд она так долго и старательно молилась, она разговаривала с не виданным, просила у него защиты, изливала душу и звала, звала единорога, который и наградил её этим магическим даром. Кей даже не заметила, как сон свалил её, изнеможенную, в траву. Но это был не простой сон, между сном и ведением. Видимо духи соблаговолили ответить на её просьбы.

Она увидела как на поляну, грациозно и не спеша, вышел красавец конь, белоснежный единорог. У него на спине восседала женщина, почти с головой закутанная в светлые прозрачные воздушные одежды. Единорог подошел к Кей, и его теплое дыхание коснулось её лица.

– Зачем ты зовешь единорога? Зачем позвала нас? – откуда-то из глубины услышала она голос незнакомки.

– Мне тяжело, – ответила ей Кей, – Я не знаю, как помочь тимерекам, как пользоваться силой рога, как спасти Рагнара. Помогите мне!

– Ты сама себе поможешь. Сила рога защитит тебя и укроет племя от зла, рог поддержит и вашего жреца. Но только ты можешь разбудить в сердце Рагнара силу, куда более мощную, чем все его знания, дарованные духами. С её помощь он победит власть жреца бандерлогов, и напившись этой силы вдоволь – он накроет все племя надежным щитом, так, что больше никто не посмеет напасть на тимереков. Достань, разбуди на дне его души эту силу. Не бойся, ведь ты пришла в этот мир для этого, ведь только вдвоем вы сможете помочь народу твоего сына! – после этих слов видение испарилось, и Кей тут же проснулась.

Пока Кей бежала обратно в селение, находя дорогу в темноте, она уже решила, что именно нужно сделать.

– Тембот, Тембот! – влетела она в шатер жреца. Он восседал на ложе в глубоко задумчивой позе, обхватив голову руками.

– Собирай воинов, вождь! Мы отправляемся к бандерлогам.

– Что ты придумала, расскажи мне.

– На стоянку бандерлогов отправится только небольшая группа самых лучших воинов, среди них будешь ты и я. Остальные укроются на подходе и будут ждать сигнала о нападении. Вы скажете, что хотите обменять меня на Рагнара. Нам во что бы то ни стало нужно подобраться к нему. Рог какое-то время будет защищать нас, он будет у тебя. Ты пообещаешь их жрецу отдать им рог и меня – для совершения возмездия, в обмен на сохранение жизни тимерекам. Не пугайся, мне бы только посмотреть в глаза Рагнару, поговорить с ним. Духи сказали, что нужно разбудить силу, скрывающуюся в самом Рагнаре и вместе с силой рога, духи помогут нам победить бандерлогов.

– Это похоже на самоубийство, но нам терять нечего, так чего же мы ждём. Пошли Кей, сегодня ты наш вождь! Я ведь сказал, что мы готовы на все, и я верю тебе.

С рассветом, тимереки отправились в свой последний поход, чтобы победить или уже больше никогда не вернуться.

Два дня, они придерживались северного направления и, наконец, добрались до логова бандерлогов. Отряды тимерекских воинов надежно укрылись в засаде на подступах в их селение. И только Кей, Тембот, Акай и ещё четверо воинов отправились прямо в лапы к этим беспощадным и злобным аборигенам.

Было ли ей страшно? Да, вначале страх цепко сковал её тело ледяными тисками и лихорадочно разметал мысли, но она лишь покрепче сжала спасительный рог, и, наклонив голову, уверенно пошла вперед, постепенно преодолевая это мерзкое чувство, на смену, которому пришли решительность и гнев.

Кей посмотрела на окружающих их бандерлогов, на их хищные ухмылки, в их кровожадные красные глаза, и в голове закружилась только одна мысль: «Это они убили Алмира и половину воинов племени! Это они оставили столько сирот и вдов! Это они хотят уничтожить тимереков! Это они отняли у меня радость!»

И Кей захотела лишь одного – остановить этих чудовищ!

– Кто к нам пожаловал! Сам вождь тимереков приполз просить у меня о пощаде! А почему не на брюхе? И почему ты привел с собой так мало своих женщин? – прозвучал чей-то наглый осипший голос.

– Нет, Тер, они пришли не сдаваться! Их защищает сила рога! – взгляд жутких сверлящих глаз их жреца, вонзился в Кей.

– Всё верно, жрец Соп, мы пришли к вам с предложением. Мы отдаем вам эту чужеземку и рог, а вы отпустите нашего жреца, – проговорил Тембот, – Мы дадим вам силу рога, а вы сохраните нам жизни.

– Ты думаешь, мне нужен ваш рог?!! Я с большим удовольствием прикончу эту девчонку у вас на глазах, а потом разделаюсь и с вами! – прорычал вождь Тер.

– Мы согласны! – не обращая на него внимания, вдруг произнес жрец бандерлогов, неожиданно быстро приняв решение.

– Но прежде мы должны убедиться, что Рагнар жив! – заявил Тембот.

– Как вам будет угодно! – хищно оскалился жрец, – Вы найдете его там, он отдыхает, – он махнул им в сторону каких-то развалин. Тимереки не раздумывая, поспешили туда, прикрывая собой Кей со всех сторон.

– Зачем ты согласился, Соп? – прошипел Тер, оборачиваясь к своему жрецу.

– Мы не убьем женщину, мы оставим её себе. У неё рог и отобрать его силой нельзя, он служит только ей. Мы заставим её подчиниться нашей воле, угрозами и страхом. С её силой мы станем ещё могущественней, и тогда сможем раздавить это жалкое племя, а затем и все остальные. Поэтому мы отпустим этого жалкого жреца, лишь на время, отложив его агонию. Наши духи будут довольны и непобедимы!

Лицо вождя расплылось в ехидной улыбке, они понимающе переглянулись и направились вслед за тимереками.

Акай самым первым заметил Рагнара. С тревогой в лице, он обернулся к своим соплеменникам. Растолкав мужчин, Кей пробралась наверх и … обмерла.

Он висел между двумя столбами, растянутый за руки и за ноги, как шкура для выделки. На запястьях веревки впились прямо в мясо, выворачивая суставы до предела, обе ноги были сломаны, а тело исполосовано кровавыми полосами. Его голова безвольно поникла на груди, длинные слипшиеся от крови волосы скрывали лицо. С трудом можно было представить, что этот искалеченный и истерзанный человек был ещё жив.

У Кей от ужаса сжалась душа, а сердце рванулось к нему впереди неё. Она подбежала к нему, коснувшись его изувеченной груди, приподняла его голову, заглядывая ему в лицо. Жизнь в нем ещё билась, но от слабости и мук он был без сознания.

Осторожно поддерживая его голову, она прошептала охрипшим от волнения голосом:

– Рагнар, я молю тебя, услышь меня! Очнись, открой глаза, Рагнар! Ты так нужен мне, ты нужен племени. Очнись, родной, очнись из последних сил. Не может быть, чтоб у тебя не осталось ни капли, я так верю в тебя! Мы должны победить смерть. Ты ведь не оставишь меня? – Кей заплакала, обсыпая поцелуями его окровавленное лицо. Прикоснувшись к его губам, Кей закрыла глаза, и мысленно, набрав побольше воздуха жизни, вдохнула его в грудь Рагнара, отдавая ему все свои силы, частичку своей жизни. – Ты только живи, ты сильный и могучий Рагнар. Если бы это было возможно, я отдала бы тебе, все свои силы, лишь бы ты боролся с ними и спас племя, спас всех нас. В тебе тлеет искра необыкновенной силы, так дай ей воспылать пожаром! Во имя твоей любви к твоему народу! Я прошу тебя, Рагнар!

Тембот и его воины, старались мягко оттеснить бандерлогов, мешая им подойти поближе, чтобы дать Кей побольше времени и не утратить последнюю возможность и надежду на спасение.

Рагнар приоткрыл глаза и их взгляды встретились. В её серо-зелёных глазах, он прочёл всю страсть её мольбы. Тепло и нежность её глаз, постепенно отразились и на его лице, губы шевельнулись в еле слышное: – Кей …

– Молчи. Не своди с меня глаз, окунись в них, выпей всю мою силу, ведь ты это можешь. Восстань, Рагнар! Подари мне жизнь ещё раз, спаси нас! – её взгляд влился в этот лиловый омут, его глаза проникали ей прямо в мысли, глубоко в душу. Кей прижалась к его лицу, не сводя с него глаз, и коснулась его губ своими влажными губами, она не то целовала его, не то дышала вместе с ним одним дыханием. Её женская интуиция подсказывала ей, что, только разбудив в нём любовь, которую он скрывал от всех, она даст ему силы бороться за жизнь. С этим слиянием их глаз и дыхания, Кей почувствовала, как силы покидают её.

– Рог у Тембота, отряды тимереков готовы напасть, ожидая сигнала. Это последний бой, – прошептала она из последних сил, и отстранилась от него.

И тут мгновенно, повинуясь его силе, Тембот и Акай, молниеносно выхватили потаённые ножи и одновременно метнули их, поражая обездвиженных Рагнаром жреца и вождя бандерлогов прямо в сердце. Один из вигвамов вспыхнул огромным факелом, выбросив в небо облако черного дыма, и отряды тимереков ринулись из своих укрытий на вражеских воинов. Бандерлоги выскакивали отовсюду как бешеные макаки. Тембот сражался, закрывая собой Рагнара. Акай, склонился над упавшей на землю Кей, передавая ей рог, и кинулся на помощь своим волкам.

Веревки, удерживающие тело Рагнара, вспыхнули, синим пламенем, освобождая его от уз. Он рухнул вниз, не в силах подняться на искалеченные ноги. Но он смог подползти к Кей и прикоснуться к ней рукой. Она подняла не него свои измученные глаза и слабо прошептала:

– Тебе сейчас сила нужнее. Защищай тимереков, ведь они тоже сражаются за своих любимых.

Обессилев, Кей закрыла глаза. Но она слышала этот страшный шум сражения: угрожающие выкрики, гневные голоса, вопли умирающих, свист стрел, скрежет и удары мечей, вонь горевшего селения. Тимереки щадили их женщин и детей, но нещадно уничтожали взрослых воинов. Магическая сила Рагнара защищала тимереков, делая их неуязвимыми для бандерлогов.

Наконец, звуки боя стали стихать, сражение в селении закончилось, отряды воинов, ещё преследовали остатки беглецов, но это уже был конец бандерлогов и полная победа тимереков.

Кей различала голоса Тембота и Акая, слышала стон Рагнара, его требовательный голос и снова стоны. Они вправляли ему суставы и под его руководством накладывали ему на ноги фиксирующие повязки из прочных побегов хея. Кей продолжала лежать в том же положении, лицом вниз, прижавшись к земле, и у неё не только не было сил, очень сильно болел низ живота. Её малыш … с ним было что-то не так. Испугано всхлипнув, она попыталась пошевелиться. Сильные руки подхватили её и поставили на ноги, но она повисла у него на шее, на подкашивающихся ногах:

– Акай, я теряю ребёнка, – прошептала она посиневшими губами.

Он быстро подхватил её на руки и поднес к месту, где лежал Рагнар.

– Помоги ей! – требовательно и взволновано проговорил, Акай. – Ты забрал силы не только у неё, но и у её ребёнка! Сын Алмира не может погибнуть в этом сражении! – и он положил её рядом с ним.

Рагнар перевернулся на бок и подтянул её одной рукой к себе поближе, он обнял её, положив другую руку ей на живот, и соприкоснувшись с ней лбами, он неразборчиво зашептал молитву древних.

Боль утихла, но не прошла. И сил не было даже чтобы сесть.

– Мы переночуем здесь, нам нельзя нести её, – обратился Рагнар к тимерекам. – Найдите цветы близа и сделайте из них крепкий отвар. Отнесите её в уцелевший вигвам … и меня тоже. Я ещё успею спасти ребёнка, но Кей нужно отлежаться, хотя бы до утра.

Воины осторожно отнесли девушку в вигвам бандерлогов и уложили на ложе из шкур.

Рагнар дождался пока все выйдут и задёрнут полог. Сидя у её ног, он оголил ей живот. Прикоснувшись к низу живота обеими руками, Рагнар склонился и очень осторожно стал дуть ей в пуп, посылая жизненную энергию не рожденному малышу. Он бормотал над ней старые заклинания, водил руками, заставил выпить теплый отвар и приказал лежать неподвижно всю ночь.

– Только если ты будешь рядом со мной, – прошептала Кей.

Он послушно лег рядом с ней. Кей обняла его и заглянула ему в глаза.

– Теперь ты молчи, Кей, – с нежностью произнес Рагнар, прикладывая палец к её губам. – Слишком много переживаний у тебя в глазах. Если сейчас ты их выплеснешь, легче тебе не станет, а опасность ещё не минула. Ты сейчас уснешь. Разговаривать будем потом.

Даже против её воли, веки сомкнулись, и она погрузилась в глубокий сон, не в состоянии сопротивляться его силе. Забыв про свою собственную боль, Рагнар приподнялся на локте и ласково провел кончиками пальцев по её щеке, по виску, играя с медным завитком волос, коснулся тонкой шеи и округлости плеча. Он с трепетом касался тела любимой женщины, боясь, что её образ снова исчезнет, оставляя взамен безмолвную пустоту. Впервые за столько времени они могут находиться, вот так, слишком близко, и в тоже время – так недосягаемо друг для друга. Несмотря на то, что она спала, и не могла слышать его, он все же разговаривал с ней, нежно целуя её ладони и кончики красивых пальцев.

– Бедная моя, Кей. Сколько тебе пришлось вынести из-за меня, из-за моего народа, но я клянусь тебе, что больше ты не будешь страдать, это последние муки, которые я тебе причинил. Я так ждал тебя, я боялся, что ты не вернешься, что больше не увижу тебя, не смогу сказать, что … Сегодня я выстоял благодаря тебе, но не потому, что так сильно люблю свой народ, а потому что тебя – я люблю сильнее. Я не знаю, сможем ли мы в ближайшее время поговорить с тобой или остаться наедине. Законы нашего племени разводят нас с тобой в разные стороны. Но моё сердце всегда будет с тобой, всегда.

Он уснул, обнимая её. Ещё долго, ощущение того покоя и близости её тепла, будут согревать его мысли.

К поселению тимереков, Кей и Рагнара несли на носилках. Племя ликовало, встречая их, своих мужественных воинов, своих героев, уберегших их от опасности. Лицо Тембота светилось радостью и гордостью, расправив свои широкие плечи, он важно шествовал впереди своих отрядов. Они победили, он знал, какой ценой и чьими страданиями, но не мог не порадоваться и за себя, за то, что он обрёл это право – жить дальше.

Целых три дня тимереки веселились и возносили хвалу и благодарность духам, танцуя ритуальные танцы под ритмы барабанов, у костров. На этом празднике не было только двоих человек, благодаря которым, в принципе и была доступна такая радость. Это были Кей и Рагнар.

Искалеченный и обессиленный жрец тимереков лежал у себя в шатре, отдав себя в полное распоряжение сестры, которая принялась усердно залечивать его раны.

А Акаю, было приказано держать Кей в постельном режиме, не позволяя ей подниматься, и поить отварами назначенными Рагнаром.

Как она не сопротивлялась, женщины из клана волков неукоснительно выполняли распоряжение вождя, не спуская с неё глаз ни днём, ни ночью. Она даже стала бояться их, особенно мать Акая и Алмира, будущую бабушку своего сына, которая особо бдела, не отходя от её ложа, ворча и цыкая на неё.

Пролежав так десять дней, Кей почувствовала, что сходит с ума от скуки и постоянного лежания.

– Позовите вождя племени! Раз вы не позволяете мне выходить, я требую, чтобы ко мне пришел Тембот! – разорялась рассерженная Кей, уже целых полдня. Но вместо Тембота, к вечеру, явился Акай.

– Что ты на меня так смотришь, Акай?

– Нет, это я не понимаю, почему ты смотришь на меня с такой злостью? – возмутился он в свою очередь.

– Вы держите меня здесь как пленницу! От того, что мне не разрешают выходить, мне становится ещё хуже! Я так больше не могу, Акай!!!

– Сможешь, если будешь думать о ребёнке! О тебе заботятся как о высшем существе, оберегая твое дыхание, чтобы помочь тебе выносить сына Алмира, а ты сопротивляешься и рвешься на свободу как дикая лань. Рагнар сказал, что ты перенесла сильное потрясение и чтобы сохранить ваши жизни – тебе нужно лежать какое-то время.

– Я хочу видеть Рагнара! – упрямо заявила Кей.

– Это невозможно, он ещё не ходит, его тоже врачуют. И вообще, зачем тебе жрец, если твой высший это я! Ты принадлежишь мне, моей семье! И мне решать, что тебе нужно, а что нет!

– Что … что значит принадлежу?!! Я что вещь?!! – Кей побагровела, заикаясь от возмущения. – Почему ты должен распоряжаться моей жизнью?!! Кто дал тебе это право и что входит в обязанности вещи?!!

– Послушай, давай не будем ссориться. Законы, Кей! Всё дело в них, в наших обычаях. Кровь твоего ребёнка – моя кровь, он принадлежит нашему роду. И ты тоже теперь ему принадлежишь, я не буду делать исключение для тебя, только потому, что ты из другого мира. Ты стала женой Алмира, а значит одной из клана. Тебе известно, что жена принадлежит мужу – он высший для неё. Но когда муж покидает мир живых, высшим для неё становиться старший в роду или в племени. А старший в нашем роду – я! – пытаясь сдерживаться, ответил Акай.

– Законы! Ну конечно! А когда нужно было спасать племя с помощью моего рога, законы вас не останавливали!

– Мы были на краю гибели, поэтому использовали любые способы сохранить народ. Но даже тогда мы не отступили от наших устоев. Мы склоняемся перед тобой и будем почитать вечно, если ты будешь уважать наши законы. Если ты помогла спасти племя, это не значит, что тебе позволят переступать через законы тимереков.

– Поймана в капкан. Вы загнали меня в ловушку, – прошептала она.

– Кей, когда ты возвращалась в наш мир, ты же не думала, что тебе позволят жить, как тебе вздумается? Ты должна была знать, как тимереки преданы обычаям древних. Живи по ним, и ты получишь уважение и покой! – громко провозгласил Акай, завершая свою мысль перед Кей, тимерекскими женщинами и своей матерью.

– Ты не такой, как Алмир, – еле слышно, опустошенно прошептала Кей.

– Пойдем со мной, я выведу тебя вдохнуть свежего воздуха.

Акай отошел как можно дальше от вигвама, Кей не торопливо шла за ним. Он остановился и обернулся к ней:

– Я любил своего старшего брата, он был не намного старше меня, но я хотел во всем быть похожим на него. И Алмир многому меня научил. Он рассказывал тебе о повадках дикого зверя? – Акай взял её за руку. – О хитрых повадках хищника? Волки – хищники, они выносливы, ловки, умны и хитры. Мы люди из клана волков в чём-то похожи на них. Ты поняла, о чём я тебе хочу сказать? – Акай склонился к её лицу, заглядывая ей в глаза, и на его лице Кей увидела лукавую улыбку и хитрое выражение глаз.

– Твоя речь в шатре … была игрой? – догадалась Кей, не веря своим ушам.

– Не совсем. Я умею обходить некоторые жесткие законы, используя хитрость, но это не значит Кей, что я отрекся от наших обычаев! Ведь я – тимерек и всегда им останусь, и буду чтить законы древних. А у тебя нет терпения, ты слишком свободолюбивая, упрямая и капризная.

– Я умру здесь от скуки, я уже пустила корни в это ложе! Я сама чувствую, что мне нужнее, а это расходится с мнением Рагнара.

– Ты можешь говорить мне что угодно, но я не выпущу тебя, пока Рагнар не скажет мне, что опасность для ребёнка миновала.

– Тогда пойди и скажи ему, что худшей муки он ещё не заставлял меня терпеть! Больше всего на свете – я ненавижу терпеливого бездейственного ожидания.

– Не надо выставлять меня между двух огней. Я был у него сегодня, Рагнар выслушал меня, отрицательно покачал головой и угрюмо указал на выход, сказал лишь, что ты ещё слаба и должна хранить себя. Ты же не хочешь настроить против себя племя? Тогда будь добра, исполняй указания. Хорошо?

– Хорошо, – Кей послушно кивнула, – Только Акай, у меня к тебе огромная просьба.

– Ну, что ещё ты придумала? – нахмурил он свои густые тёмные брови.

– Забери от меня свою маму, займи её чем-нибудь другим, – прошептала Кей несчастным голосом.

Акай запрокинул голову и расхохотался, не выпуская её руки.

– Ладно, – он мягко потянул её обратно. – Я подумаю. Зато теперь я знаю, чего ты боишься, и от чего тебя не спасает даже рог, – и Акай снова рассмеялся.

Она старалась, как могла, но воспитать в себе железное терпение так и не получилось. Женщины сидевшие с ней прожужжали ей все уши о племени. Теперь она заочно знала абсолютно каждого, и из какого он рода, на ком женат и сколько у него детей. Она слушала о законах тимереков, так и не поняв половину из них, в конце концов, она выучила все легенды, которые ей рассказали женщины наизусть и поняла, что терпение никогда не станет её лучшим качеством. Кей мужественно выстояла ещё две недели, заводя в себе пружину до упора. А потом в ней проснулась бешеная фурия.

Выхватив меч Алмира, Кей, угрожая перепуганным женщинам, которые не решились её остановить, вырвалась, наконец, из шатра. Сил у неё было хоть отбавляй, и чувствовала она себя прекрасно, но настроение было катастрофическое.

К её счастью, Акай с остальными воинами волками был на охоте, поэтому с мечом в руке, она решила пройтись по селению. Увидев ее, издали, тимереки приветливо улыбались, но, подойдя поближе, их лица становились растерянными, они с испугом отходили в сторону.

Она шла не спеша, наслаждаясь свободой, солнечные лучи играли в её волосах красным золотом, в уголках губ, затаилась довольная улыбка, а в глазах горел непреклонный огонь упрямства. Причем, Кей заметила, чем больше её заставляли терпеть – тем сильнее она противилась, этот дикий мир всё-таки выпустил на свободу её истинную суть.

Кей не просто так прогуливалась к вигвамам буйволов – она направлялась в гости к Темботу. По-видимому, ему уже донесли о её приближении, потому что Тембот уже нервно топтался перед главными вигвамами.

– А, Тембот! Я так давно не видела тебя, мне даже начало казаться, что скоро меня снова запрут в сарае! А почему у тебя такое напряженное лицо, ты, что не рад меня видеть? – нервно проговорила Кей, натянуто улыбаясь.

– Кей, у тебя … меч. Отдай мне его!

– Да? Ах, меч! Не отдам! Он будет принадлежать моему сыну. Это моё, все, что осталось … от него. Я взяла его, чтобы обратить на себя внимание, потому что по-другому слышать меня не хотят! А тебе нечего бояться – я не причиню вреда тимерекам. У тебя совсем не было времени за этот месяц проведать меня, поэтому я решила сама тебя навестить, вождь! – её взгляд стал колючим, а голос звенел от обиды. – Что ж ты не говоришь, как ждал меня, как рад видеть?!! Что будешь бесконечно благодарен мне, и будешь вечно прославлять моё имя в легендах?!! Почему не смотришь на меня умоляющими глазами и не шепчешь громкие фразы?!!

– Кей …

– Не перебивай меня! Мне не нужно всего этого, я не тщеславна и не требую почёта. Просто я наивно думала, что смогу рассчитывать на дружеское участие и внимание со стороны своих друзей. Я считала вас своими друзьями и мне нужна ваша поддержка! А вы с Рагнаром попользовались мною и забыли до следующего раза! Я так разочарована! И самое страшное, что я снова чувствую себя повисшей между двумя мирами. Я ни здесь и не там, и нигде мне нет места.

– Да дай же мне сказать! – выкрикнул Тембот, меча глазами молнии. – Что за злой дух в тебя вселился?!! С чего ты взяла, что мы неблагодарно забыли о тебе? О том, что выбросили тебя, о том, что пренебрегаем? Мы живем законами нашего племени, мы обязаны их соблюдать, чтобы тимереки знали порядок, чтобы сохранили сущность своего народа. Поэтому мы чтим законы наших предков и наши обычаи. А обычай велит женщине ожидающей ребёнка полностью принадлежать ему, обратив свой взор внутрь, и находиться под опекой и вниманием своего высшего, мужа или вождя клана. Беременная женщина – как священный сосуд для нас, её нельзя осквернять чужим прикосновением или проникновением в её тело и мысли. Даже муж в это время не может сливаться с женой, пока она не подарит миру свое чадо. Другие мужчины не могут общаться с такой женщиной, чтобы не оскорбить духов, охраняющих будущих матерей.

– Как же это … глупо! Законы, законы, законы! Они везде, на тебе, на твоем ложе, в твоей миске, в лице каждого встречного, весь воздух пропитан вашими законами! Я этого не могу понять! Почему я должна подчиняться приказам Акая? Почему со мной не может общаться Рагнар, чего его бояться? Он же не мужчина – он жрец! Жрец с головы до пят, чтящий эти ваши законы древних!!!

– Кей, ты забываешься! – голос Тембота прозвучал угрожающе.

– Интересно, ты обиделся за Рагнара или за то, что я назвала ваши законы глупыми? – не унималась Кей. – Да, их оставили вам в наследие ваши древние, а они были дикарями! Ещё более тёмными, чем вы, воинствующими и жестокими! Но время идёт, и люди меняются, Тембот. И не говори мне, что ради своих интересов вы никогда не нарушали их!

– А мы считаем дикарями, таких как ты! Я не фанатично следую им, но обычаи я чту свято. Это наша жизнь и не тебе судить о наших традициях! Не нужно нам навязывать образы твоего мира!!! – уже откровенно орал не неё Тембот. – Если ты пришла к нам в племя по своей воле – то следуй нашим законам!

– Я здесь из-за ребёнка, я хотела, чтобы он был счастлив среди таких как он. Но теперь я даже не знаю, сможет ли мой сын быть счастливым, если его мать будет страдать среди таких толстокожих дикарей! Мне хочется бежать, куда глаза глядят. Может, для вас я дикий зверь, но зверь, которого посадили в клетку.

– Алмир тоже был толстокожим дикарем?!! – глаза вождя сузились в две злые щели.

– Не смей трогать его память! Он любил меня и принимал такой, какая я есть. А вы постоянно тычете меня носом в свои законы!!!

– А ты не повышай голос на вождя, женщина!

– А ты ещё прикажи меня высечь!!! – проорала ему в ответ Кей.

Они, наверное, ещё долго бы орали друг на друга, если бы из соседнего вигвама Рагнара, не вышла Зои.

– Рагнар просит вас зайти к нему, – испугано обратилась она к ним.

Но Кей была уже так заведена, что уступать не собиралась.

– Как он? – бросила она Зои.

– Намного лучше, скоро будет учиться ходить.

– Я рада за него. Передай жрецу, что не желаю слышать его нравоучений, мне хватает Акая! Я уже наслушалась о законах, обрядах и видеть его я тоже не хочу! Вот пусть Тембот идет и жалуется ему на меня. Иди, успокой его, и скажи, что чужая больше не будет тревожить его. Он получил всё что хотел. Он занял место отца. С помощью силы рога он сохранил племя и у него теперь огромная сила. Больше я ничего ему не могу дать!

В вигваме Рагнара, послышался жуткий звук бьющейся глиняной посуды. Кей знала, что он слышал каждое её слово, и где-то глубоко в душе понимала, что делает ему больно, но это не останавливало её сегодня от разрушительных действий.

– Кей, ты с ума сошла? – Зои подняла на неё свои растерянные глаза.

– Да, сошла, уже давно, и продолжаю сходить … от одиночества. Вас много вокруг меня, а я все равно одна. Но вам не понять, да я уже и не прошу! Прощайте! – Кей развернулась, чтобы уйти.

– Ты не слышала, Рагнар хочет поговорить, – повторил Тембот. Но Кей не обращая на него внимания, шагала в обратную сторону. И тут вдруг она замерла, не в силах пошевелиться, влипнув в воздух. Кто-то управлял ею. Кей изо всех сил сопротивлялась, но пальцы безвольно разжались, выронив меч, а тело начало разворачиваться в сторону вигвама Рагнара. Кей злилась, но ничего не могла с собой поделать, тело не слушалось её – оно подчинялось силе Рагнара. Шаг за шагом, он завел её в свой шатер. Тембот и Зои были уже там, Рагнар сидел на ложе и не сводил глаз с входа. Наконец, Кей вошла и остановилась перед ним. Она усмехнулась и выдавила:

– Что справился, и даже не вспотел? А по-другому ты уже не можешь?

Рагнар закрыл глаза, и сила отпустила её, возвращая ей возможность двигаться.

– Ну, здравствуй, Рагнар! – жестко проговорила Кей, продолжая своим холодным безразличием и обиженным самолюбием ранить его гордость и задевать чувства.

Рагнар молчал, сидя в пол оборота, на сжатых скулах нервно играли желваки, повсюду валялись осколки битых глиняных черепков.

– А мы с тобой и не прощались, Кей, если ты помнишь, – печально проговорил он, и взглянул ей в глаза. – Скажи, зачем ты так? – Рагнар продолжал пристально изучать её с болью в глазах.

– Оставьте меня в покое, – упрямо проговорила Кей.

– Не пойму я тебя, то просишь внимания, то прощаешься и просишь не беспокоить?

– Я передумала, я больше не хочу вас видеть.

– Кей, – в голосе Рагнара дрогнула нежность, но Кей не смотрела на него, она уставилась в пол и молчала. – Послушайте, вы сейчас разрушаете то, что потом будет тяжело склеить. Например, как этот разбитый кувшин, я расколотил его, но собрать его обратно по кусочкам будет сложно. Зачем вы поссорились?

– Мы не ссорились – мы искали истину, – ответила она.

– Нет, вы именно оскорбляли друг друга! Вы немедленно должны помириться!

– Ты хочешь сказать, что я тоже виноват? – возмутился Тембот, – Это она пришла и устроила скандал, это она оскорбляла наших предков! Я ещё отнесся к ней с уважением! Пусть она приносит мне извинения!

– Ты, конечно, можешь нас заставить, и я извинюсь перед ним, но все равно я останусь при своем мнении, – проговорила Кей, сердито взглянув сначала на Тембота, а затем на Рагнара.

– Нет, вы должны искренне понять и признать свои ошибки. Я применил силу к тебе, только лишь потому, что вы оба мне дороги и этот ваш разговор нужно закончить нотой дружбы. Ты Кей не права в своих обвинениях, а ты Тембот, был слишком резок, подбирая слова.

– Конечно, Тембот не мастер дипломатии, это ты у нас всегда можешь найти нужные слова, – заметила Кей.

Между ними повис молчаливый напряженный диалог двух пар глаз. В её взгляде боролись обида и раскаяние, а в лиловых глазах жреца можно было безошибочно угадать тепло его сердца и обвинение разума.

– Тембот, Зои, выйдите, уходите, оставьте нас одних, – требовательно проговорил Рагнар, не сводя глаз с Кей. Она проводила взглядом вождя и Зои, которые нехотя покинули шатер жреца, и снова посмотрела на человека, которого, не смотря ни на что, в глубине своего разбитого сердца искренне считала своим другом.

– Сядь.

Но Кей отрицательно покачала головой.

– Смилуйся, Кей, я не могу пока поднятья. Сядь рядом, прошу тебя. Не пытайся показать, что ты зла и равнодушна ко мне. Я не верю тебе, – тихо проговорил Рагнар, приглашая её рукой на свое ложе.

Вспышка её праведного гнева прошла, осталась лишь горький осадок и печаль. Кей опустилась радом с ним. Он прижался к ней своим плечом и повернулся, чтобы посмотреть на неё в упор.

– Что с тобой случилось, Кей, – прошептал он.

– Если бы я знала. Я действительно схожу с ума, чувствую мне плохо, здесь, в душе. Не могу так больше. Мне очень хочется, чтобы рядом был любимый и любящий человек, который сможет защитить от страхов, обнять, утешить. Хочется быть нужной, мне не хватает внимания моего погибшего мужа. Но в моём положении это не реально, понимая это – я схожу с ума! – Кей вздохнула, опуская ресницы, прикрывая непрошеные слёзы. – Я беременна, я не могу справиться с эмоциями. Я священный сосуд, к которому нельзя прикасаться. Я вдова, которая до конца своих дней останется отверженной и одинокой, как гласит ваш обычай. Ваши женщины живут с этим смиренно, а мне тяжело, мне не хватает тепла. Ты не мучайся Рагнар, я возьму себя в руки и попрошу у вождя прощения. Все будет хорошо, это сегодня я плачу, а потом появится малыш, и я всецело посвящу ему свою жизнь. Прости, что расстроила тебя, друг мой.