Том и Джерри на Диком Западе

Глава 1 Как Том решил стать странствующим ковбоем

Много-много лет тому назад, когда американская нация была еще совсем молодой, когда первые отряды колонистов еще только-только осваивали безграничные просторы Дикого Запада, в городке Гранд-Айленд штата Канзас жил кот по имени Том.

Том являлся потомком старинного британского рода. В прошлом столетии его предки были не в ладах с королевским правосудием и, чтобы избежать дальнейших неприятностей, вынуждены были переселиться в Америку, которая тогда являлась британской колонией.

Прадед Тома принимал активное участие в войне за Независимость Америки и, после ее победоносного завершения, устремился со всеми своими сородичами на запад – захватывать землю у индейцев...

К тому времени, когда Том появился на свет, величие его рода уже угасало. Финансовые дела шли из рук вон плохо, поэтому в наследство ему досталось лишь ранчо в Канзасе да несколько десятков акров земли.

Тем не менее, Том чрезвычайно гордился своим благородным происхождением и свято хранил в чулане кремневый пистолет и старый мушкет – оружие его предков, высадившихся на американских берегах почти два столетия тому назад.

Своим благосостоянием Том не мог похвастаться. Три четверти его доходов уходили на пропитание. На обед он съедал похлебку из овощей с говядиной, а на ужин – колбасу с винегретом. По пятницам он соблюдал пост и довольствовался лишь тарелкой вареной на воде чечевицы. Зато по воскресеньям у него происходил праздник души и желудка – Том лакомился жареным голубем.

Большую часть года Том проводил на своем ранчо, приезжая в городок лишь по делам. Он неоднократно пытался заняться чем-нибудь путным – то разводил овец, то открывал фабрику по производству кухонных кастрюль. Но все его начинания терпели крах. Овцы дохли в первый же год, не давая приплода. А его компаньоны-фабриканты оказывались редкими жуликами и прохвостами. Своими махинациями они так истощили и без того скромный бюджет Тома, что ни о каком производстве кухонных кастрюль и мечтать не приходилось.

В конце концов, Том махнул рукой на предпринимательскую деятельность. Пора, наконец, было признаться самому себе – делец из него вышел никудышный, в бизнесе ему нечего делать.

«По крайней мере, я сохранил веру в добрых и порядочных людей, – успокаивал Том сам себя на досуге. – Пусть я стал еще беднее, чем был. Зато я могу спать со спокойной совестью, зная, что мои капиталы отнюдь не отразятся на слезах обманутых мною людей. И в каждом встречном мне не будет мерещиться жулик и бандит»...

Однако волнения, связанные с улаживанием махинаций своих компаньонов, изрядно подорвали нервную систему Тома, который любые огорчения принимал слишком близко к сердцу. В течение нескольких месяцев он ложился спать с мыслью о том, что утро, вероятно, ему придется встречать в тюремной камере.

В начале зимы Тома угораздило простудиться. Эта простуда и нервное истощение предыдущих недель заставили его надолго лечь в постель.

Первое время болезнь казалась ему чрезвычайно обременительной – из-за того, что Том не находил себе занятия. За исключением старого друга мышонка Джерри, никто не навещал его на ранчо. Мысль о возвращении в мир бизнеса нагоняла на Тома дрожь, но ничем другим он не умел заниматься.

Дни проходили за днями. Лежать в кровати без дела становилось утомительно. Экономка и племянница, которые жили у него в доме, ничем не мог-ли развлечь хозяина. Тому было скучно слушать их бесконечные рассказы о том, как они исправно ведут домашнее хозяйство.

В один из декабрьских дней Том почувствовал себя значительно лучше. Ему захотелось встать с постели и выйти на свежий воздух, что он и не замедлил осуществить. Обойдя служебные пристройки, Том случайно заглянул в сарай, где хранились всякие старые вещи.

Неожиданно его внимание привлекла стопка книг, высившаяся в углу сарая. Том взял две верхние книги из этой стопки и отнес в дом. Вечером, сидя у пылающего камина в плетеном кресле, укутав ноги в плед и прихлебывая из стакана крепкого чаю, Том раскрыл одну из книг.

Это оказался захватывающий роман, повествующий о приключениях благородных охотников на гризли в лесах Огайо.

– Эге, да это никак любимые книги моей бабушки! – снисходительно усмехнулся Том. – В нашем роду она слыла известной фантазеркой, которая вымышленных героев любила больше, чем собственного мужа...

Бегло прочитав первые три страницы, Том задумался. Стоит ли ему, серьезному коту, читать подобную дребедень дальше? Не лучше ли отправить эту книгу, да и все остальные из чулана, в камин вместо дров?

«Нет, жечь книги – это мракобесие, – осадил сам себя Том. – В конце концов, чтение этой безделицы поможет хоть как-то скоротать томительный вечер. Сколько у меня еще впереди будет таких вечеров? Так почему бы немного не почитать?»

И устроившись поудобнее в кресле, Том углубился в чтение. Очень скоро история отважного охотника, отправившегося на поиски прекрасной девушки, похищенной краснокожими дикарями, так увлекла Тома, что он отказался ужинать. Остывший чай так и остался недопитым.

Когда в камине догорели дрова и тьма в комнате сгустилась настолько, что стало невозможно читать, Том распорядился подать свечи. Он так и просидел в кресле у потухшего камина до полуночи, совершенно не обращая внимания на экономку, укоризненно покачивающую головой.

Когда племянница Дороти робко предложила Тому градусник, чтобы измерить температуру, тот лишь раздраженно махнул рукой.

– Зачем мне градусник? – воскликнул он. – Неужели вы не понимаете, что сейчас у меня есть более важные дела! Плот, на котором плывут охотник и девушка, стремительно приближается к водопаду. Если они рухнут с такой высоты, то разобьются насмерть! Представляете? Я должен знать, как мой герой выкрутится из этой ситуации. Поэтому не отвлекайте меня по пустякам!

– Какие тут пустяки, когда речь идет о вашем здоровье, мистер Том? – пролепетала племянница. – И потом, о каком это водопаде вы говорите? О каком охотнике? В нашей округе нет никаких водопадов, а охотиться можно разве что на скунсов...

Том вспомнил, что его племянница не умеет читать, поэтому, разумеется, не имела ни малейшего представления о том чарующем впечатлении, которое может оказывать порой художественный вымысел на интеллигентного кота.

«Надо бы как-нибудь заняться ее образованием, – отметил про себя Том. – Чтение романов еще никому во вред не пошло».

После этого он вновь погрузился в чтение. Лишь далеко за полночь, когда все в доме уже спали, он перевернул последнюю страницу и блаженно потянулся. В его воображении чередой проносились живописные моменты прочитанного – стычки, побеги, погони, поцелуи.

«Как я мог раньше жить без этих романов?» – недоумевал Том. Почти всю ночь он пребывал в упоении, дожидаясь утра, чтобы перенести всю бабушкину библиотеку из сарая в свою комнату.

С первой утренней зарей он осуществил это намерение. Наскоро позавтракав, переставил свое любимое плетеное кресло к окну, откуда открывался превосходный вид на равнину, принадлежавшую ему, и, поудобнее устроившись, открыл вторую книгу из бабушкиной библиотеки.

Это был роман о благородном ковбое, который воевал против англичан во время войны за независимость, но, вместе с тем, был страстно влюблен в дочь английского полковника – своего злейшего врага. Повествование увлекло Тома с первых же страниц и не отпускало до позднего вечера.

Со времени этой приснопамятной болезни все свободное время, а свободен Том был круглые сутки, уходило на чтение увлекательных романов о благородных борцах со злом. Том предавался чтению с истинным восторгом. Ради чтения книг он забросил любимую охоту на скунсов, отказался от мечты начать свое дело и стать со временем большой величиной в американском бизнесе. Дела на ранчо его больше не интересовали.

В несколько месяцев была прочитана вся бабушкина библиотека.

– Только теперь, дорогая бабушка, я понимаю, какой возвышенной и мечтательной натурой ты была, – сказал вслух Том, неизвестно к кому обращаясь в пустой комнате, глядя при этом на книги, приобретенные в свое время бабушкой, и которые ныне стояли на полке в его комнате. – В твоей груди билось доброе, чуткое сердце. Ты не находила понимания в своей семье. Но ты нашла бы понимание и сочувствие у меня, твоего внука. Увы, теперь слишком поздно об этом сожалеть! Но, я уверен, ты слышишь меня, милая бабушка. И я говорю тебе: спасибо! Этими книгами, которые десятилетиями пылились в сарае, ты открыла для меня новый, неведомый доселе, но оттого еще более прекрасный мир. Нет слов, чтобы выразить мою благодарность тебе...

С этого времени Том вновь зачастил в Гранд- Айленд. Но на сей раз его путь лежал не в деловой квартал городка, не в бар, не в казино, а – в библиотеку. Каждую неделю он брал тут стопку романов, читал их запоем, и через неделю приезжал за новыми книгами.

– У этого кота с головой не все в порядке, – высказал однажды предположение один из завсегдатаев салуна «У реки». – Всем известно, что время – деньги. Значит, порядочный кот должен тратить свое время на зарабатывание денег. А на что тратит время этот псих Том? На чтение каких-то паршивых книжонок! У него не находится свободной минутки, чтобы зайти в этот салун, как подобает джентльмену, опрокинуть за мое здоровье стаканчик-другой виски, да заодно и меня угостить... Нет, тут дело нечисто! Где это видано, чтобы нормальный кот все свободное время тратил на чтение книг?

С тех пор слава чудаковатого отшельника неотступно следовала за Томом. Но он совершенно не обращал внимания на городские сплетни – в отличие от экономки и племянницы, для которых досужие языки были страшнее пистолета. Куда больше Тома беспокоило то, что запас приключенческих романов в библиотеке Гранд-Айленда оказался небольшим. Никаких же иных книг он читать не хотел.

Непреодолимая тяга к чтению превозмогла в нем инстинкт владельца – и Том, после недолгих раздумий, продал порядочный кусок пахотной земли из своих владений. На вырученные деньги торговые агенты накупили по его поручению во всех крупных городах штата множество приключенческих романов про охотников, индейцев, ковбоев, пиратов и рыцарей.

Едва книги были получены, как Том вновь на многие недели уединился на своем ранчо. Правда, он реже стал сидеть у окна. Вид равнины, которая уже не принадлежала ему, наводил на мрачные мысли.

Впрочем, все эти меркантильные расчеты не мешали Тому до самозабвения увлекаться описаниями бесчисленных приключений и подвигов доблестных героев романов. Ему всегда хотелось знать дальнейшую судьбу этих удивительных героев. И если автор на последней странице романа обещал продолжить свою бесконечную историю в следующем томе, то восторгу кота не было предела. Особенно ему нравились в книгах высокопарные любовные письма.

Правда, иногда Тома смущали явные несообразности. Трудно было поверить, к примеру, что благородный охотник Дампо Кожаный Сапог мог получить в сражениях с дикарями огромное количество тяжелых ранений и при этом еще оказаться в состоянии победить голыми руками крокодила. Тому казалось, что, несмотря на всю виртуозность мастерства врачей, лечивших Дампо, его лицо и тело должны быть покрыты ужасными шрамами. Между тем, уже в следующей главе романа Кожаный Сапог выступал все тем же молодым отчаянным красавцем без единой царапины на лице.

Впрочем, подобные несуразицы не помешали Тому до того пристраститься к чтению, что он посвящал этому занятию все время: от рассвета до сумерек и от сумерек до утренней зари. Дела были заброшены. Том почти лишился сна, засыпая лишь на краткое время в своем любимом плетеном кресле, и там же пробуждаясь. Нередко он забывал о еде, и поэтому в скором времени изрядно отощал.

Экономка сначала только радовалась этому обстоятельству – вот, мол, какая экономия продуктов получается! Но вскоре радость уступила место неподдельной тревоге, ведь она была так привязана к своему хозяину. Она неустанно напоминала хозяину о необходимости подкреплять свои силы пищей. Но Том лишь отмахивался. Его голова была полна всяких нелепых историй, вычитанных в приключенческих романах.

Где уж тут было думать о хлебе насущном, когда Том наяву бредил кровавыми битвами и смертельными поединками со злодеями, пылкими любовными свиданиями и неожиданными похищениями, злыми магами и добрыми волшебниками!

Этот придуманный мир увлекал Тома гораздо больше, нежели мир реальный. По-настоящему Том был счастлив только тогда, когда сопереживал героям приключенческих романов, когда мысленно вместе с ними совершал головокружительные подвиги.

Мало-помалу почтенный кот Том, пользовавшийся доселе уважением всей округи, перестал отличать правду от художественного вымысла. Ему казалось, что на целом свете нет ничего достовернее этих историй. Постепенно он начал думать о героях различных романов так, словно это были его закадычные друзья.

Мышонок Джерри, выкроивший однажды свободный день для того, чтобы навестить старого друга, просто диву дался, слушая, как Том на полном серьезе рассуждает обо всех этих свободолюбивых ковбоях, неутомимых искателях счастья и охотниках-вольнодумцах. Больше всего Джерри поразило то, что Том никак не мог решить – кто из всех литературных героев превосходит остальных по уму, хитрости и доблести?

– Видишь ли, мой дорогой Джерри, каждый герой силен лишь одним из этих качеств, – толковал Том опешившему от изумления другу. – Дампо Кожаный Чулок славится своей находчивостью. Но Ковбой по кличке «Славный» превосходит жеманного Кожаного Сапога выносливостью и отвагой. В свою очередь, Славному не сравниться с плотогоном Пальмертоном в ловкости и мужестве. Однако Пальмертону во всех его передрягах не помешала бы та смекалка, которой в полной мере обладал лишь Дампо Кожаный Сапог. Как видишь, друг Джерри, получается замкнутый круг, из которого я уже который день пытаюсь безуспешно выбраться...

– Да, нелегко тебе приходится, – только и мог промолвить Джерри.

– Ах, если бы ты мог вообразить, как мне не хватает героя, который в равной степени обладал бы всеми этими качествами! – воодушевляясь, воскликнул Том. – Сколько славных подвигов он совершил бы! Сколько бы добра принес котам! И мышам, – добавил Том, искоса взглянув на приятеля. – О, попадись мне только роман, в котором действует именно такой герой, я перечитывал бы его не менее десяти раз!

По дороге домой Джерри много размышлял о своем приятеле.

«Ум у Тома явно зашел за разум, – решил мышонок, понукая свою старую лошадь. – Но сейчас он счастливее меня. И забота о завтрашнем дне совсем не гложет его сердце. В этом я ему даже завидую!»

Еще несколько месяцев Том запоем читал любимые романы. И, в конце концов, от постоянного сидения в четырех стенах ранчо, частых бессонных ночей и непрерывного чтения рассудок у Тома действительно слегка помутился.

В одну из таких ночей Тома посетила мысль, что он обязан стать искателем приключений.

«Не только ради собственной славы, но также и на благо своей страны я, благородный кот Том, потомок старинного британского рода, должен вооружиться, – подумал в тот миг добродушный книгочей. – Я должен оседлать своего резвого коня и отправиться в длительное странствие по Америке: искать приключения, защищать обиженных, наказывать злых и восстанавливать попранную справедливость».

Воспламенившись мечтой о великих подвигах, которые ему, без сомнения, предстояло совершить в ближайшем будущем, Том наутро приступил к осуществлению своего замысла.

Первым делом он почистил старые кремневые пистолеты, оставшиеся с дедовских времен. Никогда прежде Тому не приходилось держать в руках оружие. Чтобы проверить убойную силу пистолетов, Том вышел на задний двор ранчо и сделал пробный выстрел – из каждого.

Пистолеты разорвались прямо у него в лапах – такими они оказались старыми. В дополнение, разорвавшись, как бомбы, они сильно поранили нежные кошачьи лапы. С ойканьем и осуждающим покачиванием головы племянница Дороти перевязала их Тому. Первая же неудача в первый день новой жизни сильно огорчила Тома, но отнюдь не подорвала его решимости.

Подлечив лапы, он убедил себя, что поначалу сумеет обойтись без оружия. В дальнейшем – надеялся отобрать пистолеты у какого-нибудь закоренелого негодяя, которому оружие только в тягость.

Благополучно разрешив эту проблему, Том отправился на конюшню и внимательно осмотрел свою лошадь. Это была старая кляча по прозвищу Рохля, годившаяся исключительно для того, чтобы возить на ней воду.

Увидев приближающегося хозяина, Рохля потянулась к нему, надеясь, что он угостит ее куском сахара.

– Тебе, Рохля, не терпится, видимо, отправиться поскорее в странствия по белу свету, – по-своему расценил ее движение Том. – Уверяю, что скоро, очень скоро, твое желание исполнится. Клянусь солнцем, под которым ежедневно я хожу!

Рохля пошевелила ушами и разочарованно отвернулась.

– О, как глубоко заблуждается моя экономка, мисс Сьюзен, полагая, что ты годишься лишь для перевозки грузов, – с воодушевлением продолжал Том. – Главное, милая Рохля, не то, какой ты являешься на самом деле, а то, какой тебя видит твой хозяин. Так знай же, что я вполне доволен твоим видом! Мало того, не сомневаюсь, что по резвости и прыти с тобой не смог бы сравниться легендарный Буцефал Александра Македонского!

Столь лестная оценка произвела неотразимое впечатление на старую преданную лошадь. Рохля потянулась к хозяину и, подобно ручной собаке, лизнула ему руку.

– Ты начинаешь новую жизнь, Рохля! – торжественно провозгласил Том. – Поэтому имя у тебя тоже должно быть новым. Прежнюю жалкую кличку Рохля мы предаем забвению. Отныне и навсегда ты будешь именоваться Бабьека.

Так звали преданного коня одного из любимых героев Тома – пастуха Саймона. Присваивая это славное имя своей кляче, Том надеялся, что Рохля окажется не менее достойной, нежели ее литературный прототип.

Бабьека, бывшая Рохля, приветствовала начало новой жизни, полной приключений и опасностей, радостным ржанием.

Целую ночь Том думал о новом имени, которое теперь следовало взять и себе. В конце концов, он решил сохранить прежнее имя, которое всегда ему нравилось, и лишь добавил к нему возвышенный и звучный эпитет Благородный Странник.

И вот, когда кляча получила новую кличку, а сам он переменил имя, Тому оставалось только подыскать себе даму сердца. Ведь в его любимых романах было написано, что благородный странник без дамы сердца подобен дереву без листьев и плодов. Но только где же ее найти? И Том вновь надолго погрузился в мрачные раздумья.

А спустя день счастливая мысль озарила Тома. Он вспомнил об одной хорошенькой горожанке Гранд-Айленда, которую видел мимоходом три или четыре раза, когда посещал местную библиотеку. Ее-то Том и решил наградить титулом дамы своего сердца. В ее честь он и решил совершать свои подвиги.

«Пусть это благочестивое создание по имени Мери Крайтон даже не подозревает о своем уделе, – размышлял Том на досуге. – Не столь уж важно, ответит ли она мне когда-нибудь взаимностью. Важно, что я ее люблю. А любовь – это и есть наивысшая награда за все невзгоды и тяготы, которые мне еще предстоит перенести...»

Таким образом, больше ничто уже не препятствовало Тому пуститься на поиски приключений. Когда все приготовления были закончены, Том решил, не мешкая, покинуть свое ранчо и отправиться в странствия. Ему казалось, что промедление в таком деле – величайший грех.

«Сколько оскорбленных и униженных во всем мире жаждут отмщения! – внушал себе Том. – Сколько обездоленных ждут защиты! Сколько угнетенных надеются на освобождение!»

Он решил отправиться на запад Америки, в ту часть страны, которая еще сравнительно недавно была отвоевана у Мексики, и где силы зла еще господствовали над буквами закона.