Трактирщик и Владычица ночи

ГЛАВА 6. Битва с циритоном. Попутный подряд на ловлю ведьмы

Выстрел был смертельным. Стрела попала точно в глаз и вонзилась в мозг. Вот только это был не зверь, а кое-кто похуже.

Нечисть так просто было не убить, тем не менее Клермон умудрился перезарядить арбалет и выстрелил ещё раз. Было ли это везение или ему помогло хладнокровие, унаследованное от отца, но он попал чудовищу в уцелевший глаз, а затем покатился по земле, уходя от взмаха чудовищных когтей.

Охотник тем временем бросился нечисти за спину и вонзил в основание мохнатой короткой шеи серебряный кинжал, причём не простой, а заговорённый. Рёв, который раздался после этого, был столь ужасен, что мелкая живность в панике бросилась прочь.

На дорогу выскочили несколько длинноухих зверьков и один из них помчался к Владычице ночи. «Кролики?» — она мельком глянула на перепуганного зверька, который дрожа всем тельцем жался к её ногам, затем на мужчин, сражающихся не на жизнь, а на смерть, и перевела взгляд на чудовище. «Циридон, — поступила ей подсказка. — Редкий вид нечисти. Сведения о разумной жизни, создавшей миф о нём, не сохранились. В чём его предназначение неизвестно. По экспериментальным данным зверь неразумен, но умён. По натуре циридон свиреп и кровожаден. Крайне живуч. Даже разрубленный на куски он быстро восстанавливается. Убить его можно только специальной формулой, отнимающей жизненную силу».

Решив, что это подарок судьбы, Владычица ночи, невзирая на жалость, отняла жизненную силу кролика. Это были крохи, но ей хватило, чтобы принять демоническую форму. Первым делом она сплела огненную сеть, после чего свернула её в жгут и направилась к месту схватки.

Мужчины услышали её не сразу. Когда они отскочили от циридона, она взмахнула огненным бичом и тот развернулся в сеть, которая не давала нечисти исчезнуть. После этого перед её глазами высветилось заклинание, отбирающее жизненную силу, но тут возникла заминка.

Угодивший в ловушку циридон снова яростно взревел, а затем полыхнул ослепительно-ярким светом. Когда к глазам Владычицы ночи вернулась способность видеть, выяснилось, что он превратился в её двойника. Она посмотрела на него и внутренне содрогнулась. Взгляд циридона был осмысленным, вот только это был взгляд убийцы, не ведающего жалости.

— Кто ты? — спросила она.

— Такой же, как ты, — ответил циридон и оскалился в жутковатой улыбке. — Знай, кто заберёт мою жизненную силу, тот станет таким же, как я.

Владычица ночи заколебалась, но тут ей снова пришла на выручку её демоническая личина. «Не верь циридону. Я не знаю его способностей, но точно знаю, что жизненная сила обезличена. Так что тебе ничего не грозит». Она кивнула, благодаря неведомую наставницу, и перед её глазами вновь появилось заклинание, отбирающее жизненную силу.

Возникшим в руке кинжалом Владычица ночи полоснула себя по ладони и под влиянием её крови цепочка ритуальных знаков ожила. Огненной змеёй заклинание рванулось к циридону и с силой вонзилось ему в горло.

Лицо, которое было копией её лица, исказила такая мука, что Владычице ночи стало нехорошо, но затем по связующей нити потёк столь мощный поток жизненной силы, что она позабыла обо всём.

Это был не просто восторг, это был чистейший восторг. «Нирвана… — вспомнилось ей подходящее слово. — Выходит, циридон не солгал. Ради таких ощущений можно запросто стать убийцей», — отстранённо подумала она.

Усилием воли она стряхнула с себя оцепенение и, вернувшись к действительности, глянула на то место, где стоял циридон. Больше там никого не было и о существовании сверхъестественного существа напоминал лишь взбаламученный грунт на дороге, поломанные кусты на обочинах, да глубокие следы когтей, оставленные на её спутниках. Раны у них были страшные, в некоторых местах даже белели кости, тем не менее каким-то чудом и тот и другой ещё держались на ногах.

«О Господи! Они же вот-вот отдадут концы!» — спохватилась Владычица ночи и немедля приступила к лечению.

— Такое ощущение, будто заново родился, — вскоре сообщил Кат Ворон.

— Верно, — поддержал Клермон товарища и оба с признательностью посмотрели на неё.

— Рада, что вам уже лучше, — сказала она и, ощутив неладное, прислушалась к себе. «Ах ты, зараза! Мирелла снова тянет из меня жизненную силу», — расстроилась она и превратилась в Тессу Таден. В человеческой форме ведьма обдирала её не столь рьяно, как в демонической.

Охотник начал было что-то говорить, но Клермон поднял руку, призывая его к молчанию.

— Верховые. Человек пять. Скачут быстро. Скорей всего, жреческий патруль, привлечённый нашей стычкой с нечистью. Ну или твои коллеги, охотники за ведьмами.

— Тогда уходим и побыстрей.

К счастью, во время битвы с циритоном лошади убежали недалеко и, повинуясь зову Владычицы ночи, повернули назад. На этот раз ей предстояло ехать с Клермоном. Он усадил её позади себя, и нервничающий жеребец с ходу взял в карьер. Соловая кобыла тоже перешла на галоп, и они вихрем помчались по просёлочной дороге, ведущей к Солонцам.

Погоня, если она была, по всей видимости, отстала и вскоре они оказались у села, расположенного у заболоченной низины.

Владычица ночи спустилась на землю и подошла к краю пологого обрыва, который когда-то был берегом древнего моря.

Открывшийся вид не радовал глаз. Как водится, соль в большой концентрации убивала всё живое. Пустынный пейзаж разбавляли лишь складчатые выходы донной породы, изрытые рукотворными норами, да редкая чахлая зелень, которая упорно цеплялась за убогое существование.

Немногие люди, добытчики соли, что копошились в низине, выглядели не лучше. Облачённые в бесформенную грязно-серую одежду и такого же цвета тюрбаны на головах они казались затёртыми от долгого употребления тряпичными куклами, чему в немалой степени способствовали их замедленные движения.

Единственно, что выпадало из общего фона, навевающего уныние, это костры под варочными котлами и рядом с ними горки соли, искрящиеся белым снегом на солнце.

— Безрадостная картина, — заметила Владычица ночи, когда Клермон встал рядом с ней.

— Да, — кивнул он. — Для нас соль — желанная приправа, для её добытчиков — чистая отрава. Соль разъедает не только кожу, при дыхании она попадает внутрь. Поэтому её добытчики живут недолго. Как правило, это не лучшая смерть. Перед тем как отправиться в объятия Матери-земли они долго кашляют кровью. Поэтому на этот промысел обычно нанимают бродяг, которые, чтобы не умереть с голоду, берутся за любую работу.

— Таковы прелести средневековья. Человек, конечно, звучит гордо, но лишь тогда, когда за его спиной стоит госаппарат, обеспечивающий эту самую гордость. Как это ни прискорбно, сам по себе человек ничто. Тварь дрожащая. За исключением немногих бунтарей. Да и те лишь воображают себя пупами земли, а на деле такие же твари, если ни хуже, — с едкой усмешкой проговорила Владычица ночи.

Клермон покосился на неё, но ничего не сказал, зато Кат Ворон не промолчал.

— Барышня, вот зачем вы так? — укоризненно сказал он.

Владычица ночи приподняла брови.

— А в чём, собственно, дело?

— Разве молодой девушке пристало рассуждать о таких непростых… — Кат Ворон повёл в воздухе рукой, подыскивая нужное слово.

— Материях, — подсказал ему Клермон.

— Вот именно, о таких непростых вещах, — нашёл охотник свой вариант.

— Во-первых, я не настолько молода, как кажусь, а во-вторых, почему бы нет? — Владычица ночи недобро прищурила глаза. — Или вы из тех, кто считает женщин умственно отсталыми созданиями? Или, того хлеще, домашней скотиной, чьё единственное призвание — это ублажать хозяина-мужчину?

— Ну… — замялся Кат Ворон.

— Ладно, давайте оставим эту тему. Признаю, что она несколько преждевременна. Ваше общество ещё не дозрело до идей равноправия мужчин и женщин.

— Равноправия мужчин и женщин? — закашлялся Клермон, только что приложившийся к фляге с водой.

Владычица ночи смерила его раздражённым взглядом.

— Я же сказала, давайте оставим эту тему.

Тем не менее Клермон собирался продолжить интересный разговор, но подошедший Кат Ворон дёрнул его за рукав и, когда он обернулся, предостерегающе глянул на него. Владычица ночи заметила это и, фыркнув, направилась к селу.

— Не лезь к ней. Это же нечисть. Разозлится, мало не покажется, — предупредил охотник, когда она отошла довольно далеко и не могла их слышать.

Клермон хотел ему возразить, но передумал и лишь кивнул.

— Нужно будет купить ей лошадь. Без седла она долго не выдержит, — сказал он.

— Купим, — согласился охотник и, усмехнувшись, добавил: — Да и нам будет проще. Она хоть и нечисть, но женщина, причём прехорошенькая.

— Не теряешь надежды её охмурить?

— Почему нет? Тесса Таден — лакомая штучка. Будь она человеком, я бы на ней женился.

— Сомневаюсь, что её семья, будь они живы, была бы рада твоему предложению, — скептически заметил Клермон.

— Так то семья, а когда сирота, то выбирать не приходится. К тому же она бесприданница.

— Слушай, ты сам только что советовал мне не лезь к нечисти. С чего ты решил, что тебя это не касается? — вопросил Клермон, с любопытством глядя на товарища.

Кат Ворон снисходительно хохотнул, но, к его досаде, не ответил на вопрос, а начал расспрашивать о трактирных делах.

Когда они нагнали Владычицу ночи, она уже разговаривала с местным жителем, низеньким опрятным стариком. При приближении её спутников он повернул голову и внимательно глянул на них. Умные тёмные глаза скользнули по бывшему трактирщику, который теперь выглядел чистокровным дворянином (впрочем, он таким и был), затем прошлись по охотнику, по лошадям, которых они вели в поводу, и вновь вернулись к Клермону.

— Если господа желают, они могут посмотреть товары в моей лавке, — произнёс он с вежливым полупоклоном.

Господа не возражали, и старик повёл их по единственной улице, вдоль которой теснились одноэтажные дома с палисадниками, где, в зависимости от прилежания хозяев, либо пышно цвели цветы, либо колосились не менее пышные сорняки.

Лавка старика выделялась свежей зелёной краской, чистыми стёклами и ослепительно-белыми наличниками. К тому же это был единственный двухэтажный дом на селе.

Поднявшись на крыльцо, старик потянулся было к ручке двери, но она резко распахнулась и навстречу ему вылетела девочка лет десяти.

— Батюшка! — радостно вскрикнула она и, не обращая внимания на чужаков, повисла у старика на шее. — Что же ты меня не разбудил? — капризно надула она губы, когда он по-отечески чмокнул её в лоб. — Я так тебя ждала!

— Мы вернулись очень рано, я не хотел тебя будить, — улыбнулся старик и, отстранившись от дочери, укоризненно покачал головой. — Катейя, я же не один. Где твои манеры? А то господа подумают, что ты у меня не барышня, а простолюдинка.

Клермон улыбнулся. Старик лукавил — девочка, одетая в дорогое платье и с аккуратно завитыми локонами, нисколько не походила на простолюдинку. Скорей, она казалась дорогой куклой, что выставляли в витринах городских магазинов для привлечения маленьких покупателей и их богатых родителей. В детстве он сам частенько глазел на этих красавиц-кукол, гадая, что там у них под платьем. Когда он набрался храбрости и спросил об этом воспитателя, его выпороли за неуместный интерес. Когда об этом узнал отец, он расхохотался и вскоре подарил ему такую куклу. К разочарованию Клермона, под платьем оказалось тряпичное туловище, набитое ватой, которое лишь условно походило на человеческое. Некоторое время распотрошённая кукла валялась среди его игрушек, а затем куда-то исчезла. Он думал, что её выбросили, но затем увидел её у молоденькой горничной, когда однажды забрёл в крыло дома, где жили слуги.

— Чего вздыхаешь? — спросил Кат Ворон, привязывая лошадь к коновязи.

— Да так, ничего, — ответил Клермон. Зная товарища, он не хотел своими воспоминаниями о детстве вызывать у него очередной приступ зависти.

— Как думаешь, старик знает о беспорядках на Соляных озёрах? — покосился охотник на него.

— Он торговец и, судя по разговору с дочерью, только что вернулся из поездки. А если так, думаю, знает.

— Выходит, сэкономить не удастся. Если знает, впарит нам соль по бешеной цене.

Клермон пожал плечами.

— Сейчас узнаем, — сказал он и, похлопав жеребца по шее, направился ко входу лавки.

Владычица ночи уже была внутри помещения и с сосредоточенным видом перебирала рулоны с тканями, которые старик разложил перед ней.

Подойдя к прилавку, Кат Ворон взял рулон тёмной шерстяной ткани и положил перед ней.

— Возьмите этот, не пожалеете. Особой красоты здесь нет, зато материал добротный и очень тёплый. По зиме будет в самый раз.

«И зачем нечисти ткани? Она же может создать любую одежду», — подумал Клермон и, подойдя к ним, положил ладонь на голубую шелковистую ткань с рыхлой основой, которую украшали мелкие белые цветы.

— Лето только началось. Думаю, дорожное платье из этой ткани будет уместней. И да, нужна шляпка. Дайте нам вон ту белую, — сказал он хозяину, указывая на полку, где были выставлены женские шляпы. — Нет, не эту, а с узкими полями.

— Гляди-ка, не знал, что ты дамский угодник, — насмешливо заметил Кат Ворон, но тут же состроил покаянную мину, памятуя об их неравном положении в глазах окружающих. — Извините, господин, но мы народ простой и первым делом ценим в вещах практичность.

— Я возьму оба рулона, — дипломатично сказала Владычица ночи и потянулась было к кошельку с деньгами, но Клермон, зная, что они не настоящие, её опередил.

— Позволь мне, я заплачу, — сказал он и она, глянув на него, согласно кивнула.

— Хорошо, но я обязательно верну вам деньги.

— В этом нет нужды…. — Клермон предупреждающе глянул на девушку. — Тесса, я твой брат. Какие могут быть счёты между нами? И да, хоть я старший для тебя, не нужно формальностей, можешь по-прежнему обращаться ко мне на «ты».

— Спасибо… — протянула она, соображая что к чему, — что не важничаешь передо мной, — закончила она с улыбкой.

Клермон слегка сжал её локоть.

— Дорогая, иди погуляй, пока мы с Катом закупим провизию, хорошо?

— Хорошо, — послушно кивнула девушка и, прихватив с собой только что купленную шляпу, вышла на улицу.

Кат Ворон взглядом прошёлся по бакалейным товарам, расставленным на полках и, склонившись к Клермону, вполголоса заметил:

— Плохо дело, что-то я не вижу соли.

У старика оказался острый слух.

— Господам нужна соль? — он с сокрушённым видом развёл руками. — Увы, все запасы и даже будущую добычу уже раскупили на несколько месяцев вперёд, — сообщил он.

— Нам много не нужно. Устроят даже три горсти. Правда, если дадите больше, мы отказываться не будем, — сказал Клермон, который по виду лавочника понял, что им не удастся приобрести соль для перепродажи.

— Это можно, — согласился старик и заломил такую цену, что Кат Ворон лишь крякнул от досады. После ожесточённой торговли он всё же выторговал хорошую скидку, и работник, появившийся в лавке, вручил ему довольно увесистый мешочек соли.

После расчёта за купленные товары старик попросил Клермона подождать. Он нырнул под прилавок и спустя несколько минут протянул ему бумажный кулёк, наполненный конфетами и орехами, — мол, это для его сестры. Когда Клермон хотел заплатить, тот отказался, сказав, что Тесса напомнила ему старшую дочь. По его словам, она была такая же худенькая и бледная, а ещё она подолгу болела, пока её не забрала Мать-земля, вслед за его первой женой. Он смахнул слезу и добавил, что, насколько ему известно, северные орехи и медовые конфеты способствуют поправке здоровья.

Старик был искренен и Клермон, поблагодарив его, взял подарок, хотя с точки зрения дворянской чести такой поступок был недопустим. Но он уже давно отринул родовые традиции, в которых его растили, и больше полагался на ум и здравый смысл. К тому же северные орехи и сладости были дорогим удовольствием.

Тем не менее на улице он с некоторым опасением отдал кулёк Владычице ночи, но она, вместо того чтобы оскорбиться подарком лавочника, тут же отправила конфету в рот.

— О! — она протянула кулёк мужчинам. — Попробуйте, это очень вкусно.

Из вежливости Клермон взял одну конфету: он с детства не любил сладости. Кат, наоборот, был сладкоежкой и с удовольствием тягал из кулька конфеты и орехи, пока Клермон, видя такое дело, не ткнул его в бок, мол, прекрати, не для тебя угощение, и тот бросил на него сердитый взгляд. С явной неохотой он отошёл от девушки — под тем предлогом, что нужно упаковать груз в седельные сумки, и Клермона кольнула совесть. Он знал, что Кат Ворон рос в очень бедной семье и частенько не просто недоедал, а голодал. Впрочем, на исходе зимы такое частенько случалось в крестьянских семьях, особенно когда год выдавался неурожайным. Отец рассказывал ему, что иногда дело доходило до каннибализма и до весны доживали немногие из младенцев. Правда, в их княжестве такого не случалось, отец Клермона был рачительным хозяином и всегда держал запасы продовольствия на случай голодного года.

Он подошёл товарищу.

— Кат! Не забывай, что мы на виду у чужих людей. Что бы ты подумал, видя, как простолюдин таскает сладости у сестры дворянина?

— Что дворянин ни на что не годный мальчишка, а его сестра… ладно, я понял, — сказал Кат Ворон и вопросительно глянул на него. — Насчёт лошади для Тессы мне узнать или ты сам?

— Сам, а ты присмотри за ней.

— Хорошо.

Клермон направился к лавочнику, вышедшему вслед за ними.

— Уважаемый, не подскажете, у кого можно купить спокойную лошадь? Желательно недорого.

Старик покачал головой.

— Увы, господин. Недавно был падёж среди лошадей, на селе только меня беда обошла стороной. Но у меня они наперечёт, я же торговец, а больше ни у кого лишних нет.

— Может, в ближайших сёлах можно приобрести?

— Не думаю. Падёж по всей округе, причём не только среди лошадей, дохнут коровы и овцы. Похоже, ведьма шалит.

— Вот оно что, — понимающе кивнул Кат Ворон, который заинтересовался их разговором и подошёл ближе. Перехватив инициативу, он начал расспрашивать что именно предшествовало падежу животных.

— Сударь, так вы охотник за нечистью? — обрадовался старик и, получив утвердительный кивок, умоляюще сложил руки. — Пожалуйста, помогите нам!

— Ну, не знаю. Господин нанял меня для того же дела и пока я сам себе не хозяин, — Кат Ворон повернулся к Клермону. — Господин, поможем сельчанам или как?

Клермон сделал вид, что раздумывает.

— Поможем, но с одним условием. За отлов ведьмы нам отдадут одну из лошадей.

Старик возмущённо всплеснул руками, но всё же согласился.

Обычно ведьмы бесчинствовали по ночам, поэтому лавочник пригласил заезжих гостей остановиться в его доме. Владычице ночи отвели комнату по соседству с комнатой его дочери, а мужчин поселили в отдельном не отапливаемом флигеле. Они были не в обиде, дожди прекратились и непрестанно дующий южный ветер принёс из пустынь тёплую сухую погоду.