Том 15

Ф. ЭНГЕЛЬС СМОТР АНГЛИЙСКИХ СТРЕЛКОВ-ВОЛОНТЕРОВ[102]

Англия, как и Германия, вооружается для отражения нападения, которое ей угрожает со стороны бонапартизма. Та же причина, в силу которой Пруссия удвоила число своих линейных батальонов, вызвала появление и английских стрелков-волонтеров. Поэтому немецким военным будет интересно получить некоторые подробные сведения о теперешнем состоянии и боеспособности английской армии волонтеров, так как эта армия по самому ее происхождению и по идее, положенной в ее основу, является врагом бонапартизма и союзником Германии.

За исключением всего лишь нескольких батальонов, эта армия волонтеров ведет свое начало со второй половины прошлого года (1859); большая часть ее одета в военную форму и обучается не дольше года. В настоящее время ее численность формально составляет 120000 человек; но если мы позволим себе сделать выводы из того, что на самом деле наблюдается в некоторых округах, то увидим, что имеется не более 80000 действительно боеспособных и обученных людей; остальные никакого значения для дела не имеют, и их лучше было бы вычеркнуть из списков.

Организация волонтеров чрезвычайно проста. Там, где в какой-либо местности набирается от 60 до 100 волонтеров (в артиллерии от 50 до 80), они образуют роту, на что требуется согласие лорда-наместника данного графства. Волонтеры выбирают кандидатов в офицеры (капитана, лейтенанта и прапорщика), которым в большинстве случаев лорд-наместник и присваивает соответствующие офицерские звания; однако были также случаи, когда избранные кандидатуры отклонялись. Несколько рот могут образовать батальон, и тогда лорд-наместник назначает майора и подполковника, в большинстве случаев либо в соответствии с пожеланиями офицеров, либо по старшинству из числа капитанов. Таким образом, части имеют от одной до восьми и более рот, которые получают номера в порядке их формирования в соответствующих графствах; но подполковник назначается только в полный батальон, состоящий из восьми рот. Все офицеры могут назначаться из среды волонтеров, причем они не подвергаются никаким испытаниям. Однако адъютант[103] должен быть офицером из состава линейных или милиционных войск, и только он один получает установленное жалованье [К отпускаемому правительством содержанию в 180 фунтов большинство батальонов добавляет еще значительные суммы от себя; я знаю адъютантов из лейтенантов регулярной армии, получающих жалованье в 300 фунтов, или 2000 талеров, а больше. (Примечание Энгельса в «Allgemeine Militar-Zeitung».)]. Волонтеры сами обеспечивают себя обмундированием и т. д., а правительство по их просьбе предоставляет им во временное пользование винтовку и штык. Цвет и покрой обмундирования определяются каждой частью самостоятельно и подлежат утверждению лорда-наместника. Каждая часть должна также сама позаботиться об учебных плацах и полях, о боевых припасах, инструкторах и оркестре.

Форменная одежда различных пехотных или стрелковых частей в большинстве случаев темно-зеленого, темно-серого, светло-серого или коричневого цвета. Покрой представляет собой нечто среднее между французской и английской формой; в качестве головного убора они носят большей частью французское кепи или же фуражку французских или английских офицеров. Артиллерийские части одеты в темно-синюю форму. Они ввели у себя, заботясь о внешнем виде, довольно неудобные и громоздкие меховые шапки или кивер конной артиллерии. Имеются в небольшом количестве также конные стрелки, форма одежды которых является подражанием форме английской кавалерии, но эти войска представляют собой, в сущности, предмет роскоши.

Когда впервые началась агитация за формирование этих стрелковых частей, вся затея весьма напоминала наше собственное национальное или гражданское ополчение[104]; было много похожего на игру в солдатики; сам способ фабрикации офицеров [Вместо слов «сам способ фабрикации офицеров» в «Allgemeine Militar-Zeitung» напечатано: «Кумовство [Klьngel] при выборах офицеров», после чего следует примечание редакции: ««Klьngel» — выражение, которое для многих наших читателей не вполне понятно, хотя наш корреспондент не забыл его в Манчестере. Оно старокёльнского происхождения и означает связи наиболее знатных семей с городским полком». Ред.], а также внешний вид и беспомощность некоторых из этих офицеров при исполнении своих служебных обязанностей были довольно забавными. Вполне понятно, что волонтеры не всегда выбирали самых способных или хотя бы тех, которые наиболее сочувствовали волонтерскому движению. В течение первых шести месяцев почти все батальоны и роты производили на наблюдателя такое же впечатление, как и наше собственное ныне не существующее гражданское ополчение 1848 года.

Таков был материал, который вручался сержантам-инструкторам, для того чтобы превратить его в боеспособные полевые войска. Обучение ружейным приемам и взводные учения проходили два или три раза в неделю, большей частью по вечерам, между семью и девятью часами, в закрытых помещениях при газовом освещении. Если представлялось возможным, то по субботам, после полудня, вея часть совершала короткий марш и производила передвижения в составе роты. Проводить обучение по воскресеньям было запрещено как законом, так и в силу обычая. Инструкторами были сержанты и капралы линейных или милиционных войск, или пенсионеры; они же должны были подготовлять и офицеров к исполнению своих обязанностей. Но английский унтер-офицер представляет своего рода прекрасный образец. В английской армии ругательства и грубый язык употребляются на службе гораздо реже, чем в какой-либо другой; однако тем больше там применяются наказания, Унтер-офицер подражает офицеру, и следовательно по своему образу действий он намного превосходит наших немецких унтер-офицеров. Далее, он служит не ради перспективы получения впоследствии какой-нибудь незначительной должности на гражданской службе, как это бывает у нас; он добровольно поступил на службу сроком на 12 лет, и продвижение его по службе вплоть до фельдфебеля предоставляет ему на каждой ступени значительные новые выгоды; в каждом батальоне одна или две должности (адъютанта и казначея) большей частью замещаются старыми унтер-офицерами, а при службе в действующей армии каждый унтер-офицер имеет возможность прикрепить золотую звездочку к своему воротнику, отличившись в действиях против неприятеля. Инструктора, принадлежащие к этой категории, сделали в целом для волонтеров все, что можно было для них сделать в такое короткое время; они не только обучили их уверенно совершать передвижения в составе роты, но и дали элементарную подготовку офицерам.

Между тем, отдельные роты, по крайней мере в больших городах, сформировались в батальоны и получили адъютантов из регулярных войск. Английский младший офицер, подобно австрийскому, теоретически подготовлен гораздо меньше, чем младший офицер Северной Германии, но, подобно австрийцу, если он любит свою профессию, то свои обязанности он знает превосходно. Среди адъютантов, перешедших из линейных войск в волонтерские, имеются лица, которые в качестве инструкторов не оставляют желать ничего лучшего; результаты, достигнутые ими за очень короткое время в своих батальонах, поистине удивительны. Тем не менее, до настоящего времени в постоянные батальоны сведена лишь меньшая часть волонтеров, и само собой разумеется, что эти войска стоят значительно выше по сравнению с большинством рот, не сведенных в батальоны.

11 августа волонтеры Ланкашира и Чешира организовали смотр в Ньютоне, на полпути между Манчестером и Ливерпулем, причем командование над ними принял командующий округом генерал сэр Джордж Уэзеролл. Здесь собрались волонтеры из промышленных районов, расположенных около Манчестера; жителей Ливерпуля или соседних земледельческих округов Чешира среди присутствовавших волонтеров было не так много. Если судить по опыту комплектования войск у нас в Германии, эти части в физическом отношении должны были бы быть ниже среднего уровня, но не надо забывать, что к рабочему классу принадлежит значительно меньшая часть волонтеров.

Грунт ньютонского ипподрома, сам по себе сырой и мягкий, сильно размяк от продолжительных дождей и сделался очень неровным и весьма вязким. С одной стороны ипподрома протекает небольшой ручей, по берегам которого кое-где растет густой дрок. Место как раз подходящее для парада молодых волонтеров; большинство из них стояло по щиколотку в воде и грязи, а лошади офицеров часто увязали ногами в глине по самые мосла.

Пятьдесят семь частей, выразивших согласие участвовать в смотре, были разделены на четыре бригады: первая — в составе четырех батальонов, а остальные — по три батальона, каждый батальон — в составе восьми рот. Бригадами командовали подполковники из линейных войск; командирами батальонов были назначены офицеры-волонтеры. Первая бригада развернула три батальона, четвертый же батальон находился в колонне позади центра. Три остальные бригады стояли во второй линии, девять батальонов были построены на сомкнутых интервалах в ротные колонны, четверть дистанции между ротами, с построением их справа.

После приветствия генерала надо было произвести перемену фронта влево, под прикрытием батальона, который стоял в колонне за первой линией. Чтобы выполнить это, две центральные роты батальона, развернутого перед его фронтом, сделали поворот в стороны флангов, после чего колонна прошла через образовавшийся таким образом проход и развернулась вдоль ручья, причем четыре роты образовали стрелковую цепь, а четыре другие образовали поддержку. Земля и кустарник были настолько мокрыми, что нельзя было ожидать от волонтеров правильного использования местности; кроме того, большинство волонтерских батальонов занималось лишь азбукой рассыпного строя и службы охранения, а потому было бы несправедливо по отношению к ним применять здесь слишком строгую оценку. Тем временем развернутая линия производила перемену фронта вокруг центра, как вокруг оси; две центральных роты среднего батальона сделали поворот на четверть круга: одна — двигаясь вперед, другая — назад, после чего остальные роты выровнялись по новому направлению. Два фланговых батальона первой линии построились в колонны в четверть дистанции [В «Allgemeine Militar-Zeitung» далее в скобках следует фраза: «самая сомкнутая колонна, какую знают англичане». Ред.], вышли на эту линию и снова развернулись. Можно себе представить, сколько времени занял этот сложный и довольно громоздкий маневр. Одновременно правофланговый батальон линии колонн продвигался прямо вперед, до тех пор пока не остановился в затылок новообразовавшегося правого фланга первой линии; остальные батальоны, повернутые направо, следовали сдвоенными рядами (справа по четыре), причем как только каждый батальон достигал места, первоначально занятого этим правофланговым батальоном, он совершал поворот в сторону фронта и двигался вслед за правофланговым батальоном. Когда последняя колонна вышла таким путем на линию нового построения, то каждая из колонн, независимо друг от друга, делала поворот налево и таким образом восстанавливала фронт линии колонн.

После этого из центра линии колонн начала свое выдвижение вперед третья бригада; выйдя на расстояние около 200 шагов от первой или развернутой линии, три батальона разомкнулись на дистанцию, необходимую для развернутого строя, и в свою очередь развернулись. Так как стрелковая цепь за это время продвинулась значительно вперед, то и обе развернутые линии продвинулись вперед на несколько сот шагов, после чего вторая линия сменила первую. Это осуществляется таким образом: первая линия производит перестроение справа по четыре, головная часть каждой роты отделяется и поворачивается вправо, ряды во второй линии расступаются, тем самым давая место для прохождения первой линии, после чего роты образуют фронт и захождением строятся в линию. Это одно из тех перестроений на учебном плацу, которые являются совершенно ненужными там, где их можно осуществить, и неосуществимыми там, где они были бы нужны. После этого все четыре бригады были снова сведены вместе в общую линию колонн на сомкнутых интервалах, и войска прошли церемониальным маршем перед генералом поротно (от 25 до 35 рядов по фронту).

Мы не станем критиковать эту систему перестроений [Вместо слов «эту систему перестроений» в «Allgemeine Militar-Zeitung» напечатано: «этот вид элементарной тактики». Ред.], которая несомненно покажется нашим читателям довольно устарелой. Очевидно, что какова бы ни была ее ценность для линейных войск с их двенадцатилетним сроком службы, она, конечно, менее, чем всякая другая, пригодна для волонтеров, которые могут посвятить военному обучению лишь несколько свободных часов в неделю. В данном случае нас больше всего интересует, как выполняли эти перестроения волонтеры, и здесь мы должны сказать, что хотя кое-где и были незначительные задержки, в общем же все перестроения были проделаны уверенно и без путаницы. Самым несовершенным было захождение колонной и развертывание, причем последнее выполнялось очень медленно; оба эти перестроения показали, что офицеры не были достаточно подготовлены и не вполне еще освоились со своими обязанностями. Но вместе с тем наступление в линейном строю — это главное и основное движение в английской тактике — сверх всяких ожиданий было выполнено хорошо; поистине, англичане, кажется, проявляют исключительную способность к такого рода движениям и обучаются им необыкновенно быстро. Церемониальный марш был произведен в общем также очень хорошо, по забавнее всего то, что он происходил под проливным дождем. Было совершено несколько погрешностей против английского военного этикета, и, кроме того, по вине офицеров плохо выдерживались дистанции.

Если не считать показного боя, организованного в Лондоне чрезмерно оптимистически настроенными командирами волонтеров и проведенного довольно беспорядочно, то это был первый случай, когда большой отряд волонтеров производил перестроения, имевшие в виду нечто большее, чем заключительное прохождение церемониальным маршем. Если мы примем во внимание, что большая часть войск, представленная в Ньютоне, состояла из частей, насчитывавших каждая одну-две или, самое большее, три роты, что они не были сформированы в постоянные батальоны, не имели офицеров из регулярных войск, обучались только сержантами-инструкторами и только изредка сводились в батальоны, то надо признать, что волонтеры сделали все, что только было возможно, и что они больше уже не стоят на одном уровне с нашим гражданским ополчением. Само собой разумеется, что части, представляющие собой постоянные батальоны и руководимые адъютантами из линейных войск (поскольку адъютанты являются пока фактическими командирами батальонов), на смотру выполняли перестроения совершенно уверенно.

Волонтеры в общем выглядели хорошо. Было, конечно, несколько рот, состоявших из таких же низкорослых людей, как французы, но остальные превосходили средний рост солдат теперешних английских линейных войск. Тем не менее, большинство волонтеров было весьма неодинакового роста и с различным объемом груди. Бледность, присущая жителям городов, придавала большинству из них довольно непривлекательный, невоинский вид, но какая-нибудь неделя лагерной жизни быстро изменила бы его. Форма одежды, у некоторых кое-где излишне разукрашенная, в общем производила очень хорошее впечатление.

Первый год обучения дал волонтерам в усвоении элементарных движений так много, что они могут теперь уже перейти к обучению рассыпному строю и к учебным стрельбам. И в том и в другом они будут значительно искуснее, чем английские линейные войска, так что к лету 1861 г. волонтеры могли бы образовать вполне пригодную армию, если бы только их офицеры лучше знали свое дело.

В этом кроется слабая сторона всех этих формирований. Офицеров нельзя подготовить в течение того же срока и теми же средствами, что и рядовых. До сих пор считалось доказанным, что можно положиться на добрую волю и усердие массы, насколько это необходимо для того, чтобы сделать из каждого человека должным образом подготовленного солдата. Но этого недостаточно для офицеров. Как мы видели, даже при простых передвижениях батальона, захождениях в колонне, развертываниях, в соблюдении дистанций (столь важных в английской системе перестроений, где расчленение колонн в глубину применяется очень часто) офицеры оказываются подготовленными далеко не достаточно. Что же с ними станет при несении службы охранения и в рассыпном строю, где оценка местности — это все и где надо принимать во внимание так много других сложных обстоятельств? Как можно доверить таким офицерам обеспечение безопасности армии на марше? Правительство обязало каждого офицера из волонтеров отправиться в Хайт, в школу, но крайней мере на три недели. Пока и это хорошо, но это не выучит его ни руководить действиями дозора, ни командовать заставой. А ведь волонтеры должны использоваться главным образом для несения службы легкой пехоты — именно такого рода службы, для которой требуются самые способные и наиболее надежные офицеры.

Если хотят, чтобы волонтерское движение к чему-либо привело, то в это дело должно вмешаться правительство. Все роты, которые существуют еще как отдельные или сведены по две и по три, следует заставить объединиться в постоянные батальоны с тем, чтобы в них имелись адъютанты из регулярных войск. Этих адъютантов нужно обязать провести со всеми офицерами своих батальонов нормальный курс обучения элементарной тактике, службе легкой пехоты во всех ее отраслях и уставу внутренней службы в батальоне. Этих офицеров надо обязать, кроме пребывания в Хайте, пройти по крайней мере трехнедельную службу в каком-нибудь лагере в линейном полку или милиционных войсках и, наконец, через некоторое время обязать всех пройти испытания, которые должны доказать, что они усвоили, по крайней мере, самое необходимое в своих обязанностях. Таков курс обучения и испытания офицеров. Затем надо провести медицинское освидетельствование людей, для того чтобы исключить тех из них, которые физически непригодны для службы в действующей армии (а таких немало), и ежегодно проверять ротные списки для исключения из них тех волонтеров, которые не посещают занятий, только играют в солдатики и не учатся выполнению своих обязанностей; если бы это было сделано, то цифра 120000 человек, существующая теперь на бумаге, значительно сократилась бы, но это была бы армия, стоящая трех таких, как та, которая теперь насчитывает на бумаге 120000 человек.

Вместо этого говорят, что военные власти заняты обсуждением важного вопроса — не было ли бы желательным при первой же возможности одеть всех стрелков-волонтеров в столь желанную кирпичного цвета форму линейных войск.

Написано Ф. Энгельсом около 24 августа 1860 г.

Напечатано в «Allgemeine Militar-Zeitung» № 36, 8 сентября 1860 г., в «The Volunteer Journal, for Lancashire and Cheshire» № 2, 14 сентября 1860 г. и в сборнике «Essays Addressed to Volunteers», Лондон, 1861 г.

Печатается по тексту сборника, сверенному с текстом, «Allgemeine Militar-Zeitung» и «The Volunteer Journal»

Перевод с английского