Тонкие грани. Том 6

Глава 267

— Это программа, — негромко произнесла Нинг, поглядывая на то, как Соня пробует создать тот самый цветок, но только уже в спокойном состоянии. — Когда клону грозит опасность, любая, когда он испытывает стресс, открываются резервы.

— Насколько они больши? — негромко спросил я.

— Никто не знает. Но, как ты сегодня увидел, у Софии он просто огромен. Я не могу сказать, сильнее ли она меня или нет, однако магию она выдала чудовищных размеров для своего возраста. Скорее всего с импульсом будет точно так же. У тебя он тоже есть.

— И в чём же он проявляется? — поинтересовался я.

— Ты проживёшь чуть дольше от страшных ран, чем остальные. В стрессовой ситуации ты будешь быстрее соображать, контролировать себя и, возможно, вспоминать некоторые специфические навыки.

— Интересно… — пробормотал я.

— И Томас, больше не делай так, — невозмутимо попросила она меня.

— Как именно?

— Не влезай в учебный процесс. То, что ты сделал… Теперь ты понимаешь, почему нельзя оставлять её просто так? Поэтому, когда я её учу, прошу тебя, не лезь с советами. Ты не знаешь и не умеешь работать с такими детьми и сегодня сам увидел, к чему может привести твоё обучение. Ты меня попросил её обучить, и я это сделаю, но не надо вмешиваться, хорошо?

Вообще-то, мне хотелось сказать ей очень много. Высказать своё мнение по поводу того, что я думаю о её «не лезь с советами». Однако мозгом я понимал, что Нинг полностью права. Я попросил её научить Соню контролировать силы и сегодня же едва не выпустил их наружу всем на ужас.

— Хорошо, я понял, — нехотя ответил я. Глупо препираться, когда она права.

— Хорошо, рада это слышать, — после чего позвала Соню. — София, на сегодня урок закончен. Можешь собираться.

***

Только уложив Соню спать, я наконец смог поговорить с Джеком. Вернее, желанием поговорить горел он. Расспросить, что же там произошло.

— Ты же сам всё видел, разве нет? — пожал я плечами, попивая его чай. — Соня использовала едва ли не все доступные ей силы.

— Охренеть… не удивительно, что она меня уделывает в импульсе.

— А ты как сам по силе? Уже определили?

— Ну… я… я же не особо раскрылся ещё ведь, — вздохнул он. — Но где-то в районе Центуриона. Не меньше него, вернее.

— Так это же круто, — немного даже обрадовался я, но потом вспомнил, что этим мог обладать сам, и тут же всё настроение ушло.

— Круто, но хочется больше.

— Так тренируйся, в чём проблема, — пожал я плечами. — Раз уж раскрылся, то действуй, качай импульс, копи силу. У тебя ещё чёрт знает сколько времени впереди.

Мы замолчали на несколько минут, попивая чай и похрумкивая печеньем. Я иногда бросал взгляд в комнату, где спали эти мелкие разбойницы. Особенно та, что постарше.

— Я по какому поводу хотел поговорить, ты читал газеты?

— Я не читаю газеты, — тут же ответил он.

— Так, на всякий случай, чисто для меня — а ты читать умеешь?

— Конечно! — возмутился он. — Естественно умею!

— Отлично, — кивнул я. — Жди здесь.

Я быстро сходил сначала в приёмную, а потом и в счётную, где старые работники считали деньги, полученные с наркотиков. Там-то я и нашёл нужную газету. Как знал, что кто-нибудь из старого поколения да читает их. Вернувшись в квартиру, я положил газету перед ним.

— Читай.

— Эм… ладно, — он опустил взгляд. — Хотите стальную эрекцию…

— Джек! Ты идиот?!

— Так ты же сам сказал читать! — обиженно ответил он.

— Да нахрена же всё подряд? — вздохнул я. — Читай главный заголовок.

— Гомосексуалисты атаковали перинатальный центр…

— Чьорт, Джек! Где ты это находишь?! — отобрал я газету.

— Да вон же! На главной!

— То есть тебя огромная надпись не смущает, а грёбаный заголовок маленьким шрифтом сразу привлёк?! — посмотрел я на него.

Мне кажется, Джек не идиот.

Он тролль. Очень страшный и тонкий тролль, который по жёсткому троллит всё и вся. И когда он делает глупость, по-настоящему он прикалывается, от души наслаждаясь нашим удивлением и злостью. Есть же люди, которым доставляет удовольствие раздражать других, они получают удовольствие, доводя других до белого каления.

Вот Джек скорее всего один из них: троллит, дразнит, раздражает ради забавы, при этом притворяясь идиотом, чтоб ему не настучали за это.

— Вот, ты можешь прочитать это? — указал я на большую надпись.

— Сильверсайд ждёт то же самое, что и год назад? Так… стой, погоди. Прошлым летом… война? — нахмурился он.

— Открывай статью и читай.

Он послушно открыл газету и принялся читать, иногда хмурясь.

Когда закончил, сразу же спросил:

— А мы разве детей продавали?

— А ты продавал?

— Я — нет.

— И я нет.

— И? Разве нас это трогает? — пожал он плечами.

— Да. Я думаю, как бы она не раскопала на нас ещё грязи. Про дома, например. В таком случае от нас отвернутся. Но главная причина — Руссо. Если будут топить его, то может по краю пройтись и по нам.

Я не верил, что Руссо способен нас потопить, но проблем подкинуть — как пить дать. К тому же, не факт, что следующий глава будет вообще сговорчивым, а с ним хоть и со скрежетом зубов, но договориться можно.

— Она копает под Руссо.

— И под мэра, которого Руссо поддерживает. Он — одна из главных опор мэра. Выбьют его, и тому скорее всего не переизбраться на свой пост. К тому же, многие наши дела вскроются, как с Верхним городом, что усложнит жизнь.

— Но убрать мы её не можем, — догадался Джек.

— Верно. Нужно на неё подействовать иначе.

И я кратко пересказал то, что нам потребуется. Про её дочь, про похищение самой редакторши, про то, что придётся идти на некоторые неприятные приёмы ради того, чтоб всё решить без насилия, по крайней мере физического.

— Значит, выезжаем в Москву? — спросил Джек.

— Да. План таков: отправим своих парней туда, только нормальных, кто справится с ней. Скрипку и… Короче, скажи Скрипке, а он пусть наберёт всех, кто ему нужен, в пределах разумного. Я арендую самолёт, и пусть летят. Вторую группу возьмёшь на себя ты. Эту Кэйт надо будет проследить и притащить. В день, когда у неё выходной, чтоб никто особо не хватился на работе, куда она пропала. В тот же день и дочь заберём, понял?

— Ясно.

— Потом ещё раз, более детально обговорим, а пока чтоб общее преставление было. Нам ещё по ним Руссо документы подкинет. Второе — надо разбить костяк картеля в Верхнем городе. Просто вырезать как можно больше, чтобы раздробить. А перед этим пустить слухи, что Нижний город набирает людей. Если получится, сможем разбить их и без насилия.

— А кого пошлём туда?

— Сэндмэна. Пусть тряхнёт стариной, а то уже покрылся пылью, наверное, на складе.

— Ну и когда приступим?

— Как только Руссо пришлёт по ним файлы. По всем: и по редактору с дочкой, и по костяку, где они, что и как.

Сказано — сделано.

Файлы Руссо прислал на следующий день. Такой оперативности можно было лишь позавидовать. Как только обстоятельства коснулись и его, тут же засуетился. По ним мы выяснили, что дочь Кэйт Синди Беринктон училась на бюджете в Императорском Московском Университете на факультете международных отношений. Двадцать лет, каштановые волосы, рост сто пятьдесят пять, учится на втором курсе, на фотографии довольно милая девушка, которой я бы дал вообще лет шестнадцать, если честно.

Учитывая тот факт, что территория университета находится под охраной, единственным способом было дождаться, когда она его покинет. Например, пойдёт с подружками в клуб, так как там довольно много людей из аристократов, а она миленькая девушка, которую вполне могут пригласить. Да и вообще, не поверю, что она никуда не выходит. А там, на улице, уже скрутить и вывезти. Машину угнать, номера левые скрутить, потом после операции сжечь.

Что касается самой Кэйт Беринктон, то это была довольно изящная женщина с хищноватой красотой и взглядом стервы. Сорок два года, каштановые волосы, как и у дочери, рост метр семьдесят три, худая, казалось, что с фотографии она смотрит прямо на тебя. На работу, по документам, ездит на своей машине. По улице практически не ходит, разве что в магазин, но и там на машине. У её работы охрана, у дома камеры с сигнализацией и охраной. Другими словами, брать надо на улице. Способ тоже будет простым: она остановится на светофоре, закидываем выстрелом ей в кабину дымовую гранату, из-за которой та и выскочит. Машина не бронирована, поэтому проблем не будет.

Что касается костяка картеля, то там всё просто. Проходим по адресам, в которых живут, и убиваем. Просто друг за другом пулю в голову. Никаких нападений на склады и прочей ерунды, лишь хладнокровно по списку, который предоставил Руссо, одного за другим, чтоб посеять панику. Страх того, что их одного за другим в таких количествах убирают, сразу сделает своё дело. Кто-то затаится, кто-то уедет из города. Особо отмороженные останутся, но остальные в страхе, понимая, что они могут быть следующими на очереди, сразу разбегутся, как тараканы.

А ведь папка, которую дал мне Руссо, не маленькая. Вон сколько дел, на каждого есть лист с личной информацией: фотографией, фамилией, возрастом, ростом, адресом, предположительные адреса, где может находиться, и прочая информация. Даже за что разыскивается есть. Забавно, ведь на каждого из нас такая же папка имеется.

Интересно, сколько там на меня набрано?

***

— Как ты думаешь, мы сдали?

— Да конечно! Это же проще простого!

Две девушки, словно две противоположности, шли по тротуару, весело щебеча на свои темы и не замечая ничего, что происходит вокруг. Одна повыше, как кто-то однажды сказал, будущая модель, с русыми волосами. Вторая пониже, с каштановыми и личиком настолько милым, что многие оборачивались, чтоб бросить взгляд ей вслед.

Они шли, взявшись под руку, как закадычные подруги, не обращая внимания ни на что, кроме собственных мыслей, которыми спешили поделиться друг с другом.

— Я, кажется, завалила третий и пятый вопросы, — скорбно пробормотала та, что пониже.

— Они же лёгкие!

— Ну, так-то да… Но Потапов вообще ничего не объясняет! Он говорит, мол, смотрите в учебнике! А в учебнике то, что должно уместиться в одно предложение, на три страницы, и в результате ничего не понятно!

— А Вадик? Он же умный, чего же ты его не попросила? — хитро взглянула она на подругу.

— Ну он… — девушка покраснела до корней волос. — Он умный…

— Подошла бы и сказала: приходи ко мне сегодня вечером, объяснишь мне правила… — выдохнула та, что повыше, ещё сильнее смущая подругу.

— Тебе-то весело, а он из рода Ломонтьевых! А я… так, просто девчонка без рода… — она сразу сникла.

— Ну и? Разве это важно? К тому же, мне Макс нашептал, что он про тебя постоянно спрашивает.

— Правда?

— Да, постоянно. Спрашивает: а куда Синди пошла? А у неё есть парень? А у Синди сколько пар?

— Серьёзно? — та аж засветилась.

— Конечно, — подмигнула подруга. — Так что сердце в руки, и вперёд. Просто предложи, а там посмотрим.

И если бы обе девушки посмотрели сейчас назад, то увидели бы, как замедляется позади них небольшой грузовой микрик с приоткрытой боковой дверью. Потом никто даже вспомнить не сможет, что это была за марка и что было у него написано на борту.

Проехав вдоль тротуара поближе, его дверь распахнулась, и оттуда выскочило трое мужчин в противогазах. Девушки обернулись, лишь когда услышали топот за своей спиной. И получили мощную струю. Обе сразу же схватились за лицо — получить перцовым спреем из баллона не слишком приятно.

Вторая, что имела класс опасности Эвокат, даже сделать ничего не смогла. Да и не стала бы. Вцепившись в своё лицо пальцами с дичайшим желанием разодрать его ногтями от жуткого жжения, её сознание заполнила только одна мысль: «Моё лицо!!! Как же жжёт!!! Оно горит!!!».

А её подругу подхватили под руки и сразу же забросили в машину, после чего микрик дал по газам, взвизгнув покрышками, и скрылся за ближайшим поворотом, оставляя за собой мокрый след на асфальте и девушку, которая, держась на лицо, осела на колени и ревела от боли.

Когда будут искать микрик, который забрал девушку, то найдут лишь его сгоревший остов в одном из дворов. А потом ещё одну машину уже за городом. А что касается девушки… она же не была из аристократов, верно? Плохо, конечно, что так случилось, но куда больше проблем было бы, схвати они вторую, ту, что из аристократов.

***

— Что значит нет? Что значит нет!? — рявкнула в трубку красотка. — Мне нужен этот материал!

— Ты не понимаешь, этот парень, он придёт за тобой, Кэйт. Его Мясником не просто так зовут.

— Да хоть сам господь бог! Мне нужно знать, откуда он! И я хочу знать, что за дети у него, о которых все говорят!

— Послушай, — голос на другом конце трубки мягко пытался её разубедить. — Не надо связываться с ним. Хрен с Руссо, топи его сколько хочешь, от него всё равно все устали, но не трогай Мясника. Он порежет и тебя, и твою дочь.

— Рот закрой! — рявкнула она в трубку. — Я ему яйца закручу и вертолёт сделаю, если он посмеет приблизиться! Я хочу знать, кто такой Томас Блэк, ты понял?! Возраст, адрес, всё, что можно только откопать.

— Кэйт…

— Никаких Кэйт. В нашем городе всё через жопу именно потому, что такие, как ты, засовывают язык в задницу и молчат. Если бы все послали его нахер, то он бы просто ничего не смог сделать, а так, по одиночке, дрючит вас всех. Считает, что он бог здесь и ему всё дозволено.

— И ты решила спустить его на землю, — подытожил собеседник.

— Именно. Когда всплывёт с доказательствами его связь с Руссо, жирного точно засадят, а этому Мяснику подрежут крылышки настолько, что он уже никогда порхать не сможет, если вообще сумеет избежать тюрьмы.

— Ты играешь с огнём, Кэйт.

— Слушай, тот факт, что мы трахаемся, не значит, что теперь ты какие-то права на меня заимел. Всё, до понедельника, жду на него досье у себя на столе.

И, не дав договорить, она сбросила трубку.

Её выводило из себя одно то, что все так скачут вокруг этого Мясника, дрожат, будто он прячется под их кроватью. Именно из-за этого страха он и держится, а если бы каждый…

Кэйт вздохнула. Это были пустые мечты, что люди неожиданно обретут гордость и поставят таких ублюдков на место.

Люди воют, что вот криминал, всё плохо и так далее, но сами даже не попытались ничего сделать. Лишь молча наблюдают за всем и надеются, что кто-то сделает всё за них.

Остановившись на светофоре, она откинулась на спинку сидения. Два дня выходных, возможность не слушать этого придурка и главного редактора, тоже придурка, который всё норовит влезть ей в трусы. Однако, когда она допишет эту газету, всё резко поменяется. Всё сразу же поменяется, и…

Следующие мысли оборвались со звуком разбитого стекла на втором ряду. Кэйт вздрогнула и обернулась, увидев лишь осколки разбитого стекла. То, что забросили ей в машину…

Где-то под сидушками раздалось громкое шипение, и кабину начало заволакивать газом. Глаза и нос неимоверно защипало. Кэйт сразу же опознала слезоточивый газ и поспешила выскочить…

Прямиком в руки двум амбалам в противогазах. Прижав её к машине, один из них набросил ей на лицо мокрую тряпку. Кэйт хватило всего несколько вдохов, чтоб голова потяжелела, будто она много дней не спала, и всё вокруг потемнело. Через пару секунд её ноги расслабились, и тело безвольно повисло на руках.

Не сильно церемонясь, два амбала забросили её обратно в машину на заднее сидение, вытащили дымовую шашку и отбросили в сторону, после чего просто сели в эту же машину и ухали в неизвестном направлении. Те несколько человек, что стали свидетелями произошедшего, не смогли в полиции даже толком сказать, что это была за машина — человек с автоматом, который следил за работой двух парней, немного мешал наблюдать за происходящим. Поэтому даже установить, кого похитили, они не смогли.

Единственное, что выяснили, так это что конкретно произошло. Но даже это не сильно прояснило ситуацию. К тому же, полиции было не до этого — в городе вот-вот могла вспыхнуть настоящая кровавая война на руинах картеля, как это было в прошлый раз. И гоняться за призраком похищенной и похитителей времени не было, особенно когда их главный прямым текстом сказал бросить это бесполезное дело и заняться чем-нибудь более продуктивным.