Тремор

Глава 8

− Мам, извини, что не ответила. Я была на занятиях.

− Ничего, у меня как раз завершилась бизнес−встреча. Всю неделю кручусь как белка в колесе, даже не было времени тебе ответить. Но, главное, что все получилось. Я, наконец, могу свободно вздохнуть. Расскажи, как ты, как ребята, учеба. Помню, ты говорила про Машу.

− Про Дашу, мам.

− Да, точно. А про других ребят ничего не помню.

− Ну, я теперь поставляю бижутерию в магазинчик одного арт−пространства. Это вышло так случайно. Мы с Дашей пришли туда и познакомились с Калебом. Он предложил мне получать процент с них. Мы хорошо общаемся, вчера пошли в кино. Иногда гуляем, он помогает мне…

− Подожди, то есть теперь ты зарабатываешь? Отрадно слышать. Ты с самого детства мастерила всякие вещички, должно же это было где−то пригодиться.

− Да, мам. Я вообще думаю, что мы не случайно встретились с Калебом. Общение с ним помогает мне куда больше, чем когда я ходила к психологу.

− О, дорогая, ну пора уже жить дальше. Конечно, меня тоже потряс уход папы, но такова жизнь. Нельзя же всегда быть такой нежной. И что с этим Калебом? Вы встречаетесь? Какое, кстати, странное имя.

− Нет, я пока ни с кем не встречаюсь.

Она и не заметила, как к ней подошла Даша. Услышав это, она тут же подняла вверх брови. Когда Таня закончила разговор, то вздрогнула от ее касания.

− Зачем ты соврала?

− Я не врала.

− А как же Кирилл? Ты про него и слова не сказала.

Таня глубоко вздохнула.

− Извини, но это мое дело. Я пока не хочу говорить об этом.

Она прошла мимо нее. Даша с удивлением проводила ее взглядом.

«Как ты? Может, встретимся? Я скучаю».

«Давай в пятницу. У меня много дел».

«Я тебя как−то обидел? Ты почти не пишешь мне».

«Нет, просто сейчас я правда не могу».

Кирилл в отчаянии перевернулся на спину.

После их поездки они виделись всего пару раз. Прошло около двух недель с их последней встречи. Она редко отвечала ему, и это все больше беспокоило Кирилла.

Прежде они с Таней переписывались днями напролет и бросали все, чтобы встретиться друг с другом. Отдаление случилось так внезапно, что он словно выпал из реальности. Пил в барах больше обычного, не мог сосредоточиться на репетициях. В один день он просто не выдержал и поехал к ней.

Было уже довольно поздно. Кирилл припарковался недалеко от входа в общежитие. Он знал, во сколько Таня обычно возвращается в комнату и приехал чуть раньше.

Мимо него проходили компании студентов, одинокие фигурки, ритмично вышагивающие по асфальтовой тропинке ко входу. Кирилл всматривался в них, каждый раз напрягаясь всем телом, чтобы выбежать из машины. Но ее все не было. Тогда в голову начали лезть мысли, что она может быть с кем−то еще, с другим парнем. А может, она вернулась раньше. Да и вообще, что он как маньяк выжидает ее?

Руки сами легли на руль. Прошел уже час, и Кирилл стал думать, что пора выезжать к дому. Он уже повернул ключ, как знакомый силуэт показался на ступеньках здания. Кирилл тут же выбежал к ней.

− Таня.

Она обернулась. Карие глаза со страхом обратились к нему.

− Скажи правду. Что происходит?

Закусив губу, Таня смотрела куда−то вниз. Иногда она тяжело вздыхала и поднимала взгляд к небу. Кирилл обнял ее.

− Мне было так хорошо с тобой. Я думал, тебе тоже, − прошептал он.

Она кивнула.

− Так и есть. И мне страшно от этого.

− Что? Почему?

Кирилл выпустил ее из объятий. Она закрыла лицо руками. Послышались всхлипывания.

− Поедем ко мне, все расскажешь.

− Не могу.

− Пожалуйста.

Они пошли к машине. Таня все еще прикрывала рот руками, а Кирилл не знал, что сказать ей.

Через пятнадцать минут они уже были у дома. По−прежнему молчавшие, по−прежнему не сказав друг другу ни слова.

Зайдя в знакомую комнату, Таня слабо улыбнулась. Месяц назад ее как молнией поразило здесь. Эти полупустые, но такие красноречивые полки помнили ее страх, залитые румянцем щеки и поцелуй, всей энергией мира окативший ее.

Они сели на диван, и она тут же повернулась к нему.

− Понимаешь, мне никогда не было так хорошо, как с тобой. Я просто… потеряла себя и была счастлива. Но ведь теперь я привязана к тебе. С тобой что−то случится, и я умру. Я не хочу этого.

Брови в недоумении поползли вверх.

− Да что со мной может случиться? — растерянно произнес Кирилл, не отводя от нее взгляда.

− Да все, что угодно. Ты же рокер, твоя жизнь полна… опасностей.

Он облегченно улыбнулся, словно ожидая услышать что−то гораздо хуже этого.

− Малыш, все опасное я бросил сразу, как встретил тебя. Как ни странно, − задумчиво сказал он, словно только сейчас осознав это.

− Но ведь ты можешь бросить меня или… умереть.

Возникла пауза. Кирилл изучающе смотрел на нее.

− У тебя такое уже было, да?

Сжав губы, она кивнула. Ее пальцы стали жить своей жизнью. Перебирали друг друга, заламывали, подергивали кольца. Таня смотрела перед собой отстраненным, впавшим в себя взглядом.

− Три года назад я проснулась посреди ночи. Вокруг было тихо, мне не снилось ничего особенного. Но тело трясло мелкой дрожью. Я была вся в поту, мокрой насквозь, прожженная неясной тревогой.

Она закрыла глаза и, глубоко вздохнув, вновь продолжила вспоминать прошлое.

− Из другой комнаты раздался звонок. Затем голос мамы. Он колебался от истеричных нот до спокойного шепота. Я встала с кровати и замерла у двери. Меня словно парализовало. Пот высох на холодном теле, ноги почти не гнулись. Когда ее голос стих, я вышла в коридор. Зашла в ее комнату.

Таня закрыла рот рукой. По щекам текли слезы. Кирилл хотел обнять ее, но она лишь покачала головой. Губы выдавили из себя улыбку.

− Мама сидела в кресле. Когда я зашла, она даже не шелохнулась. Ее глаза, как два стеклянных шара, смотрели в одну точку. «Что случилось, мам?» Ответа не было. Я окликала ее, трясла, а на лице ничего не менялось. Я уже плакала, сидела у нее в ногах, умоляя хоть что−то сказать мне. После долгого молчания она лишь криво улыбнулась. Какой−то потухшей безжизненной усмешкой. «Папа умер».

Мы замерли. Это молчание раздавило бы весь мир, если бы я не прервала его. «Сделай хоть что−нибудь, не сиди так!» Мои крики слышали даже соседи. Когда они постучали, я валялась на полу. Мама все так же смотрела в пустоту мертвым взглядом.

Губы затряслись, и Таня отвернулась в сторону.

Сцены в больничной палате пронеслись в ее голове старой потрескавшейся пленкой. Она так давно не вспоминала их. То, как поехала одна на такси среди ночи, как врач поймал ее перед входом в палату. Рассказал, что у папы случился сердечный приступ перед вылетом в командировку. Что никто не знает, почему это вышло — у него никогда не было проблем с сердцем.

− Мы не все можем предугадать. Бог забирает лучших, − сказала медсестра, идя мимо Тани. Та стояла у стены, не в силах зайти в палату.

Эти слова совсем не успокоили ее. Папа, ее любимый папочка столько раз говорил ей, что все в этой жизни не случайно. Что она будет относиться к тебе так же, как и ты к ней. И она всегда верила в это. Папе везло − счастливая возможность всегда поджидала его за углом, пока все видели в ней лишь проблему. Он любил жизнь больше, чем кто−либо, а она убрала его. Не дала получить заслуженное место старшего геолога, увидеть внуков или хотя бы как дочь закончит школу. Нет, тридцать шесть лет и все. Даже Пушкин прожил больше.

Таня глубоко вздохнула, смотря в потолок.

− Папа умер, и все изменилось. В школе я почти ни с кем не общалась. Стала призраком, невидимкой. В душе была дыра, которую заполняла лишь боль ночью. Я просто не знала, как жить. Казалось, все, что мне важно, так же покинет меня.

Так и случалось. Друзья перестали пытаться оживить меня, мой парень уехал в другой город, ничего не сказав мне. Мама изменилась. Всю свою боль она глушила работой, словно и забыв обо мне. А я так нуждалась в ней…

Кирилл крепко обнял ее. Его толстовка быстро промокла от слез. Он покачивал ее как ребенка, прижав к груди ее голову.

Они долго молчали. За окном проезжали машины, слышался смех. Ветер сотрясал провода и иногда заглушал его.

Кирилл плавно поглаживал Таню по спине, отслеживая ее дыхание. Она вжалась в него как котенок и, успокоившись, медленно подняла на него взгляд.

− Мне сложно доверять жизни, хоть я и безмерно люблю ее. Второй раз я уже не склеюсь.− Послушай, − Кирилл сел у ее ног и взял за руки.

− Все это ужасно. Я понятия не имею, каково это − терять близких. Вряд ли мне удастся даже представить такую боль, но я очень сочувствую тебе. Конечно, прошло еще мало времени, но ты не сможешь всегда убегать от любви, от жизни. Мы падаем и загораемся вновь. Теряем и вновь находим. Я обещаю, что не причиню тебе боль. Понимаю, от меня это странно слышать. Но после того, что ты рассказала, я убежден, что никогда не поступлю так. Слышишь? Никогда.

Таня гладила его по щеке, пока он говорил это. Его порыв был так искренен. Так ярко мерцал огонек в янтарном блеске глаз, что было трудно не поверить ему. Поцеловав Кирилла, она облизнула губы и медленно отстранилась в сторону.

− Я тебе верю.

− Если ты сейчас не готова…

− Полностью я никогда не оправлюсь. Придется броситься с головой в эту бездну. Наверное, ты прав, прожить жизнь в стороне невозможно.

Кирилл слегка улыбнулся, сев рядом с ней на диване.

− Оправишься. Я не дам тебе вспоминать о прошлом. Просто будь со мной, хорошо?

Таня кивнула. Кирилл крепко обнял ее.