Маркус хода первым так и не сделал. Решил, видимо, взять меня измором. Сидел тише воды, ниже травы, не показывая носа с территории Уиллеров и никак себя не выдавая. Его план был прост и очевиден, да и вряд ли он сам его пытался скрыть — Маркус просто ждал. Ждал, когда я поуспокоюсь, чтоб потом ударить наверняка.
Что касается меня, то я тоже не пытался что-либо предпринять. А что можно сделать, когда враг сидит у себя на базе и не высовывает носа на улицу? Будь это база какого-то обычного человека, я бы выкурил его, но здесь территория дома, что всё усложняло до предела. Оставалось лишь ждать его первого шага. Правда, это немного сковывало меня. Всё же постоянно ждать нападения, из-за чего перепроверять всё по сто раз — это не то, с чем можно жить спокойно. Постоянно оглядываться и думать, где будет подвох, смотреть через плечо и примечать подозрительных людей. Это было в разы хуже, чем с Брюсселью, так как там я знал, что меня не тронут.
Стараясь свести к минимуму контакт с внешним миром, я почти все дела вёл из дома, лишь изредка покидая свои владения. Например, чтоб глянуть своими глазами, как идёт стройка, или встретиться с представителем триады в одном из ресторанов и договориться о цене нашего сотрудничества. Но даже простая поездка в штаб, чтоб решить внутренние проблемы, или в город на место стройки превращалась в полноценную подготовку, как к операции. Маршруты, где можно проехать быстро, где много места и так далее, и тому подобное. А ещё, когда едешь, мониторить дорогу, где пробки, где их нет, где стоит объехать затор и так далее. Лишняя работа. Да, не я её выполняю, но всё равно немного раздражает.
Расстраивало ещё и то, что сору из избы не вынесешь. Изначально у меня была мысль всё в открытую рассказать, кто Мария и кем она мне приходится, однако теперь меня останавливало несколько вещей.
Первая — дом. Я думал повлиять на Маркуса через дом, рассказав ему, кто Мария такая. Но потом, подумав, понял, что уж слишком навряд ли, что глава дома не знает, кем стала Мария. Раз уж Маркус выяснил про нас, чего говорить о самом доме, у которого есть своя СБ?
Второе — обещание разобраться уже не со мной, а Марией. Маркус это сделает, я знаю. Для него Мария лишь ресурс, как для меня мои боевики. Обезличенный человек, от которого ни холодно, ни жарко. Конечно, чтоб избежать позора, достаточно просто выгнать Марию из дома, но её точно убьют. Просто назло мне, чтоб отомстить.
Тем временем мои соколы едва ли не прописались вокруг территорий Уиллеров. Даже камеры установили, чтоб всё держать под контролем. Мы соблюдали дистанцию с их территорией ради вежливости и во избежание каких-либо претензий, однако все подходы контролировали плотно. Ещё одной проблемой, которая сопутствовала этому всему, были люди Маркуса. Мы до сих пор не знали, сколько с ним приехало, кто они и где находятся. Он мог вполне нанять даже местных наёмников, что было совсем плохо. Даже несмотря на то, что мы очень плотно занимались этим вопросом, выяснить ничего не удалось.
Так что мой сентябрь протёк в напряжённом ожидании какой-нибудь подставы и был похож разве что на те дни, когда нас терроризировал неизвестный мститель. И то, тогда всё было чуток проще, так как у меня был план, как выйти на него. Здесь же плана, кроме того, что надо ждать ошибки Маркуса, не было. А он будто знал о моём желании сразу же раздуть из любого его действия слона и не спешил попадаться на удочку.
Раздражает немного, если честно.
Но зато в октябре меня обрадовали. Обрадовала Эйко, сказав своё первое слово! Да только…
— Ма-ма!
Неблагодарное чудовище. Чтоб тебя колики мучали.
Мария смотрела на меня с немного виноватым видом, пока Эйко с радостью тягала её за волосы.
— Ничего не хочу слушать, — сразу обрубил я её, не дав сказать и слова.
— Просто они всегда говорят…
— Не защищай эту неблагодарную девицу! — обвинительно тыкнул я в сторону Эйко палец, за который она сразу же схватилась, радостно выдавая случайные слоги. — Я ей попу подтирал, мыл, кормил, сказки читал. И вот как Эйко отблагодарила меня за бессонные ночи, да? Мама? Фу на тебя! — дунул я на Эйко.
— Ма-ма!
— Может она в тебе видит маму? — попыталась подбодрить меня Мария.
— Я даже не представляю, что хуже, если честно. То, что она не сказала «папа», или то, что она видит во мне маму, — покачал я головой.
— Эйко, скажи «Па-па», — попыталась повлиять на Эйко Мария. Но та лишь радостно прижалась к Марии и сказала:
— Ма-ма!
— Так, — хмуро посмотрел я на Марию. — Кажется, до меня дошло, откуда ноги у проблемы растут.
— Это не я, — тут же среагировала Мария.
— Ма-ма! — не согласилась Эйко.
— Вот именно, Мария. Признавайся, чему ты там учила Эйко, пока меня не было дома?
— А что я? Я ничего, — тут же начала прятать глаза святоша.
Эйко потом ещё и имя Сони начала выговаривать, радостно подзывая к себе сестру, чтоб та с ней играла, а меня называть не хотела. Ни Томом, ни папой. Обидно немного, если честно. Но всё равно я гордился Эйко, пусть и говорить она начала слишком поздно для своего возраста. Насколько знаю, дети начинают выговаривать двусложные слова где-то в год, а наша Эйко опоздала месяца на три.
Этот же месяц отметился тем, что Маркус неожиданно покинул территорию Уиллеров. Мне сообщили это люди, которые имели некоторый доступ к внутренней кухне Уиллеров. Если точнее, они работали в транспортной компании, которая занималась извозом богатых клиентов на вертолёте. Как мне сообщили, он просто полетел в аэропорт, откуда вылетел к себе на родину.
Это было похоже на то, что он готовит какую-то грандиозную пакость, потому были усилены охрана и боевая группа, которая была готова выдвинуться в любую секунду куда угодно. Но… ничего не произошло. Ни взрывов, ни пожаров, ни нападений.
— Возможно, он поехал за подмогой, — предположила Фея. — Уж слишком я сомневаюсь, что он просто забросил затею забрать Марию.
— Он не сильно торопится, — задумчиво пробормотал я.
— Аристократы умеют играть на долгие дистанции. Поэтому, возможно, в его планы входит тянуть время, пока не настанет подходящий момент.
— Какой именно? — спросил я.
— Этот вопрос ты можешь задать Марии, Томас, — ответила Фея. — Она была в их роде и лучше меня знает своих родственников и их приёмы.
В принципе, я поступил так, как посоветовала Фея, и подошёл с этим вопросом к Марии. Она, в свою очередь, чего-то очень важного мне не выдала, хотя заставила задуматься.
— Ты же знаешь, что из нашего рода выжило всего трое, верно? — спросила она, пеленая Эйко.
— Да, ты говорила. Ты, Маркус и ещё один отпрыск, которому на тот момент было три года.
— Верно. Мне просто повезло выжить. Отпрыска не тронули, так как слишком мал был, ему повезло. И Маркус.
— То, что он выжил, зависит не от везения, верно? — понял я, к чему она клонит.
— Верно. Он умён и хитёр. Маркус стратег. Умеет планировать на будущее и видеть возможности. Я бы сказала, что у него талант к подобному. И выжил он, потому что умел приспосабливаться к новой ситуации и отталкиваться от неё при выборе стратегии. Я не совру, если скажу, что род жив только благодаря ему.
Стратег, значит? Вот тебе и встретились две одинаковые души.
— Ты можешь сказать, почему он уехал домой?
— А он уехал? — удивилась Мария.
— Да, на днях, — кивнул я. — Можешь сказать зачем? Подмогу позвать или какой-либо подарок привезти?
— Я… я не знаю, Томас. Возможно, зная его, я бы сказала, что он хочет что-то забрать.
— И поехал сам.
— Кто знает, какие секреты он хранит, — пожала плечами Мария. — Когда он уехал?
— Вчера.
— Вчера… — повторила она задумчиво. — Если он вернётся в течение последующих двух дней, то, значит, что-то привёз с собой. Какую-то вещь.
— Почему ты так решила? — я и сам мог предположить, но от чего отталкивается Мария, мне было интереснее. Быть может она знает то, чего не знаю я, и не осознаёт этого?
— Для того, чтоб вызвать к себе подмогу, ему не надо ехать самому. Чтоб попросить помощи у дома, тоже ехать самому не надо. Может он хочет попросить взять с собой какого-нибудь сильного империума дома. Но в таком случае требуется личная встреча с главой дома, чтоб договориться, а это займёт неделю.
— Долго, — заметил я.
— У домов есть своя бюрократия, — кивнула Мария. — Поэтому если он приедет в течение двух дней, то, значит, привёз с собой какую-то вещь из собственных запасов. Ту, что не доверит никому другому.
— А что это может быть?
— Артефакт, какой-нибудь редкий яд, может какие-нибудь документы. Я не знаю, Томас. Если бы знала, то ты бы сразу всё… ай!
Мария так заговорилась, что была безжалостно обмочена юной диверсанткой.
— А я тебя предупреждал, — напомнил я.
— В пятый раз, — вздохнула Мария, оглядывая себя. Но потом улыбнулась, глядя на радующуюся чему-то Эйко. — Солнечное дитя растёт.
— Ага, пакостит на ровном месте.
— Вырастет, и будешь скучать по её проделкам, — улыбнулась она. — Время летит быстро, Томас, так что надо не расстраиваться, а запоминать и наслаждаться моментом.
— Быть описанной?
— Потом это будет вспоминаться с улыбкой. Хочешь отчиститься от тьмы — откройся свету. А что касается Маркуса, — вернулась Мария к теме, — то надо ждать. Но он не из тех, кто просит помощь, потому я предположу, что очень скоро он вернётся, и не с пустыми руками.
И Мария была права — Маркус вернулся на следующий день после нашего разговора. По времени его не было всего два дня. Как раз столько и нужно, чтоб долететь до Испании, что-то забрать и вернуться обратно.
Я даже подумывал сбить вертолёт, который его повезёт обратно с аэропорта, пока тот не влетит в зону города, но, к сожалению, у меня просто бы не хватило времени купить тот же ПЗРК за столь короткий срок. К тому же, аэропорт Сильверсайда располагался рядом с самим городом, и я был не уверен, что он для дома не является частью города.
Бред какой-то… я не могу тронуть его, так как он, понимаете ли, аристократ. Только за руку поймать можно, чтоб точно не отвертелся. Зато ему что угодно можно творить, и никто слова не скажет, пока не получит железобетонных доказательств. Я даже не мог устроить на него травлю, обвинив в каком-нибудь преступлении, чтоб Маркуса вышвырнули из города, так как он просто не давал повода. Видимо, и здесь он всё просчитал.
Это лишь значит, что точный план действий у него какой-то есть. И он подразумевает одну единственную акцию, которая с высокой вероятностью достанет меня. Что именно за акция, вот что интересно. Что можно было привезти с родины, чтоб использовать против меня. Какой-то яд? Газ? Какое-то экзотическое насекомое? Может… не знаю… артефакт какой-нибудь? Скорее всего что-то из запрещённого, раз он не доверил доставить это кому-то другому.
Тем не менее, с его приезда совершенно ничего не изменилось. Я вёл себя осторожно, охраны было больше, при езде постоянно менял машины, которых из четырёх стало пять. То же самое касалось и Феи с Джеком, Клавдии Ивановны, Сэндмэна, Юна, Скрипки и других ключевых людей в нашей организации, которые знали больше, чем остальные. У каждого теперь была охрана в виде импульсников, хотя Джек мог, в принципе, обходиться и без них, так как сам уже умел ставить щиты и ловить даже снаряды под сорок миллиметров, что соответствовало классу опасности Центурион.
Так что ещё один месяц прошёл мимо нас без каких-либо происшествий. Честно говоря, это меня сильно настораживало, словно натягивалась невидимая пружина, которая вот-вот ударит со всей дури. Если бы что-то происходило, я был бы спокоен, смог бы делать то, к чему привык — решать проблему. А здесь я был вынужден ждать, наблюдая за затишьем перед бурей.
А потом настал ноябрь, в который у Феи неожиданно начались роды.
Это было столь внезапное событие, что, когда мне позвонил Джек, я не сразу смог понять, о чём он толкует. Особенно в два часа ночи, когда тебя неожиданно поднимает телефонный звонок, что уже является чем-то экстраординарным. Хотя по большей части это была заслуга ещё и того, что Джек не мог даже слова составить в предложение, чтоб выразить свою мысль.
— Томми! Томми! Там это! ЭТО!!!
— Это что? — не понял я, сонно протирая глаза. Он так истошно вопил в трубку, что я аж похолодел. Ощущение, будто там кого-то режут на его глазах. Рядом проснулась Мария, сонно поглядывая на меня с вопросом.
— ЭТО!!! Кассандра, а там… мы, короче, едем, ну ты понял!
— Что понял? Джек, ты вообще о чём? Что у вас происходит в два часа ночи?
— Ну мы быстрее! Блин, Томми, я, короче, надо, мы туда и скорее тут такое…
Что я должен был понять из этого бессвязного бреда, когда Джек говорит ещё так, словно у него во рту что-то? Ощущение, будто он задыхается.
— Джек, помедленнее и поразборчивее, — попросил я. — Что у вас происходит?
— Там такое!!!
— Такое что?
На другом конце послышался шум, какие-то споры, потом звук, словно кто-то дует в трубку, и наконец голос Феи. Слегка измученный, напряжённый, но куда более разборчивый, чем у Джека.
— Томас, это я. У меня схватки. Кажется, я рожаю.
Рожает? Чьорт, почему это выглядит так, словно Джек там рожает, а не Фея?! Почему рожающая Фея смогла мне всё объяснить парой слов, а абсолютно здоровый и, слава богу, не рожающий Джек даже пары слов связать не может?!
— Что? — я быстро собирался с мыслями. — Как это вообще возможно? Ты же… — в голове я быстро подсчитал месяцы. — Ты сейчас на восьмом месяце же. Не рано ли?
— Рано. Но… ух-х-х… — кажется, ей там совсем тяжко. А на заднем плане я слышал Джека. Вот серьёзно, не знал бы, подумал, что он там рожает, а не Фея. — Но не забывай, что мне уже за пятьдесят, Томас. Возраст даёт о себе знать. Я… я уже вызвала людей, мы сейчас в городскую… Если это действительно роды…
— Всё будет в порядке.
— А то не знаю, — огрызнулась она. — Всё, парни уже пришли. Встретимся в больнице…
И сбросила трубку.
Я несколько секунд смотрел на сотовый в своих руках, ни о чём не думая. Просто пусто в голове, будто все мысли улетучились в одно мгновение. Настолько неожиданной была новость, особенно в ночь, когда ты даже толком не проснулся.
— Томас, что случилось? — позвала меня Мария, выведя из этого состояния. Я немного тупо уставился на неё.
— А? Да… Фея рожает, — махнул я в сторону окна.
— Рожает? Уже? — она аж села. — Она же только на восьмом месяце. Слишком рано!
— Знаю. Но она уже рожает, — отозвался я. — Они в больницу поехали.
— Свет нас сохрани… — пробормотала Мария. — Надеюсь, у неё всё в порядке.
— Это не слишком рано? — спросил я.
— Я читала, что… если восьмой месяц, то шансов родить здорового ребёнка очень много. Ты куда?
Я уже встал с кровати и подошёл к шкафу.
— В больницу. Надо посмотреть, всё ли там в порядке у них. А то Джек как полоумный, судя по всему, там носится.
— Он просто очень волнительный, — заступилась за него Мария.
— И из-за него все остальные становятся волнительными, — хмыкнул я. — Он так говорил в трубку, будто это он сейчас родит, а не Фея.
— Ну скажешь тоже, — улыбнулась она. — Ты надолго?
— Не знаю. Пока лишь гляну, что да как. Может дождусь, пока родит, а там посмотрим. Хотя по большей части я еду туда из-за Джека, чтоб приглядеть за ним. А то он от волнения ещё что-нибудь учудит там.
Попутно я уже вызывал себе машину, чтоб доехать до больницы.
— В любом случае, к утру я вернусь. Проведаю всех, охрану выставлю на всякий случай, договорюсь с врачами и всё.
Блин, на восьмом месяце рожает… это казалось мне чем-то нереальным, словно происходящем во сне. Фея рожает. Такие события всегда кажутся какими-то далёкими, которые произойдут очень нескоро, а потом хоп! И вот уже ты около родильного отделения ждёшь новостей.
В этот момент меня невольно посетила одна мысль, и я бросил взгляд на Марию. Она, заметив это, вопросительно посмотрела на меня, но я покачал головой и отвернулся. Просто в этот момент я подумал, что… когда-нибудь и у нас будет ведь ребёнок, верно?