Трактирщик и Владычица ночи

ГЛАВА 14. Ведьминское житие-бытие. Странные твари

Мирелла Маск сумела внести сумятицу не только в семью князя, она разрушила устоявшийся порядок на его землях. Корабль власти, оставшись без твёрдой руки у ветрила, потерял управление, из-за чего в народе начались разброд и шатания, грозящие перейти в бунт, как водится, бессмысленный и беспощадный. Вдобавок неурядицами князя не замедлили воспользоваться его соседи и начали пробовать на крепость границы Североводского княжества. Пока это были разведывательные отряды, сформированные из наёмников, которые при набеге выдавали себя за местных разбойников.

Вот только, не встречая серьёзного сопротивления, они всё реже утруждали себя маскировкой и всё чаще выступали при полном воинском облачении и штандартах своих отрядов. Да и нападали они уже не только на сёла, но даже на городки, где стояли небольшие пограничные гарнизоны Североводского княжества.

По сему случаю в поместье князя одна за другой летели депеши с просьбами о помощи, но ответ был краток и неизменен: «К нашему глубочайшему прискорбию, князь Локс род-Северная Вода очень болен. Я бы рада помочь, но воинские дела выше моего разумения. Всё, что я могу — это помолиться за вас. Да поможет вам Мать-Земля! Неизменно ваша кн. Мирелла Маска, в замужестве род-Северная Вода».

Североводские воеводы пытались взять управление войсками под свою руку, но Мирелла всячески противилась этому, боясь, что они наберут силу и вырвутся из-под её контроля. Как любому временщику, до гибели Североводского княжества ей не было дела. К тому же она чувствовала, что ей пора уходить. Слухи о том, что она — ведьма, продолжали расти и шириться, несмотря на жёсткие меры по их пресечению. А это значило, что в любой момент могли появиться жрецы и охотники за нечистью. Было ещё одно большое неудобство. Будучи княгиней, она практически круглые сутки находилась под наблюдением челяди. Да и гости, прибывающие в поместье по тем или иным делам, требовали к себе внимания, чем неимоверно её раздражали.

И всё же она медлила с уходом, хотя неприятности росли как снежный ком.

Совсем стало плохо, когда демоница что-то сделала и приток жизненной силы резко сократился. Поэтому, чтобы сохранить личину молодости и красоты, Мирелла практически извела всех слуг среднего и преклонного возраста. И поскольку люди не дураки, то на службу в поместье теперь приходила только молодёжь, чью жизненную силу было не так-то просто отобрать. Впрочем, юноши и девушки не особо рвалась на княжьи хлеба, хотя вербовщики обещали им сказочные условия и, главное, просто сказочное жалованье.

Нехватка жизненной силы вынудила Миреллу сказаться больной, и она целыми днями не выходила из своих покоев, куда допускались лишь доверенные служанки. Увы, сколько ни прячься, беспощадное время не остановить и зеркало, нелицеприятный судья, ежедневно показывало ей морщины, которых ещё не было вчера. Их вид порождал волну ужаса в её душе и тогда из-за безысходности она взялась за молодых слуг, но была предельно осторожна, чтобы недруги не получили доказательства того, что она ведьма.

Более чем щедрое жалование позволяло пополнять убыль среди слуг, вот только старую ведьму уже ничто не радовало. Чужая жизненная сила дарила ей молодость и красоту, но не избавляла от дряхлости души и сердца — изъеденные грехами, будто старая шаль молью, они вдруг начали терзать её тяжёлыми мыслями и, что ещё хуже, страшными сновидениями. Особенно часто ей снились Тадены и почему-то это была Тесса Таден. В отрочестве девочка была настолько тихой и незаметной, что она вспомнила о её существовании лишь тогда, когда в поместье Таденов объявился юный сосед и, страшно краснея, попросил её руки. Конечно же, Мирелла была рада сбыть падчерицу и согласилась на их брак.

«Вот только проклятый мальчишка Таден и лекарь смешали мне все карты. С другой стороны, что ни делается, всё к лучшему. Хотя я не понимаю, что хорошего в том положении, в котором я сейчас нахожусь», — вздохнула Мирелла, разбуженная очередным кошмаром.

Она встала с кровати и, подойдя к окну, слегка отодвинула штору. По сравнению с прежним оживлением, которое царило во дворе североводского князя, там было пусто и тихо, даже не было слышно вездесущих крылатых падальщиков. «Тишина такая, будто все уже умерли, и я осталась одна на белом свете», — мелькнула у неё тоскливая мысль.

Тем не менее Мирелла не позволила себе впасть в уныние и звоном колокольчика призвала служанок, чтобы они помогли ей умыться и одеться.

После завтрака она направилась в присутственный зал, где её ждали немногочисленные просители, и уселась в кресло, стоящее на возвышении. Раньше это место занимал её муж князь Локс род-Северная Вода. Кто впервые был на приёме, недовольно зароптали — княгине полагалось сидеть на низком стульчике, стоящем у ног мужа — но властный взгляд хозяйки поместья и стража, взявшаяся за оружие, заставили их умолкнуть.

Суд Миреллы был быстрым и в чём-то даже праведным, особенно в бытовых вопросах. Она слишком долго жила на свете и хорошо знала людей, поэтому ей хватало одного взгляда, чтобы понять кто обидчик, а кто жертва и вынести соответствующий приговор.

Когда посетители иссякли, и ведьма собралась было подправить макияж жизненной силой парнишки-слуги, которого отправили в тюрьму за мнимую провинность, как появился стражник. Он доложил, что на берегу Белой реки, прямо на Зачарованной поляне, куда местные опасались заходить, встала лагерем небольшая группа, состоящая из трёх мужчин и двух женщин, а потом добавил, что на пути к поместью он видел в том месте очень яркую вспышку света.

«Неужели это демоница со своими спутниками? Правда, шпионы докладывали, что её сопровождают двое мужчин и девушка в мужском платье. О третьем мужчине никто не упоминал…» — у неё мелькнула неясная мысль, связанная с исчезновением её людей в последние три дня, но она отмахнулась от неё, сочтя несущественной.

Чтобы проверить, как далеко находится демоница, она потянула за связующую нить, которая возникла между ними благодаря её постоянному воровству.

«О! Да она совсем близко!» — обрадовалась Мирелла. Постоянная нехватка жизненной силы и сложности её добычи привели к тому, что она уже с нетерпением ожидала появления демоницы — в надежде, что сумеет её победить и тогда ей будет обеспечена беззаботная жизнь на многие десятилетия, если не на сотни лет. Ведь жизненная сила простых смертных была хилым ручейком, а пришелицы со звёзд — полноводной рекой.

Быстрым шагом она направилась в свой кабинет, куда под страхом смерти не разрешалось никому входить — разве что служанке, занимающейся уборкой, да и то под её строгим присмотром — и нащупала ключ в поясной сумочке, который всегда носила с собой. От волнения она не сразу попала в замочную скважину. Когда раздался характерный щелчок, она потянула на себя тяжёлую дверь, которую было невозможно разбить даже топором, и сразу же бросилась к железному шкафу, который по своим задачам являлся предком сейфа. Вопреки её опасениям, пергамент никуда не делся и по-прежнему лежал в шкатулке из рудозы, которая тоже запиралась на хитрый замок.

Мирелла села за стол и бережно развернула то, что было ей дороже всех сокровищ. Вот только старый кусок кожи окончательно потерял эластичность, и, несмотря на все предосторожности, треснул и распался на несколько частей. Вскрикнув, она некоторое время смотрела на побуревшие кусочки кожи, а затем собралась с духом и бросила их в жаровню.

Когда остатки пергамента скукожились и затрещали в огне, ей стало не по себе. «Может, не стоило спешить? А вдруг с уничтожением пергамента исчезнет сила заклинания?» — обеспокоенно подумала она, но затем решила, что этого не может быть. Во всяком случае, ей такое ни разу не встречалось: ни в книгах, ни на практике. Да и от других ведьм она о таком не слышала.

Что касается самого заклинания, то Мирелла помнила, как выглядит каждая его буква — вплоть до последней закорючки и цвета чернил. В случае нужды она могла восстановить его по памяти так, что копия ничем не отличалась бы от оригинала. Тем не менее она написала заклинание на листе бумаги и, сложив, сунула его в потайной карман юбки.

«Ну вот, осталось позвать стражу и можно идти на встречу с демоницей. Как говаривал Даджи, нападение — лучший способ защиты, — вспомнила она. — Кстати, вот уж у кого жизненной энергии столько, что можно жить целую вечность. Впрочем, к нему лучше не соваться. С Даджи никакое заклинание не спасёт. Стоит перейти ему дорожку, и он отомстит так, что мало не покажется. Слава Матери-Земле, что он до сих пор не обнаружил пропажу, иначе не сносить бы мне головы».

Ощущение чужого присутствия заставило её вскочить на ноги.

— Кто здесь? — крикнула она и огляделась по сторонам.

Из-за скудости обстановки спрятаться в кабинете практически было негде, во всяком случае, взрослому человеку. Тем не менее она обошла комнату и в довершение осмотра заглянула за оконные шторы. Поиски ни к чему не привели. Помимо неё в кабинете не было ни единой живой души, даже обязательной в таких случаях кошки.[1]

Когда Мирелла вышла из кабинета, выяснилось, что там всё же есть кое-кто. Правда, от него остался лишь холодный туман, что не мешало этому кое-кому разгуливать по миру живых и даже совать нос в их дела.

«Подлюка! Вообразила, что избежала моей мести? Ты ошибаешься!» — раздался потусторонний голос. Призрак выступил из стены и, как собака-ищейка, принюхался к окружающему пространству. Найдя астральный след, оставленный Миреллой, он поплыл вслед за ней.

Юная ведьма из приморского городка не успокоилась и пуще прежнего горела желанием отомстить своей удачливой товарке.

Первым пришёл в себя Даджи. С трудом разлепив веки, он заставил себя сесть. «Судя по положению солнца, прошло не менее двух часов, как я отрубился. М-да, такое со мной впервые», — вяло подумал он и с подозрением посмотрел на Владычицу ночи. Прижавшись к нему бедром, она безмятежно спала. «Не похоже, что это её рук дело, — демон-лис отодвинулся и презрительно фыркнул. — Самонадеянная девчонка! Флиртует со мной и даже не подозревает, что ходит по острию ножа, — полуулыбка, появившаяся на губах девушки, заставила его нахмуриться. — Неужели, притворство? Тогда не обессудь. Как говорится, бережёного бог бережёт».

Даджи вынул шпильку из волос, но в последнее мгновение передумал и вместо сердца во всю длину загнал её в ладонь Владычицы ночи.

Дальнейшее он не мог описать при всём своём желании. В его памяти остались лишь бессвязные обрывки жутких картин, настолько чуждых человеческому сознанию, что впоследствии его начинало тошнить при одной лишь мысли, что неплохо бы извлечь что-нибудь полезное из увиденной фантасмагории.

В чувство его привела увесистая пощёчина. Благодаря боли мир начал обретать привычные очертания и его уже не столь сильно выворачивало наизнанку. Пощёчина была далеко не первая, судя по опухшей челюсти и ноющим зубам, тем не менее он не держал зла на свою обидчицу.

Видя, что демон-лис открыл глаза, Владычица ночи смерила его недобрым взглядом.

— Какого чёрта вы вытворяете? А если я воткну в вас шпильку?

— Сделайте милость, — пробормотал Даджи, с трудом ворочая языком, и протянул к ней руку. — Ну! Чего вы медлите?.. Дайте сюда!

Он выхватил у неё шпильку и с размаху вонзил её себе в ладонь.

— Господи! — отшатнулась она, чтобы не попасть под струю брызнувшей крови. — У вас всё в порядке с головой?

— Теперь, да. Во всяком случае, я очень на то надеюсь.

Когда шпилька вновь оказалась у него в волосах, а рана на руке бесследно исчезла, Владычица ночи заметно расслабилась.

— Всё ещё сердитесь? — осведомился Даджи, позабавленный её опасениями.

По его ощущениям, они были ровней по своим демонским способностям, поэтому испытываемый ею страх был чисто человеческим, но это всё равно льстило его самолюбию.

«Нет, вы только поглядите на эту наглую лисью морду! — тем временем негодовала Владычица ночи. — Небось решил, что я его боюсь. А вот и нет! Ещё неизвестно кто победит, если вздумаешь напасть на меня…»

— Что вы вытаращились? Жалеете, что не убили, пока я спала? — раздражённо вопросила она.

— Ну… Есть такое дело. Не злитесь! Я пошутил. В общем-то, я спрашивал, сердитесь вы или нет, но вы меня не услышали, — сказал Даджи, пряча улыбку.

Владычица ночи смерила его выразительным взглядом — из разряда тех, что убивают.

— А вы как думаете? Это было очень больно.

«Детский сад, штаны на лямках, — вздохнул демон-лис, припомнив свои недавние мучения. — Если кошмар наяву предназначен не только мне, ты сейчас сошла бы с ума или умерла от страха».

— Извините, — произнёс он покаянным тоном. — Возможно, это был не лучший способ привести вас в чувство, но на тот момент ничего другого мне в голову не пришло.

— Кто бы сомневался! — буркнула Владычица ночи.

«Можно подумать, что у садиста есть иные способы, кроме садистских», — сердито подумала она и тут ей вспомнилась сказка о Спящей царевне, причём вспомнилась не только ей одной.

— Остаётся лишь жалеть, что я сразу об этом не подумал, — улыбнулся Даджи. — Правда, в данных обстоятельствах поцелуй не слишком действенное средство, шпилька однозначно надёжней. Разве что испробовать исходный вариант пробуждения, но там слишком долгий временной лаг: беременность, роды, дети.

Владычица ночи покраснела.

— Вы это о чём? — с вызовом спросила она.

— Сказка «Спящая царевна». Разве вы не читали?

— Ч-читала… Ну знаете! Это уже ни в какие ворота!

Даджи прислушался к себе. Слабость, вызванная сильнейшим потрясением, уходила, но не так быстро, как ему хотелось. «Значит, нужно её отвлечь, чтобы она ничего не заметила. Человеческая личность Владычицы ночи простодушна и наивна, а вот её демоническая нянька отнюдь нет. Кто знает, вдруг она сочтёт, что ради безопасности подопечной нужно меня убить», — подумал он, и его лицо приняло серьёзное выражение.

— Тесса, что бы вы ни думали обо мне, я не насильник и не Синяя Борода. Вы же знаете, по натуре я даже не убийца. Всё это следствие обстоятельств. Вы же не вините солдат за то, что они убивают на войне? Или для вас они тоже убийцы? Нет, даже не спорьте! Ладно, давайте ваши аргументы, но я заранее с ними не согласен…

Искусно провоцируя собеседницу, демон-лис так задурил ей голову, что она пришла в себя лишь после укуса.

— Ой больно! — вскрикнула Владычица ночи, тряся рукой, из которой обильно капала кровь. На краю её ладони остался подковообразный след острых зубов.

— Крупная тварь, размером где-то с собаку, — заметил Даджи и как ни в чём не бывало вскочил на ноги. — Пора отсюда убираться. Кто знает, какие ещё сюрпризы таит эта милая полянка.

— Постойте! А как же остальные? — вопросила Владычица ночи.

— Ах да, совсем забыл! Мы же в ответе за тех, кого приручили.

Демон-лис присел рядом с Клермоном и тряхнул его за плечо. «Младший брат, хватит дрыхнуть, просыпайся! — мысленно позвал он, а затем пригрозил: — А то я отобью у тебя эту глупую девчонку, а затем пущу её в расход».

Клермон будто услышал его и вынырнул из беспамятства. Но стоило ему открыть глаза, как он схватился за голову и со стоном покатился по земле. Догадавшись, что он видит ту же чертовщину, что пригрезилась ему, Даджи снова пустил в ход спасительную шпильку.

То же самое повторилось с Катом Вороном и с Шейрой.

Хуже всех пришлось нюй-куй. Когда она более или менее пришла в себя, они собрали вещи и поспешили уйти с места, оказавшейся коварной ловушкой.

Самой большой их потерей были лошади. Из-за прокушенных яремных вен они потеряли слишком много крови и уснули вечным сном, поэтому большую часть вещей им пришлось бросить. Владычица ночи не владела искусством создавать големы, а Даджи не захотел демонстрировать ей свои способности.

Правда, демон-лис не был бы самим собой, если бы не отомстил за доставленные ему неприятности.

После их ухода поляна вспучилась и заходила как шкура диковинного животного. Купол всё рос, пока его не прорвало. Будто после взрыва высоко вверх ударил гигантский земляной фонтан и вместе с ним взлетели на воздух обитатели поляны.

— Фу, какая гадость! — скривилась Владычица ночи.

Она взяла палку и перевернула ближайшую бледную тушку, лежащую ничком. Карикатурная копия человека оказалась самкой. Когда Даджи вознамерился её раздавить, земляная обезьянка перестала притворяться и, отскочив, ощерила острые зубы.

— Гляди-ка, живая, а я думала, что она дохлая. Может, они тоже звёздные пришельцы? — предположила Владычица ночи.

Даджи пожал плечами.

— В отличие от вашей, моя демоническая форма справок не даёт. Но да, они очень похожи на морлоков Уэллса. У этих тварей тоже бело-серая кожа, длинные тонкие конечности и плоские морды с большими красными глазами.

— У вас хорошая память.

— Скорей, тренированная, благодаря заучиванию ролей. Я довольно много снимался в кино. А ещё я любил читать фантастику, особенно в детстве и юности. Память этих лет крепка как ни в каком другом возрасте. Не зря говорится, что выучено в детстве, то высечено на камне.

— Ладно, сейчас попробуем узнать, морлоки это или нет.

— Ну что, узнали? — спросил Даджи, видя, что Владычица ночи выпала из кратковременного транса.

Она кивнула.

— Да, узнала. Это ико́лы. Они не пришельцы, а местный гуманоидный вид, но сходство с хомо сапиенс чисто внешнее. К тому же не ясно, насколько они разумны, но их мозг устроен куда сложней, чем у человека.

В пищевом отношении иколы хищники. Свежему мясу они предпочитают падаль. В таком виде они лучше усваивают белок.

Колонии располагаются недалеко от крупных поселений и городов или вблизи оживлённых дорог. Основной объект охоты — люди, поскольку они самый распространённый вид на планете. Остальные животные идут довеском к человечине.

Охотятся иколы при помощи специально оборудованных ловушек. Причём размер ловушки варьируется в зависимости от численности живущих под ней иколов. Что именно служит ловушкой, зависит от места. Это может быть красивый безлюдный замок, стоящий на небольшом расстоянии от крупного поселения, либо красивый вид, вроде нашей поляны. Когда люди, привлечённые чудесным видом и удивительными цветами, а животные — сочной травой и чистой водой, заходят на неё, колония генерирует излучение, способное усыпить даже звёздных демонов. Что происходит дальше, думаю, нет нужды пояснять.

Если жертва всё же просыпается, её сводят с ума при помощи видений, нагоняющих невыносимый страх. Поэтому до сих пор никто не знает об их существовании. Конечно, шила в мешке не утаишь и со временем местные жители начинают обходить ловушку стороной. Тогда иколы уходят в другое место.

Внутреннее устройство колонии неизвестно. Но есть предположение, что это нечто схожее с устройством общественных насекомых. Никаких зачатков цивилизации — даже в форме украшений, не говоря уж об одежде и орудиях труда.

Природа используемого иколами излучения тоже не известна. Единственно, что достоверно, оно имеет естественное, а не искусственное происхождение. Откуда такая эволюционная особенность это тоже покрыто мраком.

Фух! Кажется, всё.

Владычица ночи выдохнула и торжествующе посмотрела на Даджи, мол, знай наших.

— Кто бы мог подумать, что эти твари настолько уникальны, — сказал он и с брезгливой миной пнул самочку иколы. — И всё же выглядят они отвратительно.

— Вам ли не знать, что красота — понятие относительное. Уверена, с их точки зрения мы тоже уроды из уродов.

Обратив внимание, что они разговаривают только вдвоём, Владычица ночи обернулась. Непроходящая апатия на лицах мужчин и девушки, которые неверной походкой плелись позади, вызвала у неё тревогу.

— Что это с ними? — тихо спросила она, взяв Даджи под руку.

— Думаю, сказывается пережитое потрясение, — последовал хладнокровный ответ, и демон-лис с успокоительным видом похлопал её по руке. — Они же люди. Не беспокойтесь, рано или поздно это пройдёт.

Как только люди и демоны скрылись из виду, иколы зашевелились. Сначала задёргались конечности, причём совершенно синхронно, затем они разом выбросили правую руку вверх, а левую согнули в локте.

Когда большая часть иколов выбралась на поверхность, их тела завибрировали, будто они лежали на отбойных молотках. После сеанса вибрационной встряски, сопровождающейся перемещением по поверхности, наступил период покоя. Иколы замерли, раскинув руки и ноги, причём так чтобы они касались рук и ног соседей. В местах, где образованные ими извилистые цепочки имели прорехи, неведомая сила вытолкнула наверх трупы животных и людей.

Стоило иколам учуять вожделенный запах, и они всей толпой бросились к еде. Рыча и отталкивая друг друга, они рвали когтями полуразложившиеся куски мяса и жадно вгрызались в него зубами.

Когда голод был утолён, началось совокупление. Самцы по очереди оплодотворяли самок и, выдохшись, возвращались на своё место в цепочке.

Свист на грани слышимости прекратил сексуальный разгул. Хаос, вызванный восполнением пострадавшей популяции, уступил место рабочей дисциплине и порядку.

Иколы дружно встали на четвереньки и, образовав единую цепочку, заключили поляну в кольцо, а затем по тугой спирали начали продвигаться к её центру, то и дело запуская руки в рыхлую землю. Около стелы, поднявшейся в центре поляны, они один за другим уходили под землю. Как такового хода не было, они погружались в землю, как ныряльщики уходят под воду.

С исчезновением последнего икола поляна обрела прежний вид. На ней вновь росла сочная зелёная трава, цвели чудесные синие цветы и мирно журчал родник с хрустально-чистой водой, льющейся в большую каменную чашу; на её краю стояли несколько нарядных глиняных кружек.

Ловушка снова цвела и пахла и жертвы не заставили себя ждать. Первой на поляну вышла женщина, находящаяся на излёте молодости, а за ней совсем ещё зелёный юнец. Сначала они попили воды у родника, не забыв прикарманить кружки, а затем затеяли игру в догонялки, которая кончилась тем, что парочка со смехом повалились на траву.

На этот раз золотое сияние было настолько слабым, что со стороны его никто не увидел.

____________________

[1] Именно на кошек писатели и кинематографисты обычно списывают подозрительные шумы. Ну а то что при этом мурлыки гремят как слоны в посудной лавке, чихают, кашляют, что-то бормочут и порой ругаются как сапожник, творческий люд нисколько не смущает.)