Том 26, ч.3

[4)] Брей как противник политико-экономов[113]

[X — 441] Bray, J. F. Labour's Wrongs and Labour's Remedy, etc. Leeds, 1839.

Так как существование человека обусловлено трудом, а труд предполагает средства труда, то «земля — эта великая арена всякой деятельности и сырой материал всякого богатства — должна быть общей собственностью всех ее обитателей» (стр. 28) [Русский перевод: Брей, Дж. Ф. Несправедливости в отношении труда и средства к их устранению. Москва, 1956, стр. 50–51].

«Жизнь зависит от пищи, а пища от труда. Эта зависимость имеет абсолютный характер. Поэтому, если какой-нибудь индивидуум уклоняется от труда, то это возможно лишь при том условии, что увеличивается труд остальной массы людей» (стр. 31) [Русский перевод, стр. 54].

«Все несправедливости и все страдания, которые причиняли или которым подвергались люди, проистекают в конечном счете из того, что некоторые индивидуумы и классы узурпировали право на землю и лишили этого права других индивидуумов и другие классы… После того как люди присвоили себе право собственности на землю, их следующим шагом были присвоение себе права собственности на самого человека» (стр. 34) [Русский перевод, стр. 57].

Брей объявляет своей целью

«борьбу против политико-экономов на их собственной почве и их собственным оружием» (для доказательства того, что не при всякой социальной системе нищета должна быть уделом рабочего). «Прежде чем получить возможность опровергать делаемые с помощью такого метода выводы, политико-экономы должны будут отвергнуть или опровергнуть те установленные истины и принципы, на которых основаны их собственные аргументы» (стр. 41) [Русский перевод, стр. 65–66].

«По мнению самих политико-экономов, для производства богатства необходимы: 1) труд, 2) накопление прошлого труда, или капитал, и 3) обмен…». Таковы, по их собственному мнению, всеобщие условия производства. «Эти условия производства имеют силу для общества в целом, и природа их такова, что ни отдельные индивидуумы, ни отдельные классы не могут быть изъяты из их действия» (стр. 42) [Русский перевод, стр. 66–67].

«Заповедь: Трудись! — остается одинаково обязательной для всех сотворенных существ… Только человек может обойти этот закон; а природа этого закона такова, что он может быть обойден одним человеком только за счет другого» (стр. 43) [Русский перевод, стр. 67].

«Согласно истинной природе труда и обмена, строгая справедливость требует» {Брей при этом ссылается на даваемые политико-экономами определения меновой стоимости товаров}, «чтобы все вступающие в обмен имели не только взаимные, но и равные выгоды… Если бы осуществлялась справедливая система обмена, то стоимость всех товаров определялась бы совокупностью издержек их производства, и равные стоимости всегда обменивались бы на равные стоимости… До настоящего времени рабочие давали и дают капиталисту труд целого года в обмен на стоимость полугодового труда, и отсюда возникло то неравенство могущества и богатства, которое существует теперь вокруг нас. Неизбежным следствием неравенства обмена — покупки по одной цене и продажи по другой — является то, что капиталисты продолжают быть капиталистами, а рабочие — рабочими, одни — классом тиранов, а другие — классом рабов» (стр. 47–49) [Русский перевод, стр. 72–74].

«При нынешней системе обмен не только не доставляет взаимной выгоды каждой из обменивающихся сторон, как это утверждают политико-экономы, но можно с уверенностью сказать, что в большинстве сделок между капиталистом и производителем обмен совсем не имеет места… Что дает фабрикант или земельный собственник за труд рабочих? Труд? Нет, ибо капиталист не работает. Капитал? Нет, ибо запасы его богатства постоянно возрастают… Капиталист поэтому не может обменять ничего такого, что принадлежит ему самому. Вся эта сделка поэтому ясно показывает, что капиталисты и земельные собственники только тем и занимаются, что дают рабочему за его труд в течение одной недели часть того богатства, которое они от него, рабочего, получили в течение предыдущей недели; а это как раз сводится к тому, что они получают от рабочего нечто, не давая ему за это ничего… Богатство, которое капиталист, как это кажется, дает в обмен на труд рабочего, не было создано ни трудом капиталиста, ни его богатством, — оно первоначально было получено в результате труда рабочего и ежедневно снова отбирается у него посредством мошеннической системы неравного обмена. Вся сделка между производителем и капиталистом представляет собой явный обман, чистейший фарс» (стр. 49–50) [Русский перевод, стр. 74–75].

«Закон, гласящий «Да будет накопление!», выполняется только наполовину и поставлен на службу интересам одного особого класса в ущерб всему остальному обществу» (стр. 50) [Русский перевод, стр. 75–76].

«При нынешней социальной системе весь рабочий класс в целом зависит в отношении средств труда от капиталистов, или нанимателей; но там, где один класс в силу своего положения в обществе зависит от другого класса в отношении средств труда, он подобным же образом зависит от него и в отношении жизненных средств. А это положение вещей до такой степени противоречит самому назначению общества и настолько возмутительно с точки зрения разума… что ни на одну минуту невозможно ни оправдывать, ни защищать его. Оно наделяет отдельного человека такой властью, какой не должен был бы быть облечен ни один смертный» (стр. 52) [Русский перевод, стр. 77].

«Наш повседневный опыт учит нас, что когда мы отрезаем ломоть от каравая хлеба, этот ломоть не может снова вырасти. Каравай есть лишь совокупность ломтей, и чем больше мы их съедаем, тем меньше их остается для еды. Так обстоит [442] дело с караваем рабочего, но каравай капиталиста не следует этому правилу. Вместо того чтобы уменьшаться, его каравай постоянно растет; капиталист беспрестанно отрезает, но все время происходит прирост… Если бы обмен был равный, богатство нынешних капиталистов постепенно перешло бы от них к рабочим классам; каждый израсходованный богачом шиллинг делал бы его на один шиллинг менее богатым» (стр. 54–55) [Русский перевод, стр. 79–80].

Брей там же показывает еще, что

«почти совершенно невозможно, чтобы какой-нибудь капиталист мог унаследовать хотя бы одну тысячу фунтов стерлингов из действительно накопленного труда своих предков, принадлежавших к рабочему классу» (стр. 55) [Русский перевод, стр. 80–81].

«Из учений самих политико-экономов следует, что не может быть обмена без накопления, а накопления без труда» (стр. 55) [Русский перевод, стр. 81].

«При нынешней системе, когда каждый рабочий дает нанимателю по меньшей мере шесть дней труда за эквивалент, стоящий лишь четырех или пяти дней труда, барыши нанимателя неизбежно являются потерей для рабочего» (стр. 56) [Русский перевод, стр. 81].

«Итак, как ни пытаться обосновывать происхождение богатства — дарением, индивидуальным накоплением, обменом или наследованием, мы находим одно за другим доказательства того, что в этом обосновании права собственности имеется изъян, сразу же лишающий его всякого подобия справедливости и всякого значения… Все это богатство выросло на костях и мускулах рабочих классов в течение ряда веков и было отнято у них посредством мошеннической и кабальной системы неравного обмена» (стр. 56–57) [Русский перевод, стр. 82].

«Если рабочий при нынешней системе хочет стать богатым, то, вместо того чтобы обменивать свой собственный труд, он должен стать капиталистом, или тем, кто обменивает труд других людей, и тогда, грабя других тем же способом, каким грабили его самого, т. е. посредством неравного обмена, он получит возможность сколачивать большие барыши из небольших потерь других людей» (стр. 57) [Русский перевод, стр. 82–83].

«Политико-экономы и капиталисты написали и напечатали много книг с целью внушить рабочим ложное представление, будто «прибыль капиталиста не составляет потери для производителя». Нам говорят, что труд и шагу не может ступить без капитала, что капитал подобен лопате в руках землекопа, что капитал столь же необходим для производства, как и самый труд… Эта взаимозависимость капитала и труда не имеет ничего общего с отношениями между капиталистом и рабочим и не доказывает, что первый должен жить за счет последнего… Не капиталист, а капитал имеет существенное значение для операций производителей. Между капиталом и капиталистом существует такая же большая разница, как между грузом корабля и накладной, сопровождающей этот груз» (стр. 59) [Русский перевод, стр. 84–85].

«Из взаимосвязи между капиталом и трудом с очевидностью вытекает, что чем больше капитала, или накопленного продукта, имеется в стране, тем легче будет производство и тем меньше труда потребуется для достижения данного (определенного) результата. Так, британский народ при помощи своего теперешнего огромного накопления капитала — своих построек, машин, кораблей, каналов и железных дорог — может в течение одной недели произвести больше промышленного богатства, чем его предки 1000 лет тому назад могли произвести в течение полустолетия. Этим мы обязаны не превосходству наших физических сил, а нашему капиталу. Ибо там, где недостает капитала, производство развивается медленно и туго, и наоборот. Отсюда ясно, что всякий выигрыш для капитала есть в такой же мере выигрыш и для труда, что всякое увеличение капитала ведет к облегчению тяжести труда и что поэтому всякая потеря для капитала должна быть потерей также и для труда. Хотя эта истина была давно подмечена политико-экономами, она не получила у них честного выражения».

{Действительно, эти молодчики рассуждают так:

Накопленные продукты труда — т. е. непотребленные продукты — облегчают труд и делают его более плодотворным. Поэтому плоды этого облегчения и т. д. должны идти на пользу не самому труду, а накоплению. Поэтому не накопление должно быть собственностью труда, а труд должен быть собственностью накопления — собственностью своих собственных продуктов. Поэтому рабочий должен накоплять не для себя, а для другого, и накопление должно противостоять ему как капитал.

У политико-экономов вещественный элемент капитала так сросся с социальной определенностью его формы как капитала — с его антагонистическим характером как господствующего над трудом продукта труда, — что они не могут высказать ни одного положения, не противореча самим себе.}

«Политико-экономы всегда отождествляли капитал с одним классом общества, а труд с другим классом, хотя обе эти силы не имеют такой связи от природы и не должны были бы иметь ее также и искусственно. Политико-экономы всегда изображают дело так, будто благополучие рабочего и даже самое его существование возможны лишь при том условии, что он своим трудом содержит капиталиста в роскоши и праздности. Им не хотелось бы видеть рабочего обедающим до тех пор, пока он не произвел два обеда — один для себя самого, а другой для своего хозяина, причем последний получает свою порцию косвенно, посредством неравного обмена» (стр. 59–60) [Русский перевод, стр. 85–86].

«Когда рабочий произвел какую-нибудь вещь, то она принадлежит уже не ему, а капиталисту, она перешла от одного к другому благодаря невидимой магии неравного обмена» (стр. 61) [Русский перевод, стр. 87].

«При нынешней системе капитал и труд, лопата и землекоп, представляют собой две раздельные и антагонистические силы» (стр. 60) [Русский перевод, стр. 86J.

[443] «Но даже если бы вся земля, все дома и все машины принадлежали капиталистам [по справедливости], а рабочего класса не существовало, то капиталисты не могли бы уже обойти великое условие «Да будет труд!». Несмотря на все их богатство, у них остался бы лишь выбор между трудом и голодной смертью. Они не могли бы питаться землею или домами; земля не производит пищи, а машина не вырабатывает одежды без приложения человеческого труда. Поэтому если капиталисты и собственники говорят, что рабочий класс обязан их содержать, то они тем самым фактически утверждают, что производители принадлежат им совершенно так же, как земля и дома, и что рабочий создан лишь на потребу богача» (стр. 68) [Русский перевод, стр. 94–95].

«Производитель в обмен на то, что он дает капиталисту, получает не труд капиталиста и не продукт труда капиталиста, а — работу. При помощи денег рабочие классы вынуждаются не только выполнять тот труд, к которому их естественно обязывает самосохранение, но и обременять себя трудом для других классов. Несущественно, получают ли производители от непроизводящего класса золото, серебро или другие товары; вся суть в том, что рабочий класс выполняет свой собственный труд и содержит самого себя, а сверх этого выполняет еще и труд капиталиста и содержит его. Каково бы ни было номинальное вознаграждение, получаемое производителями от капиталистов, их действительное вознаграждение состоит в том, что на их плечи перекладывается тот труд, который должны были бы выполнять капиталисты» (стр. 153–154) [Русский перевод, стр. 187–188].

«Мы принимаем, что население Соединенного Королевства составляет 25 млн. человек. Предположим, что их содержание обходится в среднем по меньшей мере в 15 ф. ст. на человека в год. Это составляет 375 млн. ф. ст. как годичную сумму стоимости содержания всего населения Соединенного Королевства. Но мы производим не только средства существования, ибо наш труд создает также много предметов, не предназначенных для личного потребления. Мы ежегодно увеличиваем наш запас накоплений, или капитал, увеличивая число наших домов, кораблей, орудий, машин, дорог и других приспособлений для дальнейшего производства и исправляя, кроме того, все то, что износилось. Таким образом, хотя наше содержание стоит, как сказано, только 375 млн. ф. ст. в год, совокупная годичная стоимость создаваемого народом богатства составит не меньше 500 млн. ф. ст.

.

Действительными производителями мы можем считать лишь ¹/₄ населения, или примерно 6 млн. мужчин в возрасте от 14 до 50 лет. Можно сказать, что из этого числа при нынешних условиях едва ли 5 миллионов участвуют в производстве» (дальше Брей говорит, что непосредственно в материальном производстве участвуют только 4 миллиона); «ибо тысячи работоспособных мужчин вынуждены сидеть без дела, в то время как та работа, которую они должны были бы выполнять, выполняется женщинами и детьми; а сотни тысяч мужчин в Ирландии вовсе не могут найти себе работу. Таким образом, менее 5 млн. мужчин вместе с несколькими тысячами детей и женщин должны производить для 25 миллионов…

Имеющееся теперь число рабочих не могло бы без применения машин содержать самих себя и имеющееся число бездельников и непроизводительных работников. Применяемые в настоящее время в земледелии и в промышленности всевозможные машины выполняют, по подсчетам, труд приблизительно 100 млн. работоспособных мужчин… Эти машины и их применение при нынешней системе породили те сотни тысяч бездельников и пожирателей прибыли, которые теперь угнетают рабочих…

Нынешний общественный строй был оплодотворен машинами и машинами же он будет разрушен… Сами машины хороши, без них нельзя обойтись; но плохо их применение, то обстоятельство, что ими владеют отдельные лица, а не вся нация…

Из 5 млн. мужчин, участвующих в настоящее время в производстве, одни работают только 5 часов в день, а другие — 15 часов; если вдобавок к этому принять во внимание потерю времени вследствие вынужденного безделья большой массы рабочих в периоды застоя в делах, то мы обнаружим, что наша годовая продукция создается и распределяется менее чем одной пятой частью общества, работающей в среднем по 10 часов в день…

Если принять, что богатые не-производители всякого рода, вместе с их семьями и челядью, составляют лишь 2 млн. человек и что их содержание стоит в среднем столько же, сколько содержание рабочих, т. е. 15 ф. ст. на человека, то уже эта масса в 2 млн. человек будет стоить рабочему классу 30 млн. ф. ст. в год… Но по самой скромной оценке их содержание стоит не меньше 50 ф, ст. на человека. Это составляет общую сумму в 100 млн. ф. ст. в качестве годичной стоимости содержания чистейших трутней общества, совершенно непроизводительных…

К этому, присоединяются удвоенные и учетверенные доходы, получаемые различными классами мелких собственников, промышленников и торговцев в форме [444] прибыли и процентов. По самой скромной оценке потребляемая этим многочисленным слоем общества часть богатства не меньше нем на 140 млн. ф. ст. в год превышает среднее потребление равного им числа наилучше оплачиваемых рабочих. Итак, вместе со своим правительством оба класса ничего не делающих и живущих на прибыль людей, охватывающие, быть может, ¹/₄, всего населения, поглощают ежегодно около 300 млн. ф. ст., или больше половины всего производимого богатства. На каждого рабочего империи это составляет в среднем потерю свыше 50 ф. ст. в год… Остается в среднем не больше чем примерно 11 ф. ст. на человека в год для распределения между остальными ³/₄ нации. По подсчетам, произведенным в 1815 году, получается, что годовой доход всего народа Соединенного Королевства составлял около 430 млн. ф. ст., из которых рабочий класс получил 99742547 ф. ст., а класс, живущий на ренту, пенсии и прибыль, — 330778825 ф. ст. Стоимость всей собственности страны в то время исчислялась примерно в 3 млрд. ф. ст.» (стр. 81–85) [Русский перевод, стр. 108–113].

Сравни таблицу Кинга[114] и т. д.

В 1844 г. население Англии составляло: высшее и низшее дворянство — 1181000 человек, торговцы, промышленники, фермеры и т. д. — 4221000 человек (обе эти категории вместе — 5402000 человек), рабочие, пауперы и т. д. — 9567000 человек (Banfield, Т. С. The Organization of Industry. 2nd edition. London, 1848 [стр. 22–23]). [X—444]