Тонкие грани. Том 6

Глава 251

— Она будет меня учить? — спросила немного удивлённо Соня. Но в её глазах загорелся интерес.

— Да. Ты же обладаешь силой? — кивнул я. — Силой, которой ты иногда ломаешь что-то, — она слегка покраснела, потупив глазки, — или вовсе сжигаешь, — она покраснела ещё сильнее.

— Я случайно… — пробормотала она.

— Я знаю, что случайно, — я обхватил её голову, притянул к себе и поцеловал в лоб. — Это нормально, Мы все иногда ошибаемся, допускаем ошибки и что-то ломаем, но надо стремиться избегать этого.

— А она добрая?

— Добрая.

— Как тётя Кассандра?

— Да, как тётя Кассандра. Её зовут, кстати говоря, тётей Нинг.

— Тётя Нинг… — произнесла Соня, будто пробуя это слово на вкус. — Тётя Нинг… звучит как у доброго человека, — с серьёзной мордашкой вывела она заключение.

— Да, это в ней есть, — рассмеялся я. Эйко, что сидела передо мной на полу, важно пытаясь сложить кубики друг на друга, слегка удивлённо посмотрела на меня, после чего тоже рассмеялась.

— А ты чего смеёшься? — улыбнулся я. — Чудовище маленькое.

Ответом был ещё более громкий смех.

Я взял её на руки и начал тискать, словно плюшевого медведя, заставляя её заливаться хохотом.

— Значит, она научит меня… делать правильно это? — она выставила перед собой ладонь и зажгла на ней небольшое пламя. — Я буду делать это правильно?

— Да, что-то типа этого, Соня. Помнишь, ты почувствовала меня и сожгла машину? — она закивала головой. — Вот чтоб такого не повторялось, тётя Нинг и будет тебя учить использовать свои силы.

— А когда? — спросила она.

— Думаю, что завтра вечером она подойдёт. Интересно?

— Угу, — кивнула она головой. — Я хочу научиться делать снежинки.

— Разве ты не умеешь?

— Я хочу делать большие снежинки, — развела Соня руки. — Большие, как я.

— Зачем?

— Они красивые, — немного смущаясь, ответила она. — А тётя Нинг умеет делать снежинки?

— Она не только умеет делать снежинки, но и обладает магией, — доверительным голосом сообщил я.

— Неправда, магии не существует, — немного недовольно отозвалась Соня, будто я пытался её обмануть.

— А вот и нет, — не согласился я. — Существует.

— Нет.

— Существует-существует, — закивал я головой. — Или ты думала, что наш мир так прост? Я могу тебе это даже доказать.

— Как? — и хотя наша недоверчивая Соня пыталась строить из себя буку, глаза мгновенно вспыхнули интересом и любопытством.

— Тётя Нинг покажет тебе магию, — улыбнулся я. — Только слушай её внимательно, хорошо? И ещё один важный момент, Соня, который мне хотелось бы с тобой обсудить. Он очень важен.

Соня с очень серьёзным лицом подтянулась, всем видом показывая заинтересованность. Такая маленькая и такая серьёзная, что просто ужас — это вызвало у меня лишь улыбку, которую я стёр так же быстро, как она и появилась.

— Тётя Нинг, возможно, неплохой человек. Она хочет тебя научить управлять силой. Но в то же время она может предложить тебе присоединиться к их клубу.

— Клубу?

— Да, клуб по интересам. Знаешь, если всем нравится вязать, то они могут образовать клуб, где будут вязать, учить друг друга, узнавать новое и делиться своим мастерством.

— То есть… — начала она задумчиво, — если мне нравятся конфеты… я могу образовать свой клуб?

— Да, можешь, — кивнул я. — И у Нинг есть свой клуб, где такие же, как она, учат всяким фокусам и управлением силой. Их много, и они все могут казаться дружелюбными. Но если она будет предлагать вступить, присоединиться, скажет: а не хотела бы ты жить среди нас и так далее, то ты должна отказаться, понимаешь?

— У них свой клуб?

— Да. И тётя Нинг может предложить тебе вступить в него. Ты должна отказаться.

— Почему? — раздался от неё логичный вопрос.

— Скорее всего тебя могут забрать от меня. А я не хочу этого.

— Она злая? — ужаснулась Соня.

— Нет, просто очень хочет, чтоб ты вступила в её клуб. Ты же не хочешь покидать нас с Эйко?

Она замахала головой.

— Поэтому, если тётя Нинг что-то такое предложит, ты откажись и расскажи мне, хорошо? Даже если тебе покажется это интересным, не спеши соглашаться и сначала скажи мне, хорошо?

— Отказаться, если предложит вступить в клуб, — кивнула она утвердительно. — Или сказать тебе.

Лучшая борьба с любой угрозой — предотвратить её на корню. Как говорят: предупреждён, значит, вооружён. Поэтому лучшим средством против возможной попыткой вербовки было в первую очередь предупреждение самой Сони. Как предупреждают не садиться к чужим людям в машину и не брать незнакомые вещи у неизвестных личностей. Всё же предупреждение опасности — лучший способ борьбы с этим.

Сегодняшний день обещал быть насыщенным. Помимо того, что я собирался заехать к Джеку в больницу, так как, по словам доктора, он пришёл в себя, сегодня мы устраивали очередной поход на территорию Верхнего города. В отличие от Нижнего, где с этим проблем особых не было, в Верхнем шуметь было очень нежелательно. Даже если и будет какая-либо перестрелка, то она должна быть обязательно быстрой и тихой, чтоб не было шума и нашли на месте лишь трупы проигравших, а не две воюющие стороны.

А ещё скоро должен вернуться мой человек с биологическими материалами для господина Ли, которого я должен буду навестить и закрыть этот контракт. Если всё пройдёт как по маслу, в деньгах проблем не возникнет. Возможно, мы даже сможем немного расшириться за границы самого Сильверсайда. Ведь что в жизни решает? Верно, деньги.

По моим пока лишь прикидкам, если проспонсировать некоторых людей и заручиться поддержкой, например, некоторых кланов, то мы будем иметь выход на куда большие рынки. Ведь криминал не отличается от обычного бизнеса — ты ищешь партнёров, которые находятся на нужной территории, встречаешься, договариваешься, платишь, зарабатываешь авторитет, а потом медленно, очень медленно поглощаешь их.

Но это всё планы на будущее. Сейчас же главным было навестить Джека и устроить диверсию у Брюсселя.

***

Когда я вошёл в палату Джека, тот читал книгу.

Верх ногами.

Я и раньше подозревал, что читать он не умеет, но теперь в этом был уверен.

Когда я вошёл, он едва не свалился с кровати от радости, попытавшись слезть с неё.

— Томми! — поднял он руку, будто я его мог не заметить. Единственного бодрого человека в палате, который читает книгу верх ногами. — Томми, я здесь! — да быть не может, тут всего четыре человека. Кстати, почему не в отдельной палате? — Томми! Иди сюда, я тут!

Он так и лучился счастьем, будто ему подарили контейнер синей изоленты.

— Привет, Джек, — усмехнулся я. — Смотрю, читаешь… «Войну и мир»? Не слишком ли жёстко после случившегося?

— Да делать нечего! Не, ты прикинь, ваще скучно! А я пытаюсь прочитать «Войну и мир» верх ногами. Ну, типа первый в мире человек, прочитавший «Войну и мир» верх ногами. Спорим, даже Достоевский не думал, что кто-то будет читать его книгу так?

— «Войну и мир» написал Толстой, — заметил я.

— Да какая разница. Они все на одно лицо, — отозвался он.

— Ну и как твои дела? Смотрю, ты оклемался, — улыбнулся я. Улыбнулся тепло, потому что, глядя на неунывающего Джека, мне казалось, что всё не так уж и плохо. Возможно, умри он, и я бы лишился какой-то важной части своей жизни. — Быстро восстановился. Доктора в шоке.

— Ага! — засиял он. — Оказывается, я импульсник!

…

Мой недоумённый взгляд был отличным ответом на его слова, так как в мозгу у меня пробежали троеточия.

Джек… импульсник?

— Я тоже в шоке! — во все тридцать два зуба улыбнулся он. — Я чьорт просто охуел и не поверил. А потом ещё немного охуел, потому что мне показалось, что один раз охуеть для такого слишком мало! Не, ну ты прикаляй, а!

— Импульс?.. — только и выдавил я. — Каким… образом?

— Да хуй знает, — пожал он плечами. — Оттуда наверняка и регенерация! Ну, типа от таких ран он проснулся, и я такой хоп! Всё, импульсник!

— А как ты решил, что ты импульсник?

— Так я импульсом обладаю! Причём ёбаный гений, оказывается! Я владею кучами штук! Ну типа я могу огонь создать, могу молнию, а могу телекинез использовать! Не, ну круто, да?! Да я машина для убийств! Вот, смотри!

Он вытянул руку по направлению к стулу, который стоял у стены, и натужился. Покраснел, вены на лбу вздулись, было видно, что Джек очень сильно напрягся. Стул у стены словно в ответ задрожал, с каждой секундой всё сильнее и сильнее, будто в него вселился злой дух. А потом резко отлетел, перелетел всё палату…

С грохотом разбил окно и вылетел на улицу.

Через пару секунд оттуда раздалось истошное:

— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! СУКА-А-А-А-А-А-А-А-А, БЛЯ-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я!!!

Мы в лёгком шоке смотрели на разбитое окно, через которое теперь сюда вдувался лёгкий весенний ветерок, неся с собой аромат большого города.

— Наверное… день у кого-то не задался… — пробормотал после неловкой паузы Джек. — Ну типа… может на работу опоздал…

— Мне кажется, ты сбросил стул кому-то на голову.

— Да не, быть не может… — почесал он затылок. — Ну ты понял, да? Типа я могу что-то делать теперь. Правда, мне учиться и учиться ещё… — вновь посмотрел на разбитое стекло. — Некрасиво вышло, кажется…

Я выглянул в окно, куда Джек выбросил стул. Там, на земле, валялся, истошно крича, какой-то мужчина, которому ножка стула, кажется, воткнулась то ли в задницу, то ли в бедро. Отсюда и не разглядишь. Но это было прямое попадание.

— Сделай одолжение, не используй свой импульс пока, — попросил я, приглядываясь к жертве. — Не хочу потом отстраивать больницу заново.

— Да я это… случайно же. О! О, точно, смотри! Я могу огнём управлять! Ну типа как огненный маг в какой-нибудь РПГ-шке! Гляди!

— Стой, Джек, это…

Но он уже не слушал, выставил перед собой руку и начал тужиться. Тужился где-то минуту, прежде чем начал недовольно хмуриться.

— Раньше получалось…

— Слушай, у меня плохое предчувствие… — начал было я, но тут Джек сделал ход конём.

Он щёлкнул пальцами.

И, к моему ужасу, выстрелил небольшим огненным шариком в кровать, на которой всё это время лежал какой-то мужичок, прячась от нас под одеялом. Будто облитая бензином, она за какие-то мгновения вспыхнула ярким костром. Раздался истошный крики бедного пациента, который едва ли не живьём теперь горел на собственной кровати.

В ужасе я бросился к нему, попутно схватив одеяло с одной из пустующих кроватей.

Дёрнул.

И сдёрнул случайно с кровати какого-то дряхлого старика, который в это одеяло был завёрнут — его даже видно не было! Тот с глухим «бум» и отчётливым хрустом шмякнулся на пол, издав «о-о-о-ох».

Блеа-а-ать!

Но бросаться к старику времени не было. Подхватив одеяло, я прыгнул на кровать, накинув его на весёлый костёр, который набирал обороты с истошно кричащим мужиком.

— Я сейчас всё поправлю! — раздался испуганный голос Джека.

— Нет! — заорал я в ужасе, но было поздно.

Всего доли секунд. Доли каких-то секунд, и на нас словно из ведра вылилась вода. Но хуже того было то, что эта же вода попала в долбанную розетку рядом. И свет, который был в палате, ярко мигнул и потух.

В палате повисла тишина, нарушаемая лишь оханьем старика, хныканьем подгоревшего мужчины, криками ещё одного мужика на улице и шумом в коридоре больницы.

— Джек, руки-хуюки чьорт, ты в следующий раз в жопу себе выстрели! — прорычал я.

— Да я как лучше хотел… — пробормотал он испуганно.

— Чьорт, Джек, ты дрочишь?! — рявкнул я. — Ёб твою жопу на ремни! Ты сука за секунду умудрился разпиздюлить всю больницу, стоило тебе обрести импульс! А когда сильнее станешь?! Что?! Сразу город сожжёшь?!

— Так я же не думал…

— А надо было! — рявкнул я. — Твою мать…

Дали идиоту силу…

Я быстро огляделся. Ещё один пациент, кажется, притворился мёртвым… или умер от неожиданности… Чёрт, это же надо так…

И в этот самый неподходящий момент в комнату ворвался врач с охраной.

Я не знаю, о чём он подумал, но валяющийся на полу и стонущий старик, обугленный мужик, мёртвый на вид пациент и Джек… который голый светит своим достоинством и стоит у себя на кровати с испуганными глазами. И всё это на фоне разбитого окна в залитой водой палате. Она выглядела как после погрома.

Охрана с врачом смотрели на меня в полнейшем шоке, не понимая, что здесь произошло. И пока они не пришли в себя, я пошёл самым естественным и простым путём:

— Ваша больница принимает пожертвования? — совершенно спокойно спросил я, будто ничего не произошло.

Да, я попытался всех подкупить.

***

— Блин, прости, пожалуйста… — тихо попросил прощения Джек, когда мы приехали в его квартиру. Я решил забрать этого дебила из больницы, чтоб он её не сжёг к чёртовой матери. — Слушай, ну реально, Мясник, я случайно…

— Следующий раз, когда тебя посетит внеочередная гениальная идея, долбанись головой об стенку, — бросил я, не глядя на него. — Как себя чувствуешь?

— Да нормально, как огурчик, но… Блин… я… реально случайно…

Я всю дорогу молчал, не сказав ни слова, так как ругать при подчинённых их командира… ну такое себе дело. Они его должны бояться и уважать, поэтому подрывать его авторитет при других я не стал. Но сейчас я аж бурлил от негодования, и причина была отнюдь не в том, что произошло в больнице.

— Когда ты обнаружил импульс? — спросил я, перебив его поток извинений.

— Я? — он, кажется, даже растерялся. — Ну… не знаю даже… ну как очнулся, конечно, но как именно понял… хрен его знает, если честно. Просто по-другому словно начал чувствовать.

— А раньше было такое?

— Чувство?

— Да, чувство. Было такое раньше?

— Ну… нет, вроде… — он задумался. — Нет, такого не было.

— То есть проявился он именно сейчас? — уточнил я. С Джеком надо было всё уточнять по несколько раз, а то мог и не понять же с первого раза.

— Ну… да, вроде, — кивнул он.

— Ясно…

Теперь всё прекрасно ясно. По крайней мере для меня.

Вот и спас его, называется.

И ведь я даже не знаю, расстроиться или обрадоваться мне. С одной стороны, я в душе рад, что Джек жив…

Нет, я обманываю себя — сейчас я ни капельки не рад тому, что спас его, так как понял, что помимо регенерации нёс тот стеклянный тюбик. И какие силы мог получить я сам, что избавило бы меня от множества проблем.

А получил их в конце концов он. Оттого меня прямо прожигало чувство зависти и ощущения, что меня обманули, хотя буквально день назад я боялся, что он умрёт. Как быстро ведь в душе меняется всё. И как бы я сейчас ни пытался не обращать на гнилую часть своей души внимания, она буквально вопила, что я просрал такое на такого. Что я из-за своей меркантильности и жалости, моей ахиллесовой пяты потерял такие силы, которые невозможно было купить даже за все деньги, что были в картеле.

Я знал, что это неправильно и некрасиво, но в душе жалел, что потратил это не на себя, а на него. Жалел, что спас Джека такой ценой, что именно ему достались такие интересные способности, что могли достаться мне. Я ненавидел себя за эти мысли и чувства, но поделать ничего не мог — это и есть настоящий я, по сути.

И причина была ясна как день — я вколол ему тот шприц, и он тут же обрёл импульс. Каким образом? Чёрт знает, но, возможно, тем же самым, каким и регенерацию. Ведь тело его как-то регенерировалось, верно? Может и та часть мозга, что отвечает за импульс, отрегенерировалась? То есть препарат рассчитан на импульсника и что, если в той части всё иначе, из-за препарата там просто воссоздалось? Это вполне логичное объяснение тому, почему вдруг у Джека импульс, причём довольно разношёрстный. Такого даже у тех, кто в домах, нет, чтоб так много направлений было, а тут у обычного парня это проявляется.

Чьорт…

Пытаясь не обращать внимания на собственные чувства, прожигающие в душе дыру, я всеми силами пытался сохранить своё отношение к Джеку, которое под давлением зависти менялось. Надо было немного отойти от этого и смириться, а пока…

— Короче, Джек, — холоднее, чем следовало, начал я. — К нам придёт в скором времени Нинг.

— Та ведьма? — тут же вспомнил он.

— Да, она. Будет учить Соню контролировать силы. Теперь, считай, у тебя появилась школа. Начнёшь ходить с Соней на занятия к Нинг, заодно будешь присматривать за крохой, чтоб ведьма ничего ей там не наговорила.

— Но зачем? Я могу и…

— Поговори у меня ещё, — прошипел я зло на Джека. Сделал глубокий вдох, чтоб успокоиться, и продолжил. — Будешь учиться, Джек. Этот вопрос не обсуждается. Не беси меня, ты сегодня и так уже успел отличиться.