Треон

Глава 21

«В городе осталось много гражданских. В основном женщины и дети, иногда старики. Одни прячутся в подвалах, коллекторах и подземных коммуникациях, другие не скрываются, просто отсиживаются в своих квартирах. У нас инструкция не трогать их, но и оставлять их позади - большой риск. Неизвестно, чего от них ждать. Нервы и так на пределе - любая дверь, любой предмет в доме может быть заминирован. А некоторые из этих подростков вполне могут свернуть человеку шею. Мы стараемся не оставаться с ними один на один, и не поворачиваться к ним спиной. Если я почувствую со стороны кого-то из них угрозу, я, не задумываясь пристрелю его». (Из дневника Зарипова Р.Р.)

Плотная застройка кварталов превратила город в лабиринт. Дома липли друг на друга. Их опутывала беспорядочная сеть проводов и кабелей. Крыши щетинились крестовинами антенн. Узкие переулки, на которых с трудом бы разъехались два автомобиля, были завалены обломками, мусором, и заграждениями из арматуры и труб. Сами кварталы разделялись широкими улицами, с тротуарами, проезжей частью, зелеными насаждениями и цветочными клумбами. Вдоль дорог росли деревца с прямыми чешуйчатыми стволами. На самой верхушке они начинали ветвиться, и множество длинных узких листьев образовывали широкую крону, по форме напоминающую раскрытый зонтик.

Для основной части города была характерна малоэтажная застройка. На этом фоне резко выделялся центр - два десятка высотных зданий, украшенных каменными скульптурами и барельефами. Высотки здорово потрепала артиллерия - тут и там зияли уродливые проломы, чернели пустотой разбитые окна, фасады местам покрылись копотью.

Эти многоэтажки замерли вдалеке, как безмолвные стражи города, израненные, но не поверженные. Их черед еще придет. Пока же город обороняли их менее рослые сородичи.

Полуденное солнце зависло в безоблачном небе высоко над городом. По пыльной мостовой скользнула округлая тень коптера. Сам беспилотник оставался невидимым - его скрывала завеса голографического камуфляжа. Дрон с легким жужжанием пролетел над головой и потерялся в небе между домами. Его выдавало лишь едва заметное искажение воздуха на фоне зданий. Противник мог засечь его и по объективу камеры, незащищенному голограммой. Кроме камеры коптер имел детектор с множеством сенсоров, способный обнаруживать всех арахноидов на расстоянии до двадцати метров. Даже если те скрывались за укрытиями. Такие детекторы теперь имелись в каждой штурмовой группе.

Коптер беспрепятственно облетел квартал и вернулся к оператору со свежими разведданными. Теперь количество и расположение всех врагов было известно. После короткого обсуждения плана, группа приступила к работе.

- Ладно, пацаны, ни пуха, - с серьезным видом закончил брифинг Каримов, назначенный командиром группы. - По местам.

Михей и Страйкер идущие в первой паре, обогнули дом справа, и стали пересекать улицу в направлении стоящей вдоль дороги четырехэтажки. Справа от нее, на углу, блестел полированным мрамором большой округлый фонтан. За ним виднелся торец другого дома. Потрескавшееся дорожное покрытие блестело на солнце. В середине улицы, под окнами четырехэтажки, дорога была разбита пятиметровой воронкой.

Впереди суетливо перебирал ногами "краб" - тяжелая шагающая машина. Михей не отрывал глаз от здания. Из-за дальнего угла вынырнула БМП, а за ней Змей и Нейтор - вторая пара атакующих. Началась стрельба. Группа прикрытия на опорном пункте молотила по окнам четырехэтажки из пулеметов и гранатометов. В здании раздалось несколько хлопков. Из окон вырвался жиденький дымок. В груди сердце застучало с утроенной силой.

"Краб" на мгновение замер. Его пушка полыхнула вспышкой плазмы и участок стены между заколоченными окнами первого этажа разнесло на куски. Откуда-то снова послышались выстрелы. Михей опасливо всматривался в окна.

"Краб" остановился на середине дороги и пошел влево. Его пулемет ожил. Страйкер миновал танк, и укрылся за бетонной тумбой на тротуаре, прямо напротив пролома в здании. Из тумбы, как из большого цветочного горшка, росло деревцо. Михей ускорился, прижался плечом к такому же горшку по соседству. Страйкер, кажется, взглянул на него. В этот ясный и солнечный день, визир шлема был почти непрозрачным, и Михей едва мог видеть лицо напарника. Его костюм сливался с песочно-серыми тонами окружения.

Страйкер высунулся из-за угла и выстрелил в пролом из подствольного гранатомета. Здание ухнуло. Страйкер тут же устремился к пролому, и прижался к стене слева от него. Михей рванул за ним, и встал справа. Вторая пара устроилась у Михея за спиной.

- Мы входим, - сообщил Страйкер по радио.

Отряд стал прочесывать здание, этаж за этажом. Дом напоминал коммуналку советского образца: множество небольших квартир, общая кухня, и что-то вроде туалета. Михей не обнаружил ни одной душевой или чего-то наподобие – видимо, мылись здешние треонцы как-то по-другому. Да и водоснабжения как такового в доме не было. На кухне стоял лишь большой чан с водой. У стены две газовые плиты, неподалеку шкафы с газовыми баллонами, стол, шкафы с посудой. Бетонный пол украшало множество пятен всевозможных цветов и размеров. У другой стены – низкий круглый столик и пара сидушек в виде деревянных коробов, напоминающих детскую песочницу. С потолка свисала одинокая, чудом уцелевшая лампочка.

На кухне второго этажа ждал «сюрприз» - мина-ловушка, установленная на газовом баллоне. Ребят спасли только осторожность и внимательность. В первые дни штурма жертвами подобных ловушек пало множество хороших солдат. Они просто не были достаточно бдительны, ведь раньше треонцы не использовали такое оружие – оно считалось бесчестным и не благородным. Очевидно, они пересмотрели свои взгляды. Да, люди изменили их представления о войне. Треонцы оказались не готовы к тем методам и средствам, что применяли земляне. Почему у них ушло так много времени, чтобы понять это? Хотя, возможно, они просто не хотели играть по новым правилам, сопротивлялись этому. Они хотели победить привычным для себя способом: видеть лицо своего врага, когда убиваешь его. Насколько же сильно укоренилось в них это правило. Что это - традиции, или своеобразный кодекс чести? Когда вместо того, чтобы укрыться, слепо бросаешься прямо под пули. Когда заколоть врага мечом – высшая доблесть. Когда вместо того, чтобы помочь раненному товарищу, ты бросаешь его, потому что тот должен либо самостоятельно покинуть поле боя, либо умереть. Множество подобных нелепиц поставили треонцев на грань поражения. И они стали приспосабливаться. О, треонцы вовсе не были глупы. Они прекрасно понимали свои ошибки, и умели как следует поработать над ними. Они менялись. Постоянно, от боя к бою. Искали выигрышную тактику, стратегию. И вместе с ними вынуждены были меняться и люди, ведь методы, которые еще вчера работали превосходно, сегодня оказывались никуда не годными. Таким образом, мы сами создавали своего врага. И возможно, придет день, когда мы уже не сможем победить его.

Группа закончила зачистку. Михей занял позицию перед окном на кухне 3-го этажа. Взвод Баранова начал штурм соседнего здания – четырехэтажки возле фонтана. Началась стрельба, которая сменилась совершеннейшей неразберихой. Невозможно было понять кто, откуда и куда стреляет. Внизу из-за дома донесся выстрел танковой пушки, и взрыв сотряс улицу. Дом задрожал. Пальба на секунду прекратилась, но тут же продолжилась с еще большей силой.

Михей перебегал от одной позиции к другой. Он стрелял по всем подозрительным окнам и дырам в стенах. Все это казалось бессмыслицей. Дом слева был виден под острым углом, и окна почти не просматривались. В доме напротив он не видел никого, и не был уверен, действительно ли в этих окнах, за этими стенами кто-то был. Пару раз он и правда замечал вспышки выстрелов и дым, но не стал бы биться об заклад, что это ему не показалось. Иногда кто-то стрелял в него. И снова Михей не мог понять - откуда.

Когда квартал был, наконец, захвачен, Михей с облегчением выдохнул. Он рухнул на одну из мягких подушек и пару минут просто сидел с закрытыми глазами. Тут вошел Страйкер. Михей взглянул на него.

- Ну, как? – Спросил Рик.

- Нормально, - пожал плечами Михей.

Он поднялся и стал собирать пустые магазины.

- Как вообще? – Спросил Михей. – Убитые? Раненные?

- Вроде, без потерь.

- Хм, - довольно ухмыльнулся Михей. – Неплохо.

- Растем. – Страйкер уселся на край черного стола и стал снаряжать магазин патронами.

В коридоре послышались шаги, в проеме двери мелькнуло несколько ребят из второго взвода. Михей подошел к окну, и стал привычными движениями вставлять патроны в магазин. Во дворе работали саперы, проверяли каждый угол, каждый подозрительный предмет. Посреди двора торчала из земли высокая колонка с кованой ручкой. Вдоль домов, под окнами первых этажей, раскинулись цветочные клумбы. В углу двора, под ветвистым деревом, расположился круглый стол. Неподалеку замерли тяжелые качели, вроде нашей лодочки. Рядом какая-то конструкция в виде решеток и лесенок. Михей вдруг представил, как по этим решеткам лазает детвора. А вот брат с сестрой раскачиваются на качелях. Их мать вышла набрать воды в большое эмалированное ведро. Вокруг стола собрались старики, громко что-то обсуждают, вспоминают былые времена. Кто-то кричит из окна, зовет на обед сына. Тот отвечает, что не голоден. А вот совсем маленький райл рвет цветы на клумбе. В окно выглядывает старушка, и ругает малыша.

Как это все похоже на нас. Эти люди… то есть, эти райлы, они ни в чем не виноваты. Жили-жили. Не тужили. И тут война. За что? Почему? Какая разница. Может они уже привыкли – райлы часто воюют друг с другом. Хотя, возможно ли к этому привыкнуть? Наверное, - да. Люди ко всему привыкают. А арахноиды не так уж сильно отличаются от нас. Как, все-таки, странно: другая планета, другая цивилизация, а все то же самое.

- Я тут подумал, - заговорил было Михей, но сделал долгую паузу.

- Ну, ништяк, - пожал плечами Страйкер. – И дальше держи меня в курсе.

- Гы-гы, - Михей скривил лицо. - Ты опять в режиме Мистера Подъебончика?

- Мастера Подъебончика, - поправил Рик.

- Может, Магистра Подъебончика?

- Ага, Доктор Подъебовских Наук.

- Заведующий кафедрой подъебов и колкостей.

- Внимание! – Раздался встревоженный голос Каримова. - Наблюдатели видят какое-то черное облако в трех километрах на северо-северо-западе. Появилось из-за домов и движется в нашу сторону. То ли стая птиц, то ли рой насекомых, хрен разберешь. Короче, будьте начеку.

Михей и Страйкер переглянулись.

- Что еще такое?

Оба посмотрели в окно. Сначала за ближайшим домом ничего не было видно. Но через минуту над ним поднялась туча, действительно похожая на плотную стаю птиц. Туча постоянно меняла форму, перетекала, переливалась, становилась то плотнее, то реже, то сжималась, то растягивалась. Она быстро приближалась. Стал слышен тяжелый низкий гул.

Страйкер покачал головой.

- Ох, не нравится мне это.

Михей вскинул винтовку и включил ОЦУ на максимальном увеличении.

- Это… - неуверенно произнес он.

- Жуки, - закончил за него Страйкер.

Гул нарастал. Туча становилась все больше, закрывая небо. Стали видны очертания насекомых, их длинные цепкие лапы.

Жуки заполнили собой все пространство, как саранча. Влетали в окна, кружили над домами. От их жужжания закладывало уши. Будто обезумевшие, или ослепшие, они метались из стороны в сторону, врезались в стены, предметы, в людей. У Михея мурашки пробежали по спине. Он стал размахивать руками. От отвращения ему стало дурно. Он помотал головой, отгоняя приступ, и заставил себя успокоиться.

Стали слышны выстрелы: кто-то пытался отстреливать насекомых. Капля в море – их здесь тысячи.

Страйкер, казалось, оставался совершенно спокоен. Он стоял на полусогнутых ногах, и слегка покачивался из стороны в сторону, как боксер. Внезапно он выбросил вперед руку, и поймал жука. Михей подошел ближе, чтобы лучше рассмотреть. Насекомое было размером с голубя, черные надкрылья блестели изумрудом, лапки бессмысленно перебирали воздух. На брюшке между лапками у жука болтался небольшой бумажный мешочек с прикрепленной к нему маленькой коробочкой.

Страйкер зарычал от злости.

- Бежим! – Михей сорвался на крик.

Он потянул Страйкера за руку и побежал прочь.

Они неслись по коридору, почти ничего не видя впереди себя. Страйкер кричал в шлемофон: «Уходим! Уходим! Это ловушка!»

Михей сам не заметил, как оказался на улице. Страйкер несся следом. Кто-то выбежал вместе с ними. Еще несколько человек вылетели из-за угла.

На улице жуков было меньше. Казалось, все они рвались внутрь дома, с разгона врезались в стены, падали, поднимались в воздух, делали петлю и снова устремлялись к дому. Тут в динамиках шлема раздался высокий прерывистый писк.

- Ложись! – успел выкрикнуть Страйкер, и тут взрыв повалил всех на землю.

Улицу затопило белым дымом. Михей поднялся на ноги и быстро осмотрел себя, затем огляделся вокруг, убедился, что Страйкер не пострадал. Тот уже переговаривался с кем-то по радио. Рядом копошились Змей, Нейтор, и парни из второго взвода. Михей попытался определить направление, но из-за дыма ничего дальше нескольких метров не было видно. Только зеленые строчки биомаркеров мелькали вокруг.

- Пошли, - сказал вдруг Страйкер, и мотнул головой в сторону. – Надо проверить завалы. Похоже, там остались наши. Пошли, - позвал он остальных.

Пробежав несколько метров, они увидели руины дома. Разойдясь по сторонам, Михей и Страйкер начали поиски. Михей осторожно переставлял ноги, стараясь обходить опасные участки. Уцелевшие стены и перекрытия, угрожающе нависли над головой, угрожая в любую минуту обрушиться. Тут Михей увидел. Желтый мигающий биомаркер – тяжелое ранение – и подпись – Лейтенант Каримов Артур. Сердце у Михея упало.

- Ты видишь? – Спросил он Страйкера.

- Вижу, - отозвался он. – На хрена он вообще сюда поперся? Лейтенант, - позвал он Каримова по радио, - Ты как там?

Артур не ответил. Страйкер тяжело вздохнул.

- Держись, мы уже идем.

Каримова придавило плитой, из-под которой были видны лишь правая рука и нога. Он был без сознания. Парни попытались приподнять плиту, сначала вдвоем, затем вчетвером, но она не поддавалась. Тут к тому же началась стрельба, и кто-то крикнул, что райлы идут. Отступать никто и не думал, нужно было во что бы то ни стало отбить нападение. С опорного пункта подоспела помощь.

В душном безветренном воздухе дым почти не рассеивался. Он висел над кварталом как непрозрачный купол, стелился по земле как туман. Видимость не превышала десяти метров. Страйкер и остальные ушли встречать райлов. Михею поручили вытащить Каримова. И как, интересно, это сделать?

Михей пробежался вокруг, в поисках помощи, но народу явно не хватало. Пара человек ковырялась в завалах неподалеку, еще несколько на другой стороне двора. В любом случае, все в первую очередь хотели выручить своих друзей. Михей попытался связаться с экипажем «краба». И, вот удача, танкисты сказали, что уже идут.

Как оказалось, «краб» и сам немного пострадал. Когда взорвалось, он разбирал баррикаду на углу между домами, и на него обрушился кусок крыши. В бою теперь от него особого проку не было – пушка была повреждена, так, что его сразу направили на помощь раненным.

Могучие клешни танка без труда приподняли плиту на добрые полтора метра, так что Михей мог встать под ней почти в полный рост. Он взял лейтенанта подмышки и вытащил из-под завала, уложил на более-менее ровную поверхность, и стал осматривать. Медмонитор сообщал о множественных переломах и повреждениях внутренних органов. Автоматическая система уже сделала необходимые инъекции, зафиксировала конечности, но Каримов по-прежнему нуждался в срочной медицинской помощи.

«Краб» ушел. Михей остался дожидаться медиков. Он не находил себе места, топтался вокруг, заламывал руки. Его разрывало двойственное чувство: душа болела за Артура, он боялся, что тому вот-вот станет хуже, и помощь не поспеет вовремя; в то же время ему дико хотелось быть сейчас со Страйкером и Джамалем, отплатить райлам за их гостеприимство.

Наконец, в этой серой мгле, прорезались два ярких пятна – два биомаркера с красными крестами. Михей побежал им навстречу, размахивая руками.

- Сюда! Сюда! – кричал он.

Но медики только махнули на него рукой, мол, подожди.

- Но там лейтенант, - растерянно объяснил Михей.

- Да хоть, генерал, - сухо бросил один санитар.

Михею не понравилось такое безразличие. Он толкнул санитара в плечо.

- Ты что, урод, не понял? – Рявкнул Михей.

- Слышь, отвали, придурок, - огрызнулся санитар. – Проблем захотел?

Михей снова набросился на медика, но тут второй встал между ними и растолкал их по сторонам.

- Успокойся, - сказал он Михею. – Я все вижу на экране, - он указал на свой PTM. – Там один в критическом состоянии. Сейчас с ним закончим и сразу к твоему лейтенанту.

Медики ушли, а Михей замер на месте, будто окаменел. Он сгорал от стыда. И что на него нашло? Набросился на человека ни с того ни с сего. Ладно бы просто солдат был, рядовой, ну с кем не бывает, сорвался. А тут медики. Ну кто кидается на медиков? Совсем крыша поехала.

Михей повернулся, но санитары уже скрылись в дыму. Тут мимо проползла, мерно жужжа двигателями, телега – небольшая роботизированная машина для перевозки оружия и боеприпасов, и транспортировки раненных. Телега неспешно преодолевала завалы, слегка раскачиваясь на четырехосном шасси. Михей проводил ее взглядом и вернулся к Артуру.

Минут через пятнадцать, когда пришли санитары, он помог им погрузить лейтенанта на телегу, и, как только те отбыли, поспешил догонять Страйкера и остальных.

Судя по отметке на карте, они были где-то на перекрестке, за углом последнего дома. Михей скатился по обрушенной стене на дорожку, одним махом преодолел открытое пространство между домами, прижался к развалинам, прошел вдоль них до поворота, бросился вперед, укрылся за ржавой бочкой, полной какой-то крошки, медленно пошел между домами. Но до улицы он дойти не успел. За спиной раздался голос, будто-кто-то окликнул его. Все внутри похолодело. Михей медленно обернулся. В четырех метрах от него стоял хальд в измазанной сажей кирасе. Черные глазищи уродливого двуствольного автомата уставились прямо на Михея; страшная кривая сабля угрожающе покачивалась в воздухе. Михей был готов проститься с жизнью.

Но хальд не стрелял. Он коротко махнул стволами, хотел, чтобы Михей что-то сделал. Михей не понял - он стоял, боясь пошевелиться. Хальд пристукнул саблей по автомату, что-то прорычал, и повторил жест. Тогда до Михея дошло. Он медленно опустил винтовку на землю, и выпрямился. Хальд довольно хрюкнул, и указал стволами на стену.

Что он делает, думал Михей. Почему не застрелит меня? Собирается заколоть мечом? Выделывается или просто не хочет лишнего шума? Что же делать? Что делать?

Михей медленно приблизился к стене. У него еще оставался пистолет в набедренной кобуре - Хальд пока его не заметил; был еще нанту, но это если он подойдет слишком близко. А, да что там, все равно не успеть.

Хальд подошел ближе. Тут за его спиной показалось еще несколько райлов. Они, не останавливаясь, прошли мимо. Нужно было закричать, предупредить своих, чтобы мальцы не смогли подойти тихо. Нужно было кричать. Михей знал, что нужно кричать, но голос пропал. Михей беспомощно открыл рот, но из горла не вырвалось ни звука.

Горячий пот заливал глаза, сердце колотилось так, что Михей, казалось, слегка покачивался ему в такт. Что же делать? Что делать? Я так и так уже труп, понял Михей.

- Не идите туда, - сказал он вдруг на языке Малой Колонии.

- Что? - хальд немало удивился, услышав знакомую речь.

- Не идите туда, - тянул время Михей. – Не таким путем. Именно оттуда вас и ждут.

Хальд подошел еще ближе.

Михей нашел на виртуальном экране визира маленький значок, там, слева, на самой границе периферического зрения, и попытался сфокусироваться на нем. Значок подсветился синим, и Михей дважды быстро моргнул, активировав зрительное управление.

- Хочешь меня обмануть, животное? – Хальд слегка склонил голову. За его спиной пробежала еще одна тройка райлов. – Не получится.

Михей включил радиопередатчик и быстро передал, что в таком-то квадрате обнаружена группа райлов.

- Что ты сказал? – Зарычал, ничего не понявший, хальд.

- Остановитесь, - Михей снова перешел на язык треонца. – Я могу показать другой путь.

Он еще что-то говорил, а его глаза бегали и моргали, моргали и бегали. Запустилась система управления огнем, открылся экран ОЦУ.

Михей дал команду выпустить очередь. Винтовка, оставшаяся лежать в нескольких метрах позади райла, затрещала. Хальд дернулся, стволы его автомата сдвинулись вправо, следуя за взглядом. Может он и не потерял Михея из виду, но внимание его переключилось на шум. Всего на пол секунды, но Михею и не нужно было больше. Четким отточенным движением он выхватил пистолет, мощный и громкий – старая модель на пороховых ускорителях.

Он стрелял пока хальд не упал. Другие райлы должны были слышать выстрелы, значит сейчас они придут. Михей схватил винтовку и укрылся за бочкой. Но никто так и не появился. Райлы могли подумать, что это хальд прикончил пленника. С этой мыслью Михей осторожно вышел из укрытия, и крадучись двинулся вслед за райлами.

Благодаря его предупреждению, треонцы не сумели застать врасплох его товарищей. Им оказали горячий прием. Такой, какой умеет оказывать восьмая рота четвертой мотострелковой дивизии.

Небо на западе понемногу окрашивалось в теплые золотисто-розовые тона. Заканчивался еще один плохой день. Михей высосал последние капли из гидропака и невнятно выругался. На зубах скрипели песчинки, пересохшее горло обжигал горячий городской воздух, пропитанный гарью и выхлопами треонских машин, губы изрезали болезненные трещины. Он присел и, отыскав под ногами круглый камушек, отправил его в рот, и стал посасывать как леденец.

Из подъезда вышли гражданские – три пожилые самки. Следом появился Змей и пнул одну из них по лапе.

- Ну че встала, пошла!

Треонка зашипела и уставилась на Змея. Две другие одернули ее, и что-то зашептали.

- Ты че, тварь, провоцируешь меня? – Зарычал Змей и взялся за винтовку. – Смотри у меня, я тебя быстро успокою.

Самки прошли еще немного вперед снова остановились, пререкаясь друг с другом.

- У, суки, - усмехнулся Змей, взглянув на Михея, - еще огрызаются.

- Зачем ты так? Они же ни в чем не виноваты.

Змей только поднял на него брови.

- Ты че, это ж враги. Думаешь, раз они не стреляют в тебя, то им можно верить? Ха! Десять раз, ага.

- Это просто мирные жители, - твердо сказал Михей.

- Мужья и сыны этих мирных жителей воюют против нас. Из-за них лейтенант сейчас в госпитале, и не известно - сможет он вернуться в строй или нет.

- У нас приказ, мирных не трогать, - предъявил Михей последний аргумент.

- Да я их и не трогаю, это так, для профилактики, чтобы не дурили. – И Змей прошел вперед и снова пнул строптивую треонку.

- Иди, - коряво проговорил он на языке Малой Колонии.

Треонка развернулась и выпятила грудь, взглянув на Змея сверху вниз.

- С тобой мы никуда не пойдем, - заявила она.

Змей от неожиданности даже отступил на шаг.

- Ты че, пулю захотела? – Снова взялся он за оружие. - Че ты там бормочешь?

- Мы никуда с тобой не пойдем, - повторила треонка. Две другие безуспешно пытались ее вразумить. «Нас убьют из-за тебя», - все время повторяла одна, «Пойдем, пойдем», - умоляла другая.

- Пошла! – Прикрикнул Змей.

Тут из окна второго этажа показалась физиономия Страйкера.

- Эй, что там у вас?

Змей, задрав голову, обернулся назад.

- Да вот, кобенится, стерва, - объяснил он.

- Они его боятся, - вступился за треонок Михей. – Он совсем их запугал.

Змей презрительно покосился на него.

- Да что ты все время лезешь? Кто тебя просит?

Страйкер шикнул.

- Снова хочешь отвести их сам? – Обратился он к Михею.

Михей пожал плечами.

- Наверное.

- Ладно, иди. – Страйкер скрылся в окне, но через секунду появился снова и добавил, - и попробуй разузнать, что с Артуром.

Михей и три его спутницы отправились в путь. Лагерь временного размещения находился на окраине города, в десяти километрах. Путь не близкий, и до темноты, вернуться Михей уже не успевал. Эта мысль назойливой мошкой свербела в мозгу.

Треонки заметно приободрились – Михей, как мог, успокоил их. Та строптивая даже предложила свою помощь, мол, если Михей заберется к ней на спину, они смогут добраться гораздо быстрее. Она, конечно, была права, но Михей не мог поставить себя в такое неудобное положение.

- Где ты выучил наш язык? – Спросила строптивая.

- Нас всех научили нескольким фразам, - ответил Михей, - чтобы могли объясняться с местными.

- Но тот, другой, он с трудом мог выговорить и пару слов. И совсем ничего не понимал.

Михей остановился. Остановились и треонки. Он посмотрел на строптивую, затем на двух других, вздохнул и сказал:

- Слушайте, у нас не все такие, как он. Мы не хотели всего этого. – Он развел руками по сторонам, переступил с ноги на ногу.

- Вот как? Почему же вы не остановитесь? – Треонка произнесла еще несколько слов, смысл которых Михей не понял.

- Если бы все зависело от нас, - вздохнул Михей. – Это ваш э-э… владыка. Он первый грозился войной.

- Мне ничего не известно об этом. – Треонка повысила голос. – Я просто несчастный райл, у которого ничего не осталось. – Тут ее голос стал едва слышен. - Эта война отняла последнее. Мужчины всегда хотят воевать, а больше всего страдают женщины, и дети.

Две другие самки прижались к строптивой, и стали гладить ее руки и плечи. Михею вдруг стало неловко и больно – у бедной треонки, должно быть, погибла вся семья.

- Надеюсь, скоро все закончится, - сказал он и зашагал дальше. – Идемте.

До лагеря дошли уже после заката. Обширная территория, огороженная сеткой была битком набита арахноидами. Освещенная десятками прожекторов, эта живая масса двигалась и колыхалась. Над ней стоял жуткий, какой-то не реалистичный гомон. А невыносимую вонь Михей почувствовал задолго до того вышел к лагерю. В первый раз, приведя гражданских, Михей был шокирован увиденным. Райлы буквально топтались друг на друге, никаких условий для сна, туалет не предусмотрен, кругом - полнейшая антисанитария. Удивительно было и то, что несчастные райлы и не пытались требовать лучшего. Их каждый день кормили обещаниями, что скоро они смогут вернуться в свои дома, и каждый день они ждали, что вот сейчас появится человек, самый главный здесь, и скажет, что в городе теперь безопасно, и все могут быть свободны. Хотя, по сути, они и не были заперты. Тот двухметровый забор не смог бы удержать даже самого дряхлого старика, но никто и не думал бежать. Только дети не хотели слышать взрослых, и оставаться там, где им плохо. Перед ограждением через каждые несколько метров стояли солдаты. Они делали вид, будто не замечают шмыгающих туда-сюда детей, и лишь иногда палили в воздух, чтобы припугнуть особо расшалившихся сорванцов.

Михей повел треонок к коменданту. Они шли вдоль лагеря. Михей был весьма доволен собой: он не только увел гражданских из опасного района, но и отнесся к ним по-человечески; теперь треонки будут знать, что есть среди землян и благородные люди. А треонки с ужасом смотрели на лагерь.

- Это скотный двор, - сказала строптивая. - Зачем ты нас сюда привел?

- Здесь вы будете в безопасности, - заверил Михей. - И это ненадолго.

- Мы будем в безопасности ненадолго? - Переспросила строптивая.

- Вы здесь останетесь ненадолго, - пояснил Михей. - Скоро вы вернетесь домой.

Строптивая хрюкнула.

- Домой? А что такое дом? Стены? Мебель? Не они мне были дороги. У меня нет больше дома. Куда мне возвращаться?

Михей поджал губы.

- Когда-то я тоже потерял все. Но я не отчаивался. Я придумал себе, зачем мне жить, и со временем, жизнь снова стала приносить радость. И ты так сможешь. Все будет хорошо.

- Теперь ты убиваешь других, чтобы и они тоже потеряли все? Ты еще хуже, чем остальные, - неожиданно зло произнесла строптивая. – Другие, по крайней мере, не притворяются, что им не все равно.

Уязвленный, Михей посмотрел на строптивую, но ничего не ответил. Дальше шли молча.

Комендант недовольно цокнул и пробурчал: "Да ну сколько можно". Он свистнул, кивнул солдату, и тот увел треонок в лагерь.

Михей поплелся назад. Мертвые улицы дышали зловещей тишиной. Тусклый свет убывающих лун едва освещал дорогу. Усталость уже давала о себе знать. Мысли лениво ворочались в голове, тело наполнилось тяжелой вялостью. Михей мечтал только о том, чтобы поскорее завалиться спать. Чтобы сократить путь он пошел дворами. Как вдруг, в одной из подворотен мелькнула тень. Не человеческая тень. Михей нырнул в арку, и прижался к стене. Приклад винтовки прижался к плечу. Эх, сейчас бы детектор, подумал Михей, и тут же вспомнил, что забыл разузнать о состоянии Артура. В этот момент тень снова скользнула по старой брусчатке, и показалась фигура. Сухой электрический треск винтовки. Что-то упало. Михей шагнул ближе, и от увиденного рухнул на колени.