Том 26, ч.3

[б) Джонс о влиянии капиталистической формы производства на развитие производительных сил. Вопрос об условиях применимости добавочного основного капитала]

[1146] Мы переходим теперь к вопросу о развитии производительных сил под влиянием капиталистического способа производства. [Джонс говорит:]

«Здесь, пожалуй, будет уместно указать на то, как этот факт» {авансирование заработной платы капиталом} «влияет на производительные силы работников, или на непрерывность, знания и силу, с которыми осуществляется труд… Капиталист, оплачивающий рабочего, может содействовать непрерывности его труда, во-первых, тем, что он делает такую непрерывность возможной, во-вторых, тем, что он осуществляет надзор и принуждает к ней. Множество различных работников во всем мире бродит по улицам в поисках заказчиков, их заработная плата зависит от случайных потребностей людей, как раз в этот момент нуждающихся в их услугах или в тех предметах, которые они изготовляют. С подобным положением столкнулись в Китае первые миссионеры: «Там ремесленники с утра до вечера бегают по городу в поисках заказчиков. Большая часть китайских рабочих работает в частных домах. Вам нужна, например, одежда. Портной утром приходит к вам и вечером уходит домой. Так же обстоит дело со всеми другими ремесленниками. Они постоянно бегают по улицам в поисках работы, даже кузнецы, таскающие с собой свой молот и свой горн для обычных работ. И цирюльники тоже… обходят улицы с креслом на плечах и с тазом и котелком для горячей воды в руках»[142]. Это до сих пор остается обычным явлением на всем Востоке и отчасти также в Западном мире.

Так вот, этого рода работники не могут непрерывно работать в течение сколько-нибудь продолжительного времени. Они должны подобно извозчикам передвигаться по улицам в поисках заказчиков и, когда не находят их, вынуждены оставаться праздными. Если с течением времени в их экономическом положении наступает перемена и они становятся рабочими капиталиста, авансирующего им их заработную плату, то имеют место двоякого рода последствия: во-первых, они теперь могут работать непрерывно; во-вторых, здесь имеется лицо, функция и интересы которого заключаются в том, чтобы заставить рабочих действительно непрерывно работать… Капиталист… располагает ресурсами, позволяющими ему ждать заказчиков… Таким образом, здесь имеет место возросшая непрерывность в труде всего этого класса людей. Они работают ежедневно с утра до вечера, и работа их не прерывается ожиданием или поисками заказчика, который должен потребить изготовляемый ими предмет.

Но непрерывность труда рабочих, которая таким образом делается возможной, обеспечивается и увеличивается благодаря надзору капиталиста. Он авансировал их заработную плату, он должен получить продукт их труда. В его интересах и его привилегия — следить за тем, чтобы они не работали с перерывами или медленно.

Если непрерывность труда таким образом обеспечена, то действие даже одного этого изменения на производительную силу труда громадно… Производительная сила удваивается. Двое рабочих, непрерывно работающих весь год с утра до вечера, произведут, вероятно, больше, чем четверо рабочих, не имеющих постоянной работы и теряющих много времени на поиски заказчиков и на возобновление прерванных работ» (стр. 37–38) [Русский перевод, стр. 314–316].

[Относительно сказанного здесь Джонсом следует заметить:]

Во-первых. Переход от тех работников, которые оказывают случайные услуги, шьют сюртук или брюки в доме земельного собственника и т. д., к тем рабочим, которым дает работу капитал, очень хорошо изображен уже у Тюрго.

Во-вторых. Эта непрерывность труда отличает капиталистический труд от той формы труда, которую изображает Джонс, но не от крупного производства, основанного на рабском труде.

В-третьих. Неправильно называть увеличением производительной силы труда увеличение самого труда вследствие увеличения его продолжительности и устранения перерывов в работе. Увеличение производительной силы труда имеет здесь место лишь постольку, поскольку непрерывность труда увеличивает личное искусство рабочего. Под [увеличением] производительной силы труда мы понимаем большую эффективность, с которой применяется данное количество труда, а не какое-либо изменение в количестве применяемого труда. То, о чем говорит Джонс, относится скорее к формальному подчинению труда капиталу и достигает своего полного развития лишь с развитием основного капитала. (Об этом — сейчас.)

Джонс правильно подчеркивает то обстоятельство, что капиталист рассматривает труд как свою собственность, из которой ничто не должно пропадать. Если же перед нами труд, зависящий непосредственно от дохода, то речь идет только о потребительной стоимости труда.

[1147] Далее, Джонс вполне правильно отмечает, что усидчивый, продолжающийся с утра до вечера труд неземледельческих рабочих отнюдь не есть нечто данное от природы, а сам является продуктом экономического развития. В противоположность азиатской форме труда и западной форме деревенского труда (господствовавшей прежде, а отчасти наблюдающейся еще и теперь), городской труд средневековья образует уже большой шаг вперед и является подготовительной школой для капиталистического способа производства, для непрерывности и постоянства труда.

{Об этой непрерывности труда в анонимной брошюре «An Inquiry into those Principles, respecting the Nature of Demand and the Necessity of Consumption) etc., London, 1821, говорится следующее:

«Капиталист, кроме того, содержит, так сказать, контору по найму труда: он страхует от неуверенности в возможности найти сбыт для труда.

Если бы капиталиста не было, то эта неуверенность во многих случаях мешала бы приступить к той или иной работе. Благодаря его капиталу заботы по приисканию покупателя и по посещению рынка становятся сравнительно незначительными» (стр. 102).

В той же брошюре мы читаем:

«Там, где капитал в значительной мере состоит из основного капитала, или же там, где он вложен в землю… предприниматель в гораздо большей степени (чем в том случае, когда применяется меньше основного капитала) вынужден продолжать применять приблизительно то же самое количество оборотного капитала, что и раньше, чтобы не лишиться какой бы то ни было прибыли от той части, которая является основным капиталом» (стр. 73).}

{[Джонс говорит далее:]

«Быть может, наиболее разительную картину того положения, какое сложилось в Китае в результате зависимости работников от доходов их заказчиков, можно увидеть на китайской выставке, которую так долго держал открытой в Лондоне ее американский владелец. Выставка заполнена изображениями ремесленников с их небольшими наборами инструментов, ищущих заказчиков и пребывающих в праздности, если заказчики не появляются. Здесь наглядно выступает неизбежное в подобном случае отсутствие той непрерывности труда, которая является одним из трех основных элементов его производительности. Для всякого осведомленного наблюдателя достаточно заметно также отсутствие основного капитала и машин, которые являются едва ли менее важными элементами производительности труда» (стр. 73) [Русский перевод, стр. 344–345].

«Подобную же картину можно наблюдать в городах Индии, там, где появление европейцев еще не изменило положения. Однако в сельских местностях Индии ремесленники обеспечиваются особым способом… Те ремесленники и другие неземледельческие работники, которые были действительно необходимы данной деревне, содержались на часть общих доходов ее жителей. За счет этого фонда по всей стране жили многочисленные группы потомственных работников, чей труд удовлетворял простые потребности и вкусы, которых земледельцы не могли удовлетворить своим собственным трудом. Положение и права этих сельских ремесленников вскоре стали, подобно всем правам на Востоке, наследственными. Ремесленники находили своих заказчиков среди других деревенских жителей. Жители деревень были оседлы и неподвижны, и такими же были и обслуживавшие их ремесленники…

Городские ремесленники находились и находятся в совершенно ином положении. Они получали свою заработную плату в сущности из того же фонда — из избыточного дохода с земли, — но как способ его распределения, так и лица, распределяющие его, здесь были иные, в результате чего ремесленники утратили постоянную оседлость и были вынуждены предпринимать частые и обычно пагубные переселения… Такие ремесленники не прикованы к определенной местности, своей зависимостью от масс основного капитала. (Как, например, в Европе, где хлопчатобумажные и другие предприятия привязаны к местностям, богатым водяной силой или топливом для производства пара, и где значительные массы богатства существуют в виде зданий, машин и т. д.)… Иначе обстоит дело тогда, когда работник целиком [1148] зависит от непосредственного получения части доходов тех людей, которые потребляют производимые им товары… Такого рода работники не прикованы к данной местности каким-либо основным капиталом. Если их заказчики на более или менее продолжительное время, а иногда даже и на короткое время, меняют свое местожительство, неземледельческие работники вынуждены следовать за ними, чтобы не умереть с голоду» (стр. 73–74) [Русский перевод, стр. 345–346].

«Большая часть этого предназначенного для ремесленников фонда распределялась в Азии государством и его чиновниками. Главным центром распределения являлась, естественно, столица» (стр. 75) [Русский перевод, стр. 346–347].

«От Самарканда к югу до Биджапура и Серингапатама мы можем проследить развалины исчезнувших столиц, население которых покинуло их внезапно (а не в результате постепенного упадка, как в других странах), как только были основаны новые центры распределения королевских доходов, т. е. всей массы избыточных доходов с земли» (стр. 76) [Русский перевод, стр. 347].

Смотри д-ра Бернье[143] который сравнивает индийские города с военными лагерями. Все это покоится, стало быть, на господствовавшей в Азии форме земельной собственности.}

* * *

От непрерывности труда мы переходим теперь к разделению труда, развитию знаний, применению машин и т. д. [Джонс пишет:]

«Сказанным отнюдь не исчерпывается влияние, оказываемое на непрерывность труда переменой тех хозяев, которые оплачивают работников. Различные виды работ могут теперь подвергнуться дальнейшему разделению… Если он» (капиталист) «дает работу не одному человеку, а нескольким, то он может разделить ее между ними; он может постоянно использовать каждого рабочего для выполнения определенной части общей работы, той части, которую этот рабочий выполняет лучше всего… Если капиталист богат и нанимает достаточное количество рабочих, то работа может подразделяться до тех пор, пока она вообще способна на дальнейшее подразделение. И тогда достигается полная непрерывность труда… Взяв на себя функцию авансирования заработной платы, капитал теперь шаг за шагом довел до совершенства непрерывность труда. Одновременно капитал увеличивает те знания и то искусство, с которыми этот труд применяется для получения требуемого результата.

Класс капиталистов сначала отчасти, а в конце концов и совершенно освобождается от необходимости физического труда. Их интерес требует, чтобы производительная сила применяемых ими рабочих была возможно более велика. Поэтому их внимание направлено, и притом почти исключительно, на увеличение этой силы. Мысль все больше и больше нацеливается на изыскание наилучших средств для достижения всех целей человеческого труда; знания расширяются, увеличивают сферу своего применения и содействуют труду почти во всех отраслях производства…

Но пойдем дальше и обратимся к механической силе. Капитал, применяемый не для оплаты труда, а для содействия ему, мы будем называть вспомогательным капиталом».

{Под «вспомогательным капиталом» Джонс, следовательно, понимает ту часть постоянного капитала, которая не состоит из сырья.}

«Масса вспомогательного капитала нации может, при выполнении определенных условий, беспредельно возрастать, даже если число рабочих остается тем же самым. С каждым шагом в этом направлении растет третий элемент эффективности человеческого труда, а именно — его механическая сила… Итак, масса вспомогательного капитала увеличивается по отношению к населению… Какие же условия должны быть выполнены для того, чтобы масса вспомогательного капитала, применяемого в целях содействия им» {рабочим, нанятым капиталистом}, «могла возрастать? Налицо должны быть одновременно три условия:

1) средства для сбережения добавочного капитала;

2) желание сберечь его;

3) какое-нибудь изобретение, дающее возможность, посредством применения вспомогательного капитала, увеличить производительную силу труда, и притом увеличить ее в такой степени, чтобы труд, сверх ранее производившегося им богатства, воспроизводил еще примененный добавочный вспомогательный капитал, по мере потребления последнего, с некоторой прибылью на него…

Если вся та масса вспомогательного капитала, которая может быть прибыльно применена при данном состоянии знаний, уже налицо… то лишь возросший уровень знаний может указать средства для применения большей массы капитала. Далее, такое применение практически осуществимо только в том случае, когда изобретенные средства настолько повышают силу труда, что он в состоянии воспроизводить добавочный капитал за то время, в течение которого капитал этот изнашивается. Если этого нет, капиталист потеряет свое богатство… Но, помимо этого, возросшая эффективность труда рабочих должна производить еще некоторую прибыль, ибо в противном случае у капиталиста вообще не было бы побуждения применять свой капитал в производстве… До тех пор пока посредством применения новых масс вспомогательного капитала возможно достижение обеих указанных целей, не существует твердой и окончательной границы для все возрастающего применения таких новых масс капитала. Рост капитала может идти нога в ногу с ростом знаний. Но знания никогда не стоят на месте. И так как они ежечасно развиваются во всех направлениях, то ежечасно могут появляться новые орудия, новые машины, новые двигательные силы, дающие нации возможность с выгодой для себя добавлять кое-что к массе вспомогательного капитала, содействующего ее труду, и этим путем увеличивать разницу между производительностью ее труда и производительностью труда более бедных и менее искусных наций» (цит. соч. [стр. 38–41]) [Русский перевод, стр. 316–318].

[1149] Прежде всего, отметим замечание Джонса, что новые изобретения, приспособления или устройства должны быть способны «увеличить производительную силу труда в такой степени, чтобы труд, сверх ранее производившегося им богатства, воспроизводил еще примененный добавочный вспомогательный капитал, по мере потребления последнего», или чтобы труд «воспроизводил добавочный капитал за то время, в течение которого капитал этот изнашивается». Это, стало быть, означает только то, что износ возмещается по мере того, как происходит изнашивание, или что добавочный капитал возмещается в среднем за то же самое время, в течение которого он потребляется. Часть стоимости продукта — или, что сводится к тому же самому, часть продукта — должна возместить потребленный «вспомогательный капитал», и притом за такой промежуток времени, чтобы к тому моменту, когда он будет целиком потреблен, он мог бы быть целиком воспроизведен, или чтобы новый капитал того же рода мог занять место потребленного капитала. Но что является условием этого? В результате применения добавочного «вспомогательного капитала» производительность труда должна возрасти настолько, чтобы часть продукта могла быть выделена для возмещения этой составной части либо in natura, либо путем обмена.

Если производительность труда стала настолько высока, т. е. если количество продуктов, производимых в течение одинакового рабочего дня, возросло настолько, что единица товара теперь дешевле единицы товара при прежнем процессе производства, хотя при этом сумма товаров своей совокупной ценой покрывает годичный (например) износ машин, так что приходящаяся на единицу товара соответственная часть износа ничтожно мала, то «вспомогательный капитал» воспроизводится. Если из совокупного продукта мы вычтем, во-первых, ту часть, которая возмещает износ, и, во-вторых, ту часть, которая возмещает стоимость сырья, то останется часть, оплачивающая заработную плату, и та часть, которая покрывает прибыль и при прежней цене единицы товара приносит даже большую прибавочную стоимость [чем до применения добавочного «вспомогательного капитала»].

Увеличение продукта могло бы иметь место и без выполнения этого условия. Если бы, например, количество фунтов пряжи увеличилось [только] в 10 раз (а не в 100 и т. д.), а приходящаяся на стоимость единицы продукта доля того добавка, который идет на возмещение износа машин, понизилась с ¹/₆ до ¹/₁₀ то пряжа, произведенная при помощи машин, была бы дороже пряжи, произведенной при помощи веретена[144]. Если добавочный капитал в 100 ф. ст. затрачен в земледелии на гуано и если это гуано должно быть возмещено в один год, а стоимость одного квартера продукта (при прежних методах производства) равнялась 2 ф. ст., то нужно было бы произвести 50 добавочных квартеров только для того, чтобы возместить износ[145]. Иначе этот добавочный капитал не мог бы быть применен (мы оставляем здесь в стороне прибыль).

Замечание Джонса, что добавочный капитал должен быть «воспроизведен» (разумеется, путем продажи продукта или же in natura) «за то время, в течение которого капитал этот изнашивается», означает лишь то, что товар должен возместить содержащийся в нем износ. Чтобы снова начать воспроизводство, все содержащиеся в товаре элементы стоимости должны быть возмещены к тому времени, когда снова должно начаться воспроизводство товара. В земледелии это время воспроизводства дано природными условиями, и то время, в течение которого должен быть возмещен износ, здесь дано совершенно так же, как и то время, в течение которого должны быть возмещены все другие элементы стоимости, например, зернового хлеба.

Для того чтобы процесс воспроизводства мог начаться, т. е. для того чтобы могло иметь место возобновление процесса производства в собственном смысле слова, должен быть пройден процесс обращения, т. е. товар должен быть продан (если только он не возмещает себя сам in natura, как, например, семена), и деньги, за которые товар продан, должны быть снова превращены в элементы производства. Для зернового хлеба и других земледельческих продуктов существуют определенные, предписанные сменой времен года сроки такого воспроизводства, существуют, стало быть, крайние границы, положительные границы для продолжительности процесса обращения. [Это — во-первых.]

Во-вторых, такие положительные границы процесса обращения проистекают вообще из природы товаров как потребительных стоимостей. Все товары в определенные сроки портятся, хотя ultima Thule^{150} их существования различна. Если их не потребляют люди (в целях производства или в порядке индивидуального потребления), то их потребляют стихийные силы природы. Они становятся хуже и, в конце концов, разрушаются. Если пропадает потребительная стоимость товаров, то к черту летит и их меновая стоимость, и их воспроизводство прекращается. Следовательно, крайние границы времени обращения товаров определены естественными сроками периодов воспроизводства, свойственными товарам как потребительным стоимостям.

В-третьих, для того чтобы процесс производства товаров был непрерывным, т. е. для того чтобы одна [1150] часть капитала постоянно находилась в процессе производства, а другая постоянно в процессе обращения, должны иметь место весьма различные деления капитала на эти части — в зависимости от естественных границ периодов воспроизводства, в зависимости от границ существования различных потребительных стоимостей или в зависимости от различия тех сфер, в которых капитал действует.

В-четвертых, все сказанное относится одновременно ко всем элементам стоимости товара. Но у тех товаров, в производстве которых участвует много основного капитала, кроме границ, предписываемых периоду обращения их собственными потребительными стоимостями, определяющее значение имеет также и потребительная стоимость основного капитала. Он изнашивается в течение определенного периода времени и, следовательно, в течение определенного периода времени должен быть воспроизведен. Положим, например, корабль изнашивается в течение 10 лет или прядильная машина — в течение 12 лет. Полученный за 10 лет фрахт или проданная за 12 лет пряжа должны быть достаточны для того, чтобы новый корабль через 10 лет заменил старый или новая прядильная машина через 12 лет заменила старую. Если основной капитал потребляется в течение полугода, то продукт в течение полугода должен вернуться из обращения.

Таким образом, помимо естественных сроков смертности товаров как потребительных стоимостей, сроков, весьма различных для различных потребительных стоимостей; помимо требований непрерывности процессов производства, в результате чего опять-таки поставлены различные крайние границы времени обращения, смотря по тому, больше или меньше времени должны товары оставаться в сфере производства и больше или меньше времени они могут оставаться в сфере обращения; помимо всего этого сюда присоединяется еще третье обстоятельство: различные сроки смертности — а потому и необходимости воспроизводства — «вспомогательного капитала», входящего в производство товара.

Вторым условием [применения «вспомогательного капитала», увеличивающего производительную силу труда] Джонс считает «прибыль», которую должен «производить» «вспомогательный капитал» и получение которой, действительно, есть conditio sine qua non^{151} всякого капиталистического производства, какова бы ни была особая определенность формы применяемого капитала. Джонс нигде не объяснил нам, как, собственно, он представляет себе генезис этой прибыли. Но так как он выводит ее только из «труда», а ту прибыль, которую приносит «вспомогательный капитал», выводит только из возросшей эффективности труда рабочих, то всякая прибыль должна у Джонса сводиться к абсолютному или относительному прибавочному труду. Ведь вообще прибыль коренится в том, что капиталист, — после вычета части продукта, возмещающей in natura или путем обмена те составные части капитала, которые состоят из сырья и средств труда, — во-первых, уплачивает из остающейся доли продукта заработную плату, а, во-вторых, часть продукта присваивает себе в качестве прибавочного продукта, который он продает или потребляет in natura. (Последнее в условиях капиталистического производства не должно приниматься в расчет, за исключением небольшого числа капиталистов, непосредственно производящих необходимые жизненные средства.) Однако этот прибавочный продукт точно так же, как и другие части продукта, представляет собой овеществленный труд рабочего, но только труд неоплаченный, продукт труда, присвоенный капиталистом без эквивалента.

Новым в трактовке вопроса у Джонса является указание на то, что увеличение «вспомогательного капитала» за определенные пределы зависит от роста знаний. Джонс говорит, что для роста «вспомогательного капитала» необходимы: 1) средства для сбережения добавочного капитала, 2) желание сберечь его, 3) какое-нибудь изобретение, дающее возможность в такой степени увеличить производительную силу труда, чтобы можно было воспроизводить добавочный капитал и производить на него прибыль.

Что здесь необходимо в первую очередь, это — наличие прибавочного продукта, либо в его натуральной форме, либо превращенного в деньги.

Если взять, например, производство хлопка, то было время, когда плантаторы в Америке (так же, как теперь в Индии) могли бы засевать хлопком большие площади, однако у них не было средств для своевременного превращения хлопка-сырца в хлопковое волокно путем очистки. Часть выращенного хлопка гнила на поле. Конец этому был положен изобретением хлопкоочистительной машины. Часть продукта превращается теперь в хлопкоочистительную машину, но эта последняя не только возмещает свои издержки, но и увеличивает прибавочный продукт. Подобное же действие оказывает появление нового рынка, способствующее, например, превращению кож в деньги. (Таким же образом действует и улучшение транспортных средств.)

Каждая новая машина, потребляющая уголь, является вместе с тем средством для превращения в капитал существующего в виде угля прибавочного продукта. Превращение части прибавочного продукта в «вспомогательный капитал» может происходить двояким способом: [во-первых,] путем увеличения существующего «вспомогательного капитала», его воспроизводства в расширенном масштабе; [во-вторых,] путем открытия новых потребительных стоимостей или путем нового применения старых потребительных стоимостей, а также путем изобретения новых машин или двигателей, в результате чего создаются новые виды «вспомогательного капитала». Расширение знаний, конечно, является здесь одним из условий увеличения «вспомогательного капитала», или, что одно и то же, одним из условий превращения прибавочного продукта или прибавочных денег (важное значение при этом имеет внешняя торговля) в добавочный «вспомогательный капитал». Так, например, изобретение телеграфа открыло совершенно новое поле для вложения «вспомогательного капитала», точно так же железные дороги и т. д., точно так же все производство гуттаперчи или индийского каучука.

[1151] Этот пункт насчет расширения знаний важен.

Накопление вовсе не обязательно должно непосредственно приводить в движение новый труд, оно может ограничиваться тем, что старому труду дается новое направление. Например, та же самая механическая мастерская, которая раньше производила [ручные] ткацкие станки, теперь изготовляет механические, и часть [ручных] ткачей переходит в это изменившееся производство, тогда как остальная часть выбрасывается на улицу.

Когда какая-либо машина заменяет труд, она во всяком случае требует (для своего собственного производства) меньше нового труда, чем заменяет. Возможно, что старому труду дается при этом только новое направление. Во всяком случае высвобождается труд, который после больших или меньших мытарств и блужданий может быть применен в другом направлении. Так поставляется человеческий материал для какой-нибудь новой сферы производства. Что же касается непосредственного высвобождения капитала, то здесь высвобождается не тот капитал, который покупает машину, так как ведь он вложен в нее. И даже если предположить, что машина дешевле заработной платы вытесненных ею рабочих, то теперь требуется больше сырья и т. д. Если уволенные рабочие обходились в 500 ф. ст. в год, а новая машина тоже стоит 500 ф. ст., то капиталист прежде должен был затрачивать ежегодно 500 ф. ст., тогда как теперь машина существует, быть может, 10 лет, и капиталист в действительности затрачивает ежегодно только 50 ф. ст. Что здесь во всяком случае высвобождается (после того как мы вычтем расходы на добавочных рабочих, занятых в производстве машины и таких вспомогательных материалов для нее, как, например, уголь), это — тот капитал, который составлял доход уволенных рабочих, или тот, в обмен на который рабочие расходовали свою заработную плату. Этот капитал по-прежнему существует. Если рабочие вытесняются просто как двигательная сила, без сколько-нибудь значительного изменения самой машины, если, например, теперь машина приводится в движение водой или ветром, тогда как раньше она приводилась в движение рабочими, то высвобождается двойной капитал: капитал, раньше употреблявшийся на оплату рабочих, и тот капитал, на который рабочие обменивали свой денежный доход. Такого рода пример приводит Рикардо^{152}.

Но определенная часть продукта, которая раньше превращалась в заработную плату, теперь непременно воспроизводится в качестве «вспомогательного капитала».

Значительная часть труда, ранее употреблявшаяся непосредственно на производство жизненных средств, теперь употребляется на производство «вспомогательного капитала». Это опять-таки противоречит взгляду А. Смита, согласно которому накопление капитала равнозначно применению большего количества производительного труда. Помимо того, о чем говорилось выше, здесь может иметь место просто изменение в применении труда и перемещение труда от непосредственного производства жизненных средств в производство средств производства, железных дорог, мостов, машин, каналов и т. д.

* * *

{Насколько важны для накопления наличная масса средств производства и наличный масштаб производства, видно из нижеследующего отрывка:

«Поразительная быстрота, с какою в Ланкашире может быть воздвигнута большая хлопчатобумажная фабрика, включающая в себя прядильное и ткацкое отделения, является следствием того, что у инженеров, конструкторов и машиностроителей имеются огромные коллекции всякого рода образцов, начиная с гигантских паровых машин, водяных колес, железных балок и стоек и кончая мельчайшей деталью ватермашины или ткацкого станка. В течение последнего года г-н Фэрберн только на своей машиностроительной фабрике (независимо от его заведения по конструированию машин и паровых котлов) построил водяные колеса мощностью в 700 лошадиных сил и паровые машины мощностью в 400 лошадиных сил. Всякий раз, когда возросший спрос на товары привлекает новый капитал, средства для выгодного его применения создаются с такой быстротой, что новый капитал может реализовать прибыль, равную его собственной стоимости, прежде чем подобного рода фабрика могла бы быть пущена в ход во Франции, Бельгии или Германии» (A. Ure. Philosophie des Manufactures etc. Tome I. Paris, 1836, стр. 61–62).

[1152] Развитие промышленности ведет к удешевлению машин, отчасти относительному — в сравнении с мощностью машин, отчасти абсолютному; но в то же время с этим связано громадное скопление машин на фабрике, так что по отношению к применяемому живому труду стоимость машинного оборудования возрастает, хотя стоимость отдельных составных частей его уменьшается.

Двигательная сила — машина, производящая двигательную силу — становится дешевле в той мере, в какой совершенствуются механизм, передающий двигательную силу, и рабочая машина, т. е. в той мере, в какой уменьшается трение и т. д.

«Преимущества, проистекающие из применения самодействующих орудий, не только усовершенствовали точность машинного оборудования фабрики и ускорили его изготовление, но и в значительной степени понизили его цену и увеличили его подвижность. В настоящее время превосходную ватермашину можно купить по 9 шилл. 6 пенсов за веретено, а сельфактор приблизительно по 8 шилл. за веретено, включая патентную пошлину за сельфактор. Веретена на хлопчатобумажной фабрике движутся с таким незначительным трением, что одна лошадиная сила приводит в движение 500 веретен на тонкопрядильной машине, 300 веретен на сельфакторе и 180 веретен на ватермашине; этой одной лошадиной силой обслуживаются также и все подготовительные машины, а именно — чесальная машина, ровничная машина и т. д. Трех лошадиных сил достаточно для того, чтобы приводить в движение 30 больших ткацких станков вместе с их шлихтовальной машиной» (A. Ure. Philosophie des Manufactures. Tome I. Paris, 1836, стр. 62–63).}

* * *

[Джонс далее отмечает:]

«На подавляющей части земного шара громадное большинство трудящихся классов даже вообще не получают от капиталистов свою заработную плату; они или сами производят ее, или получают ее из дохода своих заказчиков. Здесь еще не сделан первый крупный шаг, обеспечивающий непрерывность их труда. Им помогают в труде лишь то знание и то количество механической силы, какие могут находиться в распоряжении людей, работающих при помощи собственных рук ради средств существования. Искусность и наука более развитых стран, гигантские двигательные силы, накопленные орудия и машины, которые эти силы могут приводить в движение, — все это отсутствует в тех видах труда, где участвуют только такие работники» (стр. 43) [Русский перевод, стр. 319].

{ Даже в Англии:

«Возьмем земледелие… Знания, необходимые для хорошего ведения сельского хозяйства, распространены в стране мало и неповсеместно. Очень незначительная часть земледельческого населения пользуется всем тем капиталом, который… можно было бы применить в этой отрасли национального труда… Работой на крупных фабриках занята лишь небольшая часть наших неземледельческих работников. В сельских мастерских, у всех ремесленников и мастеровых, небольшими коллективами выполняющих свою отдельную работу, разделение труда является неполным, а непрерывность труда поэтому несовершенной… Выйдите за пределы больших городов, взгляните на обширные пространства страны, ивы увидите, какая значительная часть национального труда весьма и весьма далека от совершенства как в отношении непрерывности труда, так и в отношении его искусности и силы» (стр. 44) [Русский перевод, стр. 320].}

С развитием капиталистического производства связано отделение науки от труда и в то же время — применение науки, как таковой, к материальному производству.

* * *

Относительно земельной ренты Джонс правильно замечает следующее:

Рента в современном смысле, всецело зависящая от прибыли, предполагает

«возможность перемещать капитал и труд из одной отрасли производства в другую… подвижность капитала и труда, и в тех странах, где земледельческий капитал и земледельческий труд не обладают подобной подвижностью… мы не можем ожидать ни одного из тех результатов, которые, как мы видели, проистекают в Англии исключительно из этой подвижности» (стр. 59) [Русский перевод, стр. 332].

Эта «подвижность капитала и труда» вообще является реальной предпосылкой для образования общей нормы прибыли. Она предполагает безразличие к определенному виду труда. Здесь в действительности имеет место (за счет рабочего класса) трение между тем односторонним характером, который, с одной стороны, разделение труда и машины придают рабочей силе, и тем обстоятельством, что эта рабочая сила, с другой стороны, противостоит капиталу {который этим отличается от своей неразвитой формы в цеховой промышленности} лишь как живая возможность всякого труда вообще, которому, смотря по тому, какая прибыль может быть получена в той или иной сфере производства, дается то или другое направление, так что различные массы, труда могут перебрасываться из одной сферы в другую.

В Азии и т. д. «основная масса населения состоит из трудящихся крестьян. Применяемые ими отсталые системы обработки земли [1153] предоставляют длинные промежутки досуга. И подобно тому, как крестьянин производит свою собственную пищу… он точно так же изготовляет большую часть других предметов первой необходимости, которые он потребляет — свою одежду, свои орудия, свою мебель, даже свои постройки: ибо в этом классе существует лишь незначительное разделение занятий. Нравы и обычаи таких людей не меняются; они передаются от родителей к детям; нет ничего такого, что могло бы изменить или нарушить их» (стр. 97) [Русский перевод, стр. 362].

Напротив, вместе с характерной для капиталистического производства подвижностью капитала и труда и постоянными революциями в способе производства, а потому и в производственных отношениях, в отношениях обмена и в образе жизни, появляется большая подвижность в обычаях, в образе мышления народа и т. д.

Сравним с только что приведенным местом относительно «промежутков досуга» в условиях «отсталых систем обработки земли» два следующих высказывания:

1) «Если на ферме применяется паровая машина, то она образует составную часть такой системы, которая дает работу наибольшему числу рабочих в земледелии, и это во всех случаях связано с уменьшением числа применяемых лошадей» («On the Forces used in Agriculture». Доклад г-на Джона Ч. Мортона, прочитанный в Обществе искусств и ремесел[146] 7 декабря 1859 г.).

2) «Различие во времени, требующемся для производства земледельческих продуктов и для производства продуктов других видов труда, является главной причиной большой зависимости земледельцев. Они не могут доставить свой товар на рынок раньше, чем по истечении года. В течение всего этого времени они вынуждены покупать в кредит у сапожника, портного, кузнеца, колесного мастера и различных других работников, в продуктах которых они нуждаются, а эти продукты изготовляются в течение немногих дней или недель. Вследствие этого природой обусловленного обстоятельства и вследствие более быстрого возрастания богатства, производимого неземледельческим трудом по сравнению с трудом земледельческим, монопольные собственники всей земли, хотя они монополизировали также и законодательство, не в состоянии избавить себя и своих слуг, фермеров, от превращения в самый зависимый из всех классов общества» (Hodgskin. Popular Political Economy. London, 1827, стр. 147, примечание) [Русский перевод, стр. 136].

Капиталист тем отличается от капитала, что он должен жить, т. е. должен ежедневно и ежечасно потреблять часть прибавочной стоимости в качестве дохода. Следовательно, чем продолжительнее период производства до того момента, когда капиталист может доставить свой товар на рынок, или чем больше времени требуется для поступления с рынка выручки за его проданный товар, тем в большей мере капиталист в промежуточное время вынужден жить в долг (это здесь не подлежит нашему рассмотрению) или же у него должен быть накоплен тем больший запас денег, который им расходуется как доход. Тем дольше капиталист вынужден авансировать себе свой собственный доход. Тем больше должен быть его капитал. Капиталист вынужден часть своего капитала постоянно держать неиспользованной, чтобы она могла служить фондом потребления.

{Поэтому в мелком земледелии домашняя промышленность соединена с земледелием. Запасы на год и т. д.}