Тонкие грани. Том 6

Глава 263

До КПП было ещё километров десять, поэтому время ещё имелось.

Но чего не было, так это второй попытки. И каждый прекрасно понимал, что если они облажаются, то быть самой настоящей войне. Вряд ли в этот самый момент их головы посещали именно такие мысли. Все они вообще в данный момент не думали, так как их задачей было только делать. Слепо следовать тому, что им приказали, так как только в этом был теперь секрет успеха.

— Дальний всем, приём. Они подъезжают. Гурман, метров пятьдесят до двойки, крайняя левая полоса, скорость около сотни.

— Понял, дальний, конец связи, — напряжённо пробормотал Джек, руля огромным тягачом.

Его руки были мокрыми, по лбу стекал пот, он тяжело дышал. Себе Джек пообещал, что, как вернётся, обязательно тут же трахнет Фею. Да, именно трахнет — это было теперь его целью. Надо же было стремиться к чему-то конкретному, более земному и понятному, чем расплывчатое слово «победа». К тому, что вызывало больше всего трепет в его душе.

Он до сих пор помнил, как встретился с ней в первый раз. Как увидел её в чемодане. И как по просьбе Томми полез к ней целоваться, на что Кассандра мгновенно ответила, даже не спросив его имени. И, когда они занимались сексом, будучи всё теми же незнакомцами друг для друга, она, прикованная к кровати, неожиданно сказала:

— Я обычно узнаю имя человека до того, как дать ему.

— Я это… Джек…

— Я Кассандра, Джек.

— Так, а… мне продолжать? — глупо спросил он в тот момент, и её губы тронула едва заметная улыбка.

— Раз уж начал, будь добр закончить.

Это воспоминание проскочило перед глазами словно вспышка фар автомобиля, заставив его ещё больше захотеть поскорее закончить это задание и вернуться к ней. Джек искренне считал, что лучшим, что он получил от этой работы, была возможность познакомиться с этой женщиной.

— Я справлюсь… Я должен справиться…

Если говорить начистоту, Джеку не нравилось то, что ему дали в этом задании лидирующую позицию. Ведь теперь вся ответственность была на нём. По сути, все волновались лишь из-за надвигающегося момента истины. Он же волновался, потому что всё лежало на его плечах. Даже если кто-то облажается, будет виноват в первую очередь он. А если он ещё и сам ошибётся…

— Я справлюсь… я справлюсь… я справлюсь… — бормотал он, немного трясясь.

Да, он справится. Томми доверил ему это не за красивые глаза, а потому что знал, что он справится. Его больше всего поддерживало в этот момент то, что в него действительно верили. Верили в его силу и способности. Ему доверили убрать Брюсселя, и он не имел права оплошать. Он должен показать, что достоин быть правой рукой босса.

Эти мысли крутились в его голове где-то глубоко в сознании, будто музыка на заднем фоне, в то время как всё внимание было сосредоточено на дороге и зеркалах заднего вида. Вот он увидел чёрные машины, те самые Mercedes, что показывал ему на фото Томми. Чёрные, бронированные, тяжелее обычной машины, но отнюдь не неубиваемые. Особенно против тягача, которого, помимо всего прочего, ещё и специально утяжелили. Следом за первой машиной показался и чёрный бронированный Rolls-Royce. По идее, именно в нём должен быть босс вражеского картеля.

Сдавив руль так, что захрустели пальцы, он ждал момента. Время уже отсчитывало последние секунды. Вот кортеж догнал двойку. Даже если охрана и посмотрела бы на водителя, то увидела там лишь какого-то ботаника в очках, который не вызывал никакого интереса.

Вот уже Rolls-Royce поравнялся с двойкой. Джека слегка затрясло.

— Парни, готовьтесь… — слегка дрогнувшим голосом произнёс он.

Ещё немного, ещё чуть-чуть, надо было, чтоб они встали ровно под удар, и всё действие заняло не больше пары секунд.

— Сэндмэн, загружай снаряд. Таймер поставлен на снаряд? — Джек уже не мог справиться от волнения с голосом. Ответственность давила его стальной плитой.

— Таймер стоит. Заряжаем, — отозвался тот.

Вот машины начинают догонять их. Джек судорожно выдохнул. Именно его команда, насколько вовремя она будет сказана, решит всё. Он не имел права ошибиться…

Секунда, вторая, третья…

— Сэндмэн, перестраивайся, — пискнул Джек. Ему показалось, что его сердце вот-вот остановится…

Мусоровоз вальяжно встал на крайнюю левую полосу, прибавив газу.

Кортеж приближался.

Вот первый мерседес поравнялся с тягачом.

Сердце Джека ударило, словно молотком, и…

— Сэндмэн, стреляй по готовности! Макрон! Выбиваем их!

Джек буквально проорал это в рацию и резко крутанул руль в бок. С ужасом почувствовал, как тягач слегка заскользил, взвизгнув колёсами, после чего под жутким углом за секунду перестроился с крайней правой в крайнюю левую.

Мгновение, и монстр со всей дури врезается в бок. Легковушка, бронированная, как танк, весила целых пять тысяч килограмм, но не имела и шанса против тягача в тридцать тонн.

От удара в борт машину просто перебросило через бетонное ограждение, разделяющее встречные потоки. Перескочив преграду, Mercedes на скорости влетел в шедшую навстречу машину, и через мгновения… эта авария осталась где-то позади вместе с грохотом, который пробрал до самых рёбер.

Джек с трудом выкрутил руль в обратную сторону, с замиранием сердца чувствуя, как от такого поворота машину понесло. Грузовик заскользил влево-вправо, грозясь просто вылететь с трассы куда-нибудь в отбойник. Но, тем не менее, ушёл с зоны огня, давая возможность прицелиться.

Водитель Rolls-Royce, завидев такую картину, дал резко по тормозам, но не тут-то было. Эвакуатор, буквально секунду назад таким же образом вытолкнувший машину сопровождения с дороги, — только она не перелетела бетонное ограждение, а лишь впечаталась в него, — врезался машине в зад. Двигатель монстра взревел, толкая перед собой машину, из-под колёс которой поднимались клубы дыма от экстренного торможения, и не давая ей сбросить скорость.

И в следующее мгновение всё решилось.

Сэндмэн ещё не раз будет рассказывать потом остальным за кружкой пива эти секунды. То, как он закричал поднять заслонку. Как водитель выставил машину так, чтоб перекрестье на экране было ровно на Rolls-Royce. И как он рявкнул:

— ДАВАЙ!

Пушка бухнула, порвав барабанные перепонки одному из парней. Облако пороховых газов тут же заволокло весь контейнер. Мусоровоз дёрнуло вперёд, словно ему отвесили пендаля, повело юзом, но водитель смог удержать многотонную машину, которая несколько раз опасно вильнула на дороге.

Наверное, последним, что видел водитель, да и сам Брюссель, было тёмное окно, открывшееся сзади мусоровоза. А потом снаряд невидимой тенью смерти влетел прямиком в машину через лобовое стекло. Детонатор сработал, отсчитал какие-то миллисекунды и рванул прямиком в кабине бронированного Rolls-Royce.

Позже станет известно, что внутри, помимо водителя-Легата, было два импульсника: один с классом опасности Легат, а второй — Магистр! Никто так и не узнает, откуда в подчинении Брюсселя такой монстр, но даже он просто физически не смог ничего сделать. Ни поймать снаряд, ни создать перед ним стену.

Рванувший Rolls-Royce тряхнул подталкивающий его эвакуатор. Тот резко вильнул, огибая разорванную изнутри машину, и дал газу, быстро уезжая с места происшествия. Вся операция, что готовилась долгое время, заняла меньше пяти секунд. Те, кто видел, будут описывать её так:

Ехал кортеж. Ему перегородил дорогу мусоровоз. Неожиданно огромный тягач со всей дури врезается в первую машину, выбрасывая её с дороги, и уходит в сторону. То же самое делает и эвакуатор с третьей машиной. Раздаётся грохот, вторая машина взрывается, и все участники бодро покидают место происшествия.

Кто-то даже назовёт это покушение одним из самых оригинальных в истории Сильверсайда.

Что касается Джека, то в тот момент он лишь хотел прижаться к родным сиськам. Как он не раз повторял всем своим людям, мир суров и безжалостен, а сиськи — нежные и тёплые, потому нет ничего зазорного стремиться к ним. Если бы он немного постарался, то смог бы образовать собственную веру. Бывают люди, как Томас, бывают Арнольды, а бывает Джек.

Когда они отъехали от места атаки, Джек трясущимися руками набрал номер. Не с первого раза, промахиваясь мимо кнопок, но смог попасть по клавишам, после чего поднёс трясущимися руками трубку к уху.

Через два гудка ему ответили.

— Слушаю, — раздался в трубке голос Кассандры.

— Это я, — немного дрожащим от волнения голосом отозвался Джек.

— Дж… — она хотело было назвать его по имени, но делать это на служебных номерах было нельзя. — Что-то случилось?

— Мы сделали это. Слышишь, всё кончено.

— Ясно, только… разве ты не должен это сообщать другому человеку? — а если конкретно, Томасу.

— Да, но… хотел услышать твой голос просто, — честно признался он.

Фея от такого откровения аж растерялась.

— Мой… голос?

— Ага.

— Я польщена, честное слово, но…

— Люблю тебя, детка.

— Я тоже тебя люблю…

— Скоро буду, — со счастливой улыбкой идиота ответил Джек, после чего связался по рации с остальными. — Мусоровоз в объезд, остальное в лес, и предать огню. Действуем, парни.

Настроение у него было выше некуда. Всё получилось. У него всё получилось! Он скомандовал и всё сделал! Теперь никто не посмеет назвать его слабаком и лохом. Наверняка даже Фея будет им гордиться! Уделали ублюдка как нехер делать! И всё он, Джек. Ему доверили, и он не подвёл. А всё потому что он тоже на многое способен!

Джек хотел кричать от радости. Сегодня был его день. Он доказал всем, но в первую очередь самому себе, что ему можно доверить ответственную работу.

***

— Кто был? — поинтересовался я, когда Фея положила трубку. — Джек?

— Он самый, — она задумчиво смотрела на телефон. На её лице застыло лёгкое удивление и недоумение.

— Звонил сказать, что всё нормально?

— Да. Только почему-то мне.

— Вестимо почему, — пожал я плечами. — С кем ещё делиться ему радостной новостью?

— С тобой?

— Думаю, он отталкивался немного от другого, когда набирал тебя, — усмехнулся я.

— Иногда он тот ещё идиот… — вздохнула Фея, убирая трубку. Но я-то знал, какой смысл она вложила в слово «идиот». Иногда им можно обозвать идиота, а иногда этим словом показать, как тебе дорог человек.

— Значит, с Брюсселью покончено, — почесал я затылок. Вот и кончилась целая эпоха правления Брюссели и Соломона — мастодонтов криминального мира Сильверсайда. С их смертью, можно сказать, закрылась одна страница истории большого города и открылась другая. Честно говоря, я даже не обрадовался, как и не расстроился — совсем ничего не почувствовал.

— Оказалось проще, чем думали.

— Не проще. Нам просто повезло, так как действовали мы практически вслепую. В принципе, он мог обуть нас точно так же, действуй немного иначе.

Тем временем я набрал номер Скрипки и дождался, пока мне ответят.

— Костёр горит, готовьте растопку.

— Понял, готовим растопку, — отозвались с другого конца и бросили трубку. Я посмотрел на Фею. — Ну всё, осталось теперь только ждать, когда закончит Скрипка. Думаю, завтра уже будут результаты и можно будет связаться с Руссо.

— Отдашь ему всё на откуп.

— Да, — пожал я плечами. — Считай это платой за Верхний город: люди, наркотики, деньги, недвижимость — всё, что им удастся получить, конфисковать и отловить. Думаю, после этого он отвалит.

— Таким людям всегда всего будет мало.

— Тогда мы обрежем ему слегка крылышки. Но я не думаю, что после этого он действительно будет бухтеть. Учитывая, сколько мы ему подкинули, он едва ли не человеком года станет в этот раз.

Теперь дело за малым. Скрипка вместе со своими людьми убирает всю верхушку, до которой сможет дотянуться, сжигает их склады, устраивает облавы на точки, разрушая всю инфраструктуру и лишая денег. После этого мы просто смотрим на грызню внутри разрушающегося картеля, убирая тех, кто слишком выделяется и может собрать вокруг себя людей. Заодно сливаем всю инфу Руссо. Пусть займётся своими прямыми обязанностями и ловит бандитов.

А ещё мне грело сердце то, что многие главы домов, для которых наши разборки были лишь детской забавой, потеряли свои деньги на Брюссели. Как там говорил Виктор — никто не верит в мою победу? Ну что ж, теперь верят. К тому же, сам глава дома Шатенфамилья обогатился, что должно сыграть положительно на наших с ним отношениях. Теперь он должен видеть во мне человека, который умеет решать проблемы. А это очень важно, учитывая, в какой бизнес я лезу.

Джек приехал где-то через час. И первым делом он бросился к Фее. Та даже дёрнуться не успела, как он рывком её поднял за ноги и поцеловал взасос. Меня его статью едва не смыло. Даже стало как-то неловко находиться в кабинете, когда они тут… Джек уже усадил Фею на стол, раздвинув ей ноги.

На мой стол.

Кажется, мой друг действительно перенервничал…

Фея, немного сама шокированная, очень быстро сдалась под напором Джека. Пришлось уже мне уходить из своего кабинета, чтоб не портить такую тесную связь, а то Джек уже начал с ней совокупляться.

— Позовёте, как закончите, — сказал я, выходя из кабинета, но вряд ли они меня слышали в пылу страсти.

В приёмной я кивнул Клавдии Ивановне.

— Я немного у вас здесь постою, хорошо? А то там у меня на столе Джек с Феей сношаются, — без какого-либо зазрения совести сдал я парочку.

— Стыд и совесть потеряли, — недовольно отозвалась моя верная секретарша. — Ладно он, оболтус, но она, уже взрослая женщина… — вздох, показывающий её отношение. — Куда мир катится…

— Полностью поддерживаю. Но можно простить их, у Джека был очень сложный день. Перенервничал. А Фея… — я едва не сказал, что она беременна. — Она просто рада его видеть живым и здоровым. Идеальная пара.

— Позвольте спросить, Томас, а почему вы называете Кассандру не по имени? — неожиданно спросила Клавдия Ивановна меня.

— Её? Не знаю, если честно, — задумался я. — Привык уже просто. Я её знал как Фею с самого начала, поэтому и зову так. И да, я знаю её имя.

Клавдия Ивановна ничего не ответила. Лишь немного похмурилась для виду и вернулась к своим бумажкам.

— А вы как поживаете, Клавдия Ивановна? — от нечего делать спросил я.

Она подняла на меня глаза, внимательно посмотрела, после чего вновь вернулась к бумажкам.

— Хорошо, Томас, спасибо. Вам, кстати говоря, надо бы задуматься над тем, чтоб отправить Софию в школу. Раз уж вы решили со мной поговорить, могу вам сказать как педагог со стажем, что ей необходимо учиться среди детей.

— Я могу, в принципе, и здесь её обучать. Нанять репетиторов…

— Школа — место социального взаимодействия. Если вы не хотите, чтоб она была социально неадаптированной, ей нужна ходить в школу и учиться с другими детьми. Ей шесть лет. Это возраст для первого класса. Чем позже отправите, тем сложнее ей будет найти общий язык.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Как знаете, Томас, — ответила Клавдия Ивановна, не отрываясь от документов.

А Соню я не хотел отправлять в школу потому, что я беспокоился за школу. Мало ли что они ей сделают, а потом сделает она им. Нехотя в этот момент я признался себе, что немного опасаюсь Сони. Вернее, её поступков и последствий. Дети есть дети: они дерутся, они ругаются, они занимаются ерундой. Но если такая, как Соня, начнёт это делать, то всё может обернуться трагедией или катастрофой.

Я планировал сначала, что Нинг научит её держать себя в руках, а потом уже отправлять в школу, потому что был солидарен в этом вопросе с Клавдией Ивановной — ей нужно уметь взаимодействовать с другими людьми и учиться жить в обществе. Я не смогу вечно быть около неё.

В этот момент за дверью в кабинете раздался довольно громкий вскрик. А потом ещё один и ещё. Кажется, Фея дошла до пика.

— Думаю, что они закончили, Томас, — недовольно заметила Клавдия Ивановна, не отрываясь от бумажек.

— Да, я понял, но пусть там немного посидят ещё. Наедине.

Время у нас ещё было. Вернее, времени теперь у нас было навалом.