Том 15

К. МАРКС КРИЗИС В АНГЛИИ

Сегодня, как и пятнадцать лет назад, Англия стоит перед катастрофой, которая грозит подорвать основу всей ее экономической системы. Картофель, как известно, являлся единственным продуктом питания для Ирландии и значительной части рабочего населения Англии, когда картофельная болезнь 1845 и 1846 гг. поразила гниением источник жизни ирландцев. Результаты этой ужасной катастрофы известны. Население Ирландии уменьшилось на два миллиона, из которых одна часть погибла от голода, другая бежала за Атлантический океан. Вместе с тем это чудовищное бедствие способствовало победе в Англии партии сторонников свободной торговли; английская земельная аристократия была вынуждена пожертвовать одной из своих самых прибыльных монополий, а отмена хлебных законов обеспечила более широкую и более здоровую базу для воспроизводства и содержания миллионов трудящихся.

Чем картофель был для ирландского сельского хозяйства, тем является хлопок для важнейшей отрасли промышленности Великобритании. От его переработки зависит существование массы населения, превышающей общую численность жителей Шотландии или две трети общего числа жителей современной Ирландии. Согласно переписи 1861 г., население Шотландии составляло 3061117 человек, а население Ирландии — всего лишь 5764543 человека, между тем как более четырех миллионов жителей Англии и Шотландии прямо или косвенно получают средства к существованию от хлопчатобумажной промышленности. Правда, хлопчатник не поражен никакой болезнью. Производство хлопка не является также монополией отдельных областей земного шара. Наоборот, ни одно растение, дающее материал для одежды, не занимает столь обширных площадей в Америке, Азии и Африке, как хлопок. Хлопковая монополия рабовладельческих штатов американского Союза является не естественной, а исторически сложившейся монополией. Она росла и развивалась одновременно с монополией английской хлопчатобумажной промышленности на мировом рынке. В 1793 г., вскоре после периода великих механических изобретений в Англии, Илай Уитни, квакер из Коннектикута, изобрел cotton-gin — хлопкоочистительную машину, отделяющую хлопковое волокно от семян хлопчатника. До этого изобретения при самой напряженной работе в течение целого дня один негр едва успевал очистить от семян 1 фунт хлопкового волокна. После же изобретения cotton-gin старая негритянка легко могла очищать за день 50 фунтов хлопкового волокна, а постепенные усовершенствования позднее удвоили производительность машины. Оковы, тяготевшие над культурой хлопка в Соединенных Штатах, были теперь разбиты. Развиваясь рука об руку с английской хлопчатобумажной промышленностью, она быстро выросла в коммерческую великую державу. В ходе этого развития Англия порой, по-видимому, страшилась монополии американского хлопка как зловещего призрака. Такой момент наступил, например, в тот период, когда в английских колониях было проведено освобождение негров, купленное за 20000000 фунтов стерлингов. Находили рискованным, что промышленность Ланкашира и Йоркшира покоится на самовластии рабовладельческой плетки в Джорджии и Алабаме, в то время как английский народ приносит такие огромные жертвы ради уничтожения рабства в своих собственных колониях. Но филантропия не творит истории, в особенности истории торговли. Подобные же опасения возникали всякий раз, когда в Соединенных Штатах случался неурожай хлопка и когда рабовладельцы использовали это стихийное явление для того, чтобы путем комбинаций к тому же еще и искусственно повысить цены на хлопок. Владельцы английских хлопкопрядильных и ткацких фабрик грозили тогда восстанием против «короля-хлопка». Выдвигались разнообразные проекты получения хлопка из азиатских и африканских источников. Так было, например, в 1850 году. Но следовавшие за этим высокие урожаи хлопка в Соединенных Штатах совершенно заглушали такого рода порывы к освобождению. А в последние годы американская хлопковая монополия достигла едва ли мыслимых прежде размеров, отчасти вследствие законодательства о свободной торговле, отменившего дифференциальную пошлину, которая до тех пор взималась с хлопка, возделываемого рабами, отчасти же вследствие одновременного гигантского прогресса английской хлопчатобумажной промышленности и культуры хлопка в Америке за последние десять лет. Уже в 1857 г. Англия потребляла почти полтора миллиарда фунтов хлопка.

И вдруг Гражданская война в Америке угрожает теперь этой главной опоре английской промышленности. В то время как Союз блокирует гавани южных штатов, чтобы воспрепятствовать вывозу хлопка урожая текущего года и тем самым лишить сецессионистов главного источника их дохода, принудительную силу этой блокаде придает лишь Конфедерация своим решением не вывозить по собственной инициативе ни одной кипы хлопка, а напротив, побудить Англию к тому, чтобы она сама вывозила свой хлопок из южных гаваней. Это должно заставить Англию насильственно прорвать блокаду, объявить затем войну Союзу и таким образом бросить свой меч на чашу весов в пользу рабовладельческих штатов.

С самого начала Гражданской войны в Америке цена на хлопок в Англии непрерывно возрастала, но долгое время она росла в меньшей степени, чем этого можно было ожидать. В общем английский торговый мир взирал на американский кризис, по-видимому, весьма флегматично. Причина этого хладнокровного отношения была очевидна. Весь американский хлопок урожая последнего года давно уже находился в Европе. Продукция нового урожая никогда не грузится на суда раньше конца ноября, а сколько-нибудь значительных размеров эта погрузка редко достигает ранее конца декабря. Вот почему до этого времени было довольно безразлично, остаются ли тюки с хлопком на плантациях или тотчас же после упаковки доставляются в южные порты. Если бы блокада прекратилась в какой-либо момент до конца года, то Англия могла бы с уверенностью рассчитывать на то, что в марте или апреле она получит обычное количество хлопка, как если бы блокады никогда и не было. Английский торговый мир, в большей своей части введенный в заблуждение английской прессой, тешился иллюзией, что военный спектакль продлится не более шести месяцев и закончится признанием Конфедерации со стороны Соединенных Штатов. Но в конце августа на ливерпульском рынке появились североамериканцы для закупки хлопка частично для спекуляции в Европе, частично для обратной отправки в Северную Америку. Это неслыханное событие открыло глаза англичанам. Они начали понимать всю серьезность положения. С тех пор ливерпульский хлопковый рынок находится в состоянии лихорадочного возбуждения; цены на хлопок вскоре поднялись на 100 процентов выше их среднего уровня, и хлопковая спекуляция приняла столь же необузданный характер, как и железнодорожная спекуляция 1845 года. Прядильные и ткацкие предприятия в Ланкашире и в других центрах британской хлопчатобумажной промышленности сократили свое рабочее время до трех дней в неделю, часть из них совершенно остановила машины; губительное воздействие на другие отрасли промышленности не заставило себя ждать, и теперь вся Англия с содроганием ждет приближения ужаснейшей экономической катастрофы, которая давно ей угрожала.

Потребление индийского хлопка, естественно, возрастает, а растущие цены обеспечат еще более усиленный привоз хлопка с его древней родины. Однако невозможно произвольно за несколько месяцев коренным образом изменить условия производства и характер торговли. В настоящее время Англии действительно приходится расплачиваться за свое длительное скверное управление Индией. Ее теперешние судорожные попытки заменить американский хлопок индийским наталкиваются на два больших препятствия: недостаток путей сообщения и транспорта в Индии и бедственное положение индийского крестьянина, которое не дает ему возможности использовать выгодную в данный момент обстановку. Но не говоря уже об этом, так же как и о том, что индийский хлопок нуждается в предварительной тщательной обработке, для того чтобы он смог занять место американского, даже при самых благоприятных обстоятельствах потребуются годы, прежде чем Индия сможет производить для вывоза требуемое количество хлопка. А между тем, точно подсчитано, что через четыре месяца запас хлопка в Ливерпуле будет полностью исчерпан. Но даже и на это время его хватит лишь при том условии, если сокращение рабочего времени до трех дней в неделю и полная остановка части машин будет производиться британскими владельцами хлопкопрядильных и ткацких фабрик в еще больших размерах, чем до сих пор. Такой образ действий уже подвергает фабричные районы величайшим социальным бедствиям. А если американская блокада продлится и после января, что будет тогда?

Написано К. Марксом около 1 ноября 1861 г.

Напечатано в газете «Die Presse» № 306, 6 ноября 1861 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого