Том 26, ч.3

[2)] Капитал, приносящий проценты, и торговый капитал в их отношении к промышленному капиталу. Более старые формы. Производные формы

Торговая и процентная формы старше формы капиталистического производства, промышленного капитала, который является основной формой капиталистических отношений, господствующих в буржуазном обществе, так что все другие формы являются лишь производными от этой основной формы или вторичными по отношению к ней, — производными, как это имеет место для капитала, приносящего проценты; вторичными, т. е. в смысле капитала в некоторой особой функции (относящейся к процессу его обращения), как это имеет место для торгового капитала. Поэтому промышленный капитал в процессе своего возникновения должен еще подчинить себе эти формы и превратить их в свои собственные производные или особые функции. Эти более старые формы он застает в эпоху своего образования и возникновения. Он застает их как предпосылки, но не как им самим установленные предпосылки, не как формы своего собственного жизненного процесса. Совершенно аналогичным образом он первоначально застает товар, но не как свой собственный продукт, и денежное обращение, но не как момент своего собственного воспроизводства. Когда капиталистическое производство развилось уже во всех своих формах и сделалось господствующим способом производства. капитал, приносящий проценты, оказывается подчиненным промышленному капиталу, а торговый капитал — лишь вытекающей из процесса обращения формой самого промышленного капитала. Но как самостоятельные формы [900] капитал, приносящий проценты, и торговый капитал должны быть сначала сломлены и подчинены промышленному капиталу. По отношению к капиталу, приносящему проценты, применяется административная власть (государство), осуществляется насильственное понижение процентной ставки, так что он уже не может диктовать условия промышленному капиталу. Но это — форма, свойственная наименее развитым ступеням капиталистического производства. Настоящий способ, применяемый промышленным капиталом для подчинения себе капитала, приносящего проценты, это — создание свойственной промышленному капиталу формы — кредитной системы. Насильственное понижение процентной ставки есть такая форма, которую промышленный капитал сам еще заимствует от методов более раннего способа производства и которую он отбрасывает как бесполезную и не соответствующую цели, как только он становится силен и завоевывает себе почву. Кредитная система есть его собственное создание, она сама является формой промышленного капитала, которая начинается с мануфактуры и развивается дальше вместе с крупной промышленностью. Кредитная система первоначально является полемической формой против старомодных ростовщиков (золотых дел мастера в Англии, евреи, ломбардцы и т. д.). Сочинения, в которых в XVII столетии раскрываются ее первые тайны, все написаны в этой полемической форме.

Что касается торгового капитала, то он в различных формах становится подчиненным промышленному капиталу, или, что то же самое, становится функцией последнего, промышленным капиталом в некоторой особой функции. Купец, вместо того чтобы покупать товар, покупает наемный труд, с помощью которого он производит товар, предназначаемый им для продажи, для торговли. Но в результате этого сам торговый капитал лишается той твердо определенной формы, которую он имел по отношению к производству. Этим превращением купца в производителя товаров мануфактура боролась со средневековыми цехами, и в результате этого ремеслу отводились более узкие рамки. В средние века купец (кроме как в отдельных разбросанных пунктах, где развилась мануфактура, — в Италии, Испании и т. д.) — только передатчик товаров, произведенных городскими цехами или крестьянами[152].

Упомянутое превращение купца в промышленного капиталиста есть вместе с тем превращение торгового капитала всего лишь в форму промышленного капитала. С другой стороны, производитель товаров становится купцом. Например, производитель сукна, вместо того чтобы получать необходимый ему материал постепенно, небольшими партиями, от купца и работать на последнего, сам покупает в соответствии со своим капиталом материал и т. д. Условия производства входят в процесс производства как купленные им самим товары. И, вместо того чтобы производить для отдельного купца или для определенных заказчиков, производитель сукна производит теперь для всего торгового мира.

В первой форме купец господствует над производством и торговый капитал господствует над приводимым им в движение трудом городских ремесленников и крестьянскими домашними промыслами. Кустарная и домашняя промышленность находится у него в подчинении. Во второй форме производство превращается в капиталистическое. Производитель сам — купец; торговый капитал опосредствует здесь только процесс обращения, выполняет определенную функцию в процессе воспроизводства капитала. Здесь перед нами две формы. Купец становится в качестве купца производителем товаров, промышленником. Промышленник, производитель товаров, становится купцом.

Первоначально торговля была предпосылкой для превращения цехового, деревенско-домашнего и феодального сельскохозяйственного производства в капиталистическое. Она развивает продукт в товар отчасти тем, что создает для него рынок, отчасти тем, что доставляет новые товарные эквиваленты, а для производства — новые материалы, и тем самым вызывает к жизни новые отрасли производства, которые с самого начала основаны на торговле: на производстве для рынка и на элементах производства, доставляемых мировым рынком.

Как только мануфактура до некоторой степени окрепла, она, — а еще больше крупная промышленность, — сама создает себе рынок, завоевывает его, отчасти насильственно открывает себе рынки, которые она, однако, закрепляет за собой своими товарами. В дальнейшем торговля является уже только слугой промышленного производства, для которого все расширяющийся рынок сделался жизненным условием, так как все растущее массовое производство, ограниченное не наличными пределами торговли (в той мере, в какой последняя выражает лишь существующий спрос), а единственно только величиной наличного капитала и степенью развития производительной силы труда, постоянно переполняет наличный рынок и потому постоянно содействует расширению и преодолению его границ. Здесь торговля — слуга промышленного капитала: она выполняет функцию, вытекающую из его условий производства.

Посредством колониальной системы (вместе с запретительной системой) промышленный капитал, в первые периоды своего развития, стремится насильственно обеспечить себя рынком и рынками. Промышленный капиталист имеет перед собой мировой рынок; поэтому он сравнивает [901] и постоянно должен сравнивать свои собственные издержки производства с рыночной ценой не только в своей стране, но и на всем мировом рынке. Он производит всегда с учетом рыночных цен мирового рынка. В более ранний период это сравнивание производится только торговцами, обеспечивая тем самым торговому капиталу господство над производительным капиталом. [901]

* * *

[902] Итак, процент есть не что иное, как часть прибыли (которая, со своей стороны, сама есть не что иное, как прибавочная стоимость, неоплаченный труд), выплачиваемая промышленным капиталистом собственнику того чужого капитала, с помощью которого он исключительно или частично «работает». Процент есть та часть прибыли — прибавочной стоимости, — которая фиксируется как некая особая категория, отделяется от совокупной прибыли под особым названием. Это отделенно процента от прибыли отнюдь не касается его происхождения, а касается только способа его выплаты или присвоения. Вместо того чтобы быть присвоенной самим промышленным капиталистом, — хотя он есть то лицо, в руках которого непосредственно находится вся прибавочная стоимость, как бы она ни распределялась между ним и другими лицами под названием ренты, промышленной прибыли и процента, — эта часть прибыли вычитается им из его собственного дохода и выплачивается собственнику капитала.

Если дана норма прибыли, то относительная высота нормы процента зависит от той пропорции, в какой прибыль делится на процент и промышленную прибыль; если дана пропорция этого деления, то абсолютная высота нормы процента (т. е. отношение процента к капиталу) зависит от нормы прибыли. Как определяется эта пропорция деления, здесь не место исследовать. Это относится к рассмотрению реального движения капитала, т. е. реального движения капиталов, между тем как здесь мы имеем дело с общими формами капитала.

Образование приносящего проценты капитала, его отделение от промышленного капитала, есть необходимый продукт развития самого промышленного капитала, самого капиталистического способа производства. Деньги (сумма стоимости, всегда способная к превращению в условия производства) — или те условия производства, в которые они каждое мгновение могут быть превращены и превращенной формой которых они всего лишь являются, — если их применяют как капитал, распоряжаются определенным количеством чужого труда, большим количеством труда, чем содержится в них самих. При обмене на труд деньги не только сохраняют свою стоимость, но увеличивают ее, порождают прибавочную стоимость. Стоимость денег или товаров как капитала определяется не той стоимостью, которую они имеют как деньги или товары, а тем количеством прибавочной стоимости, которое они «производят» для своего владельца. Продукт капитала есть прибыль. На основе капиталистического производства только лишь различным применением денег является то, расходуются ли они как деньги или как капитал. Деньги (товар) на основе капиталистического производства суть капитал an sich^{159}(совершенно так же, как рабочая сила есть труд an sich); ибо, во-первых, они могут быть превращены в условия производства и являются фактически только абстрактным выражением этих условий производства, их бытием в качестве стоимости, а во-вторых, предметные элементы богатства обладают an sich свойством быть капиталом, потому что их противоположность — наемный труд, то, что делает их капиталом, — имеется налицо как базис общественного производства.

Рента тоже есть только название для одной части прибавочной стоимости, которую промышленный капиталист должен выплачивать другому лицу, совершенно так же как процент ость другая часть прибавочной стоимости, которую он, правда, инкассирует (как и ренту) сам, но должен выплачивать третьему лицу. Однако здесь имеется большое различие. В результате существования собственности на землю собственник земли мешает капиталу выравнивать стоимости сельскохозяйственных продуктов по их ценам издержек. Монополия земельной собственности дает ему возможность поступать таким образом. Она дает ему возможность класть в свой карман разницу между стоимостью и ценой издержек. С другой стороны — поскольку речь идет о дифференциальной ренте — эта монополия дает ему возможность забирать себе избыток рыночной стоимости продукта над индивидуальной стоимостью продукта определенной земли, вместо того чтобы эта разница, как в других отраслях, попадала, в качестве добавочной прибыли, в карман капиталистов, работающих при более благоприятных условиях, чем те средние условия, которые удовлетворяют основную массу спроса, определяют главную массу продукции и потому регулируют рыночную стоимость в каждой особой сфере производства.

Земельная собственность есть средство перехватить часть произведенной промышленным капиталом прибавочной стоимости. Наоборот, данный взаймы капитал есть средство — в той мере, в какой капиталист работает при помощи взятого взаймы капитала, — произвести целиком [903] самоё прибавочную стоимость. То обстоятельство, что деньги (товары) могут быть даны взаймы как капитал, означает только то, что они an sich являются капиталом. Упразднение земельной собственности и рикардианском смысле, т. е. ее превращение в государственную собственность, при которой ренту платят не лендлорду, а государству, является идеалом, сокровенным стремлением капитала, вырастающим из его глубочайшей сущности. Капитал не может прямо упразднить земельную собственность. Но путем ее превращения в ренту [выплачиваемую государству] он как класс присваивает ее себе для покрытия своих государственных расходов, т. е. присваивает себе окольным путем то, чего он непосредственно не может удерживать в своих руках. Упразднение же процента и приносящего проценты капитала есть упразднение самого капитала и капиталистического производства. Пока деньги (товары) могут служить в качестве капитала, они могут быть проданы как капитал. Поэтому вполне достойно мелкобуржуазных утопистов то, что они, приемлющие товар, но не деньги, приемлют промышленный капитал, но не капитал, приносящий проценты, приемлют прибыль, но не процент.

Дело обстоит не так, что существуют два различных капитала — приносящий проценты и приносящий прибыль, — а так, что один и тот же капитал, функционирующий в процессе производства как капитал, приносит прибыль, распределяющуюся между двумя различными капиталистами: капиталистом, стоящим вне процесса производства и, в качестве собственника, представляющим капитал an sich {существенным условием последнего является, однако, то, что он представлен частным собственником; без этого он не становится капиталом, противостоящим наемному труду}, и капиталистом, представляющим функционирующий капитал, капитал, находящийся в процессе производства.