Тимереки

Глава 29

А Майя только со стороны наблюдала, как Аядар весело спорил с дядей и Эймиром, как он мило улыбался своим кузинам, как беззаботно смеялся над шутками друзей и зажигательно танцевал в большой компании молодежи. Она просто постоянно сопровождала его своим взглядом повсюду, не понимая, почему не может от него оторваться. Ей казалось, что раз он привёз её в этот мир, то уж точно не должен теперь игнорировать и забывать о её существовании. Как же опека и забота, о которых он обещал её отцу? Что самое странное – ей было неприятно видеть его в другом окружении, она злилась на него.

– Тебе неуютно здесь? – услышала она рядом чей-то вкрадчивый голос. Обернувшись, Майя увидела стоявшего возле неё Фанфараса.

– Просто, я пытаюсь понять, что к чему, – отозвалась она, пожимая хрупкими плечами.

– А мне показалось, ты грустишь. А знаешь, почему Кей стала счастливой? Потому что здесь она в первую очередь жила для других, а потом уже для себя. Вернее она бескорыстно любила и находила в этом для себя своё счастье. Любовь к сыну, к любимому мужчине, к детям, к этим людям стали смыслом её жизни. И эта любовь возвращалась к ней, приумножаясь. Это ведь прекрасно, когда ты любишь и когда любят тебя, искренне и чисто без причины, правда, Майя? – пилигрим, сощурившись, наблюдал за девушкой.

– Думаю да, а почему вы меня об этом спрашиваете?

– А ещё в этом мире любовь приходит к тебе сама, её не нужно звать, заставлять прийти или покупать. Сердце само вдруг находит её. Вот так, даже не спрашивая твоего разрешения. Взяла любовь и пришла. И смотрит, как на это отзовутся твои мысли, твоя душа и поступки. Не нужно злиться на него. – Фанфарас покачал головой и показал глазами на Аядара. – Тебе ведь нужно было время, чтобы разобраться во всём, дай же и ему возможность разобраться в себе. И ни в коем случае не требуй от него внимания, не дави на него, не настаивай, этого он тебе не простит. Будь рядом и терпеливо жди. Аядар мужчина, ему нужно всё взвесить, удостовериться, что его сердце не ошиблось. Этот тимерек прежде хорошо подумает, перед тем как открывать своё чувство.

– А о каком чувстве вы говорите? Нет у нас никакого чувства! – Делая вид, что не понимает, произнесла Майя.

– Дело даже в том, как ты относишься к этому чувству, понимаешь? Ты зря себя обвиняешь в эгоизме, тебе просто очень хочется быть с ним. Но ты это отрицаешь, как впрочем, и он. Я думаю, ты услышала, что я хотел тебе сказать. Будь мудрой, открытой и учись терпению. – Фанфарас вежливо поклонился и отошел в сторону.

Майя его услышала, но понять заковыристый смысл его фраз было сложно. Майя подумала, что если это не эгоизм, то тогда она может сейчас подойти и попросить Аядара проводить её в дом, потому что она на самом деле жутко устала. И она уверенно направилась прямо к нему. А он как будто ощутил затылком, то, что она идёт именно к нему, потому что Аядар вдруг повернулся к ней лицом и ждал, не спуская с неё подозрительных глаз.

– Аядар, я хотела попросить тебя проводить меня в ваш дом, боюсь сама я не найду дороги, – спокойно произнесла Майя.

– Но праздник будет продолжаться до утра. Тебе уже надоело? – Аядар отвел глаза в сторону.

– Я устала. Это с непривычки. Так ты отведёшь меня?

– Хорошо, но вряд ли ты уснешь под шум барабанов, – пожимая плечами, ответил Аядар.

Он молча шёл рядом, сопровождая её по опустевшему городу, освещенному тусклым светом факелов. Им не попадались прохожие, потому что весь народ стекся в один конец города, но оттуда очень хорошо были слышны шум и голоса праздника.

– Почему ты молчишь, что-то тревожит тебя? – произнесла Майя.

– По-моему это ты не хотела, чтобы я с тобой разговаривал. Когда мы шли через канадский лес, ты шарахалась от меня и отворачивалась. Ялуна попросила не трогать тебя, вот я и не трогаю. – Хмуро заметил Аядар.

– Но, как ты не можешь понять, мне было тяжело покидать мой мир! Мне было больно оставлять отца. И вот теперь я здесь, и ты единственный человек, которого я здесь дольше всех знаю, – с глубоким чувством произнесла Майя. В её голосе было и возмущение, и раскаяние, и призыв для примирения. – Я хочу, чтобы мы были друзьями. Ещё дома я пыталась найти с тобой общий язык, а ты сторонился меня! Почему? Я тебе не приятна? Ты считаешь меня неженкой из неправильного мира?

– Приятна, не приятна, причём здесь это! Ты сама говорила, что ты любишь рисковать, что легко смогла бы прожить в моём мире. Вот теперь и докажи, что ты не неженка. Живи, знакомься с людьми, осваивайся, а мы будем рядом и поможем тебе. – Голос Аядара звучал как-то напряженно, он пытался показать своё равнодушие, но получалось это неестественно, и Майя видела, что его что-то очень напрягает.

– Нет, все равно что-то не так! – возмутилась она.

– Мы уже пришли, – Аядар улыбнулся, глядя на неё из-под опущенных ресниц, кивнув в сторону ворот дома. – Желаю приятного сна.

– А ты разве не зайдёшь?

– Почитать тебе сказку на ночь? Нет, я вернусь на праздник, мне нужно ещё поговорить с Теодором, ведь завтра мы проводим его в далёкий путь.

Голос Майи дрогнул:

– Ну почему ты иногда бываешь таким колючим со мной, рыцарь солнца?

Аядар опустил голову и тяжело вздохнул:

– Я пойду, Майя. Мне, правда, нужно вернуться, – уже мягче произнес он.

Она проводила его долгим взглядом и грустно покачала головой.

– Майя! Майя! – Кей теребила её за руку. Странно, Майе казалось, что она так и не уснула, и вот под утро, когда тяжёлые веки, наконец, сомкнулись, в комнату вошла Кей и разбудила её. – Ты выйдешь попрощаться с Теодором?

Майя сонно улыбнулась и совершенно разбитая поднялась с постели. Кей вздохнула, глядя на неё, и ласково улыбнувшись, она обняла девушку и вместе, они спустились вниз.

– Спасибо, что вы все собрались здесь, – проговорил Тео, обведя взглядом собравшихся. – В присутствии родителей, я хотел бы официально объявить о нашем с Ялуной обручении. Если вы согласны, в знак своей клятвы я надену ей это кольцо. И пока она будет его носить, до тех пор она будет считаться моей невестой. Мы договорились, что через два ваших цикла я вернусь, чтобы забрать её с собой, либо по какой-то причине, разорвать помолвку, но надеюсь, что такой причины ни я, ни она не найдём. – Тео набрал побольше воздуха и, взглянув Рагнару в глаза, добавил, – Я понял, что она мне нужна, я очень дорожу вашей дочерью и хочу прожить с ней свою жизнь. Я прошу у вас, её руки.

– Я не против, если моя дочь согласна, – улыбаясь, произнес Рагнар, – Любишь её?

– Кажется! – кивнул Тео.

– Кажется, – Рагнар продолжал усмехаться. – А ты Ялуна, любишь его?

– Люблю, – тихо ответила Ялуна, – Ведь тимереки сразу могут определить свою любовь, с первого взгляда. В тот день, когда они приехали, и Теодор шел к нашему дому, увидев его, я поняла это сразу, даже ещё до того, как увидела его ладонь. Я почувствовала, что это идёт моя любовь. И я согласна быть его невестой.

– Ну, что ж, тогда Теодор, – Рагнар взял Ялуну за руку и подвел её к молодому лорду, – Вот тебе её рука.

Теодор бережно взял её тонкую ладошку и торжественно надел кольцо. И тут же прижав Ялуну к себе, он крепко поцеловал её в губы.

– Значит, не зря приехали, – улыбаясь, протянул лорд Орланд, – И тебе приключения и девушка. Если он станет немного серьёзнее, то обязательно сможет стать мужем.

– Нет, – покачала головой Мариэль, – Он вернётся. Ну, – Мариэль подошла к Кей. – Я рада, что мы встретились, сдружились и почти породнились! С нетерпением я буду ждать нашей следующей встречи, Кей, Рагнар, – Мариэль обняла всех по очереди. Ялуну, Аядара, Мирадаса, Майю. На Майе она задержалась немного дольше. – Ты держись, девочка. Всё необыкновенно изменится, и ты даже удивишься, насколько ты полюбишь этот мир, – Мариэль тронула её за подбородок, подбадривающе кивая.

Охийский корабль отчалил от пристани. Ветер рвал паруса, толкая корабль все быстрее и быстрее, волна за волной и уже он превратился в точку на горизонте. Пока можно было рассмотреть лица, Ялуна вместе с Майей и Аядаром стояла на пристани и не спускала глаз с Теодора. Он что-то кричал и махал рукой, а она стояла и улыбалась. Все тот же ветер растрепал её длинные волосы, словно прощальные взмахи крыльев одинокой чёрной птицы.

– Я уже скучаю по нему, – вздохнула Ялуна, проговорив вслух.

– Это правда, что тимереки с первого взгляда узнают свою любовь? – спросила Майя. Ялуна кивнула ей в ответ, печально глядя на море. – И чем тимереки так отличаются от остальных людей? – теперь Майя посмотрела уже на Аядара. – Ты бы тоже узнал свою судьбу с первого взгляда?

Аядар задумчиво почесал бровь, смущенно глядя себе под ноги.

– Да, – протянул он, – Узнал бы. Просто у нашего народа очень развита эта тонкая сердечная интуиция. …Вообще мне уже пора идти, я должен найти Лукаша и Фанфараса. Если что Ялуна тебе всё покажет. – Аядар так быстро зашагал прочь, что, не успев повернуть головы, Ялуна уже потеряла брата из виду.

Но они и вдвоём неплохо проводили время. Ялуна целый день водила Майю по городу, знакомила с людьми, показывала постройки, мастерские, храм и даже кузни. Ялуна очень много рассказывала и объясняла, а Майя только внимательно слушала и время от времени понимающе кивала головой. Люди в Ашваруме отнеслись к ней очень тепло, они гостеприимно приглашали её к себе в дома, проявляя заботу и терпеливо разъясняя свои устои. И люди в городе были настолько разными, что Майя даже не чувствовала, что чем-то сильно отличается от них.

– Почему ты не идёшь спать, Майя? – спросила у неё Кей, поздним вечером.

– Хотела дождаться Аядара. Утром он так быстро убежал.

– Лучше не жди, – вздохнула Кей. – Он у нас вольный ветер, всегда таким был. Хочет, ночует дома, хочет у Фанфараса или у Акая, или вообще спать не ложиться. Этот парень сам себе хозяин. Но ты не переживай, скоро он обязательно объявиться. Или у тебя к нему срочное дело?

– Да нет, ничего, – расстроено проговорила Майя, поднимаясь со ступенек.

Аядар появился рано утром.

– Как хорошо, что я вас застал! Рагнар, у меня к тебе очень важное дело, ты мог бы поговорить со мной? – серьёзно произнес он, обращаясь к жрецу.

– А нам разве нельзя послушать? – спросила Кей, ставя перед ним поднос с едой.

– Нет, мама, не сейчас! У женщин есть такая особенность, перебивать серьёзные мужские беседы! – отмахнулся Аядар, даже не взглянув на сидевшую за столом Майю.

– Хорошо, пойдём, поговорим по дороге, – ответил Рагнар.

– Скажите пожалуйста! – недовольно бросила Кей, когда за ними закрылась дверь. – Особенности у нас, видите ли, не такие!

– Ну что ты хотел мне сказать? – Спросил Рагнар, внимательно поглядывая на Аядара.

– Мне нужно твоё разрешение взять небольшой отряд воинов из клана волков и легалотов. Мы с Лукашем общались с пилигримами, и оказывается можно, уже через несколько дней проникнуть в мир оборотней, в Джафрат-Кир.

– Погоди, но ведь это Лукашу нужно вернуться домой. Зачем тебе отправляться с ним, да ещё брать с собой отряд воинов? Объясни мне! – пораженный этой новостью, Рагнар остановился посреди дороги как вкопанный.

– Да, я мог бы не идти. Но я хочу помочь другу. Понимаешь, Лукаш рассказал мне свою историю. Его провинцию захватили враги, а его отца, который управлял этой провинцией, и всю его семью взяли в плен, хотя не факт, что они ещё живы, у них там очень жёсткие законы. Но Лукаш надеется, что хотя бы кого-то можно спасти, женщинам они оставляют жизнь, у него там мать и сестра. Самого Лукаша эти же враги вышвырнули в пространственный коридор, в полной уверенности, что он не вернётся. По их законам, власть в провинции можно вернуть, только захватив её обратно силой, в сражении. Поэтому я и прошу у тебя воинов.

– Получается, что я должен отпустить тебя и наших людей на смерть? – цвет его глаз начинал постепенно темнеть.

– А почему ты решил, что мы все погибнем?!! Ну да, без этого не бывает, ранения, увечья, и даже смерть, от этого никто не застрахован, но я хочу рискнуть, – воскликнул Аядар.

– А почему я должен рисковать своими людьми?! Почему мы должны вмешиваться в дела чужого мира? Нас туда никто не звал! А если и им захочется прийти сюда и навести у нас здесь свой порядок?!

– У меня будет рог, он будет защищать меня и моих людей!

– Аядар, там может быть совершенно другая магия, и твой рог может оказаться там бессильным! Вас будет десяток, а их там может оказаться тысячи! Это большой риск! Нужна очень веская причина, а не блажь! – резко заметил Рагнар.

– Да как ты не понимаешь, что это не простая блажь – это помощь живым созданиям! Лукаш мой друг, он оказался в беде, он хочет спасти свою семью, но одному ему не справиться! Он точно там погибнет! Это же трусость, мочь и ничего не сделать! – закричал Аядар, сверля Рагнара возмущенным взглядом. – Я мужчина! Я воин! И я всё равно пойду с ним, независимо от того дашь ты мне воинов или нет!

– Значит вот так да?! Бросаешь мне вызов, хочешь пойти один, чтобы потом сказать, что я отказал тебе в помощи, отправив на смерть?! Ты тоже должен понять, что я отвечаю за каждого, кто живёт в этом городе! Как я обосную совету твою просьбу? Аядар собрался в очередное приключение, с очень благородными намерениями, но некоторые ваши сыновья могут не вернуться?! Так, да?!! Мне нужно подумать! И я не смогу скрыть это от твоей матери! Мудрое решение – это вовсе не трусость. Нужно ещё уметь решать, стоит ли из-за одного человека рисковать тысячами.

– Я никогда и не сомневался в мудрости твоих решений. Я прошу у тебя помощи, Фанфарас сказал, что я должен сам решать, на своё усмотрение, и хотя это не миссия рыцаря солнца, он поможет отправить нас туда и забрать обратно. Когда ты дашь мне свой ответ? – Аядар как мог, старался сдерживать свой пыл, и говорить спокойно.

– Вечером. И ты должен понимать, что я сейчас разговариваю с тобой не как муж твоей матери, а как правитель Ашварума, и мне тоже, как и тебе не хотелось бы, чтобы наши отношения из-за этого испортились. Жди меня у южных ворот, на закате.

– Что он тебе ответил? – Лукаш осторожно вынырнул из-за колонны, дождавшись, когда Рагнар зайдет в зал совета.

– Он даст мне свой ответ позже. Пойдём в клан волков, я хочу поговорить с молодыми воинами. Пока Рагнар будет думать, я поищу добровольцев. Я не верю, что он откажет нам.

Когда полуденный зной сменила вечерняя прохлада и у стен домов легли темные тени, когда диск солнца приобрел красноватый оттенок и стихли трели птиц, Аядар явился на безлюдную пустошь за южными воротами. Рагнар уже ожидал его, сидя на груде камней. Он обернулся, услышав его шаги, и пока Аядар не спеша шёл ему на встречу, он не спускал с него своих пронизывающих глаз.

– У тебя такой суровый вид, Аядар, и столько упрямства в глазах. Думаешь дать мне отпор, в случае если я не позволю нашим воинам сопровождать тебя? – Рагнар усмехнулся, окинув его оценивающим и ироничным взглядом.

– Я приму любое твоё решение. … И сделаю по-своему, – Аядар сел рядом и криво усмехнулся.

– Ты можешь взять с собой всего дюжину добровольцев, но отбирай воинов не по их горячему желанию помочь своему другу, а по их линиям на ладонях. Пусть с тобой пойдут те, кому суждено прожить долго и славно, чтобы быть больше уверенным в вашей победе. И ещё, … ты сам расскажешь своей матери о своей затее. И впредь, будь благоразумнее, когда снова захочешь назвать меня трусом. Нет, подожди, дай мне договорить, – Рагнар остановил его предупреждающим жестом, когда Аядар раскрыл рот для возражения. – А разве ты сам не трус? Я и не знал, что нашего доблестного рыцаря солнца может так пугать любовь к девушке!

Аядар возмутился и одновременно растерялся, глядя на Рагнара из-под нахмуренных бровей:

– Я никогда не был трусом! Я, как и ты поступаю мудро. Просто мне … ещё рано делать этот важный шаг, быть ответственным за чьи-то чувства, становиться слабым, в конце концов, – пробормотал он.

– Слабым?! Ты поражаешь меня, Аядар! Разве любящие люди это хилые и безропотные существа? Любовь победила в нашем мире зло! Разве я стал слабым, полюбив твою мать?

– Но ты стал уязвим, разве не так? Мысль о том, что ты можешь потерять эту любовь, приводит тебя в ужас! В любви есть, как и сила, так и слабость.

– Нет, мой мальчик, любовь – это самый драгоценный дар, который даётся человеку. Люди не знавшие любви тоже уязвимы по своему, у них другие ценности. Но люди, не познавшие любви – пусты и черны, словно безлунная ночь. Любовь даёт мужчине крылья, это она выводит его с поля сражения живым, потому что ему есть за что бороться и ради чего жить. Любовь женщины делает мужчину сильнее, счастливее, наполнят его жизнь смыслом.

– Но любовь не спасла моего отца, – прошептал Аядар.

– Потому что он боролся за свою любовь со страшным злом, он был в первых рядах тех, кто защищал своё счастье. Но Алмир был счастлив, я это знаю как никто другой, … я это видел собственными глазами. И если бы ему дали на выбор, долгую жизнь без любви и короткую, но с любовью Кей, я уверен, он бы выбрал второе. Так что ты очень ошибаешься, думая, что делаешь лучше себе и Майе, прячась от неё и отталкивая. Ведь ты боишься даже сам себе признаться, что она тебе нравится, что если ты это поймешь, то тогда ты уже не сможешь жить без неё.

– Я не хочу никого обнадеживать, не хочу давать клятв и приносить страданий! – Аядар вскочил на ноги, не в силах справиться со своими эмоциями. – Я не знаю, куда в следующий раз забросит меня мой долг и моя судьба! Завтра я отправлюсь сражаться в Джафрат-Кир, а позже возможно ещё куда-то, я не хочу никого связывать обещаниями и дарить надежду на своё скорое возвращение!

– Глупец! Зато ты всегда будешь знать куда возвращаться, и что тебя там ждут! – Рагнар то же не выдержал и поднялся на ноги. – Как же это глупо лишать себя мгновений счастья, ведь ради них можно пожертвовать своей жизнью! Спроси об этом у своей матери! За возможность побыть с Кей хотя бы час, в то время когда мы скрывались от демонов зла, я отдал бы пол вечности, а остальную половину я прожил бы с ней. Попробуй подумать над тем, что я тебе сказал. Может быть, ты наберешься смелости, рыцарь солнца и всё-таки заглянешь в лицо своему счастью?

– Хорошо, я подумаю над этим. Это очень не привычно для меня слышать именно от тебя такую длинную назидательную речь. И я признателен тебе за твоё понимание и поддержку, мы с Лукашем надеялись на твою помощь.

– Пусть я не стал для тебя отцом, но ты всегда был для меня важной частью моей жизни, таким же членом семьи, как и мои дети, ты ребёнок моей любимой женщины, и я не могу, не заботится о тебе. Я увидел то, что возможно другие не заметят и вовремя не подскажут тебе. Мне не хотелось бы, чтобы ты делал такие непростительные ошибки. Мне будет намного приятнее видеть тебя счастливым, Аядар. Больше я не смею утомлять и задерживать тебя. Пусть сиятельный Аш вдохновит тебя на подвиги и убережет от боли, как душевной, так и телесной.

Поздним вечером, когда добропорядочный народ Ашварума окунулся в чарующие тайны ночи, навеянные сном, покой которого хранила лишь стража варнов, стоящих в дозоре на крепостных стенах, Кей сидела за столом и нервно отбивала пальцами мелкую дробь. Затем, вздохнув, она подняла свои задумчивые глаза на сына и тихо спросила:

– Мирадас, скажи мне, где эти двое, и что со всеми происходит?

Прежде чем ответить, Мирадас несколько раз взглянул на мать и на Майю, допил отвар бузы, и громко поставив кубок, ответил:

– В нашей жизни произошло столько перемен, и каждый пытается справиться с ними по-своему. Я вижу, что Аядар сейчас сидит в священной пещере в долине предков, в полном одиночестве он погрузился глубоко в свои мысли. Отец тоже погружен в тягостные раздумья, но в зале совета, его что-то беспокоит, и, не смотря на столь позднее время, он не торопится идти домой. Ялуна опечаленная разлукой с Теодором, погрузилась в свои мысли и мечты. Майя борется с мыслями об Аядаре, её печалит его поведение. Ты, мама, озабочена тем, что происходит с остальными. Один я ничем не озабочен и преспокойно отправляюсь спать. Советую и вам успокоиться и дождаться утра.

– Спасибо, драгоценный, за столь исчерпывающий ответ. Но я успокоюсь, когда увижу твоего отца. Поэтому желаю вам крепкого сна, и отправляюсь на его поиски.

Но Кей не пришлось далеко отлучиться от дома. За поворотом, в слабом свете факела, она заметила одинокую фигуру, неторопливо возвращающегося Рагнара.

– Я знал, что где-то на полпути встречу тебя, – устало проговорил он. – Прости, что заставил тебя ждать.

– Я беспокоилась. Мне тяжело видеть тебя таким, скажи любимый, что случилось? – Кей ласково погладила его по щеке.

– Страшного ничего, – целуя её руку, ответил Рагнар, – Давай оставим все хлопоты на завтра. А сейчас вообще не будем говорить о проблемах, хорошо? Я так устал, и так соскучился по тебе. Мне хочется обнять тебя и крепко уснуть под тихое биение твоего сердца.

Она только нежно прижалась к нему, не сказав ни слова. Кей чувствовала, что её вопросы только добавят ему мучений, и то, что так сильно тревожит его сегодня, обязательно всплывет … завтра.

Аядар вернулся в город, когда рассвет только-только окрасил небо серым цветом. Чтобы не тревожить сладкий утренний сон обитателей своего дома, он направился в храм, и явился уже тогда, когда Кей усадила всех завтракать. Женская интуиция не обманула Кей, во взгляде сына она увидела то, что ни вызывало сомнений. Ей снова нужно будет тревожиться.

– Доброе утро, сынок! – дрогнувшим голосом, проговорила она.

– И вам всем доброе. Хотел сообщить новость. Сразу предупреждаю, что это моё твердое решение и моё искреннее желание, и любые противоречия я буду воспринимать как унижение. Сегодня Фанфарас откроет проход в мир Лукаша. Но он пойдет туда не один. Вместе с ним пойду я и отряд моих воинов. Если не помочь Лукашу освободить из плена его родных и не вернуть ему право наследия на управление провинцией – он погибнет. У него слишком много врагов, а сторонники не зная, что он жив, затаились в черных запрудьях дикого леса. По их закону порядок можно восстановить, только отвоевав свои права. Мы будем сражаться с лугару по их законам. Будет битва, в которой я рассчитываю остаться победителем, потому что воспользуюсь моментом неожиданности. Лугару кровожадны и опасны, я осознаю это, поэтому я выбрал двенадцать самых сильных и отчаянных воинов, которые вызвались мне помочь. Шестеро из клана волков и шестеро легалотов, ещё я и Лукаш. Не нужно сомневаться в моём благоразумии, я прошу понять меня, понять мои чувства. Я должен помочь другу, хоть он и не просил меня об этом. Это мой человеческий долг.

Кей трясущимися руками поставила на стол кувшин и посмотрела на Рагнара. Тот опустил глаза. Повисло немое молчание. Ялуна в оцепенении смотрела на брата округлившимися глазами. Маридас переводил озабоченный взгляд с матери на Аядара. Непреклонное заявление Аядара лишало смысла высказывать какие-либо возражения. Кей взглянула на Аядара испуганными и печальными глазами, и, сглатывая непрошеные слёзы резко развернувшись, удалилась в свою комнату, так и не сказав ему ни слова. Ялуна поднялась и отправилась следом за матерью.

– Вот видишь, это твой выбор, и, не смотря на весь ужас создавшегося положения, никто тебе не возражает, – произнес Рагнар. – Вчера я сказал тебе, всё, что я думаю. Я буду молить Аша, чтобы вы вернулись живыми. Я проведу обряд, чтобы быть услышанным верховной справедливостью, чтобы осветить ваш путь благословлением небес. Береги своих воинов, Аядар. Ты сильный воин, будь ещё и мудрым. В битве слушайся разума, а не пылкого сердца. …Она успокоится. Простишься с ней перед самим уходом. А сейчас мы, пожалуй, пойдём. Нас ждут дела, Мирадас.

Проходя мимо брата, Мирадас остановился и крепко обнял его.

– Удачи тебе, Аядар. Мысленно я буду с тобой. Ты справишься, я уверен в этом. Ты славный воин, у тебя крепкая рука и знания магии пилигримов. Возвращайся поскорее.

Оставшись наедине с Майей, Аядар открыто взглянул ей в лицо. Она еле дышала от колотившегося внутри испуганного сердца. В её больших голубых глазах застыло недоумение и грусть. Она даже не пыталась улыбаться. Их взгляды встретились, и Аядар грустно усмехнувшись, проговорил:

– А что ты мне скажешь? Осудишь или поймешь?

– Ты всё время кого-то спасаешь, это не плохо, но кто спасет тебя, Аядар? – тихо произнесла она.

– Вчера я услышал от жреца, что воина в бою спасёт то, ради чего он живёт, и искренняя любовь, которая будет хранить его на расстоянии. От себя я добавлю, что ещё помогает воля к жизни, а я очень хочу вернуться. – Аядар сел рядом с ней. – Ведь я дал клятву опекать тебя, заботиться о тебе и сделать тебя счастливой, – с иронией добавил он.

– Даже не знаю, как у тебя это получится! – слабо улыбнулась Майя. – О тебе говорят ты вольный ветер, ни к чему не привязан, ищущий приключений и подвигов. Зачем тебе заботиться обо мне, тем более что я и сама могу о себе позаботиться. И в тягость быть тебе я не хочу.

– Почему же не привязан, я люблю свою семью, свой народ. У меня непокорный нрав, но я предан тем, кого люблю. И слово я своё всегда держу. А значит, тебе не избежать моей заботы. Дай мне свою руку! – Аядар развернул её ладонь и, погладив большим пальцем её мягкую кожу, всмотрелся в рисунок линий.

Майя заворожено глядела на его сосредоточенное лицо, как дрожали его пушистые ресницы и чуть заметно шевелились губы. Она смотрела на его профиль, ощущая тепло его рук, и её сердце невольно потянулось к нему с небывалой ранее силой. В последнее время, её мысли и так кружились вокруг него одного, а сейчас она почувствовала, что этот человек, в этом большом и не познанном мире стал для неё самым важным, самым главным человеком в её теперешней жизни, она чувствовала, что дорожит каждым моментом, проведенным вместе с ним.

Аядар поднял на неё свои загадочные теплые глаза и, не выпуская её руки, произнес:

– Интересная у тебя будет жизнь, … прямо как у меня. Хочешь узнать подробнее?

Майя отрицательно покачала головой, не спуская с него глаз.

– Пусть и радость, и печаль случатся сами собой. Всё знать о своей жизни это тяжело, никакой радости от неожиданных сюрпризов.

– Я согласен с тобой, только линии не бывают постоянными, от наших поступков они меняются. Но что бы ты ни делала в своей жизни – у тебя на сердце лежит только одна любовь.

– А у тебя? – Майя наклонила на бок голову, забавно морща лоб.

– И у меня, – тихо ответил Аядар, улыбаясь одними глазами, отпуская её ладонь.

Майя в нерешительности протянула руку и осторожно коснулась его плеча:

– Ты не знаешь точно, когда вернешься?

Аядар отрицательно покачал головой.

– Но ведь ты обещаешь мне себя беречь? – почти прошептала она.

Аядар кивнул, повернувшись к ней в пол оборота, затягивая её в омут своих лиловых глаз.

– Я … я хочу сказать тебе, – Майя тяжело вздохнула и очень тихо добавила, – Что не только тимереки определяют свою … любовь с первого взгляда. Я буду ждать тебя, Аядар, сколько бы ни пришлось. Я верю в тебя, и буду очень надеяться, что любовь любящих тебя людей сохранит тебя в этих сражениях. … И хотя мне очень страшно за тебя, я очень хочу, чтобы ты вернулся. Потому что ты мне очень дорог, – последние её слова можно было только разобрать по губам. Но Аядар все прекрасно расслышал. Он на секунду прикрыл глаза и улыбнулся. Затем, нежно проведя кончиками пальцев по её щеке, мягко проговорил:

– Тебе придётся пожалеть себя. Потому что ты как-то сказала, что тебе жаль ту девушку, которая захочет покорить моё сердце. Сейчас я даже сам боюсь заглянуть в своё сердце, чтобы разобраться в своих чувствах к тебе, потому что мне страшно, что моего сердца там уже нет. Я боюсь думать об этом, чтобы у меня были силы уйти. И я обязательно вернусь, чтобы продолжить это объяснение.

Майя кивнула, опуская влажные глаза.

– А сейчас мне нужно идти. … Я зайду, попрощаюсь с мамой и отправлюсь прямо к Фанфарасу. Тогда до встречи, Майя, – Аядар в смятении поднялся, пытаясь больше не смотреть в эти глубокие и волнующие глаза.

Он стремительно вошел в спальню матери, склонился над лежащей Кей и поцеловал её в висок, нежно погладив по голове:

– Жди меня, мама. И не бойся за меня. Я знаю, ты очень любишь меня, поэтому в сердце всё равно благословишь. – Сказав это, Аядар подмигнул сестре и так же стремительно вышел, услышав уже за спиной, как разрыдалась мать.

Миновав Майю, не говоря больше ни слова, Аядар вышел на улицу, пройдя несколько метров, остановился, не в силах больше справиться с собой. Медленно обернувшись, он увидел стоявшую в дверях Майю. Она прижимала руки к груди, а её губы шептали: «Я буду ждать тебя». И тут проснулось сердце, и ноги сами понесли обратно. Подбежав к ней, он порывисто обнял девушку, прижимая её к себе.

– Сил уйти у меня уже нет. Но мне нужны силы, чтобы вернуться! – Аядар прильнул к её губам, словно это было всё, что ему было нужно в этой жизни. Прикоснувшись к ней, он испытал странное неописуемое наслаждение. Словно ударом молнии, всё его тело пронзило потоком неизведанной силы, сливая их в одно целое. Затаив дыхание, они упивались этим мгновением, уже ничуть не сомневаясь в своих чувствах. Любовь, счастливо улыбаясь, держала на ладони их бьющиеся в унисон сердца.