Том 15

Ф. ЭНГЕЛЬС ГАРИБАЛЬДИЙСКОЕ ДВИЖЕНИЕ

Лондон, 8 августа 1860 г.

В Южной Италии дело близится к развязке. Если верить французским и сардинским газетам, 1500 гарибальдийцев высадились на побережье Калабрии, причем с часа на час ожидается прибытие Гарибальди. Но даже если эти известия преждевременны, не может быть никакого сомнения, что до середины августа Гарибальди перенесет театр войны на итальянский полуостров.

Чтобы разобраться в передвижениях неаполитанской армии, необходимо иметь в виду, что в ее рядах действуют два враждующих течения: умеренная либеральная партия, официально стоящая у власти и представленная правительством, и абсолютистская камарилья, с которой связано большинство высшего офицерства армии. Приказы правительства парализуются тайными приказами двора и интригами генералов. Отсюда противоречивость передвижений и противоречивость сообщений. Сегодня нам говорят, что все королевские войска должны покинуть Сицилию, завтра же оказывается, что они заняты подготовкой новой операционной базы у Милаццо. Такое положение дел свойственно всем половинчатым революциям; в 1848 г. подобные ситуации возникали повсюду в Европе.

В то время как неаполитанское правительство предложило эвакуировать остров, Боско — как видно, единственный решительный человек в этом сборище старых баб с эполетами неаполитанских генералов — спокойно приступил к превращению северо-восточной части острова в укрепленную базу, откуда можно было бы предпринять обратное завоевание острова; с этой целью он направился к Милаццо с отборным отрядом

лучших солдат, каких он мог найти в Мессине. Здесь он столкнулся с бригадой гарибальдийцев под командой Медичи. Однако он не решался предпринять сколько-нибудь серьезного нападения на гарибальдийцев; тем временем известили самого Гарибальди, который явился с подкреплениями. Тогда уже вождь повстанцев напал на королевские войска и в упорном сражении, длившемся более двенадцати часов, разбил их наголову. Силы обеих участвовавших в бою сторон были приблизительно равны, но неаполитанцы занимали очень сильную позицию. Однако ни позиции, ни солдаты не смогли устоять против стремительного натиска повстанцев, которые погнали неаполитанцев прямо через город в цитадель. Тогда последним оставалось лишь сдаться, и Гарибальди разрешил им сесть на корабли, но без оружия. После этой победы Гарибальди немедленно направился к Мессине, где неаполитанский генерал согласился сдать внешние форты города при условии, что его не будут трогать в цитадели. Цитадель Мессины, которая не может вместить более нескольких тысяч человек, никогда не станет серьезным препятствием для дальнейшего наступления Гарибальди; поэтому он поступил совершенно правильно, избавив город от бомбардировки, которая явилась бы неизбежным следствием любого штурма. Во всяком случае серия этих капитуляций — в Палермо, Милаццо и Мессине — в гораздо большей степени подорвет веру королевских войск в себя и своих командиров, нежели вдвое большее количество побед. Капитуляции неаполитанцев перед Гарибальди стали обычным явлением.

С этого момента сицилийский диктатор мог думать о высадке на континент. Паровых судов у него, по-видимому, еще недостаточно, чтобы обеспечить высадку далее к северу, где-либо в шести или восьми переходах от Неаполя, хотя бы в заливе Поликастро. Поэтому он, видимо, решил переправиться через пролив в самом узком месте, т. е. в крайнем северовосточном пункте острова, к северу от Мессины. В этом пункте он, как сообщают, сосредоточил около 1000 судов, в большинстве, вероятно, рыбацких и каботажных фелюг — обычный тип судов у этих берегов, — и если сообщение о высадке 1500 человек под командой Сакки подтвердится, то они образуют его авангард. Это не самый подходящий пункт для похода на Неаполь, ибо он находится в той части полуострова, которая наиболее удалена от столицы; но если пароходы Гарибальди не могут сразу перевезти десятка тысяч человек, то другого места ему выбирать не приходится, а в данном пункте у него есть хотя бы то преимущество, что калабрийцы немедленно присоединятся к нему. Однако если Гарибальди сумеет посадить на свои пароходы около десяти тысяч человек и сможет положиться на нейтралитет королевского флота (который, по-видимому, решил не сражаться против итальянцев), тогда возможно, что высадка небольшого отряда в Калабрии представляет лишь демонстрацию, сам же он намерен с главными силами направиться к заливу Поликастро или даже к Салернскому заливу.

Находящиеся ныне в распоряжении Гарибальди силы состоят из пяти бригад регулярной пехоты, по четыре батальона в каждой, десяти батальонов cacciatori dell'Etna [этнийских стрелков. Ред.], двух батальонов cacciatori delle Alpi [альпийских стрелков. Ред.], представляющих отборный отряд его войск, одного иностранного (теперь итальянского) батальона подкомандой англичанина, полковника Данна, одного батальона саперов, одного полка и одного эскадрона кавалерии и четырех дивизионов полевой артиллерии; всего 34 батальона, 4 эскадрона и 32 пушки; общая численность достигает примерно 25000 человек, из которых свыше половины составляют уроженцы Северной Италии, а остальные — уроженцы других районов Италии. Почти все эти силы можно было бы использовать для наступления на Неаполь, поскольку формируемых в настоящее время новых соединений окажется вскоре достаточно для наблюдения за цитаделью Мессины и для защиты Палермо и других городов от нападений. Однако эти войска выглядят весьма малочисленными, если сравнить их с войсками, которые числятся в распоряжении неаполитанского правительства.

Неаполитанская армия состоит из трех полков гвардии, пятнадцати линейных полков, четырех иностранных полков, по два батальона в каждом, а всего из 44 батальонов; из тринадцати батальонов стрелков, девяти кавалерийских и двух артиллерийских полков, всего из 57 батальонов и 45 эскадронов состава мирного времени. Включая 9000 жандармов, также организованных вполне по-военному, эта армия в составе мирного времени насчитывает 90000 человек. Но за последние два года ее численность была доведена до полного состава военного времени; в полках были сформированы третьи батальоны, запасные эскадроны переведены на действительную службу, гарнизоны полностью укомплектованы, и в настоящее время в этой армии числится более 150000 человек.

Но что это за армия! Внешне, с точки зрения какого-нибудь педанта, она превосходна, но в ней нет ни жизни, ни воодушевления, ни патриотизма, ни верности долгу. У нее нет национальных боевых традиций. Неаполитанцы, как таковые, всегда терпели поражение в боях; только идя за Наполеоном, они всегда были участниками побед. Это не национальная армия, это чисто королевская армия. Она была набрана и организована для специальной и исключительной цели — держать в подчинении народ. Но даже для этого она, очевидно, непригодна; она содержит массу антироялистских элементов, которые ныне дают о себе знать повсюду. Почти все сержанты и особенно капралы-либералы. Целые полки кричат: «Viva Garibaldi!» [ «Да здравствует Гарибальди!» Ред.]. Таких поражений, какие терпела эта армия, начиная от Калатафими и кончая Палермо, не терпела еще ни одна армия; и если иностранные и некоторые неаполитанские части хорошо дрались при Милаццо, то не следует забывать, что эти отборные отряды составляют лишь ничтожное меньшинство армии.

Таким образом, почти несомненно, что если Гарибальди высадится с силами, достаточными для обеспечения нескольких побед на континенте, то никакая массовая концентрация неаполитанских войск не сможет противостоять ему с шансом на успех; и в ближайшем будущем мы, возможно, услышим, что он продолжает свое триумфальное шествие от Шиллы к Неаполю во главе 15000 человек против вдесятеро сильнейшего противника.

Написано Ф. Энгельсом 8 августа 1860 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 6031, 23 августа 1860 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского