Тонкие грани. Том 6

Глава 259

Лето. Сезон отпусков. Время коротких юбок, топиков и мороженого. Сезон года, когда люди будто пытаются впитать солнечные лучи и зарядиться светом до следующего лета. Даже сам город преображался — появлялись лавки с мороженым, город становился чище и более приветливым, и дворы с улицами наполнялись детским смехом.

А ещё, словно следуя древнему ритуалу, в Сильверсайде начиналась, как и в прошлый раз, война между картелями. По крайней мере, люди начали что-то подозревать, как и СМИ, что обратили своё внимание на чересчур оживившихся бандитов. Пока в пределах нормы, но всем стало понятно, что если ситуация не изменится, то быть беде.

Сам Брюссель усилил напор, стараясь ужалить меня посильнее, да и я начал бить более прицельно и ощутимо. Не настолько, чтоб он начал меня бояться и остерегаться, но достаточно, чтоб показать свою якобы агрессию и попытку остервенело отстреляться от его нападок. Да, я хотел выглядеть загнанным в угол зверем, как и хотел покончить с этой войной как можно быстрее.

Но, помимо моей войны с Брюсселем, а вернее, борьбы, вся остальная часть жизни текла своим чередом. Нинг обучала Соню и Джека, и, в отличие от первой, у второго виднелся настоящий прогресс. Он слишком быстро схватывал, и я подозреваю, что это связано с возрастом, когда ты себя куда лучше контролируешь, чем дети. Вряд ли он выстоит против профессионального бойца-импульсника, но дать просраться обычным бандитам точно сможет. Соня же лишь постигала основы, которые ей пыталась вложить Нинг. Она никуда не спешила с девочкой, раз за разом обучая её самым основам и премудростям контроля как над телом, так и над энергией и эмоциями. На её занятия Соня всегда наряжалась в длинный плащ, что был у Фиесты, только уменьшенная копия, под которым ничего не было, и шляпку с посох. В таком виде она пускала всевозможные маленькие торнадо по земле, зажигала на кончике пальца огонёк и баловалась с ветром.

Да-да, я заметил, что, немного осмелев, Соня начала немного баловаться. Вроде и ничего, мелочи, но однажды она пустила воздушную волну по земле к Фиесте. Тем самым подняла её плащ, представив окружающим на обозрение достоинства Фиесты. Или дала небольшую молнию в Джека, когда он пытался удержать над собой поток воды. Едва заметная потеря концентрации, и всё вылилось на него.

Да, в тихом омуте черти водятся. Мне пришлось с ней даже поговорить на эту тему и объяснить, что так делать нельзя. Но едва прошла неделя, как она Джеку кофе заморозила и, хихикая, пришла хвастаться мне.

Что касается оружия, которое мы пытались сбыть в Колумбию, то там развернулась целая эпопея. То их преследовал дом, то прямо на берегу вспыхнула крупная перестрелка с использованием импульса и тяжёлого вооружения. И во время разгрузки был бой, из-за которого часть груза потеряли. Начались прения, из-за кого это произошло, но в конце концов то ли угрозами, то ли здравым смыслом Фея выбила деньги в полном размере.

Это был очень показательный пример того, что не всё с оружейным бизнесом идёт гладко. Сегодня ты всё удачно провернул, а завтра наткнулся на конкурентов или того хуже — на врагов твоих клиентов. Те церемониться не станут и сразу отправят как минимум твой товар в утиль.

С другой стороны, Фея умудрилась накупить наркоты прямиком из Колумбии. Вернее, это выглядело даже не так. Сначала она продала оружие, колумбийцы отказались платить, так как часть была уничтожена, начался спор, в результате которого они согласились оплатить стоимость оружия наркотиками.

Можно сказать, что мы даже выиграли с этого, как и сами колумбийцы. Они отдали наркотиков на сумму меньше, чем потратили бы на покупку оружия. Мы, в свою очередь, получили наркотиков на сумму, которая при продаже принесла бы куда больше денег, чем за простую продажу.

Это была победа. Победа, да не совсем. Конечно, можно было сейчас подумать, что это очень выгодно, вот так торговать с колумбийцами, да только это бы значило, что придётся пододвинуть мексиканские картели, что играют в мире роль посредников. Меньше всего мне хотелось войны с ними, и такая выгода, что я получил сейчас, не будет стоить борьбы с ними. Как говорят, живи сам и дай жить другим. Потому лучше подобных кадров не пододвигать.

Забавно то, что те, кому мы продали в Таиланде оружие, попросили его ещё, поэтому некоторое время мы действительно могли поработать оружейными торговцами. Лишними деньги не будут, а тут может и найдём выход на интересных людей, контакты с которыми в будущем пригодятся.

Что касается домашнего фронта, то я готовил уже почву во всех смыслах для своего нового проекта. Оформлял земли, возился с бумажками, готовил деньги как на постройку, так и на то, чтоб занести их нужным людям в нужные кабинеты. Возникали проблемы с жильцами, которые жили в домах на нужной территории, но и их можно было решить. По крайней мере, пока что всё происходило без каких-то эксцессов.

А вот с Марией всё шло как нельзя лучше. Мы встречались настолько часто, насколько могли. Правда, она не спешила переезжать ко мне, а я не заглядывал к ней домой по понятным причинам. Зато навещал её в храме, приходя туда, где Мария ходила в своём монашеском одеянии, встречая посетителей, помогая им или выслушивая очередные жалобы на жизнь.

Я никогда не пытался приставать к ней на работе, зная, что даже при всей своей любви ко мне она подобного точно не оценит. Я ценил её веру, как и её саму, потому в эти моменты мы ограничивались лишь разговором. Удивительно, что иногда с незнакомым человеком просто не о чём общаться, разговор превращается в вытягивание слов из собеседника. А с любимой вы находите столько общих тем, несмотря на разные взгляды, что не успеваете обсудить их.

Зато после работы, когда у неё были силы, или на выходных мы сразу ударялись либо ко мне, либо гулять. Не было ничего лучше, чем пройтись, съесть мороженого, пообедать, после чего вернуться домой, посмотреть фильм и заняться сексом. Хорошим, добротным сексом, который заставлял нас любить друг друга ещё сильнее, словно настраивая на одну, известную только богу волну.

И да, Мария любила пожёстче. Нежный секс она воспринимала только в самом начале, вернее, как нежную прелюдию, чтоб всё было осторожно. Я бы сказал, что она примерялась, присматривалась и привыкала.

А потом освоилась, и понеслось.

Причём дала понять это Мария сама своими поступками. После двух ночей вместе она начала кусаться, да так, что следы оставались на коже! Мария царапалась, как кошка, щипала до боли кожу, шлёпала, оставляя на мне свои отпечатки ладошек, и дёргала за волосы в порыве страсти. А когда я, припомнив слова Ишкуины, сам её перевернул раком и ударил по заднице пятернёй, что оставила красный отпечаток, она лишь застонала, причём сладко-сладко. Да, она получала куда больше удовольствия, когда я её едва ли не силой заваливал. Балдела, когда, пристроившись сзади, я оттягивал её волосы назад или кусал. И имел так, словно пытался достать до Китая. Жёстко, агрессивно, подчиняюще и сильно.

После первого раза, когда я это проделал, Мария была едва ли не любящей кошечкой под боком на утро, прижавшись и пригревшись. Да и ходила она с приподнятым настроением, будто не сама покрикивала, когда я ей оставлял автограф на попе ладонью.

Жесть… Такая спокойная и тихая на людях, ночью Мария была той ещё фурией, которая обожала жёсткий секс и подчинение.

Благо в жизни она была совершенно другой, той, к которой я привык. А секс… почему бы его не разнообразить, верно?

Люблю её.

***

— Сгорел тот, что на северной, — указал пальцем Джек на карту, попивая чай. Мы разместились у меня в квартире, разглядывая план города. — Ну ты помнишь? Тот, на северной. Она ещё на севере города находится. Ну север, она там, на севере…

— Я похож на идиота? — вздохнул я, глядя на карту. — И сколько?

— Всего три трупа. Охрана там всякая и ещё около пятидесяти кило кокса, таблеток на кило, соли тоже кило два, плюс герыч пятнадцать кило, кристалла на три кило, если не ошибаюсь… да, где-то так…

— Где-то так? — приподнял я брови.

— Ну, там написано в доках, — начал он оправдываться словно школьник, который забыл сделать домашнюю работу. — Блин, ну бежать ща надо! Ну Томми! Ну бли-и-ин!

— Ладно, продолжай, — махнул я на его «забыл» рукой.

— Ну так вот… э-э-э…. ну типа там… э-э-э…

— Про кристаллы на три кило ты закончил, — напомнил я.

— А, ну да, три кило кристаллов, и это, травки там было несколько тюков… я ща, вспомню… эм… Ну-у-у-у… три вроде травы тюков. И всё, в принципе.

— Ясно…

— Пора? Будем его… ну ты понял, — Джек явно хотел проматериться, но, учитывая тот факт, что он у меня в квартире и здесь рядом где-то обитает Соня, не стал.

— Не сейчас, — покачала я головой. — Чуть позже.

— Мы не сильно тормозим с этим?

— Нет. Нормально. Чем больше тянем, тем сильнее он хочет.

Ведь самый главный враг практически любого — желание. Сильное желание чего-то. И после трудоёмкой работы, когда приз маячит уже перед глазами и нет никакого видимого препятствия, ты несёшься к нему сломя голову с мыслью: ну наконец-то. Мы уже показали свою слабость, причём довольно хорошо, обогатив Брюсселя. Осталось лишь заставить его гореть желанием получить нас в свои руки. Ещё немного, чтоб наверняка.

— К тому же, ведьмы тоже должны быть готовы.

— Нинг вообще с ним связь поддерживает?

— Да. Раз от раза. Или, по-твоему, откуда он находит наши склады, загруженные коксом, и знает, когда нападать? Подгадывает время, когда охраны меньше всего или она меняется. Где мы везём груз и так далее?

— Он может подозревать её.

— Пусть выкручивается, — пожал я плечами.

Мы много тратили на пускание пыли в глаза. Эти игры обходились слишком дорого для нас. А ещё из-за ведьм, которые вроде как должны быть связаны с ним контрактом и помогать свержению моего правления и склонению к сдаче. Да, на это приходилось тратиться, а это я не вспоминаю и об остальном бизнесе, типа постройки торгового центра, который должен будет стать индикатором наших возможностей в Нижнем городе.

С другой стороны, чем дороже пыль, тем реалистичнее выглядит, хотя людей терять из-за этого было неприятно. Именно поэтому сам план держался в секрете — если кто узнает, то может возникнуть конфликт, да и не факт, что среди наших нет стукачей. Не один же я здесь самый умный.

— Не нравится он мне, — поморщился Джек.

— Выбора не сильно много. Они имеют кое-какой вес в глазах Брюссели, потому грех не воспользоваться их услугами.

— Не сдадут?

— Не должны.

— Мне точно так же училка по матёхе сказала, два ставя. Типа сначала такие примеры не должны встречаться, потому объяснять не буду, а потом два влепила со словами «это знать надо, это классика». При этом орала так, будто рожала.

— Всё будет нормально, — заверил я его.

— Не, ну конечно тип-топ всё будет, однако… чёт ссыкотно по этому поводу, Томми.

Он поднёс чашку чая, что стояла перед ним на столе, ко рту, и…

— Да ёлы-палы! — громко выругался он, с грохотом поставив чашку на стол. В ней был лёд. — Томми, жди меня! Я выхожу на охоту за непослушными девчонками!

Встал он со стула с воинствующим видом, после чего огляделся.

— Я чувствую запах непослушных Сонь! — объявил на всю квартиру.

— Знаешь, после такого даже я забеспокоился, — честно признался я.

— Всё в порядке. Хищник на охоте идёт за маленькой девочкой, которая превратила этот чудесный чай в лёд!

С этими словами он внимательно огляделся, после чего стремглав бросился к кровати и нырнул туда. Я вместе с Эйко, которая даже отвлеклась от своего любимого занятия грызть игрушки, наблюдали за этой картиной с интересом.

Но вот раздался Сонин визг, и Джек с радостным криком:

— Попалась!

Начал выползать из-под кровати, вытаскивая её оттуда за ноги под радостный визг.

— Ага!!! Возмездие идёт, Соня!!!

— Дядя Дже-е-е-ек!!! Не нада-а-а-а!!! — радостно завизжала Соня, явно не сильно расстроившись тому, что её поймали. Я уверен, что она хотела, чтоб её поймали, в противном случае спряталась бы в шкафу или комоде. Не сказать, что её там сложно найти, но Соня была просто уверена, что, прячась там, становилась невидимой.

— Не надо?! А кто боится щекоток, маленькая засранка!

— Не я! И-и-и-и-и!!! — завизжала она, при этом хохоча, когда он начал её щекотать. — Дядя Дже-е-е-е-ек!!!

Кажется, я начал понимать, почему Джека она доставала больше всего своими шутками — ей просто хотелось поиграть с ним. Кто-кто, а он был из того типа людей, что могут оставаться ребёнком, даже будучи взрослым. И многие дети это чувствовали, приставая к таким взрослым, чтобы те за ними побегали. Просто потому что для них это игра.

Намучив совсем не бедную Соню, Джек вернулся ко мне и принялся топить кусок льда.

— Вот же маленькая безобразница… вся в нас… — ворчал он.

— Скоро у тебя самого будет ребёнок, — усмехнулся я.

— О, это будет классно.

— Кого ждёшь?

— Я? Да я думал, что неплохо было бы парня. Ну знаешь, там типа сын, такой вот крутой будет, девок… эм… портить… ну, короче, ты понял. Или дочь, чтоб защищать от тех…

— Кто будет девок портить, — усмехнулся я.

— Ну… да? — улыбнулся он.

— То есть парню девок портить можно, а твою дочь нельзя?

— Ну она же девочка. Не, ну как подрастёт, окей, а до восемнадцати ни-ни!

— А что такое девок портить? — неожиданно раздался вопрос от Сони, которая подошла к нам. — Они портятся?

Мы с Джеком переглянулись.

— Ну… не совсем… — начал он, но я его перебил.

— Это такое выражение, Соня. Это значит любить девушку, — а то сейчас ещё он ей распишет, как правильно заниматься сексом, блин.

— Любить? Как принц и принцесса?

— Как принц и принцесса, да.

— А что тогда значит портить? — не унималась она.

Спасибо, Джек. Ещё мне не хватало заниматься здесь уроками полового воспитания и просвещения с шестилетней девочкой. Я даже не знал, как объяснить юной Соне таинства происхождения детей.

— Я тебе потом расскажу, хорошо? Нет, даже не так, я куплю тебе книжку, сама прочитаешь, договорились?

— А книжка с картинками?

— Да, очень интересными, — кивнул я. — А теперь беги, вон, Эйко смотрит на тебя, играть хочет.

Удивительно, но Соню буквально тянуло к Эйко. Стоило её внимание застроить на мелкой, как та сразу лезла играть к ней. Впрочем, сама Эйко была рада поиграть с Соней при возможности или пожевать её вкуснейшие, как я предполагал, волосы, что она делала в каждую свободную минуту.

— Так, я о чём говорил, короче, ты уверен в Нинг?

— Ты с ней занимаешься. Вот и ответь, — посмотрел я на него.

— Ну… выбора нет типа, но за ней нужен глаз да глаз, как по мне. Может поставить парней напротив её дома для детей?

— Поставь, — пожал я плечами.

— А ты как считаешь?

— Джек, ты же моя правая рука…

— Можно я буду левой?

— Блин, не начинай, — поморщился я. — Ты управляешь парнями, у тебя импульс, научись сам принимать такие решения. Видишь, что что-то подозрительное — установил слежку. Решил, что охраны недостаточно — увеличил её. Заметил, что тырят товар — устраиваешь облавы на своих. Не надо ко мне с каждой проблемой бегать. Да, можешь сказать о своих подозрениях, но решай уже их сам, окей?

— Да просто… — он глянул на меня и вздохнул. — Ладно, я понял, решать без тебя, хорошо. Но просто блин, а вдруг я косяка дам?

— Я тоже могу ошибиться. Это и называется нести ответственность, Джек. У тебя будет жена с ребёнком. Тебе придётся за них отвечать точно так же. Не будешь же на Фею перекидывать ответственность, верно?

— Фея — это другое.

— Фея, по сути — это ещё важнее будет для тебя, Джек, — заметил я. — Как бы мы ни дружили, я не строю иллюзий по поводу того, кого ты выберешь в случае необходимости. Поэтому тебе придётся брать ответственность и следить, чтоб подобного не произошло.

— А если мне придётся выбирать? — немного грустно спросил он.

— Надо ли говорить, что мне тоже есть ради чего жить? — отозвался я, переведя взгляд на играющих детей.

Удивительно, насколько слабыми мы становимся, когда возвращаем себе что-то человеческое.