Трактирщик и Владычица ночи

ГЛАВА 15. Когда на кон поставлены любовь, дружба и жизнь ​

Появление демона-лиса было для Миреллы полной неожиданностью; впрочем, демоница в образе Тессы Таден произвела на неё не меньшее впечатление. Она резко натянула поводья, и белый породистый конь взвился на дыбы.

Зрелище того, как североводская княгиня укрощает взбунтовавшегося жеребца, было не просто завораживающим, оно прямо-таки просилось на полотно художника. Об этом же говорило восхищение, написанное на лицах её воинства. Позабыв о том, что должны защищать свою госпожу, стражники, открыв рты, смотрели на прекрасную рыжеволосую девушку, которая с полным самообладанием продолжала держаться в седле, несмотря на дикие прыжки взбесившегося животного.

«Да-а! Мирелла умеет себя подать, — одобрительно подумал Даджи. — Жаль, что до изобретения кинематографа ещё далеко, а то быть бы ей великой актрисой». Он прислушался к себе и в удивлении покачал головой. Прошло больше сотни лет с их последней встречи, поэтому ему казалось, что он больше ничего не испытывает к той распутной девчонке, что танцевала перед ним на дороге, а затем спустя сорок лет имела наглость вернуться, чтобы просить его об услуге, хотя любая другая на её месте никогда бы не осмелилась на такой дерзкий поступок.

К досаде демона-лиса, своенравная ведьма по-прежнему была ему не безразлична. Вдобавок его интриговал отпечаток властной силы, читаемый на её лице. Но куда сильней его привлекало то, что было сокрыто от чужих глаз, но не от него. «О! эта порочность, дошедшая до крайности, и в то же время неуверенность в себе и непроходящая грусть. Какое занятное сочетание! Моя дорогая ведьма, да ты по-прежнему полна сюрпризов. Вынужден признать, что с годами ты становишься лишь лучше. В этом ты похожа на вино, чем больше ему лет, тем изысканней и богаче его вкус», — усмехнулся он.

Даджи исчез и спустя мгновение возник рядом с беснующимся жеребцом. Стоило ему взять его под уздцы, и конь замер, дрожа всем телом, затем его передние ноги подломились, и он рухнул на колени.

— Слазь! — велел он.

Вздохнув, Мирелла выбралась из седла. Подойдя к демону-лису, она тоже опустилась на колени.

— Мой господин, мне нет прощения. Ваша недостойная служанка посмела украсть вашу вещь и потому заслуживает самой суровой смерти… — она грустно улыбнулась. — Можете пытать меня и рвать на куски, я не буду сопротивляться. Чем так жить, лучше умереть. Вдруг в следующей жизни мне повезёт? В конце концов, мне нужно так немного, всего-то толику обыкновенного человеческого счастья.

— Встань! И подними голову, я хочу видеть твои глаза, — распорядился Даджи и, склонившись, заглянул ей в лицо. — Ты и толика обыкновенного человеческого счастья? Надо же, какое смирение! Кто бы мог подумать, что однажды я услышу такое от тебя. Но что-то мне не верится, что ты готова отказаться от того, что приносят власть и богатство.

Мирелла грустно улыбнулась.

— Зачем мне они, если каждое утро я открываю глаза и со страхом смотрю на себя в зеркало. Вдруг моя молодость и красота исчезли, и я снова осталась ни с чем? Тогда чего ради я шла по трупам? Власть и богатство хороши, когда владеешь ими на законных основаниях. А для таких воров, как я, они обуза. Да и зачем мне власть и богатство, когда рядом нет ни одной родной души?

— Ну а как же твоя дочь от лавочника? — спросил Даджи.

— Катейя? — встрепенулась Мирелла. — Так вы её видели? Как она?

— Почему ты оставила её отцу, а не взяла к себе? — уклонился он от ответа.

— Катейя не моя дочь… — Мирелла потупилась, а затем снова подняла на него глаза. — Десять лет назад я вернулась домой, чтобы посмотреть, что сталось с моими родными. Вот только дома больше не было, остались лишь обгорелые брёвна и молодайка на сносях, ревущая на его развалинах. Тут она начала рожать, а у меня критическое положение. В общем, либо я, либо она. Мать я похоронила, а ребёнка забрала с собой. Всё же родная кровь.

— С чего ты так решила? Может, это была бездомная шлюшка, не имеющая к тебе никакого отношения.

Губы Миреллы тронула слабая ироничная улыбка.

— Я слишком часто вижу себя в зеркало. Сходство несомненное. Впрочем, наверняка утверждать не могу, было уже темно. Так что с Катейей?

— Её больше нет, — не стал вдаваться в подробности Даджи.

— Что?! — вскрикнула Мирелла, но гневное выражение тут же изгладилось, уступив место прежнему безразличию. «Вот теперь мне точно незачем жить», — с печалью подумала она и ощутила, как нехватка жизненной силы холодит ей кровь и гнёт к земле.

Видя, что она седеет прямо на глазах и по её лицу стремительно расползается сетка морщин, Даджи с силой тряхнул её за плечи.

— Мирелла, очнись! Я кому сказал!.. Да приди ты в себя, чёртова кукла!

Уже не рыжеволосая красавица, а седая старуха открыла слезящиеся глаза и её тоскливый взгляд ударил его в сердце.

— Господин, дайте мне умереть. Всё же я человек, а не монстр. Не могу я больше так жить.

Видя, что Мирелла вознамерилась совершить обряд прощального коутоу, Даджи схватил её за запястья и только сейчас увидел подаренный им белый нефритовый браслет.

— Скажи, зачем ты его носишь? — потребовал он. — Это предусмотрительность, на случай если я появлюсь, или что-то иное? Отвечай!

— Какая теперь уже разница? — пробормотала старуха и её лицо преобразилось под влиянием великого чувства, которое дано испытать лишь немногим. — Будьте счастливы, мой господин. Уходя, я не держу на вас зла. Вы то единственное, что составляло смысл моей гнусной жизни. Видят боги, что я не лгу. А теперь дайте мне попрощаться с вами.

— Нет! Не смей умирать, чёртова ведьма! Я тебе не разрешаю! — рыкнул Даджи, разрываемый противоречивыми чувствами.

Зверь, сидящий в нём, с такой силой ненавидел Миреллу, что он с трудом удерживался от превращения.

— Простите, мой господин, — она приложила его ладонь к своей щеке и закрыла глаза. — Мать-земля! Как же я счастлива! Я и не надеялась, что хоть чуточку, но всё же вам не безразлична, — проговорила она, но так тихо, что только Даджи с его звериным слухом сумел расслышать её слова.

Стрелка весов качнулась и из горла демона-лиса вырвался ужасный рык. Верх снова взял человек, и волшебный зверь пошёл на попятный.

Люди, что наблюдали за душераздирающей мизансценой, издали всеобщий вздох, в котором смешались страх и восхищение. Время повернуло вспять и североводская княгиня прямо на их глазах помолодела. Правда, на этот раз её красота была не столь уж умопомрачительна. Круглое личико со слегка вздёрнутым носом и чересчур полными яркими губами было симпатичным, но не более. Правда, фигура и грива тёмно-рыжих волос княгини по-прежнему были выше всяких похвал.

Владычица ночи помрачнела. До этого она надеялась, что обойдётся без её участия. «Что ж, придётся воевать на два фронта», — сказала она себе.

Клермон пришёл к тому же выводу и его ладонь легла на рукоять меча. Кат Ворон куда-то исчез, но рядом с ним плечом к плечу встала Шейра.

— Не бойся, князь, я не ударю в спину, — сказала она, не глядя на него.

— Надеюсь, что так, — отозвался Клермон.

После разговоров с Даджи он уже примерно представлял его возможности и понимал, что у них нет ни малейшего шанса на победу. «Даже если Кат вернётся, и мы выступим втроём, всё равно это будет самоубийственная затея. Единственно, кто может уравновесить неравенство сил, это Владычица ночи. Вот только я не уверен, что она воин, при всех своих способностях демона», — подумал он, стараясь избавиться от навязчивых мыслей о скорой смерти.

Демон-лис смерил Клермона взглядом.

— Думаю, наш общий друг и моя служанка будут нам помехой. Тесса, вы не против, если я поубавлю их воинственный пыл? Не бойтесь, они будут в целости и сохранности. Просто не хочу, чтобы они болтались у нас под ногами.

— Хорошо, — кивнула Владычица ночи.

Спустя мгновение Клермон и Шейра обнаружили, что заперты в клетке. Места им хватало и даже с избытком, но выбраться из неё было невозможно: пол, как и прутья, был железным.

— Ну что, приступим? — вопросил Даджи, с любопытством глядя на противницу, которая отчего-то медлила с переходом в демоническую форму.

— Приступим, — согласилась Владычица ночи и на её месте возникла белая тигрица, окутанная лунным ореолом. По своим размерам она была раза в три больше, чем обычный зверь.

Раздался сдвоенный громовой рык, и громадная кошка набросилась на такого же громадного рыжего лиса.

Основная битва демонов проходила в небе, поэтому многочисленные зрители лишь могли гадать, что там происходит. Единственно, что было им доступно, это стремительная круговерть бело-рыжего вихря, временами распадающегося на составляющие цвета, и рёв такой силы, что у них закладывало уши.

«Вот и воюй после этого с демонами. Сунешься к ним и всё, прибьют по ходу дела и не заметят», — подумал Клермон и насторожился, заметив, что североводская княгиня что-то проговаривает с сосредоточенным лицом. «Вот дрянь! Тянет жизненную энергию из Тессы!» — догадался он.

— Самострел, быстро!

Шейра без вопросов зарядила миниатюрный арбалет и вложила ему в руку. Понимая, что у него только одна попытка, Клермон тщательно прицелился и спустил стрелу.

Несмотря на незнакомое оружие, он угодил точно в цель.

Мирелла схватилась за горло и бросила на него ненавидящий взгляд.

Ранение было более чем серьёзное. Потеряв сознание, ведьма уронила голову, но Даджи вихрем слетел с неба и не дал ей упасть с коня.

Вслед за демоном-лисом спустилась Владычица ночи. При виде того, насколько она изранена, Клермон пришёл в ярость. В любой, самой острой ситуации он никогда не терял самообладания, но сейчас плотину его спокойствия будто прорвало.

Гнев бурлил, как раскалённая лава, толкая его на самоубийственное безумство, поэтому ощущение чужого присутствия было подобно ушату холодной воды. Кто-то, пробравшийся внутрь его разума, не особо с ним церемонился и хозяйничал в его голове как у себя дома.

«Кто ты?» — не выдержав, спросил Клермон. Вместо ответа перед его внутренним взором высветился набор незнакомых символов. «Я не понимаю», — сказал он. Тогда прежние символы исчезли и возникла строка на старо-керамийском. Благодаря деду, любителю древней поэзии, Клермон знал этот язык. Вот только то, что он видел, не несло в себе никакого смысла. Тем не менее что-то сподобило его зачитать набор цифр, чередующийся с буквами. Стоило ему это сделать, и он услышал облегчённый вздох. «Наконец-то! Молодец, что догадался сказать кодовую фразу, а то я не знал, как ещё связаться с тобой», — проговорил незнакомый мужской голос.

«Что тебе нужно?» — спросил Клермон, расстроенный тем, что сам пустил нечисть и стал одержимым.

«Не переживай, я не демон. Это вынужденная мера. Начальство требует, чтобы я присматривал за беглянкой, известной тебе как Владычица ночи. Так что извини, но придётся задействовать тебя. Конечно, если ты не против».

«Если ты ей поможешь, то я согласен», — ответил Клермон без раздумий.

«Не-а, я не могу. Вмешиваться напрямую мне разрешено только в крайнем случае, поэтому роль благородного рыцаря отводится тебе. Давай, иди улаживай конфликт, нечего отсиживаться в клетке. Что значит, тебе не выйти? Ведь ты уже ходил сквозь стены. Не дрейфь, брат, у тебя всё получится».

Клермон был уверен, что демон лжёт насчёт того, что у него получится преодолеть решётку, тем не менее подошёл к краю клетки и закрыл глаза. Собравшись с духом, он шагнул вперёд. Нога не встретила опоры, и он едва не упал. Виной тому была высота пола клетки. И всё же он был на свободе, что подтвердил радостный возглас демона. «Молодец! Не ожидал, что у тебя получится, да ещё с первого раза. Дай-ка я запущу по тебе проверку. Что-то в твоей родословной напутано… Странно. Ничего примечательного. Тогда откуда такие способности? Разве что неучтённая мутация… Ладно, потом разберёмся, а сейчас давай поспешим, а то обстановка между нашей тигрицей и лисом опять накаляется».

«Сделай милость, заткнись, мне сейчас не до тебя», — попросил Клермон и по характерному ощущению пустоты в голове понял, что остался один на один с демоном-лисом.

— Что, господин Трактирщик, явился с предложением мира? — холодно вопросил Даджи. — Только учти, наша дружба кончилась. Ты посмел напасть на мою женщину, а это наказуемо.

— В таком случае у нас два варианта: либо ты меня убиваешь, либо сражаешься со мной как человек, а не как демон.

— Надеешься меня победить, если я откажусь от демонских способностей?

— Кто знает? Вдруг госпожа Судьба будет на моей стороне? — Клермон взмахнул мечом. — Ну? Будем сражаться или нет?

— Ладно, только ради нашей дружбы, — сказал Даджи и в его руке тоже появился меч. — Но учти, это последний раз, когда я иду тебе на уступки, — предупредил он.

— Спасибо, — с признательностью произнёс Клермон и добавил: — Прости, но у меня ещё одна просьба к тебе. Если я умру, похорони меня рядом с родителями.

Даджи смерил его долгим немигающим взглядом.

— Хорошо. Я сделаю, как ты просишь. А сейчас давай начнём… Клермон, ещё одно слово и я, не усложняя себе жизнь, убью тебя к чёртовой матери!

— Не злись, я всего лишь хотел тебя поблагодарить.

Вместо ответа Даджи сделал стремительный выпад и бой начался. Он был честен и действительно не использовал демонские способности, но на его стороне был многовековой опыт и умение читать людей как открытую книгу. Тем не менее Клермон мало в чём ему уступал, ведь за него играл опыт предков, отточенный до инстинкта, и военная подготовка, полученная чуть ли не с пелёнок. Поняв, каким образом демон-лис предугадывает его атаки, он постарался отключить эмоциональную сферу, что далось ему не сразу и стоило нескольких ранений средней тяжести, но затем принесло свои плоды. Новая тактика привела к тому, что он и Даджи сравнялись в способностях и в игру вступила госпожа Судьба, которая ни одному из них не оказывала предпочтения и они по-прежнему дрались на равных.

Пока мужчины кружились в смертельном танце, Владычица ночи пришла в себя и заживила часть страшных ран, что нанёс ей демон-лис. Когда в её голове прояснилось, она глазами ведьмы наконец увидела заклинание, с помощью которого та продолжала тянуть из неё жизненную силу. Тогда она обратилась к демонической справочной за способом его нейтрализации. Спасительный ответ пришёл с задержкой, буквально за несколько секунд до того, как её должно было перебросить в личину Лоло. Тем не менее она успела зачитать антивирусное заклинание, и канал утечки жизненной энергии сразу же перекрыло. Причём ей повезло вдвойне — откатом к ней вернулась часть украденной жизненной силы. Правда, её всё равно перебросило в человеческую личину, но не мальчика, а Тессы Таден.

«Дрянь! Что ж тебе неймётся?» — расстроилась Владычица ночи, видя, что с ладони ведьмы один за другим срываются светящиеся белые клубки и цепочкой плывут в её направлении. «Если это шаровые молнии, то всё, мне конец», — с отчаянием подумала она.

— Не переживайте, барышня! Сидите спокойно и отдыхайте, ведьма не причинит вам зла, — ободряюще проговорил Кат Ворон, возникший в поле её зрения.

Охотник за нечистью выпрямился и отцепил от пояса железную дубинку, с которой не расставался даже во сне. Толстым концом он направил её на цепочку шаровых молний, и они заметно побледнели, а затем и вовсе исчезли.

Нейтрализовав непосредственную угрозу девушке, Кат Ворон направился к ведьме, которая насторожённо наблюдала за его приближением. Княжеская стража, которая по-прежнему была ей верна, заколебались, увидев, в его руке горящий золотой диск, знак жрецов Солнца, который давал ему чрезвычайные полномочия.

— Посмеете на меня напасть и вы знаете, что вас ждёт, — пригрозил охотник, когда несколько стражников всё же взялись за оружие.

Подойдя к Мирелле Маске, которая не сделала даже попытки напасть на него, он приобнял её за талию и что-то шепнул на ухо.

— Итак, дорогуша, что ты выбираешь? — спросил он вслух.

Ведьма бросила долгий взгляд на Даджи, увлечённого боем, и горько улыбнулась.

— Как будто у меня есть выбор, — сказала она и полоснула себя ножом по горлу.

Тем не менее Кат Ворон не поверил её самоубийству и, взявшись за меч, отрубил ей голову.

— Вот теперь тебя уже ничто не воскресит, — он подмигнул растерянной княжеской страже. — Видите, парни, охотники за нечистью не даром едят свой хлеб.

Он вытер лезвие меча подолом белоснежного одеяния — единственное, что осталось от ведьмы, рассыпавшейся прахом, — и мгновенно развернулся к разъярённому демону-лису.