Том и Джерри на Диком Западе

Глава 16 Опрометчивая клятва

Джерри полностью разобрался в ситуации. Ему стало ясно, что эти скучающие коты и кошки подыгрывают Матильде, которая по причине той же скуки решила поиздеваться над благороднейшим Томом, одного когтя которого не стоила, и выставляла его в смешном виде.

Джерри ломал голову, как спасти Тома, но ничего путного пока не мог придумать.

Между тем Том приблизился к дверям, за которыми находились покои Матильды, и жалобным голосом просил пустить его и выслушать до конца.

Выглянула Сюзи и сказала, что очень сожалеет, но не может пропустить Тома в комнату, потому что первая дама впала в забытье и нельзя тревожить ее покой.

Бедный Том схватился за голову и сел у стены, слепо и горестно глядя перед собой.

Джерри воспользовался тем, что Сюзи приоткрыла дверь, и сумел юркнуть незамеченным.

Он оказался в большой комнате с высоким потолком. Огромная кровать, на которой могли бы уместиться четверо взрослых людей. Возлежала на чистых простынях Матильда. Перед ней на подносе стояла чашка, из которой она извлекала самые вкусные куски и лениво жевала.

Рыжий кот уже проглотил свой завтрак и теперь пучил сытые глаза, потому что ему очень хотелось вздремнуть.

Сюзи устроилась в ногах Матильды и тоже ела с показным безразличием.

– Будут ли для меня указания? – спросил рыжий.

Джерри взобрался по деревянной кадке и устроился среди цветов. Отсюда ему было все хорошо видно и слышно.

– Убери, – сказала Матильда, отодвинув чашку.

Кот тут же выполнил задание.

– Ты должен делать то, что должен, – сказала Матильда коту, – а не сидеть тут и таращить на меня глаза.

– Тогда я пошел, – заявил с готовностью кот, должно быть, уже представляя, как растянется где-нибудь в тенечке.

– Погоди, – приказала Матильда. – Если спросят, как я чувствую себя, что ты скажешь?

– Я скажу, что вы чувствуете себя прекрасно.

– Вот дурак! – бросила небрежно Сюзи.

– Не твое дело, – огрызнулся рыжий. – Мое дело слушать, что говорят и докладывать. Для этого ума не надо. И должен сказать, мисс, что ум – это лишний груз. А я не люблю таскать попусту ненужную ношу.

– Если ты не привык работать головой, – сказала Матильда, – то слушай, что я скажу.

– Навостри уши и слушай, – поддакнула Сюзи.

– Я весь – слух!

– Скажи всем, чтобы охали, вздыхали и плакали, потому что первая дама при смерти.

– Мне трудно в это поверить.

– Во что тебе трудно поверить, болван?

– Что вы при смерти. Неужели это действительно так? Я сказал бы, что выглядите вы весьма здоровой.

– Почему в это должен поверить ты или другие?

– Зачем же тогда говорить?

– До чего глуп! – всплеснула лапками Сюзи.

– Ты могла бы и помолчать, – заметил рыжий. – Тем более, что я не считаю оскорблением, когда меня называют дураком. Ты можешь обзываться, как тебе угодно, лишь бы мне давали вовремя поесть и не мешали спать.

– Никто и не поверит, – спокойно внушала свое Матильда. – Мне этого не надо. Мы все играем. Поверить должен только один – Том. Вот для него-то и должны все стонать и плакать.

– Вот теперь я кое-что понял.

– До него дошло! – притворно восхитилась Сюзи.

Рыжий гневно посмотрел на нее, но промолчал, опасаясь ее острого язычка.

– Так я пошел, – подал голос рыжий в наступившей тишине.

Матильда махнула лапой, разрешая, и тот удалился.

– Как он там? – спросила Матильда у Сюзи.

– Страдает, – ответила кокетливо Сюзи.

– Как же мне его наказать? – раздумывала Матильда.

– За что? – даже Сюзи удивилась.

– Он ушел без моего ведома на всю ночь.

– Эту ночь он провел с дружком, я не сомневаюсь. Не знаю, что за тип его друг, но, должно быть, тоже глуп.

Джерри чуть было не выкрикнул, что сами они глупые, но вовремя удержался.

– Все равно нужно наказать его, иначе какая же я женщина?

– Он и так наказан. Мне жалко на него смотреть, настолько он опечален.

– А мне его не жаль.

– Отчего вы так невзлюбили его?

– А тебе он нравится? – с издевкой спросила Матильда.

– Он добрый. Честный. Этим не похож на других. Все коты только и стараются обмануть, особенно такое миленькое создание, как я. А он очень порядочный.

– Вот за это я его и ненавижу – за то, что честный, порядочный, искренний. Видите ли, он страдает. Я выбилась из сил, чтобы вскружить ему голову, а он не хочет изменить какой-то там паршивой Мери Крайтон. Да не может такого быть! Я на своем веку перевидала разных котов и кошек. Все они хитрецы. Да и сама я кое-чего стою, палец в рот не клади. А он – видите ли! – чистюля, он благороден. Ненавижу таких!

– Что же ему делать, если он такой?

– Стать таким, как все. Пусть обманывает, ворует, хитрит, пристраивается, льстит, ищет свою выгоду...

– Нет, уважаемая Матильда. Может, я еще недостаточно разбираюсь в жизни, но этот кот особенный. Он никогда не будет похож на других.

– Будет!

– Не будет!

– Будет!

Матильда со злости кувыркнулась на кровати и' зашипела, как настоящая змея.

– Ну, хорошо, – отступила Сюзи. – Я не буду спорить. Я только хочу узнать, как вы сделаете так, чтобы он стал таким же, как все мы.

– Над этим я и думаю.

– Вас оставить одну?

– Нет. Мне кое-что начинает приходить в голову. Вот что, дорогая Сюзи. Я прикинусь умирающей, а ты позови его.

Джерри озабоченно почесал за ухом. Он представил, какой спектакль разыграет эта притворщица, в какое унизительное положение поставит она простодушного Тома, и ему стало не по себе. Но он не мог выйти из своего укрытия. Да и бесполезно было бы сейчас что-то говорить Тому, в чем-то его убеждать. Он все равно не будет слушать. Остается только продолжать вести наблюдение и думать о том, что можно будет предпринять для спасения Друга.

Сюзи приоткрыла дверь и проговорила скорбным, чуть ли не загробным голосом:

– Входи, Том...

Том вздрогнул, еще ничего не понимая, вскинул глаза на Сюзи, и, когда до него дошел смысл ею сказанных слов, весь затрепетал от волнения. Он почтительно переступил порог и застыл в испуге, увидев Матильду, которая лежала под белой простыней, вытянувшись во весь рост и закрыв глаза.

– Она спит? – спросил он шепотом у Сюзи, и в голосе его прозвучала робкая надежда.

– Она умирает, – ответила тихим голосом Сюзи.

Том схватился за голову и зашатался.

Сердце Джерри разрывалось при виде страданий друга, но он еще не мог обнаружить себя.

– Кто там? – подала слабый голос Матильда.

Сюзи мелкими шажками подбежала к кровати.

– Это господин Том, – сообщила она елейным голоском.

– Ах! – воскликнула Матильда и будто бы потеряла сознание.

– Подойдите ближе, – попросила Тома Сюзи. – Садитесь.

Она показала на стул. Но Том подошел к кровати и опустился на колени.

– Я позвала вас, – говорила Сюзи печально, – чтобы вы успели попрощаться с ней. Она сказала, что не хотела бы у... у... умереть, не повидав вас. О, господин Том, вы не можете себе представить, как она вас любит. Теперь уже можно сказать почти уверенно – любила. Моя госпожа, наша несравненная Матильда собралась туда, где ждут ее предки. Ее сердце лопнуло от любви к вам. А вы так расстроили ее!

– У меня и в мыслях не было огорчать ее! – воскликнул Том. – Я отрубил бы себе лапу, если б задумал обидеть ее. О нет! Только не это! Матильда! Ты слышишь меня? Я готов умереть в эту же минуту, чтоб спасти тебя. Я приму самую лютую казнь, если это вернет тебе свет и радость. Я готов на все...

– Что ты сказал? – подала голос Матильда и открыла один глаз. – Или мне показалось?

– Я сказал, что готов на все.

– Эти слова действуют на меня лучше всяких лекарств.

– О, Матильда! Я готов говорить хоть сутки, только бы слова мои действовали на тебя, как эликсир.

– Повтори, – попросила Матильда томно.

Том несколько растерялся.

– Про эликсир? – спросил он.

– Да нет же, нет, – прошипела Сюзи. – Про то, что готов...

– Да, Матильда, я готов на любые испытания ради тебя, ради твоего спокойствия, я приму смерть, не дрогнув.

– Зачем ты мне мертвый? – отрезала сухо Матильда, но тут же вспомнила, что она умирает, и застонала. – Том, милый Том, если бы ты не пришел сейчас, душа моя уже витала бы над землей. От твоих слов веет мужеством. Я чувствую, как силы возвращаются в мое тело. А если ты и на самом деле готов ради меня на все, то я обязательно выздоровею, и ждать не придется долго. Для моего влюбленного сердца звучание твоего голоса является музыкой сфер.

Матильда открыла свои хитрые глаза и уставилась на Тома.

– Готов ли ты поклясться? – спросила она.

– Готов.

– Тогда поклянись, что никогда не оставишь меня, что будешь выполнять все мои желания. Только услышав эту клятву, я останусь жива, иначе вам придется оплакивать бедную Матильду.

– Клянусь, – глухо проговорил Том, уронив на грудь голову.

Он обрекал себя на вечное пребывание рядом с Матильдой. Прощай, вольный ветер прерии! Прощайте, дороги, ведущие к подвигам! Благородный странник заточил себя в стенах асиенды!

– Я не услышала, – капризно заявила Матильда.

– Чего ты не услышала, госпожа моя?

– В чем ты клянешься.

– Я клянусь, что никогда не оставлю тебя, что буду выполнять все твои желания.

– Хорошо, – согласилась Матильда, – теперь иди. И я буду побыстрее выздоравливать.

Том низко поклонился и поднялся с колен. Он направился к дверям, но тут его остановила Сюзи.

– И напиши книгу сонетов, – сказала она.

– Каких сонетов? – растерялся Том.

– Ты не читал Шекспира?

– Отчего же, я довольно хорошо знаком с произведениями этого уважаемого автора.

– Он писал сонеты! А ты почему не можешь?

– Я не пробовал.

– Попробуй, у тебя обязательно получится!

– Я в этом сомневаюсь.

– Твои слова недостойны мужчины! Как это может первая дама жить без книги сонетов, посвященных ей? Казус! Нонсенс! Парадокс! Абсурд! Ты с этим не согласен?

– Отчего же? Я согласен.

– Вот и напиши. Мы тебе даем целый месяц. Нет, много. За неделю управишься.

– Я постараюсь, – совсем приуныл Том и вышел из комнаты.

Матильда и Сюзи не смогли удержаться от смеха и хохотали до такого состояния, когда уже началась икота.

Джерри молча страдал.

– Ловко ты придумала с этими сонетами, – передохнув, проговорила довольная Матильда.

– Пусть сочиняет.

– Мы попросим его читать свои стихи при всех, вслух.

– Вот уж будет потеха!

– Он в моих руках, – хвастливо заявила Матильда. – Теперь никуда не уйдет.

– Он поклялся выполнять ваши желания, – напомнила Сюзи. – Какое будет первым? Очень любопытно.

– Мне надоел рыжий...

– Извините, уважаемая Матильда! Это, мне кажется, уж слишком.

– Ничуть.

– Нет, я не о рыжем.

– И я тоже.

– Насчет рыжего вы правы: он глуп, ленив, косноязычен.

– Да, Сюзи, слушать его доносы скучно, я чуть не засыпаю. Доносы – это тоже искусство. Можно пробурчать, что Лом ворует. А можно об этом воровстве так рассказать, что сердце наполнится гневом.

– Зачем Лому воровать? Ему и так дают взятки.

– Милая моя, наплевать мне, если кто-то ворует или мошенничает. Такова наша природа. Мне важно, чтобы все боялись меня и подчинялись любому приказу.

– Понимаю Вас, дорогая, и все-таки ваша затея, простите, безумна.

– Рыжего заменить Томом?

– Том никогда не будет доносчиком. Он предпочтет смерть.

– А он и знать не будет, что доносчик. Поначалу... Придет час, я скажу, кто он.

– Я не очень понимаю вас.

– Все очень просто, милая. Коварство в том и заключается, что жертва сама идет в ловушку.

– И как это тебе удастся?

– Том любит поговорить.

– Уж этого у него не отнимешь!

– Вот этим я и воспользуюсь. К тому же, он честен.

– Да. Вот потому я и говорю, что он не будет доносить.

– Он будет рассказывать.

– Это как?

– Я трогательным голосом спрашиваю у него, что он, к примеру, думает о Сюзи. И он расскажет о тебе все. Он даже предупредит меня, что ты за всеми следишь. Том – наблюдательный кот. Я это заметила. Меня же он считает образцом добродетелей.

Матильда расхохоталась. Сюзи похихикала в поддержку. А Джерри слушал, стиснув зубы, и думал, как ему поступить в дальнейшем.

– Все наши коты и кошки не отличаются достоинствами. Школа помоек оставила свои следы. Том это видит. И будет о каждом и о каждой рассказывать, правду.

– Вы не ошибаетесь, так оно и будет.

– Через какое-то время я соберу все общество и расскажу, что и о ком говорил Том. Я спрошу: «Как это назвать?». И уверена, все завопят, что это донос! Так Том окажется стукачом.

– Как сильно Вы его ненавидите, Матильда!

– Меня тошнит от его добродетелей, я говорила, «А меня тошнит от тебя», – подумал Джерри.

И снова задумался над тем, как спасти своего Друга.

– Я сделаю так, – заявила запальчиво Матильда, – что Том станет таким же, как все мы.

– Я с вами согласна, Матильда. Нечего козырять своими добродетелями. Я в детстве читала одну книжку, где рассказывалось о таком же чудаке, как наш Том. Все считали, что земля стоит на месте, а солнце и звезды кружатся вокруг нее. А один умник заявил, что все наоборот, земля, мол, вращается вокруг солнца. И как с ним поступили?

– Как же?

– Его сожгли на костре.

– И правильно сделали. Нечего высовываться, когда тебя не просят. Если я скажу, что наша хозяйка миссис Брейтон хромая, то все должны утверждать – именно так. Иначе наше общество разрушится.

– Как замечательно, Матильда, что у нас есть вы! – польстила ей Сюзи. – Как бы мы жили без вас!

– С утра до вечера только и выясняли бы отношения, придурки.

– Совершенно согласна.

– Ладно, Сюзи, я очень устала, отдохну, а ты займись делами.

– Хорошо, Матильда. Мне всегда так приятно поговорить с вами. Я сидела бы тут сутками, но много дел. Кто-то о чем-то болтает на дворе, а я не слышу. Побегу. Но можно высказать одну просьбу?

– Говори, только побыстрей.

– Когда вам надоест Том, вы отдайте мне его.

– Зачем он тебе?

– Я тоже хочу позабавиться. На свой лад.

– Будем ждать, когда надоест, – зевнула Матильда.

Сюзи испугалась этого зевка и тут же выскочила из комнаты.

Матильда потянулась, помурлыкала, очень довольная собой, и удобно расположилась на постели. Вскоре она уснула.

Если бы она знала, какие гневные глаза смотрели на нее! Если бы она услыхала, какие мысли вспыхивали в мозгу у Джерри! О, тогда Матильда не спала бы столь беспечно. Именно эта ее беспечность и погубила ее. Но, если честно признать, то она за свое коварство заслуживала наказания.

В последующие минуты произошло вот что. Джерри покинул свое укрытие. Вскарабкался на туалетный столик. Взял ножницы. Попробовал, острые ли они, отрезав сначала шерстинку на кончике собственного уха. Затем подобрался к Матильде, которая храпела, словно пьяный сапожник. И Джерри исполнил свой замысел – он выстриг белый хохолок на голове Матильды, который все принимали за корону. Проделав это, Джерри аккуратно убрал остриженную шерсть и смылся из комнаты. Во дворе он выбрал удобное место для дальнейших наблюдений, забравшись на забор, и стал ждать.

Том задумчиво сидел у фонтана, время от времени помахивая лапой и что-то бормоча. Он явно сочинял бессмертные сонеты. Джерри подумал, что это даже хорошо, пусть себе сочиняет, а события будут идти своим чередом.

Прошло более часа. Вернулась с прогулки хозяйка. Она остановилась посреди двора, с обожанием глядя на кошек.

В этот самый миг вышла из своих покоев Матильда. Она ступала важно, вид у нее был многозначительный.

– Ах, моя радость! – воскликнула миссис Брейтон. – Ты душечка! Прелесть моя!

С бесконечными восклицаниями подобного рода мисс Брейтон взяла на руки Матильду.

– Оставь меня! – зашипела Матильда.

И на этот раз ее слова тут же исполнились. Хозяйка хотела по привычке потрепать Матильду за белую челку и уже коснулась рукой головы кошки, и вдруг закричала. Она увидела рубец, старательно обстриженный... В ужасе отшвырнула Матильду. Все во дворе замерли. Даже философ, который ходил кругами, застыл на месте. Такого еще не бывало!

– Парша! – закричала миссис Брейтон. – Помогите!

Она бросилась в дом. Навстречу бежали служанки. Миссис Брейтон рассекала воздух рукой, будто ошпарила ее.

Матильда озиралась по сторонам, явно ничего не понимая.

Первой опомнилась Сюзи и закричала злорадно:

– У нее нет короны! Смотрите – у нее нет короны!

Матильда похолодела, обхватила лапами голову.

– Она просто облезлая кошка, – сказал в тишине рыжий кот, еще недавно, казалось, до гроба преданный Матильде.

– Отвратительно выглядит, – заявил Лом. – Надо гнать ее из нашего благородного круга.

Матильда поднялась во весь рост.

– Кто это сделал? – грозно спросила она.

В ответ раздался многоголосый хохот.

– Зря сверкаешь глазами! – кричали кошки и коты.

– Мы больше не боимся тебя!

– Ты не первая дама!

– Твое место у помойной ямы!

Философ глубокомысленно произнес:

– О, превратности судьбы! Не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.

На каменном выступе, который прежде занимала Матильда, как своеобразный трон, сидела теперь красивая сиамская кошка.

– Что вы с ней возитесь? – заговорила она внезапно властным голосом. – Оставьте эту дуру. Я назначаю ее уборщицей туалетов.

– Ты?! – задрожала всем телом Матильда. – Меня? Уборщицей?! Не позволю!

Матильда кинулась на соперницу, но та успела крикнуть:

– Лом!

Тот мгновенно оказался рядом. К нему присоединился рыжий кот. У подножия каменного выступа сидела Сюзи.

– Я тут, – сказала она сиамской кошке. – Я обожаю тебя! Ты моя повелительница и госпожа.

Джерри смотрел на всех с презрением. Ему было горько видеть, как скоро и просто совершается предательство. Но больше всего его занимал Том. А тот стоял у фонтана и во все глаза смотрел на Матильду.

– Отныне я первая дама! – воскликнула сиамская кошка. – Потому что я самая породистая. Меня не подобрали на помойке. У меня просто-напросто умерла хозяйка, и тогда миссис Брейтон взяла меня к себе, вернее, пригласила. Надеюсь, все согласны с тем, что я отныне первая дама?

Коты и кошки немного помолчали, усиленно соображая. Слишком быстро менялись события...

– Вы что, оглохли? – мрачно произнес Лом. – Так я вам сейчас прочищу уши!

– Нет, – быстро нашелся кот, дружок сиамской кошки. – Мы все прекрасно слышим. А молчим просто от счастья.

Он обратился к публике:

– Я правильно говорю?

– Да, – послышались робкие голоса.

– Я вижу, вам все-таки нужно прочистить глотки, – заявил Лом. – У меня есть несколько способов.

– Да здравствует новая первая дама! – закричал дружок сиамской кошки.

И тут уж все завопили:

– Да здравствует!..

На Матильду никто теперь не обращал внимания. Она стала самой несчастной и жалкой. И тогда к ней приблизился Том.

«Куда тебя несет! – мысленно воскликнул Джерри. – А, впрочем, пройди до конца испытания».

Во дворе установилась тишина. Все смотрели на Тома.

– Милая Матильда! – торжественно произнес Том. – Я дал клятву быть с тобою всегда. И вот я рядом. Когда все отвернулись от тебя, я протягиваю тебе руку. Ты не найдешь более преданного друга. В эти трудные минуты я еще раз клянусь, что никогда не оставлю тебя.

Матильда резво вскочила и зашипела:

– На кой черт ты мне нужен, клоун! Ах, он мне предан! А что это мне дает? Ты можешь вернуть мне титул первой дамы? Не можешь? Тогда пошел вон! Только такой балбес, как ты, мог возомнить, что я влюбилась в тебя. Ха!..

– Я понимаю твое состояние, – скорбно произнес Том. Он все еще чего-то не понимал. – Ты можешь ругать меня, как тебе заблагорассудится, но я не отступлю от своей клятвы. Я хочу сказать только одно: у тебя есть друг, он верен тебе, он готов ради тебя пожертвовать своей жизнью.

– Этот друг, конечно, ты? – саркастически захохотала Матильда. – Ты готов умереть за меня? Так подохни!

– Ты этого действительно хочешь? – серьезно спросил Том.

– Да! Да! Да! – затряслась от ненависти Матильда. – Дайте нож, пусть он зарежет себя! Я не могу более видеть его! Это все из-за тебя! Наконец-то я поняла! Это ты обрезал мою челку, чтобы выставить перед всеми на смех!

Том протестующе поднял лапы.

– Не говори так! – закричал он. – Я никогда не посмел бы прикоснуться к твоей короне!

– Значит, это сделал твой друг. Больше некому. Где тот мерзавец? Я разорву его на куски! Сожру эту поганую мышь! Где он?

– Я не знаю.

– Ах, ты не знаешь? Хватит врать!

Лом с готовностью протянул Матильде нож.

– Так ты готов умереть? – со злой усмешкой спросила Матильда.

Джерри понял, что благородный Том сдержит свое слово, если Матильда протянет ему нож. Как помешать этому?

– Ну же! – Матильда протянула нож Тому.

Джерри быстрее пули скатился с забора и достиг, молнией пробежав между кошками, трона сиамской кошки. Он спрятался под ее пышным хвостом и сказал утробным голосом:

– Останови ее!

Сиамская кошка разинула рот и распахнула глаза. Ей показалось, что она слышит голос свыше. Если это так, значит само небо признало ее первой дамой.

– Стой! – повелела сиамская кошка. – Отберите у нее нож.

Лом тут же выхватил из лапы Матильды нож, чем вызвал неудержимую ярость бывшей благодетельницы.

Сиамская кошка прислушивалась, ожидая, что еще повелит голос, так как сама не знала, что предпринять дальше.

– День принятия титула первой дамы не следует омрачать кровью, – сказал Джерри.

Сиамская кошка слово в слово повторила сказанное.

Все коты и кошки онемели, услыхав столь торжественные слова.

– Пусть Матильда займет свое место в общественном туалете, а этого чудака прогоните за ворота, и пускай он катится на все четыре стороны, – подсказал Джерри.

Сиамская кошка – а у нее была отличная память – не забыла ни одного слова и четко повторила каждое.

Общество бурно зааплодировало. Многие выкрикивали приветственные и восторженные слова, лозунги во славу новой первой дамы!

Сиамская кошка была очень довольна и вся так и сияла. Если этот голос будет ей помогать всегда, она станет лучшей в мире первой дамой.

Лом схватил Матильду за шиворот и повел со двора, а толпа ринулась на Тома, подхватила на лапы и вскоре вышвырнула за ворота.

– Прощай, дуреха! – не очень вежливо, но с большим чувством проговорил Джерри и кинулся прочь.

Оказавшись за воротами, он увидел несчастного Тома. Тот шатался и еле перебирал ногами, удаляясь по дороге...

– Как мне жить дальше? – стонал Том. – Отныне я стал клятвопреступником. Меня никогда никто не простит. Даже мой самый верный друг Джерри, мой дорогой и любимый Джерри оставил меня. Потому что ему стыдно знаться с таким подлым котом, который дал слово прекрасной даме и не сумел защитить ее от несправедливости. Ты прав, Джерри! Разве можно дружить с таким котом, как я? Но как бы я ни был плох, как бы ни заслуживал такого унижения, а хоть раз в жизни еще хотел бы увидеть тебя и сказать последнее «прости». Где ты, Джерри?

– Где я? – проворчал Джерри. – Плетусь за тобой и слушаю глупости, от которых вянут уши.

– Начались галлюцинации. Опять, – остановился Том.

– Еще чего? – снова подал голос Джерри. – Чем хвататься за голову, лучше бы оглянулся.

Увидев Джерри, Том раскинул лапы, стремясь обнять друга, но тут же вспомнил, что он клятвопреступник, и сильно смутился, даже застонал.

– Томми, послушай меня, – начал спокойно Джерри.

– Я выслушаю все твои гневные слова, – покорно склонил голову Том. – Они будут справедливы. Мне очень жаль, что ты не напишешь свою замечательную книгу, потому что не о ком тебе теперь писать. Разве я достоин твоего великого произведения?

– Достоин!

– Ты издеваешься надо мной. И поделом мне!

– Ты вел себя, Томми, как самый благородный и честный кот. Ты не посрамил свое имя. Не твоя вина, что ты оказался в самом центре обмана и коварства.

– Я клятвопреступник, Джерри! Ты можешь это понять?

– Кому ты клялся?

– Несравненной Матильде.

– Да, сравнить ее не с кем. В этом ты прав. Но какой Матильде ты дал клятву?

– Как это какой? Матильда – она только одна.

– Ты уверен?

– Я еще не сошел с ума, хоть и похож на чокнутого.

– Не клялся ли ты кошечке, которая уверяла тебя, что умирает от любви к тебе?

– Да, это было именно так.

– Ты дал слово чести только затем, чтобы спасти ее.

– Именно, Джерри!

– А если она лишь притворялась умирающей?

– Этого не может быть!

– Ты не веришь мне?

– Лучше мне провалиться на этом месте, чем усомниться хоть в одном твоем слове!

– Разве та Матильда, что осталась без короны, была та же самая кошечка, которой ты поклялся?

– Мне показалось, что она была несколько грубовата и немного вульгарна.

– Ему показалось! Ах ты! Ох ты! Да она просто хамила! Она кричала, что ненавидит тебя. Желала твоей смерти. Ты это слышал?

– Да, Джерри, но...

– Никаких «но». Матильда оказалась самой великой притворщицей. Ту кошку, которой ты поклялся, ты придумал сам. Но ты ничего не обещал бы той, которая унижала и проклинала тебя посреди двора. Так это или нет?

– Пожалуй, да.

– Ты поклялся своему вымыслу, и потому не можешь быть клятвопреступником!

– Ты полагаешь? – задумался Том.

– Можешь быть уверен в этом!

– Джерри, у меня что-то кружится голова. Можно, я немножко посижу?

Том опустился на землю.

– Выходит, я не опозорил себя? – все еще сомневался он.

– Ты достойно прошел через все испытания – чести и благородства.

– Ты не шутишь, Джерри?

– Это один из твоих самых великих подвигов, потому что не каждый – далеко не каждый! – может остаться самим собой, волею судьбы оказавшись в чужой атмосфере.

– Мне приятно слышать твои слова, Джерри. Они успокаивают меня. Выходит, я снова вышел на тропу великих подвигов ради Добра?

– Да, Томми, твои мозги, наконец-то, начинают работать в правильном направлении.

– Я смею мечтать сразиться с самим Драконом?

– Не смеешь, а должен! Просто обязан!

– И ты будешь со мной, Джерри?

– До последнего своего часа.

– Я переживаю самые счастливые минуты в жизни, – с чувством произнес Томми, и слезы выступили на его глазах. – Дай мне обнять тебя, Джерри, а то мне кажется, что я сплю.

Они обнялись. И тут Джерри воскликнул:

– О, небеса!

– Что такое? – испугался счастливый Том, словно кто-то покушался на его радость.

– Смотри! – показал лапкой Джерри.

В полумиле от них паслись две лошади.

– Бабьека! – воскликнул Том. – И твой гнедой!